Сама мысль о том, что её братика больше нет, разрывала на куски.
Слёзы закончились, но боль осталась. Раны зажили, но шрамы остались глубоко. Шрамы остаются навсегда, на всю жизнь.
Когда она узнала, кто убил Тошу, Петрова-младшая пришла в шок, ведь Рома, по рассказам зелёноглазого, был его лучшим другом. Она не сильно его знала, лишь пару раз общалась. Но с тех пор ею двигала только месть. Да, Пятифанова посадили, но Оле этого было мало. Она хотела, чтобы кареглазый получил столько же боли, чтобы потерял столько же крови, чтобы он извинился перед ней за смерть Тоши. Однако она долго себя сдерживала, но только потому что она понимала — братик никогда на такое не пошёл бы. А если бы Пятифан убил меня, вместо Тоши? Он бы отомстил за меня? Увы, на этот вопрос девушка уже никогда не получит ответ. Он останется вопросом без ответа. Поддержку родителей она получала нечасто — лишь изредка, когда она опять невольно плакала и вспоминала, как им было весело вдвоём. Мягкая подушка прилетела прямо в лицо девочки. — Ай, так не честно! — Оля схватила другую подушку и швырнула ею в Антона, с его немного раздражающей ухмылкой. Петров-младший успел увернуться, крикнув: — Промазала! Но битва на этом не окончилась. Оля пошла на более жёсткие меры — именно так она это назвала. Быстро схватив две белые подушки в обе руки, девочка кинулась на брата, со звонким и милым смехом, и Оля начала его «бить» во все возможные места. — Ладно-ладно, сдаюсь! — засмеялся зелёноглазый. — Ребята, идите обедать, — в комнату вошла Карина, недовольно смотря на раскиданные подушки. — Нет, ну как малые дети! Нечем вам заняться, как вещами кидаться… Оля с Антоном лишь улыбнулись, а потом пошли на кухню.Но больше этого уже никогда не будет. Рома отобрал её счастье, её единственного человека, который понимал девочку, успокаивал, когда родители закатывали очередную бесконечную ссору.
Счастье так легко отобрать, достаточно лишь вонзить нож в живот.
Любовь приводит тебя к плохому концу.
Как она могла быть так слепа к реальности?
Она поклялась себе, что больше никого не полюбит. Этот мир настолько жесток, что в нём невозможно найти счастья. Почему, ну почему?
Но отказ был последней каплей. Это сделало девушку сильнее, холоднее и бессердечнее. Она перестала бояться совы, да и та уже давно не прилетала. Разумеется, вначале друзья пытались ей посочувствовать, но ей этого не нужно было. Поддержка и жалость — слабость, никакого прока. Позади неё громко хрустнула ветка, от чего девушка вздрогнула и обернулась. Никого. Только теперь Оля заметила, что находится в самой гуще леса. Паника многовенно накатила на неё. Как она могла не заметить, насколько далеко ушла от дома? Вдруг от дерева отделилась фигура. Присмотревшись, Петрова-младшая увидела девушку в маске лисы, в рыжей шубке. У неё были ярко-янтарные глаза, которые проницательно смотрели в её. — Здравствуй, Оленька, — девушка говорила беспечно и даже как-то весело. Зелёноглазой стало не по себе. Но Лиса тянула подойти к ней лишь одним своим видом. Она хотела подойти поближе, но…— Не подходи к ней, слышишь?!
Те давние, предстерегающие слова Антона отрезвили её. Нет, нужно уносить ноги! Однако девушка подошла сама к ней, хищно улыбаясь. — Ты можешь мне доверять, ведь я тоже была подругой Тоши. — Лисица подошла ещё на полшага ближе. — Ты хочешь отомстить Роме Пятифанову? Отомстить за смерть Антона? Оля не надолго задумалась. Отомстить? Но месть — это же плохо!Разве ты не этого жаждала столько дней, месяцев, годов?
Разве ты не хотела справедливости?
Разве ты готова позволить убийце убить ещё больше невинных людей?
Но самый главный вопрос:Как бы поступил Тоша?
