watch me burn

      Ночь была темной и пестрой. Луна посылала полосу серебристого света, просачивающуюся через зарешеченные окна Гарри, впиваясь в страницу, которую он читал для уроков Снейпа. Его губы скривились, но глаза были прищурены и полны решимости.       — Клянусь, он назначает самые трудные книги только для того, чтобы меня разозлить, — проворчал Гарри, переворачивая страницу.       Внизу раздался внезапный хлопок, и Гарри замер, проверяя время. Было почти одиннадцать. Петуния и Дадли ушли вчера, чтобы навестить ее часть семьи — Петуния не очень хотела брать Гарри с собой, поэтому вместо этого она оставила его с Верноном.       Он ожидал, что его дядя будет в ярости из-за всего этого испытания, но Вернон даже не посмотрел на Гарри косым взглядом. Обычно он ложился спать рано, оставляя Гарри достаточно времени, чтобы прокрасться вниз и взять то, что осталось от ужина. На самом деле, ему нравилось так жить — это было проще, чем получить кастрюлей по голове, благослови душу Петунии, и ему нравилось, когда его игнорировали. Вернон даже не попросил его поработать по дому! Это было чертово чудо.       Однако сегодняшняя ночь казалась другой. В воздухе витало что-то густое, что Гарри никак не мог понять. В любом случае, это заставило его чувствовать себя открытым и выставленным на всеобщее обозрение. Хмурый и глубоко взволнованный, Гарри положил книгу на тумбочку и забрался под одеяло.       В конце концов он услышал громоподобные шаги, приближавшиеся по лестнице, но тут же распознал в них некоторое отличие. Они были медленнее и тяжелее, что указывало на то, что его дядя был немного пьян или очень пьян — он не мог быть в этом уверен.       Как только шаги достигли вершины лестницы, они устремились к его комнате, прежде чем двигаться дальше. Гарри думал, что может дышать, но его грудь сжалась от страха, когда шаги прекратились и отбросили две тени из-под его двери. Ручка щелкнула, и он услышал тяжелое дыхание дяди.       — Я знаю, что ты не спишь, мальчик, — усмехнулся Вернон, подходя ближе. — Ты съел мои объедки, не так ли?       Гарри перевел изумрудный взгляд на дядю. Сузив глаза, подросток приподнялся на ладонях, спиной прижавшись к спинке кровати.       — Если бы ты не морил меня голодом, мне бы не пришлось есть твои объедки, — сказал он.       Он почувствовал приближение удара еще до того, как это произошло. Его голова зазвенела от удара, и он рухнул на бок, щека загорелась от пощечины. Гарри на мгновение зажмурил глаза, пытаясь дышать, подавляя свой гнев. Он был в порядке. Это было пустяком.       — Это все? Потому что, если Вы не возражаете, я бы хотел сейчас поспать…       Рука пробежала по его волосам и ударила его о спинку кровати. Вернон отпрянул назад и ударил его, сверкнув зубами в лунном свете. Взгляд Гарри заплясал в цветном пятне, пока его голова не ударилась о дерево, снова и снова, пока он не упал в объятиях дяди. Внезапный шквал оскорблений обеспокоил Гарри, но он был слишком измучен и дезориентирован, чтобы даже думать о последствиях.       Его дядя был просто пьян и зол. Вот оно. Он был в порядке.       — Знаешь, мальчик, ты меня искушаешь. Я думаю, ты делаешь это с чертовой целью, зная, что я бессилен, когда здесь Петуния и Дадли. Но сегодня они ушли, не так ли? Когда Гарри, наконец, смог сфокусироваться на лице Вернона, он увидел выражение в его глазах, которое вызвало ноту ужаса в его груди. В них было что-то хищническое, светящееся удовлетворением и волнением.       И похотью.       Рука схватила его за горло и прижала к кровати. Внезапно потеряв способность дышать, Гарри начал метаться, лицо покраснело, когда воздух высосали из его легких.       — Вернон, пожалуйста… пожалуйста, отпусти меня, — прохрипел он, — я не могу дышать. Я… я не могу дышать!       Пальцы разжались, но не настолько, чтобы Гарри вырвался из их хватки. Он вскрикнул, когда Вернон лег на него сверху, полностью прижатый к кровати. В голове Гарри дико звенели тревожные звоночки, и он слышал панический визг Хедвиг из-за стола, но ничего не мог сказать, чтобы ее успокоить. Гарри даже не был уверен, что вообще может говорить.       — Боже, я хотел сделать это много лет, — прорычал Вернон, его лицо было частично скрыто тенями. — Просто никогда не было возможности, не с твоими причудливыми дружками, бродящими повсюду… но сегодня мой шанс, и ты собираешься насладиться этим и сказать мне, что тебе это нравится, понял меня, мальчик?       Гарри не ответил.       