Поклянись самым дорогим

      И что они находят в этом... этом акте совокупления?       Рейстлин гневно поджал губы и раздражённо щёлкнул пальцами. Чёрный фитиль наполовину оплавленной свечи не просто загорелся, а неистово вспыхнул. От мечущегося рыжего пламени вверх потянулась толстая струя жирного чёрного дыма. Рейстлин недовольно поморщился и затушил свечу. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул, настраивая себя и старательно отгоняя посторонние и раздражающие мысли куда подальше. И вновь щёлкнул пальцами. В этот раз свеча зажглась правильно - ровным спокойным огоньком.       Но раздражение никуда не делось.       А виной всему глупая развратная девчонка! Ну чего ей стоило сегодня вечером, как и всеми предшествующими вечерами, пройти мимо и обратить своё внимание на кого-то другого? Но нет! Она почему-то выбрала его. Снизошла? Или просто перебрала весь ассортимент кроме него? Что бы там ни руководило ею, но она подошла к Рейстлину, мирно ужинавшему за самым дальним и плохоосвещённым столиком. Нагло устроилась у него на коленях, по-хозяйски обвила его шею рукой. Рейстлин настолько опешил от неожиданности, что даже отреагировал не сразу, позволив распутной девице самоуправство. Да он даже брату приобнимать себя давно уже не позволял!       - Вечно ты сидишь тут букой, - капризно сообщила девица, надувая и так полные губки, - Что ты пьёшь? - она любопытно заглянула в его кружку, - Может угостишь и меня? И вообще, шумно тут как-то. Может, найдём для нас тихое местечко?       - Слезь с меня, шлюха, - угрожающе прошипел Рейстлин, наконец обретя дар речи.       Девица оскорблённо фыркнула, поднялась с его колен, открыла рот, намереваясь сказать ему что-то оскорбительное, но захлопнула его, заметив, как взвилось пламя над свечой.       Не то чтобы её непристойное предложение совсем уж не заинтересовало Рейстлина. Наоборот, плоть живо откликнулась - дыхание участилось, сердце забилось сжатой в ладони птахой, кровь хлынула к паху. Но...       Каким по счёту Рейстлин был бы у неё? Десятым? Пятнадцатым? Двадцатым?       Трогать потасканное, прошедшее через хоровод чужих немытых рук тело, входить в него, тереться о него... Это само по себе было мерзко и вызывало чувство гаденькой брезгливости. Уж лучше потрошить лягушек для зелий!       Впрочем, это не было основной причиной для отказа от столь "щедрого" предложения. В конце-то концов, брезгливость Рейстлин мог и преодолеть - ничего, помылся бы потом. Научился же он обрабатывать разнообразные ингредиенты типа слизи и прочих гадостей. Хотя тоже поначалу тошнило.       Самым главным было... Отсутствие у Рейстлина хоть какого-то опыта. Он, конечно, знал, что и куда там надо засовывать, но... теоретически. А вдруг что-то пойдёт не так в процессе? Вдруг Рейстлин оплошает? И об этом на следующее утро, а то и раньше, будет знать вся Утеха. И смеяться над Рейстлином Маджере будут всем городом.       А вот этого Рейстлин допускать ни в коем случае не намеревался.       Но где и как ему тогда набраться опыта?       От злости и безнадёжности Рейстлин переворошил все свои свитки и фолианты, в надежде отыскать что-то довольно сложное и заковыристое, чтобы увлечься и с гарантией позабыть о девке, разбередившей его тело и разум. Как назло под руку попался рецепт сложного афродизиака. Помешивая слабо булькающее, исходящие паром зелье, Рейстлин мрачно задавался вопросом, а отшил бы девицу Карамон, если бы та уселась к нему на колени? Может, уже и садилась? И как это у них было? Карамон никогда не хвастался своими победами на любовном фронте. И никогда не обсуждал своих девушек в присутствие Рейстлина. Но Рейстлин не сомневался, что побед этих у братца накопилось с избытком.       