Мимо проходя

ㅤ Подземный мир вовсе не был местом «безлюдным». Тишина и покой тут были явлением редким, правда в основном шушера всякая под ногами путалась. Её можно было либо уничтожить, либо взять под контроль: силу безвольные твари признавали. Пещера же, в которую вошли братья, была полна мертвецкой тишины. Никого. Ничего. Только чёрные тетради горсткой лежали посреди. Из дальнего тёмного угла, словно тюрьма обложенного столбами ядовитой соли, смешанной с пеплом, веяло смертью и чьим-то взглядом. Луч мистического света падал на тетради. К ним два легендарных полудемона и направились. Ступали мягко, словно по серому снегу, который мелкими частицами вздымался из-под ног ввысь, кружась в хаотичном танце. — Что это за фигня? Данте первым взялся за одну из тетрадей, игнорируя не сулящее ничего хорошее название — «Тетрадь Смерти». Не умер от прикосновения. Только после него Верджил взял другую тетрадь, быстро пролистывал: страницы были частично заполнены именами, иногда дополненными краткой сводкой о причине смерти. Правила на первой странице были предельно просты: тот, чьё имя будет записано в тетради, умрёт. Разве что нужно знать, как этот кто-то выглядит, и представлять его лицо, делая запись. Данте краем глаза посмотрел на брата, явно собирающегося прикарманить тетрадку — теперь ему не составит труда его убить, если действительно захочет. «Не станет», — был уверен Данте: обоих больше привлекал процесс. Раз и навсегда ставить точку они не хотели. Правда или нет, то, что тетрадью мог воспользоваться любой, напрягало. От зависти, из жадности, на эмоциях легко можно было совершить ошибку, всего лишь записав пару слов. Ощущение смерти поблизости усилилось, пробирая до костей — даже Верджил еле заметно вздрогнул. Страх пытался проникнуть в самую душу, поглотить её изнутри. Под таким давлением шепчущие слова неизвестного звучали особенно впечатляюще: — Спа-а-арда-а-а… — Ещё один батей обиженный? — выдохнул Данте. — Они когда-нибудь закончатся? — Сильно сомневаюсь. Верджил покрутил Ямато, перекидывая из одной руки в другую, готовясь к скоро последующей битве. — По его вине все исчезли, — словно не слыша их, продолжил некто размеренно и тихо. — Он лишил нас еды. Убийца! — внезапно взревел. Чёрная мгла ударилась об естественную решётку — стены пещеры сотряслись, серый «снег» заполнил всё пространство, вызывая кашель. — Не такое наследство я желал получить, — материализовал меч Данте. — Они не могли вернуться за новыми тетрадями, а запертые здесь не могли выходить за едой! Он запер нас, запер! — билось о решётку существо. — Их время ушло! Все рассыпались прахом. Не забрать время! Жалкие люди! Еда! Еда! Еда! Один! Тетрадки, люди, еда — Данте не нравилось, как всё звучало. Складывалась неприглядная картина. Ещё больше усиливалось желание сжечь горку макулатуры, благо бумага была вполне себе бумажной. — Ну, начнём с малого, — резко опустил он воспылавший в мгновение меч в середину вспыхнувшей стопки. Рукой поманил брата, чтобы тот отдал «позаимствованную» тетрадку. — Даже не подумаю, — сказал Верджил, глядя прямо в глаза, в тот же миг блокируя атаку существа. Попытался атаковать, но тщетно. — Жалким смертным меня не убить! Не убить! Я — вечен! — Разве? — усмехнулся Данте, присоединяясь к битве. — Разве все твои уже не полегли? — Они. Не я. Я — вечен! Ваше оружие бесполезно! Ничтожества! Существо — не демон, ни монстр, ни человек. Иная сущность, именуемая в восточных храмах Шинигами, неистово атаковала. Ни магическое оружие, ни демоническое не могло ему навредить, проходя сквозь бестелесную дымку. Только острые когти на время атаки становились материальными, но сколько их не руби, они всегда возвращались. Ещё острее. Ещё крепче. — Я — король! Вы ничто, передо мной! — Мундуса подсидел, что ли, пока он в безвременном отпуске? — Нет, — опроверг Верджил, отскакивая назад и открывая тетрадь. — Я знаю, кто ты, — произнёс с улыбкой. Странствия по миру дали свои плоды. Людские легенды могли оказаться полезными. Если, конечно… — Бывший король Подземного Мира. — Не посмеешь! — выдал правоту теории Шинигами. Множество «когтей» вырвалось из неосязаемого тела, пронзило Данте и Верджила насквозь, пришпиливая к стенам. Но поздно. «Когти» постепенно начали рассыпаться прахом, приближаясь к застывшему существу. Вскоре и он обратился в ничто, в пыль под ногами. Из руки выпала тетрадь с именем, написанным кровью из порезанного пальца. Следом на колени упали братья, синхронно сгибаясь и опираясь одной рукой о покрытую прахом землю, недолго орошаемую кровью. Тетрадь тоже не просуществовала долго — только форма из пепла осталась. Энма — таковым было истинное имя одного из королей прошлого. Когда-то ему служили и люди с восточного континента. Древняя история, до сих пор хранимая поколениями. — А ты хотел её сжечь, — первым отдышался Верджил. — Потому что ты не из благих намерений прикарманил. — Но и не из плохих, — поднялся Верджил на ноги. — Твои «не плохие» намерения всегда выходят мне боком, — посетовал Данте, следуя примеру брата. — Ну что, как насчёт размяться? — подбросил он меч перед собой, заговорщически глядя на Верджила. — Не ты ли недавно ныл, что поскорее хочешь вернуться в мир людей? — поучающим тоном полнился ответ. Однако движением одного пальца Верджил частично выпустил Ямато из ножен, выражая готовность «пошалить». — Я лишь раз поностальгировал, не преувеличивай. И мы всё равно не знаем, куда идти. Какая разница, после этого перерыва или следующего мы отправимся дальше? — Как знаешь, — ухмыльнулся Верджил, мгновенно атакуя, приблизившись также стремительно, что глазу видно не было движения. — Потом не плачься: ходить ты не сможешь ещё долго. «Как в детстве», — не стал он озвучивать. Их целью было найти выход из Подземного Мира, но желание восполнить потерянное время вынуждало не торопиться. Они всегда упивались битвами. С самого детства. Возникало ли оно одновременно и взаимно или нет. Если нет. Делом чести для Верджила становилось довести Данте до слёз, чтобы потом не приставал лишний раз. Хотя бы какое-то время. И здесь, в месте, свободном от предрассудков и обязательств, они могли себе позволить те времена, насытиться ими. Оставить позади оттягивающее назад прошлое. Сближающие моменты бурного кровавого счастья. ㅤ