Колыбельная для Честера

— Расскажите про ваши взаимоотношения с Честером, — девушка интервьюер широко улыбается, ожидая ответа от мужчины, сидящего напротив в большом чёрном кресле. Перед ними стоит камера, несколько людей из съёмочной группы. Студия выглядит довольно приветливо, хотя Майк повидал за всю жизнь их уже столько, что каждый раз, заходя внутрь, он чувствует, будто всего лишь сталкивается с местом, являющимся неотъемлемой частью его жизни. — Честер... — он делает небольшую паузу, поправляя молочного цвета толстовку с небольшим принтом в уголке, ставит ногу на ногу, обхватывая руками коленку. — У нас прекрасные отношения. Я не знаю ни одного человека, который бы чувствовал этот мир так же, как он, — облизывает губы. — Иногда он такой, ну знаете, у всех же бывает момент эйфории, так вот, когда я вижу, как он общается с фанатами на бэкграунде или же когда заходит в толпу во время выступления, я всегда думаю: чёрт, в нём столько любви.. к миру, к людям. Я бы очень хотел, чтобы он любил себя так же, как его любят все, кто его знает. Как любим мы. Он никогда не скажет, когда всё летит в задницу, но это всегда ощущается, он совершенно не умеет скрывать эмоции, — закусывает губу. – И, несмотря на это, Честер всегда старается отдаться полностью, выжать из себя всё... всю энергию. Мы очень много разговариваем наедине, я думаю, он мало кому когда-то расскажет о своих переживаниях, потому что никого не хочет грузить. Но когда он с нами, знаете, он максимально светится. Это тот человек, которого всегда видно и слышно и когда ты захочешь просто раствориться, ну типа, – лёгкая усмешка, – перестать быть видимым, когда тебе хуево, Честер всегда заметит тебя, он отдаст тебе весь позитив, потому что ему не плевать. Иногда он безумен, но мы все любим это, это часть его личности, я думаю, без этой... изюминки, что ли, Честер не был бы собой, не смог бы выплёскивать ту нескончаемую энергию, что сидит в нём. Девушка улыбается, выслушав развёрнутый ответ Шиноды. – Честер создаёт впечатление светлого человека, похоже, он правда лучший из лучших, — мужчина одобрительно кивает на реплику. — А о чём вы обычно общаетесь, если, конечно, это не секрет? Майк отводит взгляд в левый нижний угол, немного задумавшись и пытаясь чётко сформулировать мысль. — Мы говорим обо всём, я скажу, что даже о тех вещах, которые я бы не хотел озвучивать. У всех людей есть то, чем бы они не делились на публику. Это связано с личными переживаниями. Как я уже говорил, Честер очень чувствителен ко всему, больше нас всех, и я тот, кому он может доверять, поэтому неудивительно... хах. Могу сказать, что я никогда не смогу передать свои ощущения так, как он. Мне есть чему поучиться. Да многому, на самом деле, он же чёртов Честер, как певчий ангел или типа того. Если он что-то делает — делает это безупречно. И больше добавить нечего, — его уголки губ приподнимаются, а в глазах читаются нотки гордости и искреннего восторга. — Я верю каждому слову, Майк, вижу вы и правда близки. Мне всегда импонировала ваша химия на выступлениях, нравилось то озорство, что ли, которое есть в Честере, в то же время сила. Я бы никогда не сказала, что его гложат тяжёлые мысли так часто, но насчёт голоса.. Он просто бог, это сложно отрицать, — девушка слегка засмеялась, пересев в более удобную позу и поправив прядь выпавших волос за ухо. — Никогда не возникало зависти касательно его таланта? — Никогда, — Майк усмехается, видно, что он совершенно не задет колким замечанием. — Я могу только восхищаться. Иногда я слушаю и такой: как же нам повезло с ним. Меня буквально переполняет гордость. Ни с чем не сравнимое чувство. На лице интервьюерши вновь мелькает улыбка, выражение лица становится мягче. — Звучит прекрасно. Вернёмся к творчеству. Насколько мне известно, вы сотрудничаете...

