Со всем уважением к Его Императорскому Величеству

— Нет, этот болотно-зеленый совсем тебе не к лицу! Трансгрессируй в Запретный лес, Поттер, и закопай эту мантию в самой его чаще, пока приличные маги не увидели это! — Драко, я и так нервничаю, не мог бы ты закрыть свой трепливый рот и помочь мне уже выбрать долбаную мантию?! Малфой сделал вид, что обиделся на «трепливый рот», но всё же, как настоящий брат, помог ему определиться с выбором одежды для бала. — Не слишком ли вычурно? — С сомнением протянул Гарри, разглядывая свою винную мантию в огромном трюмо. — То, что надо! — Драко, напротив, пылал энтузиазмом. Иногда Поттер искренне завидовал его чувству стиля и невероятной способности сделать самую последнюю страхолюдину конфеткой с помощью тряпок. Но потом он вспоминал, что дядя Люциус скорее проклянет Драко, чем разрешит заниматься любимым делом — подбирать одежду людям, и быстренько сворачивал зависть в компактный узелок. Гарри нервничал. Нет, его буквально трясло! На сегодняшнем балу его наконец-то представят обществу как единственного крестника великого Лорда Волдеморта, первого Императора Магической Британии. Гарри не боялся повышенного внимания, совсем нет. Жизнь в Малфой-мэноре приучила его стойко переносить бесконечные балы, приемы и фуршеты. Но вот встреча с грозным крестным… Она пугала его до дрожи в коленях. Последний раз он видел Волдеморта пять лет назад, в день своего четырнадцатилетия, и знатно опозорился. Тётя Нарцисса тогда закатила в его честь грандиозную вечеринку, где присутствовали все его друзья со школы. Молодёжь веселилась до одури: они летали на метлах на перегонки, швырялись мороженым и тортами, распили бутылку дорогущего вина, стащенную у Люциуса из-под носа, а под конец наслаждались волшебными фейерверками. День прошел просто отлично и грозил стать самым счастливым в жизни Гарри, если бы под самый конец в мэнор не пожаловал необычный гость. Гарри и Драко проводили гостей и играли во взрывающиеся карты, когда их уединение прервала Нарцисса, попросив Гарри спуститься в синюю гостиную. На кушетке, обитой синим бархатом, его поджидал крестный. Гарри видел его на балу, когда ему самому было восемь. Воспоминания о том дне давно поблекли в памяти. Гарри чуть в обморок не свалился, когда скелетоподобное существо в черной мантии уставилось на него красными глазами и небрежным взмахом бледной до трупной синевы руки пригласило его присесть в кресло напротив. — Здравствуй, Гарри. — Голос у существа оказался очень глубоким и приятным. Если бы не холодность, которая сквозила в каждом слове, Гарри назвал бы его красивым. — Ты знаешь, кто я? — Повелитель! — Гарри низко поклонился, как его учили, и поспешно упал в кресло, больше не доверяя своим ногам. Тут же его прошиб холодный пот, потому что он вспомнил, что забыл поцеловать край мантии императора. Было бы глупо вскакивать с места, чтобы сделать это, так что Гарри остался сидеть, буквально парализованный стыдом. — Ты боишься меня, мальчик? — Император пристально смотрел на него, прищурив красные глаза. От этого взгляда мурашки поползли по всему телу Гарри. — Я не поцеловал край вашей мантии, повелитель. Простите. Я забыл. То есть я растерялся, а потом подумал, что это будет странно выглядеть и… — Красные глаза расширились, будто в гневе, и Гарри вылетел из кресла, как пробка из бутылки. — Я не должен был, что за глупости я говорю! Прошу проще… О неуклюжести Гарри в Хогвартсе слагали легенды. Его проклятие не подвело и на этот раз. Гарри запутался в полах своей мантии, споткнулся и свалился прямиком на Волдеморта. Ещё и в плечи вцепился, чтобы не разбить императору лицо своей дурной головой. — Простите! — пискнул Гарри, обнаружив, что между их