Вот кто не стал бы трепаться, если бы в процессе что-то пошло не так... Рейстлин мотнул головой, отбрасывая упавшую на лицо прядь, а заодно и дикую мысль.       И всё же? Как это было у Карамона?       Рейстлин представил себе сегодняшнюю девицу, стоящей перед Карамоном. Вот тот нетерпеливо задрал её подол, запуская огромные лапищи ей под юбку, шарил там, щипнул за ягодицу. Девица взвизгнула и захихикала. Карамон бесцеремонно почти швырнул её на свежесмётанный пряно пахнущий стог сена. Вот девушка попыталась распустить завязки платья, но Карамон нетерпеливо дёрнул и шнурки треснули под напором его силы, высвобождая из одёжного плена спелую женскую грудь. Карамон жадно облапил её, смял в ладонях и впился жадным, захватническим поцелуем в пухлые, призывно приоткрытые губы. Он наконец приспустил с себя штаны и одним рывком бёдер вошёл в распростёртое под ним тело.       Рейстлин закусил губу, чувствуя, как его плоть наполнилась кровью. Он досадливо поморщился. И что теперь делать? Нет, он представлял себе, как можно снять напряжение. Но... это казалось ему слишком унизительным. Господство позывов плоти над разумом. Он ведь может взять себя в руки! Нет, на так, как услужливо подсказывала его подстёгнутая возбуждением фантазия. Где же его сила воли, когда она так нужна?       Рейстлин потянулся к отложенному рукописному труду и перелистнул страницы, не вчитываясь, а наугад, доверившись Судьбе. Вдруг она сжалится и подкинет ему достаточно интересный рецепт, который по-настоящему его увлечёт?       А в фантазии женское тело, извивающееся под Карамоном неумолимо трансформировалось, превращаясь в такое же тонкое, светлокожее, но, определённо мужское. Осознав, куда привели его мысли, Рейстлин замер.       Нет!       А почему, собственно, нет? Карамон не станет болтать. И то, что случится...       Не случится!       ...Останется тайной. Оберегаемой тайной.       Вот ещё!       Рейстлин измученно поморщился и перелистнул книгу на начало. Вчитался и окаменел. Вот тебе и Судьба, маг. Это было описание ритуала. Странного. И даже немного запретного. Потому что главным, так сказать, его "ингредиентом" было... совокупление. Но не обычное.       Вернувшийся домой Карамон, застал брата дремлющим носом в книгу. Вздохнув и покачав головой, Карамон вытащил книгу и закрыл, не забыв заложить в неё один из чистых листочков из аккуратной стопочки. Рейстлин неделю с ним не разговаривал, когда Карамон вот так же захлопнул книгу, но забыл вложить закладку. Урок был усвоен навсегда. Карамон легко подхватил брата на руки и опустил на кровать. Тот даже не проснулся. А вот свеча всё никак не хотела задуваться. Потушить её, напитанную магией Рейстлина, так и не удалось. Пришлось забирать к себе вместе с подсвечником.       Утром, заглянув в комнату брата, Карамон обнаружил Рейстлина увлечённо читающим, похоже, вчерашнюю книгу. Удивительного в этом ничего не было. Вот только реакция Рейстлина на появления брата была... необычной. Тот порозовел и захлопнул книгу, не озаботившись даже закладкой. Карамон удивлённо моргнул, но промолчал. Мало ли какие там заклинания прописаны - вдруг при посторонних на них даже смотреть нельзя? В магии Карамон не разбирался совершенно. И, честно говоря, разбираться категорически не желал.       К концу дня и книги Рейстлин принял решение. Оно уже даже не казалось такой дикостью, как поначалу. Заглянувший в комнату брат, застал Рейстлина над тягуче булькающим котелком. Он робко предложил пойти в таверну, но Рейстлин только отмахнулся. Карамон понятливо скрылся за дверью.       Сунув палец в остывший состав Рейстлин неуверенно уставился на маслянистую субстанцию. Когда он варил эту смазку, всё казалось логичным и правильным, но теперь... Сомнения всплыли в его душе. А надо ли ему всё это?       