***

Ночной Лос-Анджелес манил своей красотой и очарованием. Этот город будто жил две разные жизни: утром бесконечные пробки, люди в костюмах, опаздывающие на работу, родители, ведущие детей в детский сад и в школу. Яркое солнце, пальмы на ветру, бегающие вокруг домов и по скверам собаки, старики, сидящие на скамейках в парках, разносчики пиццы и почтальоны, разбирающиеся за углом подростки, по-тихой пытающиеся купить банку пива и сигарет. Ночью здесь всё начинало приобретать другие краски: яркие вывески магазинов и торговых центров, свет из окон высоток, тачки, проезжающие с орущей музыкой, сомнительного вида люди, расхаживающие в цветастых и дорогих нарядах, пабы с заядлыми постояльцами... У города появлялась другая атмосфера таинственности, веселья и лёгкого отчаяния, и он был в этом полностью очарователен. Этот день, который уже давно перерос в заполночь, выдался особенно тяжёлым. Не то, чтобы ребята, занимающиеся музыкой на протяжении уже двадцати лет, не привыкли к такой колоссальной нагрузке, однако симфония массового заеба уже звучала в голове каждого из участников Linkin park-а. Время перевалило за два, у мужчин слипались глаза: Джо, кажется, на минуту откинулся в кресле и не заметил, как задремал, мирно склонив голову набок. Брэд и Дэйв сидели на диванчике, играя в крестики-нолики, потому что "хоть что-то разомнёт наши жвачные мозги". Роб находился рядом, залипая в телефоне, он доходил до шестнадцатого уровня в мини-игре, в которой нужно было соединять шарики одного цвета, засчет чего они лопались, совсем как в тетрисе. Шинода пребывал за компьютером, дорабатывая и переслушивая последние записи. Рядом на столе стоял уже пятый стакан капучино, который был наполовину опустошён. Честер сидел рядом, его голова падала от усталости, а голосовые связки уже не могли напрягаться даже для обычного разговора. Вокалист осторожно прильнул на плечо самого трудолюбимого фронтмена группы, как бы намекая на то, что уже пора бы завершать их мученический сеанс. Майк не сразу заметил голову на плече, но всё же сумел оторваться от монитора. — Чего ты? — в уголках усталых глаз образовались небольшие морщинки, а губы слегка поджались, расплывшись в улыбке. — Я устал. Все устали, — Честер негромко пробубнил под нос, не открывая глаз. — Может, хватит на сегодня? Майк оглянулся на ребят, по лицам которых можно было определить, что они полностью разделяют мнение певца. Шинода тяжело вздохнул и начал закрывать программу, не забывая сохранить доработки. — Ты прав. Мы что-то засиделись. Ну, я, — он поправил себя. — Давайте собираться. После услышанных слов, ребята оживились и активно начали подниматься со своих мест. — Голова ватная, — Брэд встал и подошёл к стоящей в углу гитаре. Взяв рядом лежащий чехол, он начал осторожно "упаковывать" инструмент внутрь. Джо по-прежнему спал, на что все не сразу обратили внимание. — Эй, Хан, подъём! — Дэлсон растормошил, схватив за плечо спящего бедолагу, прерывая его сладкий сон. Диджей неохотно разлепил глаза, сонно оглядываясь по сторонам. — Мы закончили? — он зевнул, бросив взгляд на сворачивающего свои вещи Майка. — Да, ты свободен, Добби, — Шинода бросил лёгкий смешок, запихивая в рюкзак свой лэптоп. — Уже два тридцать, ну надо же! — Феникс лениво потянул спину, опёршись о спинку дивана одной рукой. Роб утомлённым взглядом окинул студию, остановив взор на собранной барабанной установке. — Есть ли смысл разбирать всё это? — ударник обвёл пальцем воздух, указывая на всю стоящую аппаратуру. — Не, забей, завтра ещё вернёмся, — Честер невзначай махнул рукой и улёгся на освободившийся диван, поджав ноги. Вокалист вдруг осознал, насколько же сильно его тело и мозг хотят сна прямо сейчас. Прикрыв глаза, Беннингтон мимолётно начал погружаться в сон, постепенно уходя за пределы студии, своего сознания, да и реальности в целом. — Ну всё, минус один, — Брэд подошёл к дивану с лежащим вокалистом и заботливо провёл рукой по его кудрявой голове. — Пусть спит, Честа седня наорался за нас всех, — тонко подметил Дэйв, собираясь покинуть студию. — Чё, до