Лучше сигарет.

— Блять, отъебись, — чуть ли не ногой Влад выпинывает Сексбомбу обратно в квартиру, привязавшегося за ним как банный лист. — Мафаня, я хочу с тобой! — жалобно простанывает придурковатая алкашня, кое-как цепляясь за косяк входной двери. — Мы покурим и придём! Всё, уйди!       Мафаня обращается к нему как к псине, потому что за этот вечер этот долбаёб (и ещё несколько таких же) успел испортить все пранки, все планы, и вообще он надоел своими домоганиями. А Сексбомбе плевать: он бухой и обкуренный, а ещё он не хочет терять возможности похайпиться. Только вот они отключили трансляцию десять минут назад, но, предположим, что его мозг застрял в прошлом, в то время как тело вытворяет всё в реальном времени. — Ты говорил, что Каша не курит! Почему ты врешь, я хочу с тобой! Не бросай меня! Ты мне-…       Бессмысленные вопли прерываются громким хлопком железной двери, после чего слышится провёртывание ключа в нижнем замке, чтоб только самые умные могли открыть проход в подъезд. — Фух, заебал, — констатирует Мафаня, спокойно выдыхая, — прости за весь этот цирк, обычно такого нет… — Всё нормально, — мило улыбается Володя, «я же знаю, куда пришёл» — промолчал он, не считая необходимым говорить эту фразу ещё раз. — Так, о чём ты хотел поговорить?       Он медленно проходит на лестничную клетку, направляясь к ступенькам вниз, на что Влад хватает за рукав красной кофточки, оттягивая на себя. Жестом он показывает «вверх», потянув недоумевающего паренька за собой.       Со скрипом ржавых петель, окно, под действием руки Влада, раскрылось, впуская легкий ветерок в душную площадку подъезда. Сегодня в Питере просто по-весеннему прохладно, а не фирменный дождь с говном. — Тебе не холодно? — Спохватился Мафаня, обнаружив для себя, что Вова был одет в то же, что и дома. — Нет.       Рядом с Владом вечер становился тёплым.       Влад, не торопящийся доставать свои мнимые сигареты, засматривается на небо, оперевшись об оконную раму. Каша следует его примеру. Закатного солнца не видно за высокими панельками и деревьями с пышной листвой, однако его просветы ярко-ярко горят в щелях между плотных облаков, окрашенные в нежно-розовый цвет. Ближе к солнцу виден переход в оранжевый, а там, уже за всеми зданиями и лесами, облака словно сгорают в красном пламени нашей великой звезды. — Я тут гостя пригласил, а они взяли и набухались, уебаны, — со злостью процедил Влад. — Да ладно, весело же было. Им. И мне тоже. — Ты зажатый чего-то был. — Да бля.       Влад повернулся к Вове и налёг на раму. — Может свалим отсюда нахуй? — Э-э, куда? — Опешил парниша. «...Нахуй.» — В кафе какое-нибудь, потом домой ко мне или к тебе, может просто прогуляемся или в кино сходим?...       «Какое, нахуй, кино?» — думает про себя Володя. — Не-е, давай в следущий раз, тем более втихую свалить всё равно не получится. — Почему? Закажем такси и съебемся. Телефон же ты взял. — А рюкзак как мне оттуда сгрести? Там вещи мои, если че.       Пока они базарили, с верхней квартиры спускалась бабка. Не приметив у ребят ни сигарет, ни алкоголя, ни шприцов, она, осуждая придирчивым взглядом, прошла дальше вниз, чутка смутив молодых парней. — Блять, оставлять там вещи тоже не вариант, — вслух думает Влад, как внезапно начинает хихикать. — Чё? Бабка твою бывшую напомнила? - съязвил Володя. — Нет, ха-ха. Просто… рюкзак… Ты, блять, с рюкзаком выглядишь как школьник ёбаный, блять, ха-ха-ха!       Влад заливается смехом. И вправду, первое время он сидел там как в притоне, весь такой хорошенький школьничек, съебавшийся с уроков. — Да иди нахуй! — Смущённо вспыхивает Володя, отворачивая голову. — Ха-ха… Рост ещё такой, хах… Ты такой милый. — «Милый», блять. Пошёл нахуй.       