лицами оставалось сантиметров десять пространства. С такого ракурса он сумел разглядеть, что император на самом деле имел человеческие черты лица, просто был белым, как покойник. Губы на лице присутствовали, но были полностью обескровлены, потому и сливались с лицом, создавая впечатление, что их вообще нет. Лицо представилось черепом, туго обтянутым трупной кожей. У Гарри было крайне плохое зрение, но очки он носил редко из-за стереотипов об очкариках. Вопиющая худоба императора, которую Гарри в буквальном смысле успел ощутить всем телом, крайне потрясла его. В мозгу промелькнула мысль, что уж Гарри-то накормил бы его как следует, чтобы император не выглядел таким болезненным и хрупким. — Поттер! — в голосе Волдеморта промелькнула нотка удивления и злости. Он спихнул Гарри с себя, как надоедливую собачонку, и брезгливо отряхнул свою мантию. — Что, ради Мерлина, с тобой не так? Гарри удрученно шмыгнул носом, забираясь обратно в кресло и низко опуская голову. Он всю жизнь задавал себе этот вопрос. Почему именно он влипал во всяческие неприятности? Почему именно он был талантливым на метле, в небе, но на земле становился отвратительно неуклюжим? Почему постоянно жалел всех подряд, даже себе во вред? С тех пор Гарри больше не видел императора. Тот вручил ему подарок на день рождения, скомкано попрощался и умелся из мэнора, будто его там и не было. А Гарри остался страдать в гостиной, сжимая в руках красивый медальон с буквой «S», выложенной изумрудами на крышке. Так опозориться перед величайшим магом в мире мог только Гарри. И на этом балу он собирался произвести на Волдеморта неизгладимое впечатление. Видит Мерлин, ему это было необходимо. Ведь Гарри собирался сделать нечто такое, чего не должен был делать крестник императора. Гарри собирался открыть свой собственный ресторан. Он просто обожал готовить. С самого раннего возраста он пробирался на кухню и доводил домовиков до истерики, отбирая у них продукты. Маленькие лопоухие рабы не смели перечить юному хозяину и послушно исполняли все его нелепые детские требования, чем ещё больше подогревали в Поттере интерес к кулинарии. Гарри экспериментировал на кухне и травил всю семью своими жуткими экспромтами до тех пор, пока тёте это не надоело и она не решила направить его разрушительно-кулинарные порывы в мирное русло. Она уговорила лучшего повара Франции — месье Фере, взять его в ученики. Гарри великолепно освоил искусство готовки, учитель очень им гордился. Теперь он мечтал, как откроет свой собственный ресторан, где станет шеф-поваром, а его блюда прославятся на весь мир. Он точно знал: это его путь — делать людей сытыми и довольными. Но на пути к мечте была одна небольшая выбоина — император. Он мог запретить Гарри заниматься любимым делом, потому что тот являлся его крестником, и в глазах обывателей должен быть политиком и помощником, а не поваром. — Ты слишком громко думаешь, Поттер. Перестань так трястись! Драко нагло развалился на кровати Гарри и лениво пролистывал новый выпуск «Колдомоды». Сам кузен уже подготовился к балу и выглядел, на скромный вкус Гарри, голубее неба Шотландии в июле. — Если бы ты был крестником Императора, Драко, ты бы тоже сейчас трясся, как щеки мистера Фаджа! Я должен реабилитироваться перед ним за тот позорный случай и убедить его разрешить мне открыть свой ресторан. И всё это за пару часов! — Ой, да брось. Мой крестный вообще Снейп, а это намного хуже. Император хотя бы не заставляет тебя носить теплые носки и не обмазывает зельями цвета рвоты при каждом чихе. А если он запретит тебе быть поваром, я буду умолять его, ползая на коленях. Так ты сделаешь жирдяями всех магов Британии, а не только меня. Иногда Гарри ненавидел своего кузена.