завтра, парни. Хотя, думаю, прощаться смысла нет. Мы ещё успеем друг друга хорошенько подзаебать. — Кому-то удалось нас даже выебать, я бы сказал, неплохо так отыметь, — Джо подкрался к Майку со спины и довольно крепко приложился руками к его плечам. От неожиданности и внезапности Майк издал несвойственный ему крик, больше напоминающий устрашающий рёв дикой птицы, чем, конечно же, пробудил уже видящего десятый сон Честера. — Джо, блять! — Шинода развернулся, отвесив смачный поджопник причине его мини-инфаркта. — Так и нарываешься за дополнительной порцией, смотрю. — Я просто мазохист, — безукаризненно ответил диджей, скорчив самую невинную корейскую мордашку в мире. — Отшлёпаешь меня сегодня? — его брови игриво взлетели вверх, в то время как на лице Майка застыла гримасса "покерфейса". — Приберегу силы для того, чтобы "отыметь" завтра, — Шинода хлопнул его по плечу, иронично приулыбнувшись одной частью лица, но что Хан смог лишь демонстративно фыркнуть. — Дважды не предлагаю. — Не понял, вы, ребят, успели стать любовниками, пока я дрых тут? — голос с дивана не заставил себя долго ждать. — И, кстати, если Майк предоставляет услугу "отшлёпывание задниц", то я второй в очереди, это не обсуждается! — Получить шлепок от Майка дорогого стоит. Какая-нибудь фанатка, а может и фанат бы за это неплохие бабки отвесили, — Брэд решил поддержать разговор, который начинал набирать сомнительные обороты. — Бро, я бы тоже отвесил приличную сумму, скрывать не буду, — смело заявил Беннингтон, переворачиваясь на другой бок лицом к группе. Не выдержав абсурдности закрутившегося бреда, Шинода, наверное, второй раз за день засмеялся, оголив часть белоснежной улыбки и слегка опустив голову. — Придурки. — А что, неплохая бизнес идея, — включился Дейв, который по какой-то причине ещё не покинул пределы студии. — Роб будет билеты продавать и на входе контролировать процесс. — По-моему, к этому я шёл всю свою сознательную жизнь, — Бурдон издал еле слышный смешок, поглядывая в сторону выхода. — Ладно, пока, ребят, а то я вечность здесь проторчу. Хотелось бы поспать немного, — ударник по очереди обменялся прощальными рукопожатиями с командой и благополучно ушёл с лёгкой душой и сердцем от того, что ему не пришлось разбирать установку. — Напиши мне, — Джо лёгким движением руки положил ладонь на плечо Шиноды, а затем подмигнул ему, на что тот лишь шуточно закатил глаза. — До завтра, Честа, — диджей щёлкнул пальцами и успешно покинул студию вслед за Робом. Вскоре Дейв и Брэд тоже поторопились на выход, аргументуруя тем, что слишком вымотались, да и время было давно не детское. Честер по-прежнему валялся на диване, свернувшись клубком и до последнего не хотел подниматься с места, в то время как Майк уже полностью закончил рабочий процесс. Шинода привык к тому, что вокалист остаётся с ним до последнего, это, можно сказать, уже вошло в их общую традицию. Когда Майк взял в руки ключи от студии, он неспеша подошёл к дивану. — Домой пора, соня, — Ши с заботой потрепал короткие кучерявые волосы на голове лежащего парня, на что он нехотя приоткрыл глаза, а затем отвернулся к стене, невнятно пробормотав что-то себе под нос. — Мфм. — Останешься здесь? — Майк понимал, что не сможет просто уйти, оставив его одного: такого беззащитного и уставшего, свернувшегося в позу эмбриона. Ну совсем как ребёнок. Шинода вздохнул и присел на колени рядом с макушкой парня, отложив ключи на столик. — Чези, не заставляй меня тащить тебя до машины. Я ведь тоже заебался. Беннингтон продолжал неподвижно лежать, делая вид, что уговоры на него никак не влияют, а уставший голос Шиноды не пробуждает в нём ни капельки совести. — Моя спина мне спасибо не скажет, — Майк давил до последнего, ожидая хоть какой-то отдачи со стороны, но непослушный Чез лишь сильнее вжался в спинку дивана, не желая покидать нагретое мягкое местечко. Майк отчаянно вздохнул и решил применить последний способ манипуляции, так как его ноги начали затекать в таком положении. — Как хочешь. Спокойной ночи, Честер, — маэстро поднялся с корточек и, взяв ключи, дошёл до выключателя, отключив