На пределе

Темное небо затянутое тучами, нависало непроглядной тьмой. Закрыв собой весь небосвод, не давая пробиться даже свету одиноких звезд. Атмосфера давила, но он знал, что дома еще не потух свет в окнах. И никакая мгла не сможет затмить его. Дома тепло, там она, ждет его как и всегда. На столе кружка кофе, дым от сигареты поднимается вверх, а на плите ждет ужин. Хотя какой в это время ужин? На часах почти два, начался новый день, а казалось, что еще не закончился предыдущий. Она всегда его ждала, знал, что сейчас тоже ждет. Никогда не ложилась раньше спать, если знала, что он возвращается с гастролей. Не был дома две недели, всего ничего. По меркам артистов это мелочь, пустяки. Но представляя ее, вспоминая любимый взгляд, думал, что не виделись вечность. Ему не хватало ее, никогда не хватало. Ночь. Иногда на встречу, попадались одинокие машины, освещая салон светом фар и снова погружая в мрак, в мысли о ней. Осталось немного, вот уже и поворот, буквально минуты отделяют его от встречи с любимой женщиной. Камеры фиксируют объект, ворота медленно расходятся в стороны, пропуская автомобиль на территорию. Так и есть, окна гостиной встречают мягким светом ламп. Загорелся свет в коридоре, значит услышала. Не может сдержать улыбку, ждет эту встречу не меньше чем она. Ничего не надо, все потом, багаж, водитель, разберутся без него. У него сейчас только одна цель, подхватив с сиденья рядом небольшой букет, вышел и направился к дому. Подойдя к двери замер на секунду, нажал на ручку. Светлые волосы воздушными волнами спадают на плечи. Глаза цвета шоколада, на губах легкая улыбка. Она как прекрасный сон, скрестила руки на груди и приподняв одну бровь смотрит на него. — Привет, — первый нарушает молчание, протягивает ей цветы, но они становятся лишними как только оказывается рядом с ней. — Привет, — все еще дразнит его не давая дотянуться до губ, — спасибо за цветы, но, — убирает их в сторону и обвивает руками вокруг шеи. Легкий поцелуй едва касаясь губ, и еще один. Невероятная, неповторимая, только его. Издает тихий рык, крепче притянув ее к себе и накрывая губы поцелуем. Всего один, но нежный, глубокий, от ее прикосновений забывает кто он, теряет себя без остатка. — Ужин ждет, — отстранилась удерживая его за плечи, а в глазах блестят далекие звезды, словно льдинки в бокале с виски. Теряет ее тепло и ему не остается ничего другого, как слепо следовать за ней на кухню. Стол накрыт, но на одну персону, словно считала и знала минута в минуту, когда он приедет. Как всегда, в такое время она уже ничего не ест, позволяя себе лишь маленькую чашечку кофе. Да и то, только за компанию, чтобы не сидел за столом в одиночестве. Черный костюм, оценил его еще когда плелся за ней к кухне. Свободные брюки, легкая длинная рубашка свисающая ниже бедер и легкая маечка, тонкие бретельки которой, теряются где-то под одеждой. И хочется поскорее оказаться рядом, медленно спустить их с плеч, коснуться ее нежной кожи, целовать, чувствовать тепло и обладать губами. — Каждый раз смотрю на тебя и думаю, как бы не украли, — ковыряется в тарелке, хотя и голоден. Сейчас его волнует другой голод. Но не смеет отставить тарелку, она ждала, готовила, хотела порадовать. — Ешь давай, — говорит строго, видя, что ест без аппетита, — никто не украдет, — но его мысли ей льстят, кокетливо отводит глаза и прячет загадочную улыбку за дымом сигареты. — Как сделать так, чтобы всегда была рядом? — не шутит хочется, чтобы любимые руки, глаза, плечи были всегда в минутной доступности, куда бы его в это время не занесло. — Никак, — улыбается и чтобы больше не задавал глупых вопросов, встает и уходит к окну, — это нереально, — добавляет, понимания, что по-другому быть не может. — Как же мне это надоело, — положил вилку и посмотрел на силуэт, который не дает спать спокойно даже когда находится за тысячи километров, — надо кому-то бросать, — сложил руки на стол перед собой как школьник, — либо тебе, либо мне. Опустил голову задумавшись — почему брак это все время компромисс? Кто-то должен быть сильнее. Один всегда должен уступать и в данном случае за формулу не брал отношения с Ирой. С ней как раз все было просто и в тоже время сложно. Просто потому, что умная, а сложность в том, что не умеет быть слабой. Все время пытается поделить ответственность, хотя уже тысячу раз доказал, что на него можно положиться. О нем могут говорить, что угодно, писать несуразицу и полный бред, но те люди, что всегда рядом, знают, он прекрасный семьянин. Даже не так, вопреки всему, семья у него на первом