***

— Для меня огромная честь представить вам своего воспитанника, крестника Императора Магической Британии — Гарри Джеймса Поттера! — торжественно объявил дядя Люциус. Гарри ещё больше выпрямил спину и ступил на красную ковровую дорожку. Со всех сторон ему аплодировали, глаза слепили вспышки колдокамер, восторженные восклицания давили на разум, но он упорно шел вперед к своей цели — трону императора, обмирая на каждом шаге. Чем ближе Гарри подходил, тем отчетливей видел, что император выглядит немного не так, как в их последнюю встречу. Кожа Волдеморта по-прежнему была бледной, но исчезла отвратительная трупная синева. Губы выделялись на лице ярким пятном, как и красные глаза под шикарными густыми бровями. На темно-каштановых волосах, красивой волной обрамляющих скуластое худое лицо, красовалась тяжелая корона, будто выдернутая из старой сказки про великих королей-магов прошлого. Император излучал силу, древнюю, несокрушимую мощь и величие. Гарри даже рот открыл от шока, но тут же опомнился и закрыл его, громко клацнув зубами. Ноги как-то вдруг превратились в кисель, и Гарри с трудом дотащил своё туловище до трона. Он с облегчением упал на колени и на этот раз не забыл поцеловать край богатой мантии Волдеморта. По странному стечению обстоятельств, она тоже была винного цвета, только чуть темнее. Выглядело так, будто они договорились так одеться заранее. — Ваше Величество, для меня огромная честь быть вашим крестником. — Пока что всё шло хорошо. Волдеморт кивнул ему, и Гарри, поднявшись с колен, занял место слева за троном, как и оговаривалось ранее с Люциусом. Только дядя, почему-то, всё равно хлопнул себя по лбу рукой и начал бешено вращать глазами, намекая Гарри на что-то. Поттер оглядел магов вокруг и заметил, что на него смотрят с плохо скрываемой завистью и волнением, но решил, что это естественно. Кто бы не хотел оказаться на его месте? Должно быть, дядя намекает ему на непозволительность цвета его мантии. Так обычно одеваются пары: заранее выбирают себе мантии в одной цветовой гамме, отличающиеся на тон или полтона. Но что Гарри мог поделать? Не менять же ему цвет прямо перед гостями. Император толкнул речь, которую Гарри прослушал, потому что стоял и обдумывал, что же он мог сделать не так. Потом начались танцы. Первый вальс должен был открывать Император с ещё одной тётушкой Гарри — Беллатрикс. Но тётки все не было. Должно быть, она влипла в очередное дерьмо, раз так подставила Волдеморта. Способность влипать в неприятности Гарри унаследовал от Блэков, тут к Треллони не ходи. И тут в его голове созрел прекрасный, гениальный план! Он спасет императора от неловкости! Раз Бэлла где-то шляется, Гарри сам пригласит императора на танец! Этим он навсегда заслужит благодарность Волдеморта, и тот точно разрешит ему открыть свой ресторан! Гарри набрал полную грудь воздуха, сделал шаг вперед и гаркнул на весь зал: — Ваше Величество! Позвольте вас пригласить меня на танец! — Ой дура-а-ак… — в наступившей тишине отчетливо послышался шлепок, с которым дядя Люциус стукнул себя по лбу рукой. Гарри облился потом. Кажется, даже в ботинки натекло. Что он только что сказал? Император тем временем вытаращил на него свои красные прожекторы и на секунду завис. Потом сумел взять себя в руки и сказал с невозмутимостью айсберга: — Странный способ пригласить себя на танец со мной, Гарри. Что же, идём. Он как-то резко оказался напротив, возвышаясь над Гарри, как башня. Может, император и был худ, но он был высоким и плечистым. Он крепко взял Гарри за руку и повел в центр зала. Волшебники расступались перед ними с поклонами, не переставая шептаться. У Гарри буквально мозги разъехались в стороны, когда Волдеморт положил руку ему на талию и повел в танце. Он машинально переставлял ноги, таращась на партнера во все глаза. Ему подумалось, что правая и левая части мозга больше никогда не встретятся в черепе. Они теперь в разводе, так что организмом управляет только его задница, которая хочет