Влад подходит к Володе впритык и, легонько взяв его пухлые щёчки в ладошки, смотрит в его изумрудные глаза. Тот, проникнув под ветровку Влада, приобнимает его стройную талию в облегающей водолазке, заставляя его вздрогнуть от такой неожиданной инициативы. Тело Влада худое, изящное, высокое. Володя заботливо гладит каждое ребрышко, каждый выступ, каждый прекрасный изгиб столь обворожительной фигуры, пока Влад, тихо стонущий, жадно зацеловывал мягкие пухлые губы, тонкими пальцами зарываясь в чужие волосы, которые на тот момент казались невероятно мягкими и пушистыми, словно шёлк. Вторая рука Влада достаточно грубо приобняла Вовочку, на что послышалось недовольное «ай» в страстном обмене слюнями.       Володя не успел заметить, как его прижали к стенке, пребывающей грязной, со следами маркеров с интересными надписями, с отваливающейся потрескавшейся штукатуркой, как он инстинктивно начал вставать на цыпочки для удобства поцелуев. Его мозги опьянены страстной, одурманивающей голову любовью к Владу.       Влад елозит коленом между бедер своей пассии, напоминающие ему сладкий и воздушный маршмеллоу (не зефир!). Сквозь одинокое пространство прорезался тихий склизкий звук разъединяющихся губ. Они старались издавать крайне тихие звуки, дабы не заполучить метку «вас заметили» от люпопытных обывателей скучных квартир, однако их сердца стучали так сильно, будто неподалеку захуяривали сваи; плюсом, не стоит отрицать, эхо в подъезде ебанутое, так что их вздохи можно услышать на первом этаже, при этом не особо вслушиваясь. Понадеемся, что дальше дверей эти звуки не пройдут.       Брюнет смотрит на Володю сверху вниз, и так и хочется его съесть: хрупкий, маленький мальчик, обжигает вздымающуюся грудь дыханием, смотрит на него расслабленно-влюбленным взглядом, застенчиво вытирая слюни с подбородка. — Всё, пора остановиться и пойти к ребятам… — Шёпотом говорит самый здравый кусок мозга Володи. — Какой остановиться? Мы только начали, — ехидно улыбнулся Влад, резко переворачивая паренька грудью к стене. — Нет, Влад, у меня уже встал, надо немедленно прекращать, — посерьёзнел Каша, нервно дёргаясь в хватке брюнета. — Вот именно. У нас уже встал, какой смысл останавливаться? — Прошептал тихий, глубокий голос. — Т-ты! — Зло вскрикнул Вова, затем осознав ошибку, затихнул, — мы в подъезде, блять, ничего не смущает? — Если мы оба будем достаточно тихими, то никто ничего не заподозрит. — Щас эта бабка свой мусор выбросит и придёт, блять, Влад!, ебанат! Перестань! — Шикает Вова. — Я не приметил при ней мусора.       Мафаня вжимает его плечи в стену, одновременно расстёгивая ширинку незамысловатых черных брюк. Погодите-ка, красная кофта и черные брюки...УПА? — Влад! Прекрати!..       Володя сопротивляется. Тщетно. Влад лапает оголенную попку (Володя на этом моменте крепко прижал обе ладони к своему грязному рту, издающему похотливые вздохи, и чуть не блеванул от запаха рыбы: «ебучий банан» — Каша вспомнил, как его рука подверглась жесточайшему насилию со стороны «мистера банана», когда тот пожал и обцеловал её своими провонявшими рыбой губами), расстёгивает ширинку джинсов, припускает боксеры, сдавливающие затвердевший член, который во время эрекции большой и длинный, самый раз для его почти бесплатной шлюхи — Володи. Отодвигает освободившейся ладонью одну умилительную булочку вбок и едва сдерживает стон, прикусив нижнюю губу от обворожительной картины. Прислонившись к спине, ближе к зардевшим ушкам паренька, Влад влюбленно шепчет: — Ох, так ты готовился к нашей встрече?..       «Заткнись!» — немо кричал Володя, не отрывая рук от лица. Лицо настолько сильно пылало от стыда, что складывалось впечатление, будто на него ведро кипятка вылили. — А ты ещё и отнекивался… Думаю, это было бы грубо с моей стороны — не отыметь тебя.       «Обязательно в подъезде?!» — про себя возмутился парниша, чутка выгибаясь в спине.       