Его голова закружилась, когда рука коснулась его щеки: — Понял меня, мальчик?       — Д-да, да, дядя Вернон, — выдохнул он. Гарри был уверен, что знает, что сейчас произойдет, но он был парализован под тяжестью дяди и совершенно не мог двигаться. Ему хотелось закричать, но он не доставил бы такого удовольствия Вернону. Если это должно было случиться, отлично. Но Гарри не зря был Мальчиком-Который-Выжил. Он не просил милостыню даже под Круциатусом.       — Хорошо, — хрипло сказал Вернон, и вдруг мокрый язык ткнулся ему в ухо, и Гарри чуть не вырвало на месте. Он ощутил привкус желчи в горле, когда его дядя провел языком от уха к губам, с грубой силой раздвигая их и скользя языком в рот Гарри.       Гарри не мог говорить. Не мог думать. Не мог дышать. Он застрял здесь, совершенно бесполезный, со своей палочкой и «причудливыми» вещами, запертыми в шкафу. Гарри не мог сдержать слез, которые бежали из его глаз, ручейками стекая по щекам. Что сказал бы Волшебный Мир, если бы увидели его сейчас? Гарри Поттер, их герой, терпит поражение и насилие со стороны своего дяди.       Это было жалкое зрелище, но у Гарри не было сил сопротивляться.       Мясистые руки внезапно схватили бедра Гарри, и он дернулся, испытывая искушение прикусить язык, проникший в его рот. Одна рука прижалась к его плечу, а другая скользнула вниз, сжимая очертания члена Гарри.       Он начал всхлипывать.       — Заткнись, мальчик, — проворчал Вернон, оторвав свои губы от губ Гарри и сердито глядя на племянника. — Я не хочу слёз, понял?       Гарри заплакал сильнее.       — Замолчи! — Вернон схватил его и швырнул к спинке кровати, голова Гарри наполнилась свинцом. Он попытался сморгнуть звезды, но постарался не обращать на это внимания, когда палец потянул его за пояс джинсов. Гарри начал извиваться, в его голове проносились картины того, что может произойти дальше.       — Нет, нет, нет, пожалуйста…! — Гарри икнул, задыхаясь, когда его снова ударили по голове. Пока у него кружилась голова, он почувствовал, как его переворачивают на живот, а штаны срывают с его тела. Гарри услышал, как расстегнулась молния, и зарыдал еще сильнее, пытаясь пошевелиться, но его конечности, казалось, не слушались его. — Пожалуйста, пожалуйста… нет…       — Правильно, умоляй, — прорычал Вернон, сбрасывая штаны. — После всего, через что ты заставил эту семью пройти, ты должен быть благодарен за то, что я вообще это делаю. Я просто надеюсь, что твои причудливые манеры еще не позволили твоим маленьким друзьям трахнуть тебя.       «Я девственник, — отчаянно хотел он умолять. — Пожалуйста, я девственник… я не могу этого вынести…!»       Рука схватила резинку боксеров Гарри и потянула вниз, холодный воздух обдал обнаженную кожу. Вес прижался к его телу, и он издал приглушенный крик, когда кусок плоти уперся в его задницу. Гарри начал сопротивляться, животный ужас вибрировал в его груди. Он брыкался, плакал и царапался, пытаясь любым способом выбраться из этой ситуации, но Вернон был сильнее — на самом деле попытки Гарри, казалось, забавляли его, и это делало ситуацию еще более унизительной.       Итак, впервые в жизни Гарри начал умолять. Он ничего не мог с собой поделать. Что угодно, только не это.       — Пожалуйста, дядя Вернон, — прошептал он хриплым от крика голосом. — Пожалуйста, я… ​​я сделаю все, что ты захочешь, хорошо? Я уберу весь дом, я, я уйду и никогда не вернусь, я навсегда останусь в своей комнате, пожалуйста, только… только не делай этого со мной, — он рыдал сильнее, грудь вздымалась с каждым вздохом.       Вернон, казалось, не слушал, потому что следующим, что почувствовал Гарри, был большой, толстый член, прижимающийся к его заднице. Он закричал так громко, как только мог, пытаясь вырваться, но рука схватила его за волосы и толкнула на матрас. Только по тому, насколько сейчас грубым был Вернон, Гарри знал, что это не будет приятным.       Он не мог поверить, что это будет его первый раз.       Гарри почувствовал, как кончик члена Вернона вонзился в него, острая, горячая боль пронзила его тело. Даже со смазкой все болело, когда его тело пыталось вытолкнуть нежелательный орган наружу, но Вернон был безжалостен. Он надавил сильнее, дрожа от возбуждения от наполненного болью крика, сорвавшегося с губ Гарри. Он мог физически ощущать, как сжимается теплый пенис, погружающийся внутрь, смаргивая слезы, когда дядя не прекращал свои действия.       