месте. Работа, да, но для того, чтобы семья ни в чем не нуждалась. И здесь он не ставит выше свои амбиции или хотелки. А семья это не только жена, дети, это еще сестра, мама, родные люди. Он такой человек, что живет по принципу «долг платежом красен», и в долгу никогда не остается. Это, кстати, касается не только хороших дел. — Гриш, — не сразу понимает, что зовет его, поднял голову и смотрит в любимые глаза, за которые сейчас готов отдать весь мир, — давай доедай и пойдем уже наверх, — отставила пепельницу и подошла к столу чтобы собрать посуду, — ты же знаешь я не отстану. Посмотрела с насмешкой и в тоже время заботой, что угодно, но только не оставить мужа голодным. Слишком хорошо его знала, другая бы уже высказала, что по дороге поел, но знала, что всегда спешит домой к ней, потому что ждет. — Ну, да, — усердно делает недовольный вид но получается с натяжкой, отчего она улыбается еще больше, — от тебя не отвертишься, — собирает вилкой последние крохи, хотя тарелка еще не совсем пуста, но ведет себя как ребенок. Ему нравится дразнить ее, главное не перегнуть, почувствовать тонкую грань за которой все, финиш. До развода не дойдет, но обидится может, на коврик не прогонит, по в постели демонстративно отвернется, сделав вид, что женаты только по факту. Со стороны это конечно выглядит смешно, но если это касается его персоны, то тут уж не до веселья. — И не надо вертеться, — хмыкнула, забрав тарелку, чтобы унести на мойку, — не люблю когда ты вертишься. Наблюдал за тем как нагнулась, чтобы счистить остатки и загрузить посудомойку. Она могла бы и помыть, минутное дело, но в ожидании мужа, уже приняла душ и сделала все процедуры на ночь. А ухаживать за собой она умела и делала это не исключительно для мужа, но еще и для себя, да и работа обязывает. Во рту пересохло и единственное желание было подойти к ней, обхватить упругие бедра и притянуть к себе. Долги ночи в разлуке он постоянно думал об этом и сейчас терял над собой обладание. Встал, подошел вплотную. Почувствовав его рядом выпрямилась и прижалась спиной к его груди. Она тоже за ним безумно скучала и сейчас просто находится рядом, говорить, иметь возможность протянуть руку и прикоснуться, было уже верхом блаженства. Она растворялась в нем, идеально сочетаясь, как взбитое молоко и крепкий кофе, превращаясь в желанную субстанцию. — Я скучала, — повела плечами сильнее прижимаясь к нему, — не могу без тебя. — Выходи за меня, — нагнулся целуя ее плечо через ткань, но ему этого мало, убирает прядь волос и едва уловимо касается уха губами, — мы будем идеальной парой. — Кстати, — хохотнула, глупые шутки это неотъемлемая часть Лепса, без них он не он, — ты не забыл про нашу годовщину? — вполоборота повернула к нему голову, пытаясь увидеть его хитрый, как у кота взгляд. — Где будем отмечать? — А где-нибудь, — отвечает не думая. Ему сейчас не до этого, руки ложатся на плечи, поглаживая спускаются по спине, проскользнув под ее руками соединяет пальцы на талии, — дома, в постели, — заканчивает свою мысль, считая ее лучшей идеей в мире. А почему бы и нет, собственно? Он и сейчас ее хочет так, что аж жилы по всему телу напряглись и выкручивает в неестественном положении. — Я так и знала, — вздохнула, но без обид, — можно было и не спрашивать, — разомкнула его руки и взяв за одну потянула за собой, — пойдем, — оглянулась и улыбнулась, — к твоей мечте. Сейчас сама хотела оказаться в постели и в его объятиях, знать, чувствовать, что он рядом самое главное. Оказавшись в комнате, повернул ее к себе и заключил в крепких объятиях, сокровище, только его женщина. Увлек ее в поцелуй, руки легкими движениями скользят по спине, опускаются ниже, притягивая ее еще сильнее к себе, давая почувствовать как скучал. Кажется еще секунда и он не сможет остановиться. — Родная, — отстраняется, часто дыша, — я сейчас на минуту в душ, — качает головой, — надо смыть с себя дорожную пыль, — снова шутка и опять не к месту, — или все же вместе? — во взгляде туман. — Иди, — первая пришла в себя Ира, — я уже была, у тебя пара минут, — смотрела почти с укором, — времени не теряй, — хлопнула его по бедру и отошла к кровати. Пока он в предвкушении умчался в ванную, Ира разделась и легла в постель. Оказавшись в душе, наконец-то почувствовал, что он дома. Без всех этих гостиничных маленьких пузырьков с мыльно-рыльными составами. Во всем чувствовалась ее рука, она выбирала для него гели, мыло и всякую дребедень, а он кайфовал, совершенно не чувствуя, что над ним взяли опеку или упаси господи, сделали подкаблучником. У