приключений. — Что ты творишь, Поттер? — Гарри пропустил момент, когда император наклонился к его уху и угрожающе зашипел в него, опаляя дыханием щеку. — Ты не слышал, кому я предоставил честь открыть бал? Гарри с ужасом вспомнил, что император — лучший легилимент в стране. А он, Гарри, буквально пожирал его глазами секунду назад. Что в его тупой башке успел разглядеть Волдеморт? Стыд-то какой! — Я пытался спасти вас! — Гарри решил ничего не утаивать и смело заглянул в красные глаза. — Беллатрикс всё не появлялась, и я решил, что она опять напилась. Поэтому я захотел спасти вас от неловкого положения, а потом я просто… Запаниковал. Сердце готово было вот-вот выскочить из грудной клетки. Такими темпами к концу вечера Гарри совсем без внутренних органов останется. — Открывать вальс должны были профессионалы из труппы Локонса. И ты бы их заметил, если бы не таращился на меня, а взглянул по сторонам. А теперь они вынуждены стоять в толпе, как идиоты, и ждать, пока мы закончим оттаптывать ноги друг другу. Тупица! Он так припечатал в конце этим своим «тупица», что Гарри стало обидно. В конце концов, он же не виноват, что император занимал собой всё видимое пространство, вытесняя других за кадр. Это же император, он на всех так действует! — Ты думал о каком-то ресторане, Поттер. Объяснись! Гарри надеялся, что Волдеморт про него забудет. Но конечно же, судьбе просто необходимо, чтобы Гарри выставил себя полнейшим дегенератом. — Я переживал, что вы не разрешите мне открыть свой ресторан, потому что я ваш крестник. И я хотел произвести на вас впечатление, чтобы вы забыли тот раз, когда я на вас свалился! — Зажмурив глаза, пробормотал скороговоркой Гарри куда-то в шею императору. — С чего ты решил, что мне есть дело до того, чем ты там собрался заниматься?! — В щелочку между ресницами Гарри увидел, что на бледных щеках Волдеморта выступили красные пятна румянца. Смотрелось это странно, но забавно. Теперь они оба гармонировали со своими мантиями бордовыми мордами. Какая идиллия! — Люциус говорил. Он сказал, что крестник императора должен быть политиком, а не поваром! — Гарри возмутился настолько, что перестал зажмуривать глаза. Пока что у него создавалось впечатление, что Волдеморт ничего не знал об этом. — Поттер, — прорычал император, — ты можешь хоть огневиски гнать в Запретном лесу, мне плевать! Главное не мелькай у меня перед глазами! Гарри буквально затопило облегчение. Получается, никто, кроме дяди Люциуса, не имеет ничего против повара в семье! Какое счастье! Мнение Люциуса Гарри пропускал мимо ушей с тех пор, как ему исполнилось пятнадцать. — Я мог бы запретить тебе просто из мести, — с жестокой насмешкой произнес вдруг Волдеморт. — Когда я пришел на твое четырнадцатилетие, ты, мелкое недоразумение, думал обо мне исключительно как о «существе» и желал накормить меня! Я хотел убить тебя прямо там, но, к твоему счастью, передумал. А теперь вот размышляю, не стоит ли наказать тебя за твою дерзость? Гарри слышал звон, с которым разбиваются его мечты и надежды. Вальс кончился, и император чуть ли не оттолкнул его от себя. Гарри в последний момент успел вцепиться в его руку и последовал к своему месту за взбешенным Волдемортом, как собачка на поводке, не смея сказать ни слова в свое оправдание. — Кстати, ты встал не с той стороны, Поттер. По левую руку обычно стоят жены правителей. А наследники — по правую, — будто решив добить его, с усмешкой шепнул ему император, усаживаясь на свой трон. Гарри понял, почему Люциус так смотрел на него. В голове даже всплыла его фраза: «Запомни, Гарри, главное не вставай с левой стороны. Не с левой, понял?». Кто так говорит вообще? Конечно, в его мозгу отложилась информация только о левой стороне, дядя ведь сто раз повторил эту фразу! Впрочем, это его уже не волновало. Ему не светит свой ресторан! «Ну уж хренушки!» — с мрачной решимостью подумал Гарри. — «Я ждал этого столько лет! Хочет не хочет, а придется ему разрешить мне готовить! Или я не Гарри Поттер!»

