Маргаритка и чертополох

В полудреме Кайден ощутил, что обнимает податливое женское тело. На миг показалось, будто он в своем доме, в постели с женой. Словно не было ни Рэдклиффа, ни красных мундиров. Фиона жива, сейчас она повернется к нему, и сонная улыбка озарит ее милое лицо… Но действительность цепкими щупальцами уже вползала в его уютный мирок. Кайден разлепил веки. Полумрак, храп из мужицких глоток — он в старой пастушьей лачуге, и то, что сделал с ним Рэдклифф — реальность, а не ночной кошмар. Все еще цепляясь за остатки ускользающего сна, Кайден покрепче прижал к себе Маргарет, лежащую к нему спиной. Такая теплая, мягкая… Она тихонько вздохнула, но не проснулась. Ее волосы выбились из прически и щекотали нос, но отстраняться Кайден не стал. Ему казалось, стоит выпустить ее из объятий, и его тут же накроет удушливая волна. И он, барахтаясь в вонючей жиже, будет снова и снова прокручивать в голове, как Рэдклифф насиловал его, пока не сойдет с ума. Несколько часов назад он стоял на краю обрыва, завороженно глядя вниз, туда, где клубился густой туман. Пропасть манила, влекла. Хотелось спрыгнуть в нее и разом со всем покончить, прекратить эту никчемную жизнь. Он почти сделал этот шаг. Шаг, отделяющий его от небытия. Но в ушах вдруг прозвучали слова сестры: «Что будет с Маргарет, ты об этом подумал?» И Кайден замер на краю бездны. Это он втянул Маргарет в передрягу и просто не имеет права бросить ее на произвол судьбы. Только трусы кончают с собой. А для того, чтобы жить, заботиться о близких, отомстить за себя в конце концов — нужны крепкие яйца. И Кайден выбрал жизнь. Он отшатнулся от пропасти и отправился собирать вереск, чтобы устроить для Маргарет постель… Маргарет… Кайден прижался поближе и вдохнул будоражащий запах девичьего тела. Как она отреагирует, если узнает, что с ним сделал ее муж? Преисполнится отвращением? Будет как Хэмиш и остальные стыдливо отводить глаза, притворяясь, будто ничего не случилось? Словно они не нашли его в камере голым и не заметили, что его задница вся в сперме и крови. Наверное, Кайден вздохнул слишком шумно, потому что Маргарет вздрогнула и проснулась. Он приготовился по первому требованию убрать руку, которой ее обнимал, но Маргарет не высказала недовольства. Напротив, она повернулась к нему лицом и заспанно улыбнулась. Во рту было кисло и сухо после сна, и Кайден не решился поцеловать ее в губы. Затаив дыхание, он легонько коснулся губами ясного лба, кончика чуть вздернутого носа, персиковой щеки. Она лишь сладко жмурилась, не делая попыток отстраниться. Кайден ощутил, как набухает член. Странно: после вчерашнего его душа превратилась в обгорелую головешку, но тело реагирует на Маргарет как ни в чем не бывало. Он чуть подвинулся назад, не желая ее смущать. Маргарет глядела на него не отрываясь, блестящие зрачки подрагивали, словно ощупывая каждую черточку его лица. Мягкая ладошка коснулась его щеки, отодвинула прилипшую прядь. Кайден накрыл ее руку своей и потерся о нее словно кот. В груди потеплело как от глотка хорошего виски. Позади кто-то заворочался, закряхтел. Хижина начала просыпаться, и волшебство развеялось, уступая место холодным сумеркам. Пора отправляться в путь… Дорога до замка лэрда заняла всю ночь. К счастью, тучи разошлись, и бледное сияние луны помогало не сбиться с тропы. Кайден прижимал к себе Маргарет, пригревшуюся под его пледом, и думал, что делать дальше. Вечно прятаться за спиной Дункана не выйдет. Если тот вообще согласится принять его и Эбби с семьей. Старый лис трясется за свою шкуру, хотя его замок хорошо укреплен и способен выдержать длительную осаду. Да и вряд ли дело дойдет до осады. Рэдклифф, конечно, взбешен, что у него из-под носа сбежало трое пленников и умыкнули жену. Скорей всего, этот выродок явится вновь, но не будет же он штурмовать крепость отрядом драгун. Для осады нужны пушки и войско раз в десять больше, чем его гарнизон. Конечно, он может подать жалобу королю, но у того и так хватает забот с Францией, чтобы посылать армию на поимку горстки «якобитов» и сбежавшей супруги захудалого капитана. Но все равно, жизнь в бегах — это не жизнь. А еще в груди каленым железом горело желание отомстить. Рэдклифф должен заплатить за поруганную честь! Душа рвалась вернуться в Кладах Ард, убить этого недоноска или сдохнуть самому. Но надо позаботиться о Маргарет. Конечно, Эбби ее не бросит, но Кайден сам заварил эту кашу — ему и расхлебывать. Наверное, придется уехать. Во Францию или в Америку, туда, где за его голову не назначена награда, где его не будут искать… Кайден взглянул на серебрящиеся в лунном свете