нормальных людей, это называется забота, а он всего лишь доверял ее вкусу, впрочем сам обожал ее запахи, которые брала для себя. Выдавив побольше геля на мочалку, тщательно намылился. Конечно на счет пыли, это он перегнул, но смыть с себя вчерашний день не мешало. После концерта сразу уехал в аэропорт, не оставаясь в отеле на ночь. Мечтал оказаться дома, в своей постели с любимой женщиной под боком. В две минуты он конечно не уложился, но старался, вернее спешил как мог. Смыв с себя пену, обмотал полотенце вокруг бедер. Зеркало от перепада температуры быстро запотело, протер пару раз рукой, чтобы убедиться, что прекрасно выглядит. На него в отражении смотрел заросший щетиной мужик. — На голове бы так росли, — обратился к своим же волосам, которые росли как хотели, не спрашивая у него разрешения. Подумав, решил, что еще пару минут не сыграют роли, если он побреется. Все же для любимой старался, чтобы ей было приятнее. Уже рисуя себе сюжет их сегодняшней шоу-программы. Ира ждала — две минуты, плавно перетекли в четыре, потом в шесть, а дальше она уже перестала считать. Шум воды монотонно звучал за дверью ванны. Чтобы оттянуть или скорее ускорить время, стала думать о их годовщине. Гриша конечно лукавит, что хочет провести этот день в постели. Знала, что и для него эта дата много значит, но если бы она захотела остаться дома, то конечно бы поддержал. Хотелось романтики, но не вот этой всей, как всегда и как у всех, по заграницам. Что-то более приземленное, недалеко, лучше вдвоем. Даже лучше если разделить на два дня, один день вместе, а на следующий уже с друзьями и семьей. Но до этого еще почти месяц, можно придумать, но все же хотела, чтобы он тоже поучаствовал, а не умчался на концерт, предоставив ей полет фантазий. Шум воды действовал как тихий звук волн, где-то вдалеке отзываясь словно прибой. Глаза закрылись сами собой, дыхание стало ровным и глубоким, тихо уходя в сон. — А вот и я, — весело с большими надеждами на бурную ночь и шумом вышел из ванной, — сейчас будет жарко, — последние буквы получились с растяжкой от увиденной картины. Мягкий свет лампы освещал пространство рядом с кроватью, на которой спала его жена, его любимая. Как она не похожа на всех тех, что были до нее. С ней он готов сам быть другим и многое поменял с тех пор как поженились, даже раньше. В тот момент когда понял, что она или никто, вся жизнь стала перестраиваться как маленькие детальки из конструктора «лего», которые разобрал по одному и стал собирать новую, совершенно иную фигуру. Рука не поднялась бы разбудить ее сейчас, сам виноват, нужно было быстрее. Рожа зато теперь гладкая, — потрогал свои щеки на предмет ощущений, утром она оценит. Лег, придвинувшись к ней ближе, обнял за талию, коснулся плеча губами. Того самого плеча, с которого хотел убрать ткань одежды, чтобы целовать их, теперь не надо ничего убирать, но прекрасная обладательница спит. — Моя родная. Еще раз поцеловал и закрыв глаза, стал проваливаться в желанный сон. Утром, все будет утром, были его последние мысли. Спали долго, даже во сне обнимая друг друга, но как всегда Лепс стал вертеться под утро. Ира это не любила, максимально отпихнула от себя мужа руками. Такую тушку она, конечно, не в силах столкнуть с места, но чувствуя легкие пинки, сам стал отползать, сквозь сон чувствуя ее прикосновения. — Ну, Ир, — промычал, — дай поспать. Снова проваливаясь в сон, вспомнил как вчера закончился вечер, поздняя ночь точнее. Широко раскрыл глаза, словно услышал будильник и дотянувшись до Иры, схватил, притягивая к себе. — Гриша, — вскрикнула от резких движений Ира, — ты что ошалел? Она еще не встав с постели, уже устала, пихая его подальше от себя, чтобы немного поспать еще, а у него хватает наглости снова вернуть все на свои места. — Моя хорошая, — мурлычет снова закрывая глаза, пряча от нее свой хитрый взгляд. Надо действовать, пока не припомнила ему вчерашний день, обнял ее сжимая в своих объятиях. — Дай поспать, — Ира все еще сопротивляется, рано вставать это не ее конек, а вчера они еще и легли очень поздно, — Григорий, — повысила голос назвав его полным именем, — да отпусти же, — уперлась ладонями в его грудь. — Никуда я тебя не отпущу, — перевернул ее на спину и приподнявшись на локтях, оказался сверху, — никуда и никогда, — продолжил с расстановкой, нагнулся запечатлев поцелуй на губах. — Ой, ой, — улыбнулась Ира, обняла его за шею, притягивая к себе, — день начинается многообещающе. За окном светило солнце, лишь немного пробиваясь в комнату через занавески. Полумрак сейчас даже