Чашка кофе

Одеться на бал Зине, было, в сущности, не во что. Но поверх простенького белого платья Зина накинула кружевную пелеринку, одолженную для такого случая у Варвары Семеновны, заколола ее тетиной же дешевой брошкой – а остальное сделали ее молодость и внешность. Итак – очаровательную Зиночку приглашали наперебой – и случайные кавалеры, и Митя, и даже Митин папенька почтительнейше пригласил Зину на тур вальса. Зина не отказывала никому, но стоило к ней подойти Лео, как она с нехорошей улыбкой отвечала: - Сожалею, у меня уже все танцы расписаны. И тут… Перед Зиночкой, как дурной сон наяву, возник ни кто иной, как сам господин Кукушев – волосы напомажены бриолином, щеголеватый фрак с пикейным жилетом – и с нагловато-почтительной улыбочкой пригласил Зиночку на мазурку. - Вы?! – только и могла выдохнуть Зина, гладя на него во все глаза: вот же привидение из кошмарного прошлого! Вообще-то, Зиночке следовало бы ему отказать. Ведь именно сомнительные похождения Кукушева стали причиной ее неприятностей. Есть такие люди, от которых неприятностями можно заразиться, как гриппом. Но юность снисходительна к слабостям других; Зина решила, что господин Кукушев ничем, в сущности, не был пред нею виноват. Тем более, тут уже наготове стоял Лео, с коим танцевать она не хотела категорически – зыркнув глазами на своего кузена, она протянула Кукушеву руку. - Каким образом вы тут? – спросила Зина, выделывая мазурочные па. - Я здесь только ради вас, - пылко отвечал Кукушев, и добавил низким страстным голосом, - моя дорогая, моя драгоценная! - Простите, не поняла, - изумилась Зиночка. - Но как же… вы же сами сказали тогда моей супруге – простите, я слышал ваш разговор! Вы сказали ей, что любите меня, и что я должен был думать? - Вы слышали этот разговор? – не поверила своим ушам Зиночка. - А вмешаться и отстоять мою честь вы не подумали? - Да что вы, мою супругу не знаете, - резонно возразил Кукушев, - она бы все равно не поверила. А после того, что вы сказали, что меня любите, я был в таких чувствах… уж и не знал, что и думать. - А может, я ей это сказала просто назло, чтобы ей отомстить за увольнение? - Подумал сначала, конечно – но потом, когда получил от вас письмо… - Письмо?! – изумилась Зиночка. - Ну да… Письмо, от вас. Такое, полное страсти, я тронут… - Но я не писала никакого письма! - Вы шутите… Письмо пришло от вас, откуда бы я иначе узнал ваш адрес? - Ничего не понимаю… Но я не писала, клянусь… - Но как же… Поверьте, я храню его как драгоценность! - Но я не… - Я так проникся каждой строчкой! - Вы мне его покажете по окончании танца! - Но у меня его с собой нет. - Ах, нет? Может, его и вовсе нет? - Еще как есть. Не отпирайтесь, душенька – «Вы мне писали», как сказал Онегин… - Нет, но я… я хочу его видеть! - Если вы мне позволите, я навещу вас вечерком и предъявлю его; и тогда… Вы где проживаете? - У господина Протасова… Сергея Дмитриевича. - Что вы говорите?! У него тут дача? Сегодня вечер совпадений. - Вы ему знакомы?! - Помилуйте, в одной гимназии учились… мир тесен! - Отлично. А раз уж танец кончился - проводите меня к нему, вот он, там стоит – я ему обещала вальс. Кукушев оглягнулся, а затем подвел Зиночку к Протасову, стоящему рядом с Мими и Лео. - Добрый вечер, старина! Мир тесен! Представь себе: встретил вот свою знакомую, она в нашем доме гувернанткой служила… А Зинаида Артемьевна мне и говорит, что остановилась на твоей даче, дружище! Ха! Весь вечер Митя смотрел на то, как Зина купается в мужском внимании. Успех так ободрил Зиночку, что она – румяная, с блестящими глазами – была чудо как хороша. К концу вечера Митя уверился, что Зина нравится не только ему, но и многим прочим тоже; это сильно возвысило Зиночку в его глазах. Надо заметить, Митя принадлежал к числу тех молодых людей, которому непременно