свет в помещении. Студия погрузилась в полумрак, и только тусклый свет из окна помогал разглядеть в ней хоть что-то хотя бы на тридцать процентов. — А как же колыбельная на ночь? — внезапно послышался тихий голос из темноты. Майк обернулся и застыл рядом с дверью. — Ты хочешь, чтобы я спел тебе колыбельную? — Да. Шинода лишь усмехнулся, подумав, что это очередной "прикол" от самого нестабильного огонька в их группе, поэтому не придал его реплики большого значения. — Боюсь, ты не будешь в восторге от моего пения. — Ты знаешь, что я люблю твой голос. По серьёзному тону голоса, Майк начинал понимать, что, кажется, Честер совсем не шутит, и он действительно намерен остаться в студии на ночь. — Чези, давай домой, хватит уже. — Ну пожалуйста, — голос парня звучал умоляюще, отчего сердце Шиноды сжалось. Он глубоко вздохнул и снова подошёл к дивану, засунув ключи в задний карман джинсов. — Если я спою тебе колыбельную, ты поедешь домой? Воодушевленный и обрадованный тем, что его предложение не отвергли, Честер нашёл в себе силы перевернуться лицом к Майку. На его лице застыла едва заметная улыбка. Неужели сработало? — Обещаю. — Что ж... — Ши слегка пододвинул лежащую ногу Беннингтона и осторожно разместил свой зад на краю дивана. Никогда до этого он бы и не подумал, что будет на полном серьёзе петь колыбельную не своим детям, а обнаглевшему легендарному вокалисту, любезно устроившемуся в студии после тяжёлого дня и выдвигающему свои условия. "Иногда он безумен, но мы все любим это, это часть его личности..." Маленькое солнышко, что всегда заставляло улыбаться даже в самый дерьмовый день. Тот, кто оставался с ним до победного, когда другие уже давно видели сны у себя дома или же ужинали и смотрели фильмы вместе со своей семьёй. "Я останусь. Ведь не зря же ты так ебёшься со всем этим, в конце концов" На лице Майка непроизвольно мелькнула улыбка от внезапно нахлынувших воспоминаний. Он бросил быстрый взгляд на лежащего Честера, который покорно ожидал колыбельной, устроившись поудобнее на своём лежбище. — Я пел её Отису, когда тот был совсем малыш. Кхм... И почему ладони Майка стали влажными? Честер же один из самых близких ему людей, они вместе записывали вокал на протяжении многих лет. Он ЛИЧНО устраивал прослушивание Честеру, они набухивались до беспамятства, видя друг друга в совершенно разных состояниях, а на утро просыпаясь с дичайшим похмельем. Спали в одноместной кровати, гоняли в совместный отпуск семьями... А сейчас Шинода чувствовал себя словно школьник, впервые вышедший к доске и совершенно не знающий ответ на поставленную задачу. Майк всегда волновался, когда речь заходила о пении, но, в частности благодаря Честеру, он поборол свои комплексы и записал парочку треков с лидирующей вокальной партией. Беннингтон всегда поддерживал и безумно гордился им, а Майк смущался, краснея и улыбаясь, не до конца осознавая правдивость его слов. "Куда уж мне до тебя" "Хей, у тебя свой вокал, он по-своему чарующий. Никто не должен быть мной. Будь собой, Майки, ты же охуенно поёшь" И Майк верил в себя и пел. "Твой голос явно впишется лучше. Он такой нежный... как мамины объятия" — Честер заливается звонким смехом и внутри Шиноды вновь царит гармония. Что ты только ни сделаешь для того, чтобы подарить кому-то частичку своей любви, Честа. Глубоко вздохнув, Майк всё же начал. Голос нежный, бархатный. Нотки обвалакивали каждый сантиметр тела, приятно ласкали слух. Все до единого в группе ни раз говорили, что у Майка самый мягкий и приятный голос, и сейчас Честер не упускал случая насладиться им в полной мере. Беннингтон начал млеть, а затем решился аккуратно переплести пальцы рук с находящейся рядом ладонью Ши. Именно на эту ночь он рассчитывал. Почувствовав соприкосновение пальцев, Майк прервался, однако, по всем канонам артистов, быстро влился обратно в гармоничную мелодию и незамысловатый текст. Его переполняли чувства удовлетворения и счастья: вот он сидит в студии в три часа ночи и поёт колыбельную для спящего Честера, который ну никак не хотел ехать домой. Атмосфера в студии