Первый маршал Талига

      Сильные руки втащили его на коня даже не спросив. Схватили за воротник бедной, но доброй рубахи и посадили на свободного серого жеребца. Рокэ быстро понял, что его спасают. Времени было мало, так что освобождать руки ему пока не стали. Алву это не сильно задело, он и в путах был отличным наездником. Только были некоторые вопросы.       Главный из которых заставил обернуться назад, не сбавляя хода коня. Светловолосый мужчина лежал на спине, позволяя крови пропитывать белую рубашку. Розу он не выпустил. Символично. Он уже ничем не поможет, значит его задача позволить себя спасти.       Ворон вместе с другими наездниками, в одном из которых чётко угадывался Хуан, выехали за границы города. Удобно, когда всё так хорошо продумано. Судя по алым одеждам, на страже ворот стояли люди из Эпинэ. Они молча закрыли путь в город как только первый маршал Талига покинул столицу. Та часть, которая шла позади осталась в городе.       Уже на просёлочном тракте кавалькада сменила аллюр, после совсем перешла на шаг и свернула в лес. Герцог знал эту дорогу. Она вела во владение барона и баронессы Капуль- Гизайль. Интересный вариант для места, где можно спрятаться. Все спешились, Хуан помог спрыгнуть с коня своему соберано. Животных сразу отвели в конюшню, а Рокэ попросили протянуть руки.       Алва с облегчением выдохнул, когда тяжелые оковы наконец-то спали на землю. Но это только начало чего-то большего. Он свободен от клятвы королю, но не государству. Значит время браться за дело. Только против Хуана сложно идти. Порой невозможно, даже если ты соберано. Был указ принять ванну, переодеться и отужинать. Тут уж извольте, никуда не деться.

***

      Она верила, что конец друга должен быть не таким. Надеялась, что он ещё жив. По сему, когда площадь опустела, баронесса подошла к первому маршалу Талигойи. Всего один вопрос. Такой ожидаемый от неё, ответ на который возможен был лишь один.       Тело виконта осторожно перенесли в карету. Марианна осторожно устроилась рядом с Марселем и зачем-то приложила руку к месту, где должно биться сердце. Боги. Оно билось. Этот паршивец оказался жив. Теперь главное сделать всё, чтобы он выкарабкался на этот свет, а не ушел в Закат или Рассвет.       Домашние слуги помогли перенести «бездыханное» тело «посла» в комнату самой баронессы. Тут же люди были посланы к Роберу. Он сможет понять, что делать. Ещё один человек поспешил за лекарем. Марианна никогда не была мастером в делах лекарских, но что-то помнила.       Девушка нашла на столе ножницы, которые использовала для всяких мелочей, и подошла к лежащему другу. Лучше его не трогать лишний раз, но рубашка мешала увидеть все раны. Острые лезвия вспороли окрашенную кровью ткань. Аккуратные пальцы убрали в стороны остатки рубашки. Увиденное заставило баронессу отступить назад на несколько шагов. Впервые она по ошибке наступила на подол богатого черного платья. Упасть ей не позволили руки подоспевшего мужа.       Вид частого гостя, который сейчас лежал на постели, ценителя антиков совсем не радовал. Он слишком любил красоту, чтобы спокойно наблюдать за мужчиной. Нет, было что-то завораживающее в выжженных на груди воронах, как и в переливах синяков на торсе. Но всё было не то, к чему барон привык. От привычного вздоха удержало присутствие жены рядом. — Милая, будь добра, встреть доктора и проводи его в комнату. Так же надо решить, что делать с Готти. Он пока не должен видеться с хозяином, — Констанс мягким, но уверенным движением подтолкнул Марианну к выходу.       Женщина спорить не стала, лишь подобрала полы черного платья и поспешила выйти. От второго падения спасла лишь реакция. Точно не ясно, её или Котика, который сумел обогнуть даму, пока гнался за дамой своего- собачьего- сердца. Расторопные слуги уже встретили внизу не менее расторопного лекаря, преклонных лет.       Баронесса на подобие пташек супруга быстро, но достаточно чётко заговорила, провожая мужчину наверх и передавая в руки Коко. Самой же понадобилась милая служанка и добрые полчаса в гардеробной. В чёрном гостей не встречают, к тому же… Сегодня был расстрелян предатель. Только мало кому известно, что Марсель оставался самым верным другом.       Девушка вскинула голову, украшенную черными кудрями, и отогнала от себя непрошенные мысли. Друг должен жить. Ему столько раз везло, должно же повезти и сейчас. К тому же… К тому же он делал всё во имя страны и людей в ней, а не ради корысти. Но какой же он дурень! Ему предлагали уйти, пока не поздно. Посольство обладало тайными ходами, а без пуза и в парике посла так просто не узнать. Впрочем, теперь его не узнала бы родная мать.

***

      В городе оставалось тело его подчиненного. Одного из самых верных. Наверное, Марсель стал так же близок ему, как и Лионель. Навряд ли «король» позаботился о том, чтобы тело бывшего наследника Волмона. Жаль… Толкового союзника всегда терять тяжело.       Но задача в другом. В столице его страны властвует отребье, будущие жертвы виселицы и этот… «Ракан». Хватит. Наплясался от на костях предков и короля. Пора его послать к его деду. Что же… Росио сделает всё для встречи родственников.       Если верить новостям, которые верные люди с исправностью доносили первому маршалу Талига, принцесса Матильда покинула столицу. Точнее попросту сбежала. Это даже лучше. Во время сражений не должны пострадать верные стране люди. Осталось понять список тех, кого нужно окольными путями или вывести из города, или надёжно спрятать. Список вышел крайне скудным и от силы включал в себя всего четыре имени. Пятое же было перечёркнуто.

Катарина Оллар

Левий

Валентин Придд

Робер Эпинэ

Ричард Окделл

      Как бы сильно Рокэ не привязался к этому юноши, но он сам сделал свой выбор. Его выживание отныне лишь в его руках. Он был не самым плохим учеником, так же показал себя во время штурма Барсовых врат, при Дораме и смог пережить Октавианскую ночь. Но Ричард отрёкся от своей клятвы и Кэртиана его покарала. Даже немного жаль Айрис… Девушка казалась умнее своего брата.       Алва отогнал от себя лишние мысли и поднялся с места, давая чернилам на бумаге высохнуть. У него ещё мало сил. Как физических, так и людей, чтобы брать город. Нужно продумать план до мелочей. Не ясно, будет ли поддержка в городе.       Маленький генерал в любом случае обеспечит спокойствие в городе и не позволит начаться беспорядкам. Значит будут обычные уличные бои. Против кого? Люди Эпинэ и городская стража будут распылены между его силами и на поддержания порядка. Кардинал имеет в аббатстве достаточно внушительные силы. Но участвовать не станет. Скорее бросит силы на сохранение Нохи. Итог: придется биться против северян. Выходцев из Надора, так же останутся верные Альдо люди. Какая численность? Сложно угадать, но скорее их больше, чем людей у Левия. А что «Спрут»? Он образцовый Придд, значит будет действовать так, как необходимо. Что это значит? Примет нейтралитет, пойдёт помогать Николе или же примет сторону маршала. В любом случае он не будет помехой.       Если верить словам редких южан с Эпинэ, которые скрепя сердце решили доверять решениям Ворона, горожане негативно настроены против городской стражи. Это стоит использовать. Так же как и знание города. В руках Рокэ оставался главный козырь в рукаве, о котором не мог догадываться Альдо. Этот забавный юноша полностью верил своему маршалу. Только не ведомо было, что Робер уже на другой стороне.       Лояльностью южан и было решено воспользоваться. Штурмовать родную, если можно так выразиться, столицу, у Ворона не было ни единого желания, а большие группы на подступах к городу вызовут подозрения и в бой придется вступить раньше времени. Лучше потратить немного больше, но сделать всё в лучшем виде.       Пока идут сражение на севере и Западной Придде, он не может рассчитывать на поддержку ни Лионеля, ни Эмиля, в руках которых сейчас сосредоточены внушительные силы. По возможности необходимо поддержать западную армию людьми. Сам же он после столицы отправиться на юг. Там остались незаконченные дела, к тому же граф Лэкдеми военный, а не политик. А политики, к сожалению, там обещается быть много.       Подготовка растянулась на неделю. Всё это время повелитель ветра выстраивал мостики между собой и герцогом Эпинэ, что мог оказаться полезным. Так же по ночам люди проникали в городи оседали. Окраины не интересовали, а пробраться ближе ко дворцу помогли Висельники, которые укрывали в своих закоулках необходимых людей, другая же часть располагалась в тавернах. Некоторые, пользуясь добротой Иноходца, укрывались в его резиденции.       Оставалось последнее- оказаться в городе самому. Тут, к сожалению, пришлось вновь прибегнуть к помощи Робера. Кто будет проверять дом первого маршала Талигойи на наличие сбежавшего кэналлийца. Главное проникнуть внутрь. Росио помнил шутливый план Марселя, сказанный еще по дороге в Фельп, но всё же его отмёл. Как бы длинны и красивы не были его волосы, он не станет надевать платье.       Пришлось словно вор, под покровом ночи проникать в город, куда въезжал верхом на Моро победителем. Коня пришлось оставить на даче барона Капуль-Гизайль. Мориск расставаться не собирался с владельцем. Но пришлось. Было тяжело, словно он предавал кого-то родного… Так. Прочь лирику. У него страна.       Особняк Эпинэ был похож на казарму, но таковы были времена. Всё же Иноходец должен получить помилование. Он предан своему краю, людям и стране. Таких людей не хватает. Но даже с обилием людей в здание чего-то не хватало. Рокэ долго не мог понять чего, пока его не сбили с ног.       Первого маршала Талига буквально сбили с ног при подчинённых, но на виновника не выходило злиться. Тонкие пальцы сами по себе зарылись в мягкую шерсть на загривку «львиной собаки». Готти радостно гавкнул и принялся облизывать друга своего хозяина. Робер с трудом смог унять белый ураган и поднять союзника.       Откуда тут Котик, Алва не спрашивал. Просто был рад питомцу потерянного друга. Зверь должен получить своё и так тому и быть.

***

      Город пал быстро, даже слишком быстро, чтобы это оказалось правдой. Росио вошёл во дворец ближе к вечеру. Слишком ретивые стражники падали от шпаги кэналлийца, а другие своей кровью пачкали шерсть волкодава. Собака отлично справлялась и с животными, и с волками.       Чем ближе он был к заветной двери, где прятался Его Величество Альдо Первый, тем больше шумела кровь в голове. Словно Рокэ окунулся в прошлое, когда молодость прощала безрассудства. Может стоит отдаться чувствам?       Кто-то вылетает со стороны. Юношу спасает реакция маршала. Взгляд вовремя даёт осознать, что это Окделл. Вместо укола в живот, лезвие скользнуло по воздуху, рассекая одежду и кожу бывшего оруженосца. Не смертельно, но остановило. Вот и анакс. — Готти, фу- чётко отдал команду Алва волкодаву, который рыча надвигался на Ричарда.       Сам же достал пистолет из ольстры и выстрелил в ногу Альдо. Точно не сбежит. Хотелось, разумеется, закончить жизнь этого человека самому, но в помещение был тот, кому это доставит больше удовольствия. А Рокэ вполне достаточно будет посмотреть. Короткая команда и зверь бросается на белоштанного.       Собака не знает, что значит пощада. Собака знает, что такое верность. Скорее всего, месть этим животным тоже не ясна. Но если смотреть то, с каким рвение Котик расправлялся с бывшим королём, ясно было на сколько он дорожил хозяином. К сожалению, тоже бывшем. — Он жив, — на плечо легла тяжелая мужская ладонь, которую невозможно было спутать с кем-то ещё.       Рокэ коротко кивнул Иноходцу и вышел из комнаты, где зверь доканчивал свою кровавую расправу над палачом своего хозяина. В любом случае Котик догонит, через… А нет, вышло даже быстрее. Сырая алая, как герб Окделлов, морда ткнулась в руку первого маршала Талига. Хорошего всё же компаньона себе выбрал Марсель. Под стать себе. То игривый, то готов убить. Или умереть за своего друга. Да… Он именно друг.       Город был их, опасность почти минула. Ко входу дворца подвели черного мориска. Конь изгибал сильную шею дугой, но Карваля не трогал. Правильно. Маленький генерал знал толк в лошадях, как и сеньор. Да, Моро был всё в том же прекрасном состояние. Рокэ легко вскочил в седло и едва заметно тронул поводья. Конь понял наездника и перешёл в легкую рысь. Самое идеальное для города.       У ворот особняка «забавного барона», Алва спрыгнул на землю и вошёл в открытую калитку. Видно хозяев предупредили, это не могло не радовать. Мужчина взбежал по лестнице, кивнул слуге и направился в спальню баронессы. Если где и держали Валме, то там. Угадал.       Только вот созерцание бессознательного виконта радости не вызывало. Бледное лицо и закрытое по шею тело. Значит было что скрывать. Рокэ подошел ближе к Марселю и взялся за одеяло. Выдох — и убрать лишнее в сторону. Грудь, живот, ногу стягивали пропитанные кровью повязки. Значит попали туда. Только вот даже это не скрывало клеймо. Издевательски чёткие, даже красивые очертания, если б не на коже. — Он ни на миг не отрекся от вас и его этим наказали, — женский бархатный голос мог принадлежать лишь одному человеку. Спокойный и ровный, но Алва слишком давно её знал. — Словно коня или корову. Никакой фантазии. Что с ногой? — коротко и ясно. Не надо разводить лирику. — Это лучше спросите у лекаря. Но есть шансы, что он очнётся. Нужен уход. Тщательный…- Марианна подошла чуть ближе.       Лучшие врачи- его подданные, значит они и займутся офицером. При необходимости он сам достанет наследника старика Бертрама на этот свет. Словно у виконта есть выход. Он его не отпускал и от обязанностей не освобождал. Это он с привычным сарказмом ежедневно сообщал не приходившему в сознание виконту.       Ворон обещал, а значит и исполнит. Вскоре в доме барона Капуль-Гизайль поселился лекарь-мориск. Сам же Рокэ посещал Марселя каждый вечер, нередко лично меняя повязки. — Рокэ?.. Какого?..- Офицер говорил тихо и не отрывал взгляда от лица маршала.       Он не для этого спасал его жизнь, жертвуя собой. Не для того, чтобы Росио оказался в Закате вместе с ним. А в том, что они оба мертвы, сомнений не было. Тело болело, словно его сжигало медленное пламя. Особенно в районе груди. — Берегите силы, виконт. Вам предстоит восстановление. Скорее всего долгое, — Алва был рад, но на лице не дрогнула ни одна мышца. Не нужно знать ему, что повелитель Ветра боится за кого-то. — Я жив?..- медленно же доходило до сей светлой головы осознание. Ответом было лишь короткое «да».