надо было смотреть на девушку сквозь призму одобрения или неодобрения ее общественностью. Сама по себе Зиночка, милая и простая, не могла бы стать предметом его серьезного мужского интереса. Зиночка, окруженная флером всеобщего восхищения - это другое дело. По возвращении домой он решился. И, пригласив Зину пройтись по вечернему саду, он завел ее в беседку для серьезного разговора. - Вы, наверное, уже поняли, как обстоят дела, - начал он глухим от волнения голосом. Зина изобразила на лице искреннее удивление. - Признаться, я не совсем понимаю, о чем вы, - пролепетала она, - но продолжайте, прошу вас. - Я… короче… вы не могли не заметить, что я к вам неравнодушен, - промямлил Митя. Зина замялась, не зная, что и сказать. Влюблена она не была, но как всякая разумная девушка, она была в душе Афродитой-охотницей, и, согласитесь, глупо сопротивляться, когда в твои силки лезет такая крупная и упитанная добыча. - Это… несколько неожиданно… но очень приятно, - промолвила она. – Но я стесняюсь спросить… я девушка порядочная, и вы сами понимаете… Должна ли я понимать так, что вы… если вы говорите, что любите меня… собираетесь ли вы на мне жениться? На последней фразе голос ее зазвенел, а в душе запели скрипки. Господи, избавиться от постылой жизни у чужих людей… не ждать с ужасом, заплатят они ей или не заплатят? Не ломать голову над тем, как еще явиться без рекомендаций?! Неужели милостивая судьба решила избавить ее от всего этого?! - Да, у меня серьезные намерения… Но вы видите, я военный, а военным нельзя жениться, если они… ну вы же знаете, что такое реверс? Это сумма на пять тысяч рублей в банке, которая приносила бы доход в 300 рублей, и если у меня нет такого дохода… если я не могу предъявить начальству этой суммы, то мне жениться не разрешат. А я беден, и … в общем, мне нечего вам предложить, кроме помолвки… и увы, на неопределенный срок… Зиночка потупилась. Подумать только! На целых несколько секунд перед ней уже мелькнула возможность спокойной жизни – и тут же исчезла. - Я постараюсь найти деньги! – пылко воскликнул Дмитрий Сергеич. – И через несколько лет… Зина молчала. - Вы мне отказываете? - Нет, но… послушайте. Если бы вы предложили мне завтра к венцу, я бы сказала «да», без колебаний. А так… - Мы будем вместе ждать! – вскричал ее кавалер. Зиночка была в полном замешательстве. Щеки ее пылали, она хотела что-то ответить, но что? У нее было ощущение, что ее втягивают в какой-то обман – но, может, это ощущение ложное? Сказать ли да? Сказать нет? Она понимала, что ей по сути предлагают отказаться от всех других мужчин, всех возможных выгодных предложений, и ради чего?! ради неопределенности! Ради смутной возможности что-то получить после дождичка в четверг… Она прокашлялась, и заговорила – точнее прошелестела – полуслышным от волнения шепотом. - Дмитрий Сергеич, вы мне очень милы, но… я не могу вам сказать ни да, ни нет – ведь вы же, по сути, мне ничего и не предлагаете. Давайте так: вы мне симпатичны, гораздо симпатичнее всех прочих, и я могла бы вас полюбить… но я ничего не могу обещать. Если вы когда-нибудь придете ко мне с настоящим предложением, и скажете, что вы можете жениться хоть сию минуту… тогда я скажу да, а покамест я ничего не могу вам ни ответить, ни обещать. - Вы сказали главное – вы сказали, что могли бы меня полюбить! – вскричал ее собеседник с томностью во взоре, запечатлев на ее ручке поцелуй, - дорогая, милая Зиночка! - Пожалуй, уже поздно, - пролепетала Зиночка, - я устала и хотела бы отдохнуть… - Я провожу вас! - Да нет же, право, не нужно. Я сама отлично дойду, ей-Богу! - Ну хоть до веранды! До веранды Митенька и впрямь проводил Зину. После чего Зиночка поднялась в свою комнату, раскрыла настежь окно и мечтательно уставилась на луну – как оно и полагается девице после