был приятен, но он хотел видеть ее всю. Руки бесстыже бродили под одеялом, медленно обводя прекрасные формы, от прикосновений к которым по телу проходил электрический ток. Достигая окончаний, покалывал, делая настоящий момент еще более волнительным. Полет, невесомость, звездная пыль, яркими искрами рассыпается вокруг. Никто не нужен, только она рядом. Оказаться с ней на необитаемом острове, пение птиц, шум ветра, пальмы, песок и они вдвоем, где нибудь в теплой пещере или шалашике. Иногда его фантазии были настолько яркими, что сам удивлялся, не веря, что его мозг способен на такое. Но умел он не только такое, преподнося сюрпризы из пошлых и необузданных мыслей, и сейчас как раз был такой момент. Намерен был воплотить их в реальность. Руки блуждают по спине, медленно перетекают на бедра сжимая в ладонях столь желанное тело. Прикасаясь к губам теряет над собой контроль, целуя нежно но с каждым соприкосновением губ, темп ускоряется, набирает обороты, языки сплетаются. Как две необузданные волны, накатывающие одна на другую, усиливают движение воды, придают сил, чтобы в следующий миг, подняться на несколько метров и ударившись о скалы разбиться на тысячи мелких брызг. Вода годами, миллионами лет, вымывает породу, оставляя в ней, незамысловатые узоры. Они были водой, которая омывает, смывает прошлое унося с собой в пучину на глубину. Двое, как пламя медленно разгораются, цепляясь за друг друга как последнее, что осталось в этом мире. Оторвавшись смотрит на нее, глаза полны желания, проведя по щеке пальцем опускается ниже, ведет по шее, следом идут поцелуи прокладывая дорожку ниже. Но он то знает, знает дорогу, путь и пункт назначения. Задерживается, продлевая миг когда губы коснутся упругой груди. Цепочка из поцелуев, губы касаются соска, сомкнувшись немного потянул, язык едва касается ореола, кружит вокруг как коршун, чтобы стрелой в миг оказаться рядом и накрыть собой. Ухватившись за плечи она тонет, в его ласках, в таких желанных и ненасытных. Они вместе это пожар, горючая субстанция, которая воспламеняется от искры. Ничего не существует в мире, вздох еще и еще. Он нужен ей как воздух, как холодный источник, уставшему путнику. Где-то издалека слышится звук, мелодия которая становится громче, глухо и надоедливо жужжит. Оба не обращают внимание, заняты другим делом, на все плевать. Но звук нарастает и все громче оповещает о своем присутствии. Ира уперлась ладонями ему в грудь останавливая. Минуту смотрит на нее, не понимая, глубоко дыша. — Телефон, — наконец-то понимает откуда исходит звук и сообщает ему, — твой. Лучше бы не говорила, словно поставила точку, ему сейчас было плевать на все, кроме нее. — Да пофиг, — зарычал и снова прильнул к ее губам. — Гриша, — пытается его остановить, но почувствовав горячее дыхание на груди прижала его голову сильнее, выгнувшись навстречу его губам. Звук затих, позволив им продолжить начатое буквально на полминуты. Нудный звук вибрации и снова аккорды вступления, не иначе как концерт. — Опять звонят, — вздохнула, понимая, что наверное срочно, второй раз подряд. Перебили все желание, первая мысль схватить телефон и швырнуть в стену. Он только вчера, считай, сегодня приехал домой. Можно его оставить в покое хоть на день, на один короткий день? Который он хочет провести с женой, отдавшись ее ласкам, губам и рукам. Перевернувшись на спину резко сел, дыша через нос смотрел на телефон, думая, что с ним делать. Ира повернулась на бок, провела ладонью по его спине, успокаивая. Знала, злой Лепс, это ничего хорошего, его доведут, а достанется всем. Ей может и нет, но плохое настроение похоже на маленького хорька. Он ходит по дому, прижимается к стене, задирая хвост и скаля зубы. В такие моменты хочется прикрикнуть на него, дать под хвост полотенцем и загнать в клетку. Но по сути, злой Гриша это ни капельки не смешно. Сидел не двигаясь, пока не реагируя ни на звонок, ни на ее успокаивающие поглаживания. Взяв телефон, увидел на экране контакт директора. Много слов было на языке, не хотел выражаться рядом с женой, хотя она и так знала, какими эпитетами умеет «крыть». А состояние было как раз такое, крыть всех благим — могучим. — Володя, здравствуй, дорогой, — процедил сквозь зубы. Развернувшись вполоборота, посмотрел на Иру, взял её ладонь в свою, уложив у себя на ноге все еще не отпуская. Минуту молчал слушая. Владимир, зная Гришин характер, понимал, что тот может послать и отключиться, поэтому в минуту решил вложить всю заявку. — Ну и что? — ответил равнодушно. — Без меня, что ли не решается? Я то там