Слезы ничем не помогли бы. Крик тоже бесполезен. Тем не менее, Гарри ничего не мог с собой поделать, не в силах сдержать отчаянные рыдания, вырывавшиеся из горла. Он попытался дернуться, но от этого боль еще больше усилилась, перед глазами Гарри заплясали черные пятна. Все, на чем он мог сосредоточиться, это нитки лежащей перед ним наволочки, проводя глазами по замысловатым узорам, вышитым на покрывале, стараясь изо всех сил заглушить ужасную боль, грозившую втянуть его в беспамятство.       Однако Вернон, казалось, наслаждался каждой секундой происходящего. Он застонал от удовольствия, когда оказался внутри Гарри как можно глубже, прижавшись яйцами к обнаженной заднице Гарри.       — Боже, ты тугой, — выдохнул он. — Думаю, ты действительно не та шлюха, которой я тебя считал. Вернон наклонился вперед, прижимаясь своим весом к спине Гарри. — Ну… теперь это так.       Вернон отстранился и застывшим взглядом наблюдал, как из глаз Гарри текут слезы. Он остановился, поправляя ноги так, чтобы поставить Гарри на четвереньки. Удовлетворенный, Вернон наклонил племянника и вонзил член в его дырочку, двигаясь вперед с такой силой, что Гарри забыл, как дышать. Он вырвался и снова рванулся вперед, кряхтя при каждом резком толчке. Его рука скользнула вниз и обхватила член Гарри, заставив того вскрикнуть от шока.       Когда Вернон дрочил своему племяннику, Гарри с ужасом почувствовал, что реагирует на прикосновение. Он начал плакать, мольбы срывались с его губ, в то время как ритм его дяди становился все быстрее и жестче. Искры пролетали сквозь его грудь от нарастающего оргазма, но это было не так, как обычно. Эмоции переполняли его, и он чувствовал себя испорченным, глотая рвоту, когда он подавался вперед с каждым толчком.       Кровать скрипела под мужчиной и подростком, изголовье стучало о стену. Гарри сосредоточился на звуках секса, которые пронизывали комнату, почти теряя сознание от боли. Но по мере того, как он больше прислушивался к хрюканью «удовольствия», слыша, как яйца Вернона шлепаются о него, Гарри начал отдаляться. Он оказался свидетелем ужасного испытания, стоя и наблюдая, как на него жестоко нападают, насилуют самым ужасным образом.       Он представил себе лицо своего дяди, но не нужно было много усилий чтобы понять, что оно было рядом. Гарри хотел остаться здесь, сидеть над всем этим, не тронутый травмой, но рука, схватившая его за волосы и оттянувшая назад шею, заставила его вернуться обратно в свое тело.       — Я близко, мальчик, — проворчал Вернон, лизнув Гарри в ухо. Его племянник зарыдал, когда его отпустили, и упал на матрац, не в силах больше держать его вес. Рука продолжала дрочить, но остановилась, когда толчки Вернона стали медленнее и чувственнее. Стоны сорвались с губ дяди, и когда он в последний раз прижался к Гарри, он взорвался, наполнив своего племянника спермой.       Гарри не мог говорить, не мог думать. Но он чувствовал каждое прикосновение, которое задерживалось на его теле, чувствовал, как сперма вытекала из него, когда Вернон выскользнул, шлепая его по заднице для верности. Гарри вскрикнул, когда ему снова внезапно начали дрочить, и через несколько мгновений он тоже кончил.       В комнате повисла оглушающая тишина. Гарри чувствовал себя совершенно отвратительно, и через мгновение он перевернулся и рухнул на пол, его вырвало на себя. Он почувствовал, что дядя стоит у него за спиной, и отполз прочь, тяжело вздымаясь, прижавшись к стене.       — Оставь меня, оставь меня одного, — прохрипел он, не в силах открыть глаза.       Вернон, казалось, колебался. — Хорошо.       Он услышал, как его дядя выпрямился, и наступившая тишина заставила его понять, что Вернон осматривает повреждения. Чертово место преступления.       — Тебе нужно прибраться здесь до завтра, прежде чем Петуния и Дадли вернутся домой. Понимаешь?       Гарри просто хотел побыть один.       — Я понимаю, — прошептал он, успокаиваясь, когда услышал, как Вернон собрал свою одежду и вышел из комнаты. Когда дверь закрылась, Гарри услышал только тихое гудение.       Это чуть не свело его с ума.       Он был достаточно силен, чтобы, в конце концов, добраться до душа, но вид лужи крови под его ногами ничуть не успокоил его. Снова одевшись, Гарри прошел мимо своей комнаты и, соскользнув вниз по лестнице, вышел через парадную дверь, не думая ни о чем.       Он вдохнул холодный, свежий воздух, чувствуя, как слезы подступают к векам. Гарри шел, позволяя своим ногам вести его, и его отвели в парк, где он опустился рядом со скамейкой и заплакал.