романтического объяснения. И тут… - Я ждал вас, - раздался непринужденный голос Лео. Зина повертела головой и обнаружила, что хозяин томного голоса сидит на прочной ветке дерева прямехонько перед ее окном. - Вы ради меня залезли на дерево? Слушайте, я польщена. С риском сломать себе шею… - Рад, что угодил. Не сломаю, не бойтесь. Я могу даже перепрыгнуть на ваш подоконник… - Но я вам дала понять, кажется… - Да полноте. Когда женщина говорит «нет», этот значит «может быть». Так что давайте познакомимся поближе, - и с этими словами Лео с ловкостью акробата уцепившись руками за другую крепкую ветку, перескочил на карниз, и, ловко развернувшись, уселся на подоконник. - Что вы себе позволяете?! Да я вашей маме пожалуюсь! – возмутилась Зина, и, развернувшись, бросилась прочь из комнаты. Отбегая от окна, она еще успела краем глаза углядеть Мими, стоящую под окном с разинутым ртом. Добежать до комнаты тетушки и пожаловаться Зине было не суждено. Ибо в том же направлении и с той де целью, а именно пожаловаться, бежала Мими – как смеет Зина обольщать Лео, примите меры! Она же его кузина! В итоге, девицы столкнулись лбами в «общем» зале. Зал был залит лунным светом, луна отражалась в полированной крышке рояля, благоуханный ночной ветерок играл занавеской, а кремовые розы в большой вазе изливали томный аромат. Словом, в мире был разлит покой, и только взбешенная Мими, преградивашая Зиночке дорогу, создавала некий досадный диссонанс. - Мне нужно с вами поговорить, - она воинственно задрала подбородок,- Я считаю, что вам необходимо отсюда уехать. - С какой стати? – изумилась Зина. - А с такой, - молвила она назидательным тоном, - что вы неподходящая пара для моего кузена Дмитрия. Вы нищая гувернантка, а он – серьезный юноша с амбициями и большим будущим… - Если он такой серьезный, то почему вы распоряжаетесь его судьбой, словно он ребенок? – поинтересовалась Зина. – Он, вроде бы, взрослый человек, и сам без вас может решать, кого ему выбрать? - Возможно, он просто в ослеплении. В любом случае, я требую… - Да кто вы такая, чтобы требовать? – возмутилась Зина. - Вы ему седьмая вода на киселе. Это во-первых. Во-вторых, это не ваш дом, а дом вашего дяди. В третьих, меня сюда пригласила моя тетя, а не вы. Вы вообще никто… - Отлично! Вот как вы платите за благодеяния, вам оказанные, - процедила сквозь зубы Мими, в то время как Зина в растерянности тщетно пыталась сообразить, о каких благодеяниях идет речь.. – Но я сумею объяснить дяде, с кем он имеет дело в вашем лице… - То есть, оклеветать меня? - Клеветать? – презрительно-демонстративно, и даже как-то этак демонически, расхохоталась Мими. – Выбирайте выражения, милочка! Никто не собирается клеветать – просто я расскажу правду… - Ах, правду? Я тоже сумею объяснить тете правду, что дело вовсе не в Мите, а в Лео, - обличающее вскричала Зина. - Вы к нему ревнуете, не так ли? Вы вешаетесь ему на шею! - А вы без всякого стыда флиртуете с двумя мужчинами сразу! - И что? Испугались, что я вам соперница? А между тем, я бы на вашем месте опасалась не столько соперниц, сколько тети Варвары. Вы ей не нравитесь – не заметили? Я ей куда больше по вкусу. Так что идите куда хотите - хоть к дяде, хоть к черту! - Ну, мы еще посмотрим, - прошипела сквозь зубы Мими. - Что же вы не идете к дяде? - А зачем мне куда-то идти? Хочу иду, хочу - нет. Я в своем доме, - высокомерно заявила Мими. - А я в доме, арендованном и оплаченном моей тетей. Так что, с вашего позволения или без него, я продолжу, - заявила Зина, усаживаясь за рояль и сыграла что-то бравурное. И ни одна из взбешенных соперниц не заметила бледного и несчастного лица Лилечки, которая с антресолей слушала их разговор. Эта ночь была бессонной у каждой из трех девушек. Все трое ворочались с боку на бок, и каждую одолевали тяжелые мысли.