Надо!       Когда, где, а главное, с кем ещё он мог бы без опаски быть высмеянным на всю округу получить такой вот опыт? Кому ещё Рейстлин мог бы довериться?       Натаскать воду в бадью собственноручно оказалось... тяжеловато, но по силам. Вот нагреть оказалось гораздо проще - одно единственное короткое заклинание и... пришлось опять тащить из колодца холодную воду, потому что мыться в кипятке способен, наверное, только дракон.       Проделывая с собой, описанные в книге процедуры, Рейстлин внезапно поймал себя на мысли, что Карамон может и не согласиться. Хм. Впрочем, афродизиак-то Рейстлин ещё вчера сварил...       Вылезя из бадьи, Рейстлин с омерзением уставился на мыльную жидкость, предвкушая, как распаренный и мокрый потащит всё это выплёскивать. А может... выпарить её да и всё? Короткое заклинание. И удушливое горячие плотное облако пара хлынуло в окно и в дверь. Рейстлин с трудом успел отскочить в сторону.       Какое счастье, что он дома один и этого не видел даже брат!       Карамон явился домой как раз, когда Рейстлин закончил вытирать волосы. Сушить их заклинанием он не рискнул.       - Ты сегодня рано, - удивлённо прокомментировал Рейстлин.       - Без тебя там было скучно.       Соврал конечно. Но... Себе-то уж Рейстлин мог признаться - было приятно, что брат всякий раз старался его подбодрить.       Рейстлин принюхался, пытаясь уловить запах женских духов, который мог бы остаться на брате. Не учуял. Пахло самим Карамоном, немного пылью и совсем чуть-чуть пивом. И всё же...       - Ну раз уж ты явился, то сегодня банный день, - объявил Рейстлин, - Иди за водой.       Карамон покорно отправился к колодцу. Рейстлин довольно следил за наполнением бадьи. А потом, сделав выводы из предыдущего опыта, сформулировал заклинание и осторожно потрогал воду. Надо же, в этот раз получилось просто идеально. Карамон последовал его примеру и восторженно взглянул на брата.       - С каждым днём ты становишься всё сильней и сильней.       - Это просто фокусы, - небрежно и снисходительно отмахнулся Рейстлин, который на самом деле потратил довольно много времени на разбор этого заклинания и его отработку.       Оставив брата отмокать, Рейстлин ушёл к себе, раздумывая, может всё-таки попробовать высушить волосы заклинанием? Ну, подумаешь, останется лысым - может, ученикам магов так и положено? Представив себе хохот весело скачущей вокруг него ребятни, Рейстлин всё-таки отказался от этой рискованной идеи.       - А ты не мог бы... ну... как с водой, только... волосы высушить? - спросил Карамон, заглянув к Рейстлину в комнату.       Рейстлин коротко сформулировал заклинание и полюбовался результатом. Надо же, не облысел.       - Спасибо! - расцвёл в улыбке Карамон, даже не подозревая какому риску подвергся, - Ты - настоящий волшебник!       - Компетенция мага фокусами вроде этого не измеряется.       - Да я не про это, - смутился брат, - Я вообще...       Рейстлин смотрел пристально и задумчиво. Он полдня так и эдак прикидывал, как начать разговор, но ничего особо путного в голову так и не пришло.       - Карамон, ты меня любишь?       - Конечно, - растерянно хлопнув ресницами, подтвердил Карамон, - ты же мой брат!       - Тогда ты выполнишь мою просьбу.       - Какую?       Рейстлин закусил губу, собираясь с мыслями. И представляя, по какому витиеватому маршруту пошлёт его братец, когда он озвучит свою просьбу. Нет, надо действовать по-другому. Хитрее.       - Сначала поклянись самым для тебя дорогим, что выполнишь то, что я попрошу.       - Чем? - озадаченно переспросил Карамон.       - Что у тебя самое дорогое?       - Ты, - не задумываясь ответил брат.       Рейстлин усмехнулся.       - Вот мной и поклянись.       - Хорошо, - вымученно согласился Карамон, - Клянусь тобой, что выполню твою просьбу. Но зачем всё это? Чего такого ты хочешь?       - Овладей мной.       Словно в холодную быструю горную речку с обрыва.       Сначала Рейстлин хотел предложить другой расклад, но... Карамону он мог бы показаться унизительным и угрожающим. Брат бы абсолютно точно заартачился. А так - шанс был...       - Что? - Карамон от неожиданности шарахнулся назад и уставился на Рейстлина, как на оживший скелет убитого в древности дракона.       - Овладей мной, - уверенно повторил Рейстлин. Парадоксальным образом чужая растерянность придала ему сил.       - Но...       - Ты поклялся. Самым дорогим, - напомнил Рейстлин.       - Да, но...       - Ты поклялся мной.       - Зачем тебе это? - беспомощно спросил Карамон. Рейстлин видел, что он уже не станет сопротивляться. Это уже была победа. Он подавил усмешку. Карамон беспомощно огляделся вокруг, наткнулся взглядом на книгу, которую Рейстлин читал вчера и сегодня, - Это какой-то ритуал, да?       - Ритуал, - подтвердил Рейстлин. И даже не соврал. В книге - действительно описывался ритуал. С двумя мужчинами. Вот только... сам Рейстлин в сегодняшнюю ночь никакую магическую подоплёку не вносил. Но Карамону этого знать совсем не обязательно. Пусть лучше думает, что братец окончательно свихнулся на своих магических науках, чем... Чем узнает постыдную правду.       - Что я должен делать? - окончательно смирившись, уточнил Карамон.       Рейстлин насмешливо приподнял брови.       - А ты не знаешь, что делают в постели?       - Знаю. Но кто разберёт твои ритуалы? Может, требуется что-то... хм... зелья там выпить.       А ведь даже угадал. Действительно, для ритуала требовались зелья - и выпить, и в кожу втереть особым образом. Но то для ритуала.       - Нет, - пожав плечами, ответил Рейстлин, - делай как хочется. Если что - я в процессе подкорректирую.       Карамон взглянул на Рейстлина как-то... обречённо, вздохнул и шагнул к нему. Остановился близко-близко. Так, что Рейстлин почувствовал на своём лице его дыхание. Потянулся вперёд и... прижался губами к щеке Рейстлина. Мягко и почти невесомо. Рейстлин опустил взгляд и заметил, как у Карамона подрагивали пальцы. Он нервничал. Он тоже боялся. И это вмиг успокоило самого Рейстлина, позволило собрать волю в кулак. В самом-то деле - должен же кто-то из двоих быть уверенным в происходящем?! Рейстлин чуть повернул голову, подставляя губы под поцелуй. И Карамон поцеловал. Так же нежно, ласково, почти трепетно. Пожалуй, даже слишком нежно. Впрочем, пусть уж лучше так, чем нагнёт над столом и... Фантазия у Рейстлина была уж очень плодовитой. Да и было в этой нежности что-то такое... подкупающее. Так что Рейстлин старательно запоминал и пытался повторить, возвращая Карамону поцелуи. И даже от себя что-то добавить - чуть сильнее прихватить его нижнюю губу своими или лизнуть её кончиком языка. Пальцы его потянулись к застёжке ученической мантии, которую он натянул на голое тело, потому что избавиться от неё было куда быстрее, чем стягивать с себя рубаху и штаны, но Карамон перехватил его руку.       - Подожди, - тихо попросил он.       - Ты передумал? - недовольно спросил Рейстлин, но Карамон в ответ отрицательно покачал головой и вновь поцеловал.       Не спешить, так не спешить. Наверное, Карамону требовалось больше времени, чтобы настроиться. Или смириться.       А что делать если у Карамона на него просто-напросто не встанет?       Впрочем, будет повод испытать сваренный вчера афродизиак.       