***
Вновь призванный для ликвидации бардака, разведённого в конторе под управлением Перси, Смайли втайне наслаждался осознанием (и признанием, чего уж там!) собственной незаменимости. Сожалея, что продлится это недолго. А впрочем, если постараться, работу можно растянуть на месяцы, если не годы… Вот уже несколько недель каждое утро, исключая выходные, он бодрой трусцой спешил в контору, и лишь когда поворачивал на Чаринг-Кросс, менял походку. Тогда встречные прохожие могли лицезреть тяжело бредущего по брусчатому тротуару низенького, начавшего полнеть пенсионера и прочесть в его увядающих чертах всю скорбь мира. Никто в Цирке не должен сомневаться, что Джордж Смайли делает им великое одолжение, согласившись вычистить Авгиевы конюшни. Никто и не сомневался. По крайней мере, вида не подавал. К вечеру эйфория его обычно покидала. Коротая время до сна, он пил, пялясь невидящим взором в темнеющий провал нетопленого камина, а после писал Анне очередное письмо, которое, вместо отправки адресату, неизменно раздиралось на маленькие кусочки. Кусочки, в свою очередь, аккуратно высыпались в камин. За обгоревшей чугунной решёткой скопился уже вполне солидный бумажный слой. Иногда письмо отправлялось в камин так и не дописанным. Вчера, например. Накануне Смайли устал и отошёл ко сну чуть раньше обыкновенного. Ему снилось…в общем, что-то снилось, а вот что именно… Ни мимолётного образа, ни смазанной картинки, ни одного звука – ничего не помнилось после пробуждения, лишь ноющая в груди тоска намекала, что что-то там, во сне, было не так. И вчерашняя усталость тоже никуда не делась.***
Он откинулся на спинку кресла и, высоко задрав руки, потянулся, затем встал, бесшумно скользнул к двери и, высунувшись из кабинета, попросил приготовить ему кофе.*
Поручив Тоби рассчитать по каждому сотруднику соотношение звонков, сделанных со служебных и домашних номеров за последние полтора года, Смайли принялся за вожделенный кофе. Загорелась лампочка, и из коммутатора раздался голос секретарши: – Сэр, здесь мистер Гиллем. В следующее мгновение дверь распахнулась, Питер прошагал к столу, выдвинул стул, уселся и со словами «Привет, Джордж!» вежливо развернулся к боссу. – Чего тебе? – поинтересовался Смайли и, глянув на Питера поверх очков, отхлебнул из чашки. Время застыло. Вместо того, чтобы поставить чашку и, слушая вполуха объяснение цели визита, продолжить работу, Смайли разглядывал своего визави: Питер о чём-то с увлечением говорил, перемежая своё выступление энергичными жестами и лучезарными, немного нервными улыбками. Внезапно прозрачные бирюзовые глаза сделались очень серьёзными и засверлили Смайли из-под густой пшеничной чёлки. – Джордж! Ты что, не слушал меня? Разумеется, Джордж его не слушал – Джордж сидел с чашкой недопитого кофе в руке, ошарашенный обрушившимися на него подробностями видения, которое ещё при пробуждении счёл напрочь забытым. Внезапно звуки реального мира, и в их числе – негодующий баритон, пробились к сознанию Смайли. Он сделал очередной глоток, отчаянно стараясь не думать о том, насколько может быть верным сходство между мужчиной из удивительного сна и настоящим Питером. Тот же, раздражённый фактом провала своего спича, при повторной попытке изложил проблему безэмоционально и кратко. На этот раз Смайли не упустил ничего. Питеру передали письмо от якобы выжившего родственника одного из членов уничтоженной марокканской сети, в котором тот утверждал, что хранит некие документы, могущие оказаться интересными британскому правительству, и теперь воспрявший духом брикстонский сиделец явно намеревался отправиться в Рабат, чтобы попытаться возродить сеть. От Смайли же требовалось