на какой хрен? Как ему нравится, что он нанимает людей, платит им зарплату, чтобы они вызывали его решать вопросы до которых ему сейчас не было дела. А ему сейчас вообще не до чего нет дела, разве только если в студии пожар, да и то он же не пожарник. Посмотреть как горит его детище, миллионы вложенные в технику и звук. — Приеду, — отчеканил со злобой, — но если это очередной развод, останешься без премии. В трубке видимо возмущались, слышала только интонации и быструю речь. Лепс поднес ее руку к губам, поцеловал каждый палец понимая, что снова придется отпустить. Удача видимо отвернулась от него, второй раз облом на личном фронте, как будто не с женой собирался заняться любовью, а первый раз с девочкой, которую спустя месяц пригласил на свидание. — Так потому и нет премии, — хохотнул Лепс, все еще недовольно фыркая, — что все время втягиваешь меня в какую-то херню. Ира улыбнулась, узнавая Лепса, в этом он весь и был. Никогда не церемонился и не лез за словом в карман. — Сейчас соберусь, — сжал губы, — Все давай, у вас выбора нет, — констатировал, — приеду как смогу. Отключился, бросил телефон на кровать, развернувшись к Ире. — Опять? — спросила, зная ответ, пожала плечами, на работе он бывал чаще чем дома. — Дома то толком не был. — Не опять, а снова, — пытался шутить, зная, что этим не покрыть очередное отсутствие, — я быстро, туда и обратно, — нагнулся и поцеловал. — Знаю я твое быстро, — взъерошила отросшие волосы, — опять приедешь заполночь. — Нет, — замотал головой, — вставлю им всем и примчусь. Погладил ногу поднимаясь выше, задержался на бедре, пальцами перебирая по коже добрался до груди, накрыв ее. — Уж не знаю, — рассмеялась, посмотрев на него с намеком, — дождусь ли. Боюсь, что снова ничего не будет — положила ладонь на его ногу и проскользнула к низу живота. — Все будет, — хрипло ответил и протяжно вздохнул, — ты только никуда не уезжай, дождись меня. — И не собиралась, — хмыкнула, убрала руку и села, подтянув колени к груди, — я сегодня весь день дома, к тому же у меня сегодня массаж. Посмотрел на нее ничего не ответил, нужно ополоснуться, немного остыть и собираться. А то снова Володя начнет трезвонить и торопить. — Я в душ, — нехотя встал и пошел в сторону ванной комнаты. — Хорошо, — убрала в сторону одеяло спустив ноги на пол, — я тогда пойду завтрак приготовлю, — подхватила тонкую рубашку и встала, — раз уж все равно разбудил. Обернулся возле двери, глядя как Ира повернувшись к нему спиной, стоит только в ночном белье, дразня его своими формами и потерянным моментом, который упустил вовсе не по своей вине. Чертыхнулся, вспомнив про долг и обязанности и ушел ванную, хлопнув дверью. Когда спустился на кухню. Его уже ждал горячий кофе, сырники со сметаной и джемом. — Садись, — в пол оборота заметив его, скомандовала Ира, — ешь, а я тоже быстро схожу в душ. — Подожди, — взял ее за руку и потянул на себя, — посиди со мной, — сел за стол усадив ее себя на колени. — Гриша, ну что за детский сад? — хмыкнула, но все же улыбнулась и пригладила влажные волосы мужа. — Ты же не маленький мальчик, чтобы с тобой сидеть — Ты что, обиделась? — так понял ее настроение. Положил руки на талию, не отпуская ее. — Еще чего, — демонстративно подняла подбородок, — с чего бы это? Я что первый день с тобой живу? — все-таки поцеловала быстро коснувшись губ, провела пальцем по щеке и пока он потерял бдительность, вскочила и отошла к двери. — У меня сегодня полно дел, некогда скучать, — игриво накрутила на палец прядь волос, — К тому же сегодня ко мне придет Илья на массаж, — блаженно закатила глаза. — Что еще за Илья? — положил на тарелку сырник не успев даже откусить. — Откуда такой взялся? Вроде бы недавно у нее была женщина. Когда она приходила Лепс старался скрыться и не мешать процессу. — Ха, — улыбнулась Ира, видя реакцию мужа, — дома надо чаще бывать, знал бы. — Дразнила его даже не скрывая этого. Будет знать, как оставлять жену, пусть тоже понервничает, — ладно, давай ешь, — покрутившись в дверях, послала ему воздушный поцелуй, — пойду приведу себя в порядок. Сцепил зубы от злости, думая, что не для него прихорашивается. Послать всех, пойти за ней и показать, кто здесь главный. Всего секунды достаточно, чтобы он приревновал ее даже к столбу, а этот ее еще и руками трогать будет. Массажист хренов. Отставил тарелку и резко встал, отодвинув с грохотом стул. Схватил ключи с комода и вышел на улицу. Решил не медлить и успеть домой еще до прихода массажиста. Злился на нее, но не за то, что дразнила. Где вообще взяла этого мужика, разве