Губы Карамона сместились на шею, и Рейстлин вздрогнул, подаваясь вперёд. А вот это уже было необычно приятно. Рейстлин закрыл глаза, отдаваясь губам брата и своим ощущениям. Наконец пальцы Карамона расстегнули первую застёжку мантии. Вторую. Медленно, но уверенно. Широкие ладони огладили грудь Рейстлина прямо поверх плотной ткани, пока ещё не стремясь проникнуть под неё и коснуться тела. Рейстлин подумал, что наверняка тому гладить плоскую, совсем не девичью грудь непривычно. Но Карамон не отстранился. Его ладони спустились на талию, чуть сжали, а потом устроились на пояснице и прижали Рейстлина к Карамону плотнее. Брат обнял его крепко, вжимая в свою грудь, не оставляя ни миллиметра зазора между их телами. Так, как Рейстлин давно уже не позволял себя обнять.       Недовольно поморщившись, Рейстлин покорно позволил себя обнимать. Пусть его. Раз уж Карамон сегодня выполнял такую щекотливую просьбу Рейстлина, то пусть уж тоже получит долгожданную милость.       Карамон чуть отстранился, заглянул Рейстлину в глаза. И взгляд его изменился разительно. Обречённость и смирение исчезли, будто смытые штормовой океанской волной. Вместо них появилось какое-то необычное сияние. Счастье?       Надо же, такая малость способна сделать его счастливым?       Пожалуй, Рейстлин запомнит этот опыт.       Третья застёжка поддалась настойчивым пальцам Карамона так же легко, как и первые две. А за нею и четвёртая. Мантия упала к их ногам, оставляя Рейстлина абсолютно обнажённым стоять под изучающим взглядом Карамона. Неожиданно это стало неловким. Рейстлину казалось, что разглядывать на его теле абсолютно нечего. Ни мягких упругих выпуклостей, к которым Карамон наверняка привык, раздевая своих девчонок. Ни даже развитых мышц, как у самого Карамона, проводящего свои дни не за книгами и свитками, а возясь с клинками и мечами.       Карамон подхватил Рейстлина под ягодицы и приподнял над полом и над собой, заставляя рефлекторно вцепиться в его плечи. Брат смотрел теперь снизу вверх. Пристально. Совсем без всегда мерещащейся Рейстлину снисходительности.       - Иногда перед твоим величием я сам себе кажусь таким ничтожным, - признался Карамон с поразительной серьёзностью. Рейстлин удивлённо вздёрнул брови. Странное признание. Он-то привык думать, что для людей он на фоне физически крепкого брата выглядел особенно тощим и болезненным. Для людей - может быть. Но Карамон смотрел на него совершенно по-другому.       Осознать это было... волнительно.       Опустил его на кровать Карамон мягко и бережно. Отстранился. Наконец стянул с себя одежду, но как следует рассмотреть себя не дал, устроившись на кровати рядом. И вновь завладел губами Рейстлина. Горячие ладони огладили грудь. Теперь уже по обнажённой коже. Заставляя дрожать. Устремляя волну возбуждения в пах. Большие пальцы дразняще пощекотали соски, тут же откликнувшиеся на ласку и набухшие. А потом к одному из них прижались губы, захватывая во влажный жаркий плен. Рейстлина как будто прострелило удовольствием вдоль позвоночника. Он и не предполагал, что это могло быть настолько приятно. Губы переместились на второй сосок, играя с ним, даря удовольствие, подбрасывая дровишек в и так пылающий пожар возбуждения.       Юркий любопытный язык скользнул во впадинку пупка, заставив втянуть живот от неожиданности и хихикнуть от щекотки.       Губы сместились ниже. Коснулись розовой повлажневшей головки. Рейстлин, не сдержавшись, всхлипнул, удивлённо наблюдая, как Карамон губами обхватил его плоть.       Жарко. Бархатисто. Влажно.       Рейстлин зажмурился и закусил губу, чтобы не застонать. Его бёдра подрагивали. Приходилось концентрировать всю силу воли, чтобы удерживать их на месте. Это было слишком. Слишком стыдно. Слишком остро. Слишком сладко.       Карамон выпустил головку изо рта и тихо признался:       - Я не очень-то знаю, как это правильно делается.       "Как будто я знаю", - мрачно подумал Рейстлин, но отвечать вслух не стал, только потянул Карамона за плечо на себя. И вложил ему в руку небольшой флакон - результат его сегодняшних трудов.       - Смажь себя, перед тем как входить, - пояснил он в ответ на вопросительный взгляд брата. Взгляд тут же стал неуверенным, - Карамон, ты не хочешь меня? - серьёзно спросил Рейстлин.       Карамон замялся и смутился. Он молчал. Рейстлин смотрел на него выжидательно. Вместо ответа Карамон взял в свою ладонь тонкие пальца Рейстлина и прижал их к своему паху.       Горячо. Твёрдо. Всё так, как требуется. Во всяком случае, Рейстлину именно так показалось. Тогда почему брат медлил?       Вздохнув, Рейстлин откупорил флакон, вылил вязкую субстанцию на свои пальцы и сам размазал её по твёрдой плоти Карамона. Тщательно, ни пропуская ни миллиметра. А заодно и оценивая размер. Многовато конечно. Но влезть всё же должен. Карамон тихо постанывал в ответ на его действия.       -Давай, - приказал Рейстлин отпуская его и устраиваясь поудобнее на постели.       Входил Карамон медленно, но больно было всё равно. Рейстлин усилием воли оставался на месте и не дёргал бёдрами в попытках уйти от распирающего проникновения. Он закусил губу чтобы болезненно не застонать или не зашипеть. Пытался дышать животом, как советовала прочитанная книга и расслабиться. Получалось плохо. Карамон над ним замер и обеспокоенно уставился в лицо. Вот только его жалости Рейстлину и не хватало! Захотелось подтолкнуть его пяткой по ягодице и велеть двигаться резче. Рейстлин мысленно отвесил самому себе подзатыльник. Ну не глупость ли! Лежал тут распластанный под тяжёлым телом брата, словно распятый и насаженный на кол и негодовал по поводу того, что тот не хотел вдвигать кол ещё глубже. Внезапно стало смешно. Но Рейстлин сдержался. И неожиданно именно это помогло расслабиться. Он выдохнул и отпустил закушенную прежде губу, посмотрел на Карамона уверенно и кивнул. Тот осторожно поцеловал его в уголок губ и вновь медленно двинул бёдрами. Больно не было. Странно. Распирающе. Но не больно. И с каждым плавным толчком ощущения становились всё страннее. А потом словно из ниоткуда пришло удовольствие. Сначала короткой почти неосознанной вспышкой, а потом всё ярче. Сдерживать стоны становилось всё труднее, и Рейстлин уткнулся лицом Карамону в шею, пытаясь заглушить их хотя бы там.       Карамон тихо прошептал его имя, крупно вздрогнул и обмяк, придавливая своим телом к постели. Рейстлину даже пикнуть не удавалось, ни то что спихнуть с себя его тушу. Карамон скатился с него сам и тут же скользнул вниз, вновь обхватывая губами головку, пропуская её за щёку. Пары движений его головы хватило, чтобы Рейстлина выгнуло дугой над кроватью. Карамон чуть закашлялся, выпуская головку изо рта и вытер губы ладонью. Он смотрел на Рейстлина как-то чересчур внимательно.       - Ты - особенный, - наконец сказал Карамон, - Таких людей, как ты, на свете больше нет.       - Наверняка ты это всем своим... кхм... пассиям в подобной ситуации говоришь, - фыркнул Рейстлин.       - И впервые в жизни не лгу, - не стал спорить Карамон, одновременно умудрившись настоять на своём. Он чмокнул Рейстлина в живот и встал с постели.       - Ты доволен... ритуалом? - деловито спросил Карамон.       Рейстлин прислушался к себе. Внутренние мышцы бёдер ныли, поясницу немного тянуло, всё тело словно превратилось в кисель и абсолютно не было никаких сил пошевелиться. Надо было, наверное, попросить Карамона натаскать ещё воды и смыть с себя пот и вытекающее из него семя, но... по расслабленному телу до сих пор бегали отголоски испытанного удовольствия и вставать абсолютно не хотелось - помыться можно будет и утром. Так что, пожалуй...       - Да.