***

На следующий день после бала, с самого утра разразилась буря. — Какой кошмар, какой кошмар! — Нарцисса металась по розовой гостиной, заламывая руки, пока Гарри, Драко и Люциус сидели, уткнувшись в свои чашки с чаем. — Все, абсолютно все! Теперь думают, что Гарри — жених Императора! Чем ты думал, Гарри?! Зачем ты нарядился в такую мантию? Ты разве не знал, что это императорские цвета для официальных мероприятий?! — Это Драко меня нарядил! Я не знал! Драко рядом вздрогнул и разлил кипяток на обивку кресла. — Драко Люциус Абраксас Абдросий Малфой! Что. Это. Значит?! Нарцисса со стороны выглядела как нежная нимфа, только что спустившаяся на землю из облачного мира. Но на самом деле она была той ещё горгульей, если её как следует раздраконить. — Я просто пошутить хотел. Если бы Гарри не заставил его танцевать и встал с правой стороны — всё бы обошлось. Простите, mama, — пробубнил Драко в свою чашку. Его уши полыхали красным от стыда. — Я в гневе, сын! В гневе! Ты на полгода лишаешься карманных денег! Слышал меня? — Да, mama, — Драко чуть не ревел и держался из последних сил. — Теперь вся Британия считает, что мы растили Гарри только для того, чтобы подложить его под Императора! Теперь ни одна чистокровная леди не захочет обручиться с ним! Император лично нас проклянет! А Гарри так вообще до смерти запытает! Чем ты думал, Гарри?! — Мне вот тоже интересно, чем думает Поттер, — неожиданно для всех раздалось от дверей. Малфои и Гарри быстренько упали на колени и поклонились. — Ваше Величество! Какая честь! Присаживайтесь. Не желаете ли чаю? — Нарцисса тут же взяла себя в руки и с достоинством устроила императора в лучшем кресле с чашкой ароматного чая в руках. Прямо напротив Гарри, кстати. — Я не думал, что это недоразумение с Поттером так повлияет на общественность, — Гарри могло примерещиться, но его не покидало стойкое чувство, что Волдеморт позабавлен всем происходящим. Даже очень. В дневном свете, в обычной чёрной мантии он снова выглядел истощенным и уставшим, но по-прежнему излучал ауру темной силы и властности. — Простите, это наша вина, повелитель! — Люциус был белее снега. — Я слишком часто повторял Гарри не вставать слева, а Драко решил подшутить над ним и нарядил в императорские цвета. Мы всё уладим. Пару слухов там, пару свидетелей тут, и все поймут, какими глупыми и поспешными были их выводы. — В этом нет необходимости, Люциус, — император с ухмылкой сделал глоток чая и обратил взор рубиновых глаз на несчастного Гарри. — Всё сложилось как нельзя лучше. Общественность из-за тупости Поттера решила, что мы тайно помолвлены и даже влюблены. А это больно ударило по мятежникам. Как ты знаешь, Поттер, за тобой ведется охота. Светлые маги видят в тебе надежду, они готовы вырвать тебя из семьи в любой момент и водрузить как знамя света над своим войском. Но теперь в их рядах раскол. Одни по-прежнему хотят заполучить Поттера, другие же тебя ненавидят. — Это великолепные новости! — Люциус впервые за весь день улыбнулся с облегчением. — Почему бы им не оставить меня в покое! — одновременно с ним выкрикнул Гарри. — Как они могут думать, что я — их надежда? Они же совсем меня не знают! Они что же, такие тупые, что думают, что я начну сражаться против своей семьи?! — Ох, Гарри. Не думай о них, милый. Им