Её братик никогда не был мстивым и жестоким. Неужели он стал бы убивать человека, даже ради мести? Есть ли вообще смысл в этом? Зачем ей это всё? Её брат — как ярчайший луч солнца, согревающий в самую морозную ночь. Этот луч пропал, также как и надежда на что-то хорошее. Оля ещё немного поколебалась, но, в итоге, приняла решение. — Да, хочу, — её голос прозвучал уверенно и твёрдо. — Я дам тебе маску, а потом ты её наденешь. Благодаря ей, ты получишь способности Зайки. В руке Лисицы появилась кривая маска. Узкие щели в области глаз и длинные уши, словно и вправду заячьи. Петрова-младшая протянула руки, вот только Лиса хищно сверкнула глазами и продолжила: — Но какова моя выгода? Оля фыркнула. Разве справедливость — это не выгодно? — Я даю тебе орудие мести, а ты в обмен приносишь мясо любого из людей, — девушка ждала её ответа. — Ладно, — только и сказала Оля, выхватила маску и осторожно надела на себя. Какое-то тепло наполнило тело, руки окрепли, а зубы во рту расширились и заострились, царапая дёсна. Собственная кровь почувствовалась на языке. Сердце забилось очень быстро, глазницы потемнели, а зрачки загорелись звёздным светом. Ноги будто кто-то подменил на заячьи лапы. Даже не посмотрев на Лису, Петрова-младшая кинулась в противоположную сторону. Каким-то образом, она знала дорогу к тому месту, где был этот ёбанный козёл. Напружинив ноги-лапы, Оля высоко подпрыгнула, выше верхушек самых огромных деревьев, выше неба, выше звёзд! Ей казалось, будто она достаёт до луны.Всё это время её смысл жизни заключался в мести.
Её уже ничто не остановит.
Ничто.
Прыгая по лесу, Оле впервые лес показался родным и безопасным. Чего ей бояться? Зверей? Темноты? Маньяка?Смерти?
Её разум был одурманен, от чего никакой страх не позволит ей отступить. Лес кончился. Ноги-лапы привели Петрову-младшую к небольшому магазинчику, около которого стоял Рома. За этот промежуток времени парень не сильно уж и изменился, только пунцовый шрам поперёк левого глаза. «Наверно в обезьяннике оставили» — с мрачным удовлетворением хмыкнула Оля про себя. По началу кареглазый не обратил никакого внимания на неё, ибо было достаточно темно. Услышав вальяжные и негромкие шаги справа, парень резко повернулся. Для устрашения врага, Петрова-младшая до жути страшно улыбнулась. Пятифанов нахмурился и попытался отойти, но девушка грубо ударила ногами-лапами в незащищённый живот. Тот с глухим стоном растелился на, прикрытой снегом, земле. Подняв голову, парень спросил: — Кто… ты…? — вопрос прозвучал очень тихо, но с помощью данных ей сил, Оля расслышала всё чётко. — А ты не узнаешь? Оля Петрова, сестра погибшего брата, — на этих словах кареглазый оскалил зубы в недоброй улыбке. — Предателя? Да этот уёбок заслужил смерть! Она в ярости полоснула его когтями, после чего Рома вскрикнул. Пару капель попадало на белоснежно-молочный снег, окрашивая его ало-багровый. Повторив атаку, но уже целясь в глаз, Пятифанов взвыл и закрыл «полу-глаз» трясущейся рукой. — Извинись за то, что лишил меня всего! — властным тоном потребовала девушка. Пятифан, в бесполезных попытках подняться, прошипел. Кровь водопадом лилась сквозь пальцы руки.И это только начало его мучений.
Она снова ударила в это ненавистное, для неё, лицо. Это доставляло большое удовольствие… И это явно того стоило. Рома кричал, пытаясь драться, хотя заранее уже знал, что у него нет шансов. — Прости… Что убил твоего брата! — с ложной искренностью выдавил кареглазый. Но её не так легко обмануть. — Мне надоело, пора заканчивать с тобою… Клыки разорвали ногу парня на кости и мясо. Проглотив это, Петрова-закашляла… с кровью. Металлический привкус так и говорил, что нужно продолжать. Девушка схватила Пятифанова за волосы, победно глядя в его один, оставшийся глаз. — Это месть за Тошу, Пятифанов, — прошептала она и приступила к делу. Петрова-младшая кинула его на землю, разорвала окровавленную куртку, а далее она начала царапать его грудь.Она делала это с душою, без сожаления и жалости к убийце.
— Теперь… ты… будешь знать… что… значит… боль! — каждое слово — новый удар. Своеобразная пытка. Внезапно она остановилась. — Ты убил меня морально. Убил моё сердце. Тебе нету пощады. Смертельный удар, который убил Рому Пятифанова — в сердце. Воткнув поглубже все свои когти, девушка закрыла глаза, как бы наслаждаясь моментом.Оставался последний вопрос:
Отомстила ли она за брата?
«Да» — Оля грустно улыбнулась. — Больше мне нечего делать в этом жестоком мире несправедливости и боли.Одинокая слезинка упала в снег.