Предатель?

В тускло освещенном и мрачном кабинет Педролино сидел за своим богато украшенным письменным столом, нетерпеливо постукивая пальцами по состаренному дереву. Его холодный взгляд был устремлен на сына, который стоял перед ним. Тяжесть обвинения в измене тяжело повисла в воздухе, угрожая разрушить некогда нерушимую связь между отцом и сыном. - Объяснись, Илья, - голос Предвестника прозвучал подобно стальному лезвию, прорезая напряжение. - Эти обвинения серьезны, и я не потерплю никакой лжи или оправданий. Илья глубоко вздохнул, собираясь с духом, чтобы противостоять волне эмоций, которая грозила захлестнуть его. Он слишком хорошо знал суровый нрав своего отца, но никогда не думал, что столкнется с таким недоверием с его стороны. - Отец, - голос Ильи слегка дрогнул, но он быстро взял себя в руки. - Клянусь, я невиновен! Сердце Ильи бешено заколотилось в груди. Судя по взгляду отца, тот ему не верит. - Отец, пожалуйста! - Голос Ильи дрожал, в его тоне сквозило отчаяние. - Я понимаю ваши сомнения, но клянусь, я невиновен. Должно быть, здесь какая-то ошибка. Глаза Предвестника сузились, его лицо исказилось от гнева. - Хватит твоих оправданий. Что ты мне сказал, кроме "я невиновен"? - взревел он, поднимаясь со своего места. - Стража, уведите его! Заприте его в камере до дальнейшего распоряжения. Прежде чем Илья успел произнести еще хоть слово, из тени появились два охранника-агента. Взгляд его отца оставался холодным и неумолимым, как будто он стал совершенно другим человеком, поглощенный мыслью о предательстве собственного сына. Пока охранники уводили его, Илья не сопротивлялся, пытаясь осознать всю серьезность ситуации. Мысли путались. Он никогда не чувствовал себя таким одиноким, покинутым тем самым человеком, которым восхищался и почитал всю свою жизнь. Отголоски обвинений отца отдавали в голове тяжестью. Он не мог поверить, что ему даже не дали шанса объясниться. Реальность происходящего начала доходить до него, когда металлическая дверь с лязгом захлопнулась за ним. Маленькая грязная камера, еле светящая лампочка, а главное, давящая тишина. Что же он наделал? И наделал ли?