тебя не достать, — Нарцисса нежно провела по его волосам, отбрасывая со лба челку, и Гарри мгновенно успокоился. Только она умела его успокоить одним касанием. — Из вашей тупости вышел толк, мистер Поттер. Обещаю, мятежники до тебя не доберутся, я лично позабочусь об этом, но и ты должен помочь мне. Раз уж общественность не смущает моя возможная помолвка с собственным крестником, прости Мерлин, то ты будешь разыгрывать пылкую влюблённость в меня. Дадим ещё больше поводов для сплетен и раздора в рядах моих недругов, — Волдеморт ухмыльнулся и откинулся на спинку кресла, ничуть не смущаясь расслабленной позы в кругу напряжённых аристократов. Гарри задумался. Ему выпал шанс помочь своему императору, и его личное мнение, на самом деле, того не интересует. Но что будет стоить Волдеморту в ответ помочь ему с рестораном? Это же сущий пустяк? — Конечно, милорд. Я с радостью вам помогу! — обмирая от страха, пролепетал Гарри. — Вот только было бы чудесно, если бы вы отменили свое решение… Помните, на балу? Малфои застыли, будто под петрификусом. Гарри и сам замер, не в силах поверить, что сказал это самому императору. Император же всех удивил. Он рассмеялся. — Мой крестник пытается ставить мне условия? Это интересно. Я подумаю, Гарри, если ты сможешь достаточно убедительно сыграть свою роль. — Все будут думать, что я влюблен в вас без памяти, или я не Гарри Поттер!

***

Император умотал из мэнора, только ветер засвистел в камине, когда Гарри попытался накормить его своими фирменными пирожными, и будущего владельца ресторана на время оставили в покое. Гарри решил не терять время зря и с упоением начал составлять меню для своего ресторана, и придумывать название. Потому что каждый ресторатор знает: название — это половина успеха. Всю неделю он сидел в комнате, как сыч, и ненадолго выходил из неё, только чтобы опробовать новый рецепт, приснившийся ему в горячем бреду кулинарной лихорадки. Малфоям к концу недели надоело его отшельничество, и они отправили к нему Драко с интервенцией. Гарри, как только увидел его клюв в дверном проеме, сразу придумал название для ресторана: «Гиппогриф на гриле». Он издал победный вопль и воинственно затряс пергаментом с названием в воздухе. — Ага! Я гений! — Поттер, ты хоть иногда головой думаешь? — Драко ловко выхватил пергамент и поперхнулся воздухом, пробежавшись по строчкам глазами. — За такое название магзоозащитники тебя самого расчленят и на гриле зажарят. Нельзя разумных существ жрать! — А если с кисло-сладким соусом? — Ни с каким нельзя! Ты превращаешься в кулинарного маньяка. Мерлин, надо спрятать от тебя наших павлинов! — Дай сюда! — Гарри покраснел и вырвал у него пергамент. — Это пока набросок. Ему название показалось оригинальным, как раз в духе современного искусства. — Лучше бы это был очень расплывчатый набросок, — Драко кинул в него подушкой с кровати. — Раз такой умный, то предлагай варианты, — Гарри подушку поймал и подложил себе под задницу. Сидеть на полу было неудобно, но все его пергаменты просто не помещались на столе. Так что он разложил их вокруг себя, выхватывая то один, то другой, и увлеченно чиркал пером, улучшая меню. — Как насчёт: «Малфой Холл»? Изысканно, с французской ноткой… — мечтательно протянул Драко, падая на кровать Гарри. — Если там