***

      Северус Снейп был, мягко говоря, раздражен. Он стоял перед директором, на его лице застыло раздраженное хмурое выражение. Он не мог поверить в то, что слышал.       — Мой дорогой мальчик, — вздохнул Альбус, — мне это не нравится. Пожалуйста, для меня, проверь, как там Гарри? Он покинул свой дом глубокой ночью, и я знаю, что Пожирателей Смерти видят все чаще и чаще. Просто проверь его и верни домой, пожалуйста, Северус.       Северус нахмурился еще сильнее, думая о паршивце. «Отрывать меня от работы в час ночи только потому, что бедный Поттер сбежал из дома?» Он никоим образом не был доволен сложившейся ситуацией, но чувствовал, что Альбус был прав. Возможно, лучше было проверить мальчика — хотя бы убедиться, что он не истек кровью от атаки Пожирателей Смерти. «Это будет его собственная чертова вина, что он так поздно ушел из дома.»       После еще одного умоляющего взгляда Альбуса Северус вздохнул.       — Хорошо, — сказал он, — но я сам убью мальчика, если ничего не случилось.       — Меньшего я и не ожидал, — шутливо сказал Альбус, его глаза мерцали, хотя и были полны беспокойства. — Держи меня в курсе, что бы ни случилось, Северус.       — Конечно.       Северус опустил голову и вздохнул, повернулся и вышел из кабинета директора. Он уже думал обо всех оскорблениях, которые он мог использовать против мальчика. Возможно, это не было бы совершенно бесполезной поездкой в конце концов.

***

      Крик вырвался из горла Гарри, когда он расцарапал лицо до крови. Он чувствовал, как расслабились его плечи, когда прохладные алые капли потекли по щекам, но это едва ли заглушило боль, пронзившую все его тело.       Он физически не мог больше стоять. Его зад болел сильнее, чем от Круциатуса, и казалось, что его ужалила тысяча шершней. Гарри продолжал рыдать, упав на бок и свернувшись калачиком. Он не удосужился сморгнуть слезы, слишком сосредоточившись на воспоминаниях, которые прокручивались в его голове.       Гарри все еще не мог понять, что с ним только что произошло. Его собственный дядя — Вернон Дурсль — напал на него в его собственном доме, в его собственной спальне. Его чуть не вырвало еще раз, когда он подумал о беспорядке, который он оставил после себя; он не был полностью уверен, что сможет вернуться сегодня вечером. Гарри всегда мог поменять простыни завтра — Петуния и Дадли все равно не вернутся домой допоздна.       Тем не менее, мысль о том, чтобы вымыть собственную рвоту и увидеть покрывало, была не самой лучшей, и Гарри не был полностью уверен, что сможет сделать это, не впадая в истерику снова. Он уже был на грани потери рассудка. Сдаться Волдеморту было ничем по сравнению с этим. Он скорее предпочтет десять раз встретиться со своим соперником, чем еще раз взглянуть на своего дядю.       Рыдания продолжали срываться с его губ, пока он лежал там, избитый и сломленный, голова все еще слегка кружилась от издевательств Вернона. Но он заставил себя встать на дрожащие ноги, черные волосы упали ему на лицо, и начал ходить взад-вперед. Единственным способом прийти в себя и прекратить боль была ходьба. Похоже, сегодня вечером ему действительно придется что-то сделать.

***

      Тьма окутала улицу, пока Северус шел, мантия вздымались позади него, словно черный туман. Выражение его лица было непроницаемым, но глаза сузились, сканируя Литтл Уингинг в поисках признаков кошмарного мальчишки, которых пока не было, и это начало беспокоить Северуса.       Несмотря на то, что он был гриффиндорцем, Поттер не был совсем уж глуп. Он знал последствия ухода из дома, и особенно знал об опасностях, связанных с Пожирателями Смерти Темного Лорда, — так с какой стати мальчик уходил из дома посреди ночи?       Его грудь скрутило от беспокойства, но он никогда не был настолько человечным, чтобы признаться в этом. Возможно, он все-таки тайно заботился о мальчике, но Северус убедил себя, что это не так. В конце концов, зачем ему вообще заботиться о сыне своего соперника? Этот проклятый Гарри Поттер был точной копией своего отца, но в этих глазах всегда отражалась Лили — и, возможно, вина и стыд были больше связаны с отношением Северуса к Поттеру, чем с чем-либо еще.       Прежде чем он смог вернуться к мыслям, кружащимся у него в голове, Северус заметил вдалеке тень и замер. Посреди детской площадки стоял подросток, расхаживая взад-вперед, взад-вперед, взад-вперед. Северус нахмурился, в его груди вспыхнула вспышка гнева. Неужели Поттер действительно ушел из дома, чтобы попрактиковаться маршировать?       