Небесные тела

      Драко не нужно говорить Гермионе, что она принадлежит ему. Девушка не нуждается в напоминаниях. Она хочет, чтобы он был ближе, глубже, твёрже. Их поцелуи ненасытны и отчаянны. Драко хмыкает, толкается в неё, и по её спине пробегают искры. Она чувствует себя межзвездной: как будто мир находится на много миль ниже, а воздух разрежён. На его коже звездочки, и Грейнджер целует каждую из них снова, и снова, и снова. Лучше так, чем дышать; его кожа слаще кислорода.       — Драко, я… — начинает она, но прерывается вздохом, когда его пальцы хватают девушку за волосы и оттягивают голову назад. Как раз в тот момент, когда она на грани, он выходит из неё. Она падает с орбиты и извивается, но его хватка на её волосах крепка.       — Нет, нет, нет, не сейчас, дорогая, — выдыхает он. — Ты ещё не можешь кончить.       Занятия любовью с Малфоем сделали её жадной, а его собственничество — смелой, поэтому Гермиона запуталась пальцами в его волосах и притянула его губы к своим.       — Такая нетерпеливая сегодня вечером, — мычит он ей в губы. Она думает, что это больше похоже на «отчаяние», но не признается ему в этом.       — Ты нужен мне, Драко. — Гермиона прикусывает его губу. В его глазах мелькает что-то голодное, вся игривость исчезает. От девушки внимания не ускользает то, как её мольбы действуют на Малфоя.       — Насколько? — Его свободная рука проводит линию вниз по её животу и теперь игриво дразнит её промежность. Гермиона снова начинает видеть звёзды, нежное ощущение на её и без того набухшем клиторе приближает её к опасной близости. Она даже не может вымолвить ни слова в ответ.       — Насколько сильно? — подчеркивает Драко, надавливая сильнее. Тело девушки плывёт, дыхание снова сбивается.       — Я… я       — Скажи мне, что тебе это так сильно нужно. — Драко прижимается к её шее. — Что ты никогда больше ни у кого этого не попросишь.       Гермиона крепче вцепляется в его волосы и пытается отстраниться. Она благодарна ему за руки: за то, как они гладят её там ровно настолько, чтобы заставить её задыхаться, потому что она скорее схватится за глоток воздуха, чем скажет ему то, что он хочет услышать. Она не может признаться, что распадается на части, когда он покидает их постель; что она не может достичь оргазма без его рук; что синяки в форме укусов на плечах — её любимая часть тела. Она уже давно знает, что, несмотря на все её усилия, она принадлежит ему. И знание того, как отчаянно он хочет это услышать, заставляет её чувствовать себя какой-то дурой.       Поэтому вместо этого она просовывает руку между ними и сжимает его член, всё ещё скользкий от пребывания внутри неё. Он тихо вздыхает, уткнувшись ей в шею, и этот звук сопровождается негромким смехом. Его зубы задевают её кожу.       — Грейнджер… — предупреждает он, но не отстраняется.       — Скажи мне, — начинает она, медленно массируя его плоть, — насколько сильно тебе это нужно.       Его зубы смыкаются на её коже, когда он вонзается в её руку. Давление и острая боль заставляют губы девушки изогнуться в улыбке. Грейнджер наклоняет голову, чтобы позволить своим зубкам коснуться шеи Драко, и после секундного колебания тоже кусает его. Губы Малфоя отрываются от её кожи, когда он стонет; звук отчаяния и тоски настолько глубокий, что это удивляет девушку. Гермиона отстраняется и сильнее прикусывает новое место.       Драко толкается в её руках, выгибаясь дугой от удовольствия, но всё ещё продолжает ритмично сжимать рукой её клитор. Они прижимаются друг к другу своими телами.       — Скажи мне, как сильно я тебе нужна, — выдыхает девушка, не уверенная, сколько ещё сможет продержаться, прежде чем кончит. — Скажи мне, что я так сильно тебе нужна…       — Грейнджер…       — …что ты никогда не спросишь об этом, кроме меня.       Если Драко хочет, чтобы Гермиона принадлежала ему, сначала он должен принадлежать ей.       Без предупреждения рука Драко обвивает её талию и тянет их вверх. Он обхватывает её затылок, соединяя их лица в страстном поцелуе. Они невесомы, гравитация исчезла, только притяжение их небесных тел привязывает их к миру.       Малфой первым прерывает поцелуй, и Гермиона с ухмылкой отмечает этот маленький триумф. Но, когда Грейнджер встречается с его взглядом, животная похоть в его глазах исчезает, уступая место взгляду, столь наполненному значимостью, что улыбка сползает с её губ.       — Ты нужна мне, — говорит он, задыхаясь. Звучит почти как вопрос.       — Ты мне тоже нужен, — признаётся она, произнося слова тихо и с придыханием.       Но это всё-таки ответ.       Парень тянет её назад, на простыни, и снова входит в неё. Гермиона выгибает спину от удивления и удовольствия.       — Ты нужна мне, дорогая, — выдыхает он, прижимаясь губами к подбородку Грейнджер. — Ты нужна мне, только ты. Только ты.       — Только ты, — эхом повторяет она, хватая его за плечи.       Гермиона кончает, сотрясаясь мелкой дрожью, и впивается зубами в его плечо, чтобы заглушить свои крики; созвездия взрываются по всему её телу. Оргазм Малфоя не заставляет себя долго ждать.       Тело Драко прижимается к ней, когда они оба достигают кульминации, и гравитация мягко тянет их обратно на простыни. Гермиона проводит пальцем по красным отметинам в форме полумесяца на его плече. Сами по себе — признак обладания, но вместе с ней? Может быть, что-то больше похожее на преданность.