это профессия для сильного пола? Сел в машину, хлопнул дверью, схватился с силой за руль чуть ли не рыча. Но день не задался с самого утра, хотя если бы не этот звонок он был бы просто прекрасным. Чего же всем не сидится, зачем создают ему проблемы? Хотя бы один день можно было этого не делать? Все пошло не так как он планировал. Не успев доехать до города попал в пробку, застряв словно в болоте, машины не двигались даже на сантиметр. Стояли рядком, нагреваясь на солнце и отражаясь на карте дорог, словно солнечные зайчики. Ну вот куда тебя понесло, Гриша? Когда хочешь сделать все по быстрому, весь мир словно сговаривается против. Единственная правильная мысль, бросить машину и пешком идти домой пока хренов массажист не добрался до его жены. Врубил музыку на всю, чтобы перекрывала его мысли, не давая сосредоточится на чем-то одном. Через полчаса, наконец, череда автотранспорта стала сдвигаться с места. На работе всем досталось. За проблему, пробку и массажиста Илюшу. Сыпал изощренным матом направо и налево так, что все были не рады, что вызвали его. Пусть знают, в следующий раз подумают десять раз прежде, чем позвонить ему. Все мысли были о том, что сценарий мог быть совершенно другой и сейчас он бы довольный и уставший валялся в постели с любимой женой, сжимая ее в своих объятиях. Обещав вернуться «скоро» понял, что облажался пообещав и не исполнив. Но не это его бесило, а то что «жопашный» массажист уже, наверное, приехал и лапает его жену своими мерзкими ручонками. Злился даже на светофор, который постоянно включался перед ним красным, заставляя его матерится и проклинать столичные дороги. Приехав домой, был похож на быка с корриды, перед которым целый день махали красной тряпкой. Даже рога чувствовал на голове, накрутив себя до предела. Зашел в дом сразу не сориентировался в какую сторону идти, от помутнения рассудка, точнее ревности забыл, где искать Иру. Поднялся в комнату, там пусто, значит уже сто пудов приехал этот массажист «пальцы-сосиски». Спустился по ступенькам, перепрыгивая через одну, направился в сторону бассейна. Так и есть, открыв дверь, услышал присутствие, но еще никого не видел. Пройдя за угол, увидел жену на массажном столе, почти голую, единственная прикрытая часть на бедрах была накрыта полотенцем. Этот недоделанный Илья, массировал ей ноги и, казалось, непозволительно высоко поднимался своими ручищами. Посмотрел на бассейн, а потом на Илью, первая мысль была утопить его. — Добрый день, — поприветствовал не добро, подходя ближе. Хотел уже устроить сцену, но увидев, что Ира никак не отреагировала на его присутствие, догадался, что ничего не слышит, а потом и увидел, что она в наушниках. Молодой человек поздоровался не останавливаясь продолжал лапать его жену. По-другому он назвать это не мог, ведь он касался ее и не важно как. Хотелось дать ему по наглой морде. — Свободен, — обошел стол и стал рядом, — дальше я сам, — показал на сумку с какими-то массажными причиндалами. Молодой человек замешкался, убрал руки, но пока не знал, что делать. Лепс перехватил инициативу, положил руки на тело жены и продолжил ранее начатую, хоть и не им процедуру. — Можешь идти, — повторил Лепс, — если вопрос по оплате, я скину попозже на карту, — пока у него были заняты руки и отрываться не собирался, но недоумковатый тип его уже начинал раздражать. Тот кивнул головой и нагнулся за сумкой, все еще находясь в растерянности, боясь, чтобы ему потом не влетело за то, что сейчас покидает свое рабочее место. Договаривался все же он не с этим мужиком, но сейчас ему ничего не оставалось как удалиться. Облегченно вздохнув, у Лепса словно гора с плеч упала, горизонт чист, теперь можно и привести в исполнение, только что созревший план. Все еще массируя ноги жены, опустился пониже, пальцами прошелся по ступням и вернулся. Отошел, выдавив немного масла на ладони, равномерно растёр и опустил руки на женскую спину. Ничего не подозревая, он лежала абсолютно расслабившись, в наушниках звучала мелодия, позволяя полностью освободить мысли и получать удовольствие от процедуры. Немного плавных движений сверху вниз, провел пальцами по позвоночнику и не сдержавшись нагнулся, поцеловав чуть выше лопатки. Руки со спины переместились на талию, медленно поглаживая, а пальцы так и норовили пробраться скорее под полотенце, чтобы достигнуть столь желанных форм. Которые хотелось не только трогать, но еще и видеть. Ира вздрогнула и дернулась, не понимая, что происходит и, что себе позволяет этот наглый массажист. Убрала наушники и хотела развернуться, но