Практически оскалив зубы, Северус подошел к детской площадке, тихий, как мотылек, но остановился, когда Поттер повернулся к нему спиной, стоя неподвижно в глубокой ночи. Северус ничего не сказал — просто смотрел, как мальчик хромает — хромает? — к качелям и бессильной кучей рухнул на землю.       Выругавшись, Северус бросился вперед и перевернул мальчика, приложив два пальца к его шее. Пульс был, но он, казалось, пропускал удары каждые несколько секунд. Это вызывало беспокойство. К тому же лицо Поттера было покрыто черными синяками, расползавшиеся по щеке и сливающиеся с копной черных волос, спадающих ему на лицо. Внезапно он понял, что мальчик, должно быть, подрался, и все беспокойство покинуло его тело.       — Поттер, — сказал Северус, крепко сжимая мальчика. Он не очнулся. — Поттер, я требую, чтобы ты немедленно проснулся.       Возможно, полученное избиение дало ему достаточный стимул, чтобы потерять сознание. Тем не менее, Северус никоим образом не был счастлив. — Поттер!       Прошло всего мгновение, как глаза мальчика медленно открылись. Северус замер. Эти обычные горящие и решительные изумруды превратились во что-то тусклое и мутное. Его сердце подскочило к горлу при виде этого зрелища. Почему Поттер выглядел так, будто только что стал свидетелем чьей-то смерти?       — Поттер, — снова сказал Северус. Нет ответа. Он попытался встать, подняв мальчика за собой, но Гарри совершенно обмяк и просто свалился на землю. Северус никогда раньше не видел Поттера таким, даже после Турнира Трех Волшебников.       А потом что-то щелкнуло в этих глазах, и, к шоку Северуса, мальчик начал брыкаться и кричать, запрокинув голову вперед, чтобы щелкнуть зубами у горла Снейпа. Профессору удалось отскочить в сторону, пытаясь удержать Поттера на месте, но, похоже, ничего не получалось. Он чувствовал ужас Поттера, распространяющийся на него, и задавался вопросом, думает ли паршивец, что он Пожиратель Смерти.       Тем не менее, то, как он сражался, указывало на то, что происходит что-то еще. Северус собирался это выяснить.       Наконец профессор громко вздохнул и отпустил мальчика.       — Довольно мелодраматично, Поттер, — усмехнулся он, вытесняя из своего голоса всякую озабоченность.       Однако его глаза расширились, когда Поттер отполз назад, всхлипывая, и его вырвало. Мальчик плакал, свернувшись калачиком в позе эмбриона и раскачиваясь взад-вперед. Северус чувствовал, что здесь он полностью вышел из своей зоны комфорта.       — Поттер?       Возможно, девчонка Грейнджер рассталась с ним, если они вообще встречались, или, может быть, Уизли сказал что-то отвратительное о Поттере или его родителях. В любом случае, все это было ново, и Северус не совсем знал, как с этим справиться. Поттер, похоже, даже не понял, что Северус здесь. Его рыдания перешли в тихую икоту, глаза снова остекленели. Северус был глубоко взволнован.       — Гарри Поттер, если ты не ответишь мне сразу, я сниму пятьдесят баллов с Гриффиндора, — решил он, надеясь вернуть мальчика любым возможным способом.       Угрозы всегда срабатывали, но только не сегодня. Поттер не двигался. Возможно, родственники смогут вернуть его к жизни. — Хорошо, тогда, похоже, мы возвращаем тебя домой.       Когда ответа снова не последовало, Северус зарычал и потянулся вперед, вцепившись кулаками в рубашку Поттера. Чего он не ожидал, так это того, что у мальчика широко распахнутся глаза и начнется гипервентиляция.       — Нет! Нет! Не… не возвращайте меня туда, пожалуйста, Мерлин, нет, — закричал он, вырываясь из хватки Северуса. — Пожалуйста… я не могу… я…       — Поттер! — прорычал Северус. На этот раз он не мог контролировать легкую дрожь в голосе. — Что, черт возьми, с тобой не так?       Когда Гарри оттолкнулся от стойки качелей, в его зеленых глазах вспыхнуло какое-то узнавание. Сердце Северуса подпрыгнуло. Поттер моргнул, его глаза стали яснее, пока его челюсть не отвисла. — Профессор Снейп?       Северус быстро скрыл свое восхищенное потрясение, вместо этого сменив его мрачной гримасой. Он с удовлетворением наблюдал, как мальчик отшатнулся. — Да, Поттер, у тебя, кажется, есть глаза.       — Что… — Гарри сглотнул, но его голос был хриплым и грубым, — Вы здесь делаете?       — Директор беспокоился о своем золотом мальчике, — усмехнулся Северус. — Кажется, он имел на это полное право, учитывая, что ты ведешь себя как дикое животное.       — Я не… — Гарри прикусил язык, выглядя внезапно расстроенным. Впервые слова Северуса, казалось, дошли до мальчика, потому что мгновение спустя он расплакался.       Северус, не зная, что делать, полагался на свою обычную холодность. — Давай. Тебе пора идти домой, пока тебя не поймал настоящий Пожиратель Смерти.       