Congratulations, you are still alive.
Most people are so ungrateful to be alive.
Антон проснулся утром от жуткой головной боли. Его привычное состояние, когда в глазах плясали черные точки, и жутко тошнило, изменилось. Он словно потерял ход времени. Школа, друзья,«Я знаю, кто ты есть»
Школьник ощутил прилив тошноты, придерживая ладонью пересохшие губы. Мать опять будет ругаться — занял ванную! Но в этот момент было наплевать. Антон смотрел на нечто, а нечто смотрело на него. Улыбалось, хихикало, мерзко щурило свои окровавленные глаза, похожие на прорези в маске. Черная и вязкая жижа, как мазут, начала обволакивать тело в отражении, с хлюпающим звуком пожирая кровь и плоть. Петрова заколотило. Последствия терапии? Смеющиеся глаза в зеркале словно говорили: «Я знаю, кто ты. От меня не спрячешься. Я вижу насквозь твою звериную натуру». — Тоша, ты там скоро? — раздался за дверью встревоженный голос сестры, — мама говорит, завтрак остынет! Я еще не умывалась! Но брат не слышал, полностью погруженный в искаженное восприятие своего «Я». Оно давило на грудь, заставляя сдерживать рвотные позывы. Все мысли в голове перемешались и стали липким черным комом. Антон достал из кармана нож, подаренный Пятифаном. Воспоминания об этом отрезвили чувства. Холодное лезвие дрожало в руке. Силясь прекратить мучения, мальчик крепко сжал острие в ладони. Боль вырвала из зеркального плена. Антон охнул и выронил ножик.— Антон, держи анкету! — Полина улыбается и поправляет черную прядку, —
здесь все мои друзья.
«И даже Рома?» — воспаленное сознание отказывается принимать этот факт.
— И даже Рома? — прошептал Петров, с ужасом разглядывая окровавленные пальцы. Он не помнил, как красные струи текли по стенкам раковины, не помнил, как вошла Оля, и не слышал ее испуганный голос: — Антон, ты чего?! Что ты делаешь?! — Слу…случайно поранился, — поспешил объясниться мальчик, — это Ромкин подарок…я забыл про него в кармане. Умывайся, я пошел вниз… Он спустился, как ни в чем не бывало. Пока матери не было на кухне, неаккуратно перебинтовал руку. Конечно, друзья будут спрашивать.Black house will rock,
lost boys don't cry!
— Эй, очкарик! Ты заблудился что ли? Тебе помочь?! — наглый голос Семена
прорывается сквозь привычную обстановку кухни.
«Потерялся? Я?» — воспаленный мозг вычеркивает эту глупость.
— Тоша, ты в порядке? — Оля села рядом и осторожно коснулась его плеча, — ты в последнее время какой-то странный! — Да, я в норме… Оль, не переживай, — его собственный голос прозвучал максимально неубедительно и лживо, — просто неделя трудная была…у тебя как? Бяша не достает? — О! — сестренка понимающе улыбнулась, — тоже…трудная неделя. Эти диктанты! Игорь хороший…он меня все также провожает. Это необходимо? — Да, думаю…да, — Петров нехотя согласился, хотя в глубине души понимал, что у кореша Ромки явно что-то зашевелилось в одном месте. В двух местах. — Извини, сегодня…я не могу тебя проводить…обещал другу помочь. — Роме? Петров кивнул, снова неубедительно и лживо. И в кого он такой лгун бессовестный?Temptation heat beats
like a drum
Deep in your veins,
I will not lie!
Ромка бьет сильно и прерывисто. Не нужно было лгать про отца, верно?
—Пиздабол!
«Разве я?» — убитые нервы не выдерживают накала. Они перегреты.