вершины, вдохнул прохладный воздух, напоенный запахом вереска и торфяных болот. Каково ему будет на чужбине, без диких просторов, зеленых гор, неумолчных ветров? Но над Шотландией сгущаются тучи. Напряжение растет, якобиты копят силы, а английские ищейки охотятся на них. По слухам, Красавчик принц Чарли обивает пороги Людовика XV, пытаясь выклянчить деньги на восстание. Кто знает, вдруг французский король захочет подгадить Англии и поможет принцу-изгнаннику устроить мятеж. Кайден не считал себя якобитом. Хоть он и был сыт по горло властью англичан, но прекрасно знал, чем закончились предыдущие восстания. Быть может, в этот раз Красавчику принцу и улыбнется удача, но бойни — жестокой, кровавой — не избежать. Погибнут многие, а вот станет ли Карл Стюарт, большую часть жизни проведший в Италии, хорошим королем для Шотландии — еще вопрос. О том, что будет, если шотландцы потерпят поражение, лучше и вовсе не думать… Под утро в туманной пелене наконец проступили очертания замка. Усталые лошади едва передвигали копыта по изрытой тропе. Маргарет тихонько посапывала впереди, Кайден тоже клевал носом, да и остальные так обессилели, что последние несколько часов проехали в тишине. Ворота были закрыты, мост поднят. Подъехав к краю неглубокого рва, Кайден окликнул стражника на стене. — Эй, наверху! — Кого там еще принесло? — Между зубцами показалась косматая рожа. — Свои. — Кайден привстал на стременах, чтобы часовой смог разглядеть его тартан. — Кай, ты что ли, чертяка? — удивился тот. — Прости, без бороды не признал. Кайден невольно пощупал колючий подбородок. Щетина отрастала и начинала чесаться, но больше он бриться не собирался: без бороды чувствовал себя сопляком. Что ж, придется перетерпеть, пока не отрастет нормальная длина. Через пару минут заскрежетали ржавые цепи. Мост опустился, а решетка медленно поднялась. Всадники въехали во двор. Замок еще спал, лишь в тумане мерцали сторожевые огни, да из трубы над кухней валил ароматный дым. Вдохнув запах мяса и свежих лепешек, Кайден сглотнул слюну. Сначала — хорошенько пожрать. Остальное — потом. Поставив лошадей в конюшню, вся компания завалилась на кухню, чем несказанно взбудоражила мистрис Шоу. Сперва она чуть не задушила новоприбывших в объятиях, затем усадила за стол и от души навалила нарезанного хаггиса на тарелки. Кайден энергично двигал челюстями, поглядывая на Маргарет. Та сперва осторожно попробовала овсянку с требухой на кончике ложки, но голод взял свое, и она принялась уплетать за обе щеки. По мере заполнения желудков, горцы становились словоохотливей. Кухня то и дело оглашалась взрывами хохота, заставляя хлопочущих у печей стряпух вздрагивать и бросать на нарушителей спокойствия недовольные взгляды. Кайден отхлебнул эля и облокотился на стол, подперев кулаком щеку. От приятной сытости и тепла слипались глаза. Он немного расслабился, но до полного умиротворения было далеко — изнутри червячком точил предстоящий разговор с лэрдом. Принеся вассальную клятву, Кайден стал Макферсоном, и по законам гор клан обязан его защищать. Но захочет ли Дункан ссориться с англичанами из-за него? А если да, что потребует взамен? «Интересно, что Гленна наплела ему обо мне? — подумал Кайден. — Надеюсь, Дункан отказался от дурацкой затеи подложить ее под меня». После сытного завтрака потянуло в сон. Но прежде, чем завалиться в кровать, Кайден направился в баню, хоть вчера и вымылся под водопадом в горах. *** Мыло безжалостно щипало глаза, а Кайден все тер и тер себя жесткой мочалкой. Кожа горела, но он все равно ощущал себя грязным. Ему казалось, что от него воняет затхлой темницей, прокисшим потом и Рэдклиффом. Чтобы вымыть задницу, Кайдену пришлось буквально заставлять себя прикасаться к себе. Он словно до сих пор ощущал, как член вбивается внутрь, причиняя боль. Кайден смутно помнил свое состояние после первого плена, настолько был тогда истощен. За те полтора месяца, Рэдклифф сделал с ним так много, что все перемешалось в голове, подернувшись мутной пеленой. Сознание просто отказывалось принимать эти воспоминания и спрятало их подальше. Замело, словно мусор под ковер. А сейчас вся мерзость вылезла вновь и с удвоенной силой обрушилась на него. Кайдена бросало то в жар, то в холод. Сердце трепыхалось, руки тряслись. Бревенчатые стены, окутанные душным паром, будто начали смыкаться вокруг него. Кайден рухнул на скамью, уронил лицо на руки и сидел так, скользкий от мыла, пока в дверь не начали колотить. — Эй, что ты там застрял как кобель в суке? Мы тоже хотим помыться. Ты тут не один! Кайден поднял голову. Горцы не отличались особой стеснительностью, и дверь