Слезы Поттера утихли, но выражение его лица стало твердым.       — Нет, — сказал он, избегая зрительного контакта с Северусом.       Приподняв бровь и все больше волнуясь, Северус пошел вперед, сердито глядя на мальчика. — Я действительно не хотел бы тащить тебя домой, но я сделаю это, если ты откажешься слушаться меня.       Нет ответа.       — Ладно, Поттер, будь по-твоему.       Зарычав, Северус потянулся вперед, чтобы обхватить Поттера за плечи, но мальчик вздрогнул и отполз в сторону с широко раскрытыми глазами.       — Поттер!       — Не… прикасайся ко мне! — сказал мальчик, дрожа.       — Что на тебя нашло? — прорычал Северус. — Ты ведешь себя не лучше капризного ребенка. У меня есть соблазн отправить тебя в Хогвартс для чистки котлов.       Что-то пробежало по лицу Гарри. Облегчение.       — Профессор, да… да, пожалуйста, пожалуйста, — сказал он настойчиво. — Пожалуйста… я поеду в Хогвартс.       Северус сузил глаза. — Это не тот ответ, которого я ожидал, Поттер. Я полагал, что твои родственники так избаловали тебя, что ты даже не знаешь, для чего изначально придумали метлу.       Поттер рассмеялся, но это нервировало. В нем не было ничего от его обычной бравады — только холодный, разочарованный смешок.       — Вы ничего не знаете о моей жизни, — выплюнул он. Северус ощетинился. — И я не пойду домой, — Вам придется использовать против меня Петрификус Тоталус.       — Возможно, я так и сделаю.       Поттер уставился на него. Северус начал задаваться вопросом, был ли мальчик больше слизеринцем, чем он показывал.       — Ладно, давайте. Уверен, Дамблдор будет доволен таким поворотом событий.       Северус усмехнулся. — Он никогда не узнает.       — Он всегда знает.       Что ж, Поттер подловил его. Сжав губы в гневе, Северус отступил назад.       — Отлично. По какой-то причине ты не хочешь возвращаться домой, но я не собираюсь спрашивать почему.       Возможно, у него еще было время нанести несколько ударов. Он ухмыльнулся. — Что, Поттер, тебя недостаточно избаловали сегодня вечером?       Поттер снова рассмеялся, но в этом смехе не было никаких эмоций. Северус нахмурился. — Избаловали… это верно. Вы бы использовали это слово, если бы вас ударили кастрюлей по голове?       — Не будь смешным, — сказал Северус, но разговор начал его беспокоить. Почему Поттер сказал такое?       — Или… или, может быть, Вы считали бы себя избалованным, когда вас столкнули с лестницы за то, что Вы не закончили красить стены? — выражение лица Гарри исказилось в усмешке, чего Северус никогда раньше не видел на лице мальчика. — Или если бы Вы были заперты в своей комнате и вынуждены скармливать свои последние объедки Хедвиг? Если бы Вы копались в мусорном ведре после приготовления обеда, но ничего не нашли? — Гарри посмотрел на Северуса и поднялся на ноги, обнажив зубы. — Так что, да, если это ваше определение избалованности, то я, безусловно, избалован.       Северус стоял перед ним с широко раскрытыми глазами.       — Поттер… — на этот раз он потерял дар речи. — Это серьезные обвинения.       — Это правда. Вы просто никогда не открывали глаза настолько, чтобы видеть. В конце концов, я такой же, как мой отец, не так ли?       — Поттер…       — Я… я такой же, как Джеймс, верно? Потому что я уверен, что его дядя сделал с ним то же самое. Я… я уверен… — Поттер снова заплакал.       Сердце Северуса подскочило к горлу.       — Поттер.       Нет ответа.       — Гарри.       Мальчик моргнул.       — О чем ты говоришь?       В его животе было ужасное чувство, как будто змея извивается и переворачивается. — Что сделал твой дядя?       Он посмотрел на синяки и вдруг задумался. Когда все щелкнуло в его голове, горячая белая ярость захлестнула его грудь.       Гарри поднял голову и дрожащим пальцем указал на свое лицо. Ярость закипела у Северуса в желудке, и он зарычал, развернулся и затопал к дому номер четыре по Тисовой улице. Он собирался применить к мужчине Круцио, а может, и к Петунии.       Но тут на его плечо легла рука, и Северус остановился, откинув голову назад. Гарри вздрогнул от отвращения, и профессор почувствовал укол негодования. Неужели он был настолько отвратительным, что Поттер не мог даже прикоснуться к нему?       — Не ходите, — сказал Поттер, и Северус нахмурился. — Поверьте мне. Вы не…       Слезы катились из глаз мальчика.       — Вы не хотите идти.       Северус замер, глядя на Гарри, прежде чем стиснуть зубы. — Мы идем, чтобы забрать Ваши вещи.       Гарри казался слегка сбитым с толку.       — Если то, что ты мне сказал, правда… — выдохнул Северус. — Тогда ты больше не останешься там.       — А как же кровная защита?       Северус сузил глаза. — Что насчет нее?       — Разве она, понимаете…не нужна мне?       Профессор усмехнулся. — Кто на Земле заставил вас думать, что Вы должны подвергаться насилию из-за кровной защиты?       Гарри молчал.       Северус прорычал. — Мы поговорим об этом позже. А пока мы должны идти. Здесь опасно, и я знаю, что директор кусает ногти.       Поттер, похоже, не мог ответить, поэтому просто слегка кивнул.       Пока они шли к дому его родственников, Северус яростно оглядывал все вокруг. Он задавался вопросом, как никто никогда не осознавал, как жестоко здесь страдал Гарри. «Ты тоже этого не сделал», — напомнил ему чей-то голос, но Северус стряхнул с себя чувство вины. Оглянувшись назад, Северус открыл рот, чтобы что-то сказать, но глаза Гарри были широко раскрыты и сфокусированы на двери.       Обернувшись, Северус ничего там не увидел. Он нахмурился, оглядываясь на мальчика. «Что? Был ли это какой-то посттравматический эпизод? Воспоминание?» От этой мысли у Северуса по спине пробежали мурашки. Если это так, потребуется много работы, чтобы мысленно исцелить Гарри, и еще больше, чтобы подготовить его к битве с Темным Лордом.       И вполне вероятно, что Северусу придется сделать это самому.       Не то чтобы он никому не доверял, но он был уверен, что у Гарри возникнут сомнения относительно того, куда идти, — и он хотел, чтобы мальчик был там, где он действительно учился бы, а не был избалован до смерти. Альбус и Минерва точно не подойдут, Ремус и Сириус тоже. Последним, кого Северус мог придумать, чтобы исцелить мальчика, был он сам, но даже от этой мысли ему захотелось бежать.       Северус Снейп, заботящийся о Гарри Поттере? Какое зрелище.       Встряхнувшись от своих мыслей, Северус нахмурился. — Заходи.       Гарри не двигался.       Профессор вздохнул. — Ничего с тобой не случится, клянусь. Твой дядя или тетя больше никогда не доберутся до тебя.       Мальчик вздрогнул. — Петунии… здесь нет. Дадли тоже.       Северус почувствовал, как кровь отхлынула от его тела. — Только твой дядя?       — Ага.       Он сглотнул желчь. Без жены и сына, которые контролировали его, нельзя было сказать, что Вернон сделал со своим племянником.       Гарри, казалось, вышел из транса и медленно прихрамывал к Северусу. Профессор нахмурился. — Почему ты хромаешь?       Гарри не ответил.       «Мы поговорим об этом позже», — пообещал себе Северус.       — Ну давай же. Чем раньше мы соберем ваши вещи, тем лучше.       Мальчик медленно кивнул, но все еще, казалось, был в трансе. Северус вздохнул и пошел вперед, открыв входную дверь и заглянув внутрь. В доме было темно, но ламп было достаточно, чтобы осветить стены. Обернувшись, он заметил, как Гарри замер.       — Все в порядке, — попытался он успокоить, но это звучало неловко в его собственных устах. — Ты готов?       Гарри покачал головой, но все равно шагнул внутрь, начиная дрожать. Северус последовал за ними, тихо закрыв за собой дверь и изучая фотографии, которые он видел на стене.       Вернон, Петуния и Дадли. Петуния и Дадли. Вернон и Петуния. Дадли.       Не Гарри.       Северусу казалось, что его вот-вот стошнит. Никто раньше не проверял дом? Никогда не видели доказательств, лежащих прямо перед их глазами? Ему было противно, и все, что Северус мог вообразить, — это разрывать Вернона на части, пока тот не начал кричать о смерти. Да. Это было довольно приятное зрелище.       Обернувшись, Северус сердито посмотрел на него. — Где твоя комната, Поттер?       Гарри, казалось, все еще частично застрял в воспоминаниях.       — Мерлин, — пробормотал Северус, поворачиваясь и поднимаясь по лестнице. — Я сам найду чертову комнату.       Он никогда бы в этом не признался, но вид мальчика, оказавшегося в ловушке в таком состоянии, нервировал его. Но он не мог прикасаться к Гарри, чтобы тот снова не сломался, и он не собирался причинять мальчику вред, чтобы вернуть его в настоящее. Так что, похоже, он должен был сделать это сам.       Это было прекрасно. Это было просто прекрасно.       Как только он достиг вершины лестницы, первое, что услышал Северус, был храп. Он поморщился, он всегда ненавидел этот звук, и открыл первую дверь справа от себя.       Сразу почувствовался запах секса. Северус застыл с широко раскрытыми глазами и желчью в горле, когда медленно вошел в комнату. Он взглянул возле кровати и заметил лужу рвоты — вероятно мальчика. Когда Северус поднял глаза на простыни, он не смог сдержаться.       