сильные руки тут же уложили ее обратно, не давая подняться. — Илья! — крикнула со злостью, а голос эхом отразился от стен в комнате с бассейном. — Что происходит? Дернулась, пытаясь сбросить его руки со спины, но ничего не получалось. Они снова вернули ее на место, продолжая нагло блуждать по телу. Иногда не скромно, переходя границы дозволенного, пробирались под полотенце, но тут же исчезали. — Что ты себе позволяешь? — закричала в ярости. — Немедленно прекрати! — снова дернулась пытаясь подняться, уперлась руками в массажный стол. — Отпусти меня иначе тебе не поздоровиться, — угрожала, чтобы хоть как-то прекратить наглые движения оборзевшего паренька. — Ты точно этого хочешь? — Гриша нагнулся и прошептал ей на ухо, сдерживая смех. — Хочешь чтобы я остановился? Рука замерла едва коснувшись ягодиц, но покидать территорию даже не собирался. — Лепс! — вскрикнула Ира, вне себя от злости, так над ней поиздевался. — Я тебя сейчас убью! Больше прятаться смысла не было, руки больше не держали ее, а лишь нежно поглаживали спину, временами опускаясь ниже. Развернулась посмотрев на мужа, увидела его хитрую, довольную улыбку. — Ну и, что это было? — недовольно поднялась метая взглядом молнии. — Я у тебя спрашиваю, наглая рожа! — совершенно точно описала его выражения лица в данный момент. — Как ты здесь оказался и, что ты сделал с моим массажистом? — оглядевшись по сторонам, не увидела никого. — Да ничего не сделал, — продолжал довольно улыбаться, пытаясь к ней подойти теперь уже спереди. Поднявшись она держала полотенце, закрывая грудь, — живой он, — ответил спокойно в своей манере. — Сволочь ты! — демонстративно показала обиду. — Зачем так меня напугал? Даже не представляла, чтобы делала если бы это был не он, а действительно так обнаглел массажист. — Хотел посмотреть на твою реакцию, — сложил руки на груди, ни капли не смущаясь. — Посмотрел? — рассерженно спросила, — А получить в лоб ты не хочешь? — протянула руку, чтобы схватить его но, в этот момент полотенце упало оголяя грудь. Лепс нервно сглотнул, не отводя взгляда от столь желанной картины и уже ничего не слыша, сделал шаг, притянул к себе жену и впился поцелуем в ее губы. Слишком долго он этого ждал, был уже на пределе, кровь кипела, разливаясь по венам густой лавой. Обостряя и так уже доведенные до предела чувства. Язык гулял по ее губам то нежно касаясь, то захватывая их в плен, настойчиво проникая в рот. Судорожно дыша, хватал воздух, чтобы снова захватить в плен ее губы, целовать, кусать, не давая ей оторваться. Руки уже побывали везде, откинув полотенце в сторону, вздохнул, так что с губ сорвался стон. Заглядывает в глаза, чтобы понять, что она тоже на пределе и их желания совпадают, подхватив ее, уносит подальше отсюда. На высоком столе им мало места для двоих, да и упав с него можно только расшибиться, а не получить удовольствие. Но в ее глазах тоже полыхает пожар, ухватившись за его шею, обвила ногами, чтобы не упасть. Дойдя до гостиной, укладывает ее на диван, не отпуская, нависая сверху, не пытаясь отодвинуться даже на миллиметр, чтобы не потерять любимое тепло ее тела. Сливаются в поцелуе, больше не нужны никакие объяснения, наконец-то они только вдвоем. Настолько погружены в собственные чувства, что сейчас не услышат даже самолет, пролетающий над головой. Дышат прерывисто и шумно, грудь вздымается, что еще больше заводит его, возбуждение все больше захлестывает, накрывая все новой и новой волной. Ее тонкие пальцы теряются в его волосах, томный взгляд, горячее дыхание чувствует на своей шее и следом короткий нежный поцелуй. Электрический ток проходит по позвоночнику, выгибает спину, сильнее вдавливая возбужденной плотью у нее между ног. Она смущенно опускает ресницы, а он теряет последние капли обладания. Жаркий поцелуй опускается на шею, оставляя на ней красные пятна, опускается ниже, обхватывая губами грудь. Больше не медлит, утром они уже все это прошли, хочется сейчас сию минуту, без остановки быстро и резко. Он безумно по ней соскучился, каждая минута промедления словно равна смерти. Ее руки пытаются забраться к нему под футболку, судорожно хватаясь за ее края. Не думая, одной рукой хватается за ворот и стягивает ее, откидывая в сторону. Слишком много между ними преграды, он не сможет долго терпеть, изображая прелюдию, все остальное потом, сейчас только безумное желание обладать ней, быть в ней. Не думая, только подчиняясь остаткам разума, избавляется от остальной одежды. Нагнувшись стягивает с нее нижнее белье, уже ничего не помнит. Все, что предшествовало