***
Антон все уроки сидел чисто на автомате, даже на перемены ходил с какой-то привычной болезненностью. С последнего урока его выдернули Пятифан и Бяша. У авторитета было странное выражение лица. Догадывался ли он? Петров увидел идущую впереди Ольку, хотел было окликнуть ее, пока неуклюже натягивал шапку, но Игорь остановил. — Не здесь, на. — Что происходит? — Дерьмо, приятель, — глухо отозвался Ромка, сжимая разбитые кулаки, — Смирнова пропала. — ЧТО? Ему же не послышалось, да? Антон глотал воздух, как водолаз без снаряжения. Тошнота вновь нарисовалась и сдавила грудную клетку. В центре этого поселочного кошмара — он. Он и его больное восприятие действительности. Неужели он настолько прожил первую половину дня в бессознательном состоянии, что упустил из вида пустующее место перед столом учительницы? Даже значения не придал. Мало ли, Катька — ее дочь. Вдруг заболела и дома сидит? Главная сплетница школы пропала! И почему он узнал об этом сейчас?Thou shall not kill
Thou shall not die
Больной безумный сон прекратился. Петров снова держал ножик в своей дрожащей окровавленной руке. Он снова был в ванной. Голубые глаза налились черной мерзостью. Ей была полна вся деревня. На полу сидела Оля. Но какая-то неправильная. Искаженная. Ее тело словно пропустили через мясорубку. Антон пошатнулся и сконцентрировал взгляд на ней. Сестренка рыдала навзрыд, дрожала и обнимала себя. Кофточка, подаренная мамой на прошлый Новый год, была вся в крови. Неужели он ее…? Мальчик осмотрел себя и убедился, что он сам весь искаженный и неправильный, как и все в этом месте. С вывернутыми наизнанку коленками, ребрами наружу, торчащими фалангами пальцев, кровавым месивом вместо живота и спины.Lost boys don't cry!
— Тоха! ТОХА, блять! — голос Ромы раздался прямо над ухом. Шестиклассник осоловело моргал, ощущая сквозь перчатки и коленки холод и мокроту. Они втроем торчали за школой, в своем излюбленном месте, пока… Антона не понесло. Бяша недоуменно косился на товарища, изучая его приступ. Чего он неожиданно упал на колени и стал бешено мотать головой? Пятифан держал его за плечо, буквально врываясь хриплым криком в это бессознательное безумие. — Ты че, на? — Тоха, ты ахринел, так пугать! — обеспокоенный взгляд хулигана был дороже лесной чащи. — И…извините, — вырвалось у Петрова, — я…просто задумался. — Нихера се, задумался, на! — подытожил Игорь, — Ромыч, я лучше блять Ольку провожу! Ну, нахер эту залупу! Антон посмотрел вслед уходящему мальчишке и заметил, как дрожали его руки. Боится? За нее? За него? Из кармана выпал пустой блистер из-под таблеток. Школьник даже не обратил внимания. Он попытался сосредоточиться на сегодняшнем дне и плане Ромки по спасению их жизней и жизней их одноклассников. Голос друга звучал отдаленно и сжато, словно глитч на аудиокассете.Cry little sister!
Come to your brother!
Cry little sister!
— Тоша, с тобой все в порядке? — Оля, кажется, уже задавала этот вопрос. Но ей было смертельно необходимо удостовериться. — Да…я хорошо себя чувствую… — вяло отозвался Петров, — ты уроки сделала уже что ли? Сестренка кивнула. По ее нежному круглому личику пробежала легкая улыбка. На глазах не было ни слезинки. Ему все это приснилось или почудилось? — Везет. У меня нет сил даже на это, — невзначай заметил мальчик, откидываясь на спинку стула. — Это из-за Ромы? Он помотал головой, пожимая плечами. Причем тут Пятифанов? — Игоря? Снова нет. — Полины? Антон сел. Он ничего не ответил, но перед глазами стоял очаровательный образ скрипачки, умеющей затронуть за живое и светлое, и это самое вытянуть наружу. Так, он же сдал ее без боя, как небесную бригантину со скрипкой вместо мачты, под руководство капитана Ромы из далеких хулиганских краев. И чего он хочет сейчас? Покаяния? Возмездия? Справедливости? Нет, сестра не поймет его мотива. Более того, он сам его не понимает.Let the game begin.
Before dawn; make your choice.
No!
— Я знаю, кто ты. Я вижу тебя насквозь. Тебя и твою пугливую сестру. Я
найду способ, как подчинить тебя себе, если ты откажешься — умрешь.
«Сделать свой выбор? Нет!» — сознание отчаянно пытается ухватиться за
рациональное объяснение, но нечто темное и зловещее сжирает байку про маньяка и
выплевывает в снег мокрую от крови перчатку. Катя Смирнова была далеко не
последней, верно?