бани обычно не закрывалась — мылись всей гурьбой. Но сегодня никто из его людей не последовал за ним. Тактичность это или брезгливость — Кайден не стал гадать. Скорей всего, и то и другое… Да и насрать. Какая разница, как к тебе относятся другие, если самому противно на себя смотреть? Наспех вытершись и обмотавшись пледом, он вышел за дверь. В предбаннике толпились его товарищи. Хэмишу и Робу настолько не терпелось смыть дорожную пыль и завалиться спать, что они уже стояли в чем мать родила. Выйдя во двор, Кайден направился в свою комнатушку в казармах, но на полпути его окликнула мистрис Шоу. Он оглянулся. Хозяйка, кругленькая и уютная как сдобная булочка, стояла на пороге жилого крыла. — Дункан тебя зовет, — сообщила она. — Вот дерьмо! И чего это старому хрену не спится в такую рань? — Так вы столько шуму наделали, что он решил, будто красные мундиры явились по его душу. — Ладно. Где он? — В приемной. Пошатываясь от усталости, Кайден потащился в жилое крыло. Хромота усилилась, он едва переставлял ноги по бесконечным ступеням, а желудок скрутило в ожидании неприятного разговора. Добравшись до приемной, он сделал глубокий вдох и постучал. — Входи! — отозвался лэрд. Кайден вошел осторожно, как в логово зверя. Прикрыв за собой дверь, привалился к ней спиной. Дункан, набычившись, восседал за столом. Рыжие с проседью космы свисали на плечи. В утреннем свете морщины особенно четко выделялись на хмуром лице. — Какого дьявола ты опять приволок сюда эту девку? — сходу пустился в атаку лэрд. — Она ушла от мужа, — спокойно ответил Кайден. — И я взял ее под свою защиту. — Под защиту своего члена? — вызверился Дункан. — Совсем спятил, осел? Ее муженек опять припрется сюда. — Он явится в любом случае. Будет искать меня, Кирана и Алистера. — Чума на твою голову! — Лэрд бахнул кулаком по столу. — А мне что прикажешь делать? Кайден прижал руку к груди. — Как твой родственник и вассал, я прошу твоей защиты, мой лэрд, — смиренно произнес он. — Хм… — Дункан огладил бороду. Его глаза прожигали в Кайдене дыру. Повисла гнетущая тишина, в которой Кайден ощущал каждый удар своего сердца. Наконец, лэрд продолжил: — Что ж… Допустим, я дам вам приют. — Он сцепил пальцы в замок и прищурился. — Но мое условие остается в силе. — Условие? — переспросил Кайден, впрочем, догадываясь, о чем пойдет речь. — Мне насрать, что у вас там произошло с Гленной, — процедил Дункан, — но ты должен обрюхатить ее. Проклятье! Именно этого Кайден и опасался. Хотя, глупо было ожидать, что старик передумает. В памяти мелькнула голая Гленна, гадюкой извивающаяся вокруг него, а в нос словно ударил тошнотворно-приторный запах ее тела… — Я… не могу, — пробормотал он. — Не можешь? — Дункан подался вперед. — Тебе что, больше по нраву мужики? Кайдена словно ударили под дых. В глазах потемнело, ярость заклокотала в груди. Лишь каким-то чудом он удержался от того, чтобы не разбить всмятку самодовольную рожу. Медленно выдохнув сквозь стиснутые зубы, он процедил: — Когда я вижу Гленну, то вспоминаю свою жену. Вспоминаю, как ее насиловала куча солдат. И у меня все сразу падает. Это ты можешь понять? — А ты на морду ее не смотри, — невозмутимо ответил Дункан. — Раком поставь и вперед. Гляди, только дырки не перепутай. Дети — не дятлы, из дупла не родятся. Кайдена затошнило от этих слов. Стало даже немного жаль Гленну. Молодая девушка, вынужденная ложиться под старика, который относится к ней как к куску мяса… Немудрено, что она стала такой сукой. — Что уставился, как Папа на еретика? — осклабился лэрд. — Ты же хочешь, чтобы я защитил твою родню? Так отжарь Гленну как следует. Яйца-то, поди, не отсохнут. Мысли хаотично метались в голове. Похоже, от Гленны не отвертеться. Маргарет и Эбби с семьей больше некуда пойти. Разве что уехать из Шотландии, но племянник еще слишком слаб, чтобы пускаться в дальний путь. Кайден проглотил застрявший в горле ком. — Если я это сделаю, что получу взамен? — глухо спросил он. Дункан самодовольно ухмыльнулся. — Защиту для тебя и твоей родни, — ответил он. — Можете жить здесь сколько хотите. — А если явятся сассенахи? — Я вас не выдам. Кайден пристально посмотрел в его глаза. Серые и цепкие, холодные, словно лед. Дункан всегда действовал как выгодно ему. И если запахнет жареным — не факт, что он сдержит свое слово. Но другого выхода нет. — Я попробую, — пробормотал Кайден. — Но ничего не обещаю. — Попробуй, сынок, — добродушно усмехнулся лэрд. — Обрюхатить бабу не такая уж и непосильная задача. — Что-то тебе это не слишком-то удалось, — огрызнулся Кайден и, прежде чем дядюшка среагировал на такую дерзость, вышел за дверь.