Он бросился в ванную и его вырвало. Умывшись, он заставил себя снова войти в комнату, шок пронзил каждый дюйм его тела. Северус прошел вперед и уставился на смятое покрывало, поднеся тыльную сторону ладони ко рту, чтобы его снова не вырвало.       Он мог видеть две разные субстанции — сперму и кровь. Челюсть Северуса задрожала, и он поднял взгляд к спинке кровати, заметив вмятины и поняв по углу, что синяки Гарри были вызваны ими. Ярость, которую он никогда раньше не испытывал в своей жизни, захлестнула его тело, такая густая и безошибочная, что он был уверен, что сожжет весь дом вместе с Верноном внутри.       Поступок был отвратительным. В волшебном мире сексуальные домогательства не были чем-то незначительным — из-за этого люди попадали в Азкабан, потому что они могли сильно повредить магическое ядро ​​человека. Это было хуже смерти, потому что, по крайней мере, в смерти человеку не пришлось бы жить с травмой. В случае сексуального насилия жертва действительно выжила. Они это чувствовали. И внезапно все обрело смысл — отвращение к прикосновениям, отвращение к обращению с Северусом, просьба отправиться в Хогвартс — и Снейп был уверен, что собирается убить Дурслей сам.       Но Гарри был важнее, чем его прискорбный дядя. Он быстро двинулся к клетке с Хедвиг, заметив, какой хрупкой была сова и как потускнели ее перья. Так что Гарри не лгал о недоедании — судя по его питомцу, это было очевидно. Чувствуя себя еще хуже, Снейп обыскал комнату в поисках чего-нибудь еще и заметил книгу, которую он заказывал летом, на прикроватной тумбочке Гарри.       Схватив книгу и сжав пальцы на ручке клетки Хедвиг, Северус бросился вниз по лестнице и обнаружил Гарри на том же месте, глядя вперед с пустым взглядом в глазах.       — Гарри. Гарри, — сказал он, пытаясь вывести мальчика из транса. — Ты слышишь меня?       Это заняло мгновение, но мальчик моргнул и уставился на Северуса.       — Профессор Снейп? — он прошептал.       — Да, — сказал Северус. — Я… был в твоей комнате. Вот твоя сова и книга.       Он поставил вещи рядом с ногами Гарри, затем поднял взгляд.       Мальчик выглядел больным.       — Вы ходили… в мою комнату, — тихо повторил он, со слезами на глазах.       — Гарри…       Что он мог сказать? В мире не было ничего, что заставило бы мальчика чувствовать себя лучше.       — Гарри, это не твоя вина. Ты понимаешь меня?       Гарри залился слезами. Он рухнул на пол и начал тихонько всхлипывать, обхватив руками свои ноги. Северус, не зная, что делать, присел рядом с мальчиком и задумался.       — Могу я… дотронуться до тебя?       Гарри покачал головой.       — Хорошо, — Северус вздохнул. — Слушай, прежде чем мы пойдем, мне нужно знать, где остальные твои вещи.       Мальчик поднял взгляд, изумрудные глаза затуманились слезами. Он посмотрел в сторону коридора, и Северус проследил за его взглядом, заметив шкаф под лестницей. Северус поднялся на ноги и направил палочку на шкаф, ломая замок. Он открыл дверь и сразу заметил сундук Гарри. Теперь стало еще понятнее, почему мальчик так и не выполнил домашнее задание. Он не мог.       И он никогда ничего не говорил.       Чувствуя тошноту от самого себя, Северус поднял сундук и вытащил его из шкафа. Он закрыл дверь и повернулся к Гарри, замерев.       — Теперь… пора уходить, Гарри. Ты можешь это сделать?       — Ага, — прошептал Гарри, но не шевельнулся.       Северус нахмурился и присел напротив мальчика, пытаясь придумать, что сказать.       — Я…       — Я сожалею, что Вам пришлось это увидеть, — прервал его Гарри.       Снейп был ошеломлен. — Ты сожалеешь?       — Ага.       Еще больше слез катилось из его глаз.       — Это ужасно. Я должен был убраться, но я… я просто не мог. Я должен был уйти. Я должен был…       Он снова заплакал.       — Гарри, тебе не за что извиняться. — Северус покачал головой. — В том, что случилось, нет твоей вины. Если кто и должен извиняться, так это твой презренный дядя. Ты не сделал ничего плохого, но тебе больше не нужно здесь страдать. Я… — Его голос дрожал. — Теперь я позабочусь о тебе, Гарри.       Он потрясенно посмотрел на Северуса. — П… правда?       Северус хорошо чувствовал эмоции, подступившие к горлу. — Да.       Гарри продолжал дрожать, но наконец кивнул, медленно моргая. — Хорошо. Хорошо…       Снейп протянул руку, показывая свою лучшую улыбку. — Ты готов?       Через время Гарри в конце концов кивнул, его глаза блестели от слез.       — Я готов, — прошептал он. Гарри замер, потянулся вперед и соединил свою руку с рукой Северуса.       Теперь пути назад не было.