согласовать детали операции и санкционировать предстоящие расходы. Отодвинув от себя пустую чашку и уставившись в очередной документ из розовой папки, Смайли произнёс самым безучастным тоном, на какой только был способен: – Тебя там повесят. На секунду кабинет погрузился в тишину. Лишь на секунду. – Джордж, ты не понял! Мы не имеем права упускать такой шанс! – с горячностью воскликнул Питер, а потом с новым приливом энтузиазма принялся доказывать боссу необходимость своей поездки. Смайли слушал, морщась, будто от зубной боли, и, наконец, сдался. – Ладно, мне нужно подумать. Питер вновь повеселел, и перед тем как удалиться, предложил навестить в пятницу тот винный погребок, куда они ходили перед последней отставкой Джорджа. Оставшись один, Смайли снял трубку телефона и набрал нужный номер. – Оливер, есть разговор. Это срочно. Не по телефону. Добившись от Лэйкона согласия приехать вечером на Байуотер-стрит, Смайли опустил трубку на рычаг.***
К вечеру зарядил дождь. Они сидели у камина, который нельзя было топить, и согревались выпивкой. Водки у Смайли было вдоволь. – Как продвигается работа? – поинтересовался Лэйкон. Вместо ответа Смайли состроил гримасу, которую можно было истолковать как угодно – на выбор собеседника. Очевидно, Лэйкон какой-то вариант всё же выбрал, поскольку осторожно продолжил: – Джордж, ты же понимаешь, что не останешься на этой должности… Смайли кивнул. Он отлично понимал, что ему не позволят управлять Лондонским Центром постоянно, а вот почему – этого не понимал, похоже, никто. – Как раз это я и хотел обсудить, Оливер. У вас уже есть кандитатура? Было очевидно, что вопрос застал Лэйкона врасплох. – Э-э, пожалуй, что нет пока. Мы кое-кого рассматривали, но люди вызывают сомнение. – У меня есть предложение. – Да? – заинтересованно вскинулся Лэйкон. – И кто же? – Гиллем. – Что?! Наш малыш Питер? – Ему сорок три, – сухо напомнил Смайли, не отводя пристального взгляда от собеседника. – Да, но… Ты уверен, что должность по нему? – Без его помощи я ничего не смог бы раскопать, и Билл так и вертел бы нас… – Хорошо, я предложу министру. Но ты же понимаешь, что гарантии нет… – Понимаю. Поэтому надеюсь, что ты будешь убедителен. Думаю, в течение трёх дней можно будет… – Да что за срочность-то?! – воскликнул Лэйкон и потянулся за сигаретами. – Он собрался в Марокко, – сообщил Смайли странно дрогнувшим голосом, а потом, уже в своей обычной манере, поведал о послании, которое получил Питер. Лэйкон слушал с интересом, явно что-то прикидывая в уме. Наконец, затушив сигарету о дно хрустальной пепельницы, он задумчиво произнёс: – Знаешь, в этом что-то есть. Может получиться. – Это смертельный риск. – Ну, вообще-то это неотъемлемая часть вашей работы. Не знаю, зачем я тебе это говорю… – Лэйкон собрался было зажечь следующую сигарету, но вдруг застыл, неверяще уставившись на Смайли и выразительно выгнув бровь. – Джордж?.. – Смутившись от встречного стеклянного взгляда, он сделал вид, что закашлялся от дыма. Оправившись от неловкости, он попробовал зайти с другой стороны: – То, чем ты сейчас занят… он ведь не сможет это сделать. А у тебя больше не будет доступа. – Я постараюсь успеть. Хватит, думаю, месяца. Если нет – отправлю в отпуск кого-нибудь из архива, а сам временно заступлю на его место. – Ну, если только так.*
Уже на пороге Оливер открыл было рот, чтобы, по устоявшейся в их компании привычке, адресовать дежурный привет Анне, но, глянув в насупленную физиономию Смайли, передумал. Молча кивнув на прощание, он раскрыл громадный чёрный зонт и ступил на мокрый тротуар.*
Стоя у окна и выводя пальцем на запотевшем стекле загадочные иероглифы, Смайли улыбался дождю.