Брюнет вернулся в прямое положение, нехотя отлипая от спины Каши. Пальцем погладил сжатый анус, напряжённый донельзя, на максимум оттянул его и, полсекунды наслаждаясь видом, медленно начал входить головкой, минуя это препятствие. Внутри Володи туго: он приятно сдавливает член со всех сторон, обволакивает, вынуждая их обоих часто дышать, сдерживая стоны.       Влад входит в полную длину, выдыхая, сразу же начинет двигаться, только аккуратно и медленно, чтобы не повредить Володю или, ещё хуже, заставить его почувствовать несексуальную боль. Со временем толчки становятся быстрей, хриплое дыхание переходит в растянутый, сдавленный скулеж. Будь они сейчас дома, Влад бы выбивал из него самые извращённые стоны, заставил бы кричать, плакать, но единственное, что он себе позволяет, — это перестает вдавливать Вову в стену и зарывается рукой в его волосы. Тот невольно закатывает глаза от невъебического удовольствия, перестав одной рукой прижимать рот и опирается об стенку.       Внезапно по подъезду раздались звонкие щелчки дверного замка, от чего оба товарища с ужасом вздрогнули, приостановив своё занятие. Раскрылась дверь, оттуда с поросячьим визгом поскакали кто-то маленького роста, предположительно дети, за ними звон каблуков и тяжёлые шаги. Видать, это родители и их отпрыски. — Не переживай, они этажом ниже, — прошептал Влад Володе на ушко. Он снова прильнул к нему вплотную, отпустив светлые волосы, предпочитая лучше приобнять руку Каши, то есть протиснулся своими пальцами меж его пальцев.       Слышно было, как, предположительно, семья начала спускаться. Дети в быстром темпе, прыгая по ступенькам, а родители медленно ступали на каждую, о чём-то активно разговаривая. — Куда они на ночь глядя? — Недовольно хмыкает Влад, раздасадованный тем, что их «важному» делу помешали. Володя, притаившись, боится вздохнуть разряженный воздух, старательно пытаясь услышать хоть что-то помимо громкого биения сердца в ушах. Он чувствует, как глубоко внутри него в такт "ушного" сердца пульсирует член Влада, от чего ощущает себя последней шлюхой, которую бесстыдно трахают на публике.       Влад неожиданно продолжает. От подобного расклада Володя впадает в истерию, ведь те люди ещё не ушли, они могут услышать, мать его, а в ответ на его слезливые вопли Влад отвечает, мол, «не переживай, они всё равно орут как резанные».       Они оба готовы кончить в любой момент, но приходится терпеть и ждать, пока все свалят с этого несчастного подъезда. Внутри переполняют эмоции, выходящие невнятными стонами из их уст: парни получают самые высокие пики удовольствия, каждую секунду влюбляясь в друг друга больше и больше.       Металлическая дверь захлопнулась, и парни наконец-то разрешили себе излиться на пол. Ноги дрожат от ахуительного оргазма, словно в голове взорвался фейерверк, вследствие Влад придерживается за стену, легонько приобнимая обмякшего Володю, который, к слову, помимо ощущения феерического удовольствия, находился в некотором опустошении: он кончил без дрочки, как сука, как шлюха, как баба, - это позор, конечно, но ему понравилось. — Ты в порядке? — Заботливо интересуется Влад, улыбаясь. — Подожди, — Володя переводит дыхание, затем резко увиливает из-под Влада, застёгивая штаны. — Бля-я-ять, — шепотом стонет Каша, закрывая свое лицо ладонями. — Что не так? — Беспокоиться Влад, подтягиваяя джинсы. — …Мы обкончали весь подъезд, — с милым смущением проговаривает он, убирая руки с лица. — Ну, по крайней мере это лучше чем обоссать.       Действительно, запах спермы лучше мочи двух укурков. -… А убирать как теперь?.. — Да похуй, подойди сюда.       Не дожидаясь реакции, Мафаня подходит к помятому Володе и приглаживает растрёпанные волосы в исходное состояние. В этот момент Влад думает, что Вова снимает стресс получше всяких сигарет, что с ним нужно проводить побольше времени, съехаться, завести собаку, жить долго, счастливо, вместе, и крепко обнимает его, снова растрепав пряди до состояния гнезда.