сразу стала уютной и даже домашней, а от измотанности осталось лишь чувство приятной усталости. Спустя несколько минут Шинода затих, когда начал подозревать, что Честер уже заснул. — Чези, спишь? — шёпотом спросил Майк. В ответ послышалась тишина, сопровождаемая тихим сопением. Пальцы Честера по-прежнему переплетались с его, грудная клетка медленно вздымалась и опускалась обратно, глаза были закрыты. Майк устало улыбнулся и попытался осторожно высвободить свою руку, но внезапно почувствовал, как его пальцы снова крепко сжимают. — Не уходи. От неожиданности пульс Шиноды резко ускорился. — Я думал, ты уже в фазе глубокого сна. Ты же обещал поехать домой, Чез, — Майк облизнул пересохшие губы, устремив взгляд на лежащего в полумраке Честера. — Это была лучшая колыбельная в моей жизни. Я не ожидал даже... — тихо произнёс Беннингтон, — спасибо за это. Не думал, что ты вообще согласишься. — Как тебе откажешь, — Майк замер в одном положении, всё ещё рассматривая еле видные очертания. От слов Честера по телу разлилось приятное тепло, а в животе запорхали бабочки. — Тебе бы сборник с колыбельными выпустить. Я буду первым покупателем. Шинода усмехнулся. — Тебе бесплатно как VIP заказчику. — Замётано. На минуту воцарилось молчание. Вокалист всё ещё неподвижно лежал, глядя куда-то в пустоту. Он крепче сжал руку Майка, на что тот слегка дёрнулся. Ши знал, что Чез любил, когда кто-то был рядом. Знал, что иногда он мог нуждаться в таких моментах, что он безумно любил и ценил присутствие Майка рядом. Шинода уже смирился с тем, что вряд ли куда-то уедет сегодня, и это даже не сильно его расстраивало. Главное, что Честеру сейчас хорошо, главное, что он рядом. Если маленькое солнышко нуждается в подзарядке, тогда Майк сделает всё возможное, подобно тому, как Чез всегда помогал ему и многим другим, отдавая всего себя. Может, это было уже на подсознательном уровне, но в глубине души Шинода чувствовал, что сейчас всё должно быть именно так. В конце концов, он любит Честера. А когда любишь кого-то — делаешь всё для того, чтобы ему стало лучше. Ведь так? — Майки. Майк неожиданно отвлёкся от мыслей, возвращаясь в реальность. Сон уже начинал постепенно охватывать его мозг и тело. Шинода попытался подавить зевок, прикрыв рот ладонью. — Мм? — Мне очень страшно оставаться одному. Я боюсь себя. Того, что в моей голове. Боюсь потерять контроль над этим. Просто спасибо, что всегда рядом. Мне это важно, — Честер приподнял уголки губ и плотнее пододвинулся спинке дивана, давая больше пространства сидящему рядом. — Я знаю. Мне тоже важно знать, что ты в порядке, Чез. Я бы хотел, чтобы ты любил себя так же. — Может, споёшь мне ещё раз? Шинода достал телефон и мимолётно взглянул на время. Половина четвёртого. — Я... Хорошо, — легко вздохнув, Майк взял его за руку. Он сделал это на подсознательном уровне. Немного помедлив, Майк снова тихо запел самым нежным и приятным для Честера голосом. Кажется, они остаются на ночь.

***

— Как вы взаимодействуете с Майком за пределами работы? В студии царит суета: операторы и визажисты не успевают надолго покинуть съёмочную площадку, периодически мелькая перед взором гостя и ведущего. Честер уже устал от всего этого, но всё-таки собирается с последними силами и смотрит вниз, корректно формулируя мысль. На нём надета чёрная рубашка с растёгнутой пуговицей, в ушах сверкают серёжки, а чёрные джинсы держит любимый кожаный ремень с небольшой бляшкой. Весь его образ дополняет красиво накрашенный серебристый маникюр на ногтях. — Мы с Майком близкие люди... Всё, что мы делаем вместе — делаем искренне, начиная от серьёзных проектов, заканчивая теми же разговорами. Это тот человек, которому я всегда буду доверять, — Беннингтон пересаживается в более удобную позу. — Мне, типа, комфортно с ним. Он... Он гениален. Я просто люблю его, вот и всё, — музыкант неосознанно кивает в знак подтверждения своих слов. — Интересно, Майк знает об этом? — с долей иронии в голосе спрашивает мужчина интервьюер. — Можете не сомневаться, — на лице вокалиста появляется загадочная улыбка, — он знает всё.