этому, осталось в прошлом. Мыслей нет, чувства за гранью понимания, толчок и он уже захлебывается, он тонет, утягивая ее за собой на дно. Она обхватывает его ногами, оставляет следы от ногтей на спине, стонет, голос срывается. Только он, только чувствовать его, всего без остатка, принадлежать ему, быть единым целым. С губ срывается его имя, они словно впервые познают друг друга сильно, резко, необузданно. Движения резкие, с каждым толчком все быстрее к цели, туда где кончается воздух, где кончается свет и начинается космос. Замедленная съемка, чувство невесомости. Она вздрагивает, запрокидывая голову назад, протяжный вздох. Сильнее обхватив бедра, идеально ложащиеся в его ладони, притягивает до упора, и закрыв глаза видит только фейерверк, тысячу разноцветных звездочек, что разлетаются и падают вниз, медленно затухая. Ни за что, никогда и никому, последние мысли в голове. Прижимает ее к себе, зная, что она лишь его. Долго лежали просто рядом, возвращаясь на землю, в реальность. Узкий диван не давал возможности даже развернуться, не говоря о том, чтобы лечь вдвоем рядом. Тишина, остывали как два раскаленных уголька, брызнуть немного водой, зашипят дымясь и превращаясь в пепел. Но все же неудобное положение стало невыносимым и оставив неудобный диван, ушли в спальню на большую кровать, идеальная площадка для любви. Лежали рядом, положив голову ему на плечо, водила по груди пальцем, рисуя только ей понятные узоры. — Что пишешь? — приподнял голову, лениво посмотрел на свою грудь. — Заклинания? Заклеймила меня, — улыбнулся поцеловав светлую макушку. — Ага, — улыбнулась не поднимая головы, — приворот, чтобы ни на кого больше не смотрел. — Да у меня и так ни на кого больше не стоит, — хмыкнул, положил ладонь ей на спину, прижимая крепче к себе, — а вот твой массажист сегодня чуть без рук не остался, — говорил серьезно, чтобы раззадорить ее. Картина, как этот наглый прыщ, прикасался к его жене все еще стояла перед глазами. — Вот за эти твои шуточки, — поднялась на локте повернув голову к нему, — я бы убила тебя, — пережила стресс, пока думала, что спокойный до этого парень, стал позволять себе лишнее, — но пожалуй не буду, ты мне еще пригодишься, — легла на место, скрывая от него хитрую улыбку. — Но тебе же понравилось, — не спрашивал, а констатировал факт, — зачем тебе молодой неопытный пацан? Я сделаю намного лучше, — потянулся и вернув руку на спину, спустился ниже, положил на любимую часть тела, — и приятнее, — погладил ягодицы и сжав, перевернулся на бок, не выпуская ее из своих объятий. — Ревнивец, — запустила пальцы в его непослушные волосы, смотря в бездонные зеленые глаза, увлекающие в свою глубину, — моя массажистка в отпуске, скоро вернется, — объясняла упертому барану, не желающему принимать реальность, такой как она есть, — с Ильёй остался всего один раз, — тронула его лоб указательным пальцем, вкладывая в голову важную информацию. — Какой еще один раз? — смотрел на нее во все глаза, не думая, что она еще когда-то заговорит об этом массажисте, — я вам устрою, — хмыкнул, — еще один раз, — глаза потемнели, смотря на нее словно из чащи зеленого леса, в которых можно было разглядеть верхушки сосен, — если он еще раз здесь появится, — свел брови, — то точно поплывет в бассейне с подбитым глазом. Не сомневалась, что при случае, исполнит свою угрозу. Но меньше всего сейчас думала об Илье, в этом мире для нее имело важность только одно имя, Гриша. — Что мне делать с твоей ревностью? — спросила ласково, смотря так, что у него все сжималось. — Неужели не понимаешь, что я только твоя? — Ты убеди в этом мой разум, который отключается, когда вижу рядом с тобой других мужиков, — умом понимал, что она никогда не предаст, но сделать со своей ревностью ничего не мог, — у меня просто крышу сносит, — поцеловал кончик носа, — и с тобой и без тебя. — Мы ее придержим, — взяла его голову в ладони, — и починим, возможно, — улыбнулась. Обняла за шею, зная лишь одно средство избавления от сего недуга, любовь. Мысли снова отключились, забывая с чего начали, опустился губами на шею. Все сначала, снова жар разливается по телу, сплетая их в воедино. Теперь уже нет той спешки, томно и медленно целует ее тело, опускаясь к истокам. Оставляя на своем пути горячие поцелуи. Комнату заполняют хриплые вздохи и женские всхлипы. Чувствует внизу живота горячую волну, разлившуюся по всему телу приятным и желанным ощущением. Но через секунду весь мир поплыл перед глазами от его горячего дыхания внизу живота, а потом и таких же горячих и ненасытных губ...