Что-то на свободном

— И ещё несколько кадров. Поиграем со светом, Майл! — Конечно. Поиграем.       Смена позы. Щелчок, щелчок, щелчок. Смена позы. И так по кругу.       А потом поиграем с улыбкой на официальном ужине, поиграем с настроением на коктейльной вечеринке, поиграем… — Нет, нет, — фотограф качает головой, — что-то не то. Концепция тебе подходит. Но что-то не то. Давай ещё несколько кадров.       Или несколько сотен, верно?       Он уже давно не замечает, как ему всё время приходится играть, изображая всегда горящий воодушевлением взгляд и сияющую улыбку на его красивом лице, которое так любит камера. И эта фотосессия на Ямайке ничем не выделялась среди предыдущих. Во всяком случае, до сегодняшнего вечера. — Ты куда это, Майл? — Прогуляюсь по пляжу. Или это мне тоже нельзя без сопровождения?       Сотрудник стаффа хмыкает: — Но мероприятие ещё не закончено. — Да. Но свою роль на нём я уже отыграл.       Он не ждёт ответной реакции. Выходит за территорию отеля и спускается к морю. Ветер треплет лёгкую ткань рубашки, расстёгнутой на треть, открывая верх загорелой груди. Майл скидывает эспадрильи и бредёт по тёплому песку босиком. Где-то на середине пути доносятся ритмичные звуки ямайских барабанов. Подходит ближе и замечает, что несколько отдыхающих самых разных возрастов собрались вокруг группы барабанщиков. Их инструменты легко узнать по красно-жёлто-зелёной окраске. Но и это ещё не всё. В центре круга танцует босоногий мужчина, вернее, юноша. На нём — одни лишь чёрные штаны-капри. Сильная золотистая грудь блестит в лучах заходящего солнца. В глазах играют озорные огоньки. Двигается грациозно и одновременно дерзко. На первый взгляд — беспорядочное размахивание руками и путаные движения ног. Но всё гораздо сложнее. Каждой линией, каждым изгибом и каждым поворотом он словно бы говорит зрителям: посмотрите, насколько я свободен. А вы так сможете?       Пожалуй, впервые за долгое время Майл не думает о том, как ему лучше встать, улыбнуться, падает ли правильно свет на рабочую сторону его лица… Ему не требуется думать, что ответить и сделать это так, чтобы на следующий день интернет не пестрил заголовками с вырванными из контекста его словами.       Он, как зачарованный, смотрит на юного танцора, который без устали топчет, наверняка, уже добела раскалённый песок. Какая-то девушка в пышной юбке с воланами присоединяется к нему. Майл усмехается: красавица, бесспорно, хороша собой, но совсем не попадает в такт точным движениям парня. Но юноша подыгрывает ей. Или заигрывает? Скользит сильными руками по её стройному стану, качается в ритме волн, опустив ладони на её обнаженные плечи. Майл сглатывает и слизывает капельку пота с верхней губы.       Интересно… ты просто любитель или зарабатываешь на представлении?       Майл ищет глазами какую-нибудь коробку для сбора денег, но ничего подобного не замечает. Понемногу толпа расходится и в какой-то момент из зрителей остаётся только он. А юноша всё танцует и танцует.       Майлу неловко. В сердце закрадывается подозрение, что этот парень танцует… хм… для него. Потому что я всё ещё его зритель?       Тогда Майл рукой зачёсывает волосы назад и, неловко отведя взгляд к морю, шагает в сторону. Парень тут же прекращает двигаться. Стоит, широко расставив ноги, упираясь руками в бока и сквозь частое дыхание окликает Майла по-тайски: — Совсем не понравилось? — Э-э… — молодой мужчина застывает на полпути. — Понравилось. — Так чего уходишь?       Майл понимает, что разговаривать через плечо, как минимум, невежливо. Да ещё и на расстоянии десятка шагов. Он разворачивается и направляется обратно: — Все разошлись. Как-то неловко было одному тут стоять и пялиться.       В ответ раздаётся чистый и звонкий смех: — Ну и что? Все — это все, а ты — это ты. Или ты всегда поступаешь, как все?       Майл пожимает плечами. — Апо, — первым с улыбкой представляется парень. — Мм-Майл. — Мм-Майл? — опять задорно хохочет парень. — Майл, — смущённо улыбается, снова поправляя волосы, — просто Майл. — Хорошо, — танцор показывает на себя, — просто Апо, — затем в его сторону, — просто Майл.       Сложно не улыбнуться, хотя это и кажется наивным. — Отдыхать прилетел на Ямайку? — Скорее работать. У меня здесь фотосессия. — А.       И никаких восторгов, Майл даже немного разочарован. — Ты как здесь очутился? — Я здесь живу. Моя семья перебралась сюда ещё три поколения назад, — Апо находит свою рубашку и вытирает шею, — мы кофе занимаемся. — Кофе? — Ну да. Это же Ямайка!       Как будто кофе и Ямайка это само собой разумеещееся сочетание. — Ясно. Почему-то думал, что ты танцами на жизнь зарабатываешь. — Серьезно? Наверное, и денежку хотел кинуть за просмотр?       Апо так легко и непринужденно смеётся, что очень сложно оставаться серьёзным самому. — Ты угадал. Никак не мог найти коробку.       Апо раскидывает руки и вдруг громко вскрикивает, словно пытается докричаться до горизонта. — Ты чего?.. — оторопело шепчет Майл. — Хорошо! Хорошо-то как! Ты только посмотри на всю эту красоту!       Но Майл продолжает смотреть на него. Тогда Апо подмигивает ему и произносит: — Не на эту красоту, — гладит себя по груди, — а на ту, — кивает в сторону заката.       Пожалуй, скулы Майла сейчас пылают ярче заката. Даже профессиональный мейкап не может этого скрыть. — Долго пробудешь здесь? — Ещё два дня, — Майл и не замечает, как Апо встаёт сбоку, задевая плечом. — Приходи сюда завтра. — Может быть.       Апо поднимает маленький камушек и запускает его по воде, одновременно подмигивая: — А так — слабо?       В ответ кивают: — Не пробовал. — Хм. А чего ты вообще в жизни пробовал?       Хороший вопрос. — Допустим, я объездил полмира, снимался для самых известных глянцевых и интернет-изданий, а ещё… — А-а, — отмахивается Апо, — короче, ничего настоящего. В смысле, того, за что не нужно платить. — Вообще-то, здесь можно поспорить.       Апо хихикает: — Я проголодался и не в настроении спорить. Ну всё. До завтра!       И вот так. Босиком по песку. Только пятки сверкают.       Значит, Апо. Ямайские барабаны и кофе.       Кажется, даже в полудрёме, лёжа в номере отеля под леденящей струёй кондиционера, Майл слышит стук барабанов и видит этот, почти первобытной грации, танец.       Он приходит. Приходит, чтобы посмотреть на танцующего юношу, который сегодня то и дело бросает на него свой диковатый взгляд. В какой-то момент Апо оказывается совсем рядом и тянет его в круг. Майл в растерянности. Зрители подбадривают, крича и хлопая в ладоши. Апо прикусывает нижнюю губу, шепча: отпусти себя и двигайся вместе с ветром.       Легко сказать…       Но Майл решает попробовать. Конечно, поначалу лишь подражает Апо, не уверенный, попадает ли он хоть капельку в барабанный ритм. Звуки становятся громче. И Апо словно вспыхивает вместе с музыкой. Неожиданно хватает Майла за талию, разворачивает его к себе спиной и прижимается к ней грудью, начиная скользить и вести его на плавных волнах, которыми качается его тело. Майл ощущает жар его обнаженной груди, но позволяет ему проникнуть в своё тело. Он закрывает глаза и отдаётся настоящему моменту. На мгновение ему чудится, будто кончиком носа Апо касается его шеи. Майл продолжает двигаться вместе с ним. Это то, что было ему необходимо: вернуть себя первобытной природе. Хотя бы на один вечер почувствовать себя свободным от оков светской жизни. — Держи.       После они сидят на песке и пьют какой-то напиток из термоса. Апо подаёт его прямо в отвинченной крышке. — Ммм, что это? — Майл принюхивается. — Ямайский ром. — Э-э… — Что? Побывать на Ямайке и не попробовать? — Мм… Ну да. Вообще, не думал, что буду пить его из термоса. — А если бы ты пил его из самого дорогого бокала в мире, он был бы вкуснее?       Майл улыбается, склонив голову набок. А затем слышит: — Ну и каково это? — Что? — Быть свободным?       Немного задумавшись, Майл смотрит ему в глаза и отвечает: — Это восхитительно. — Ещё бы, — Апо чертит на песке спирали.       На следующий день Майл заявит стаффу: — Я хочу изменить концепцию съёмки.       А через пару недель Апо увидит в журнале младшей сестры два разворота со знакомым мужчиной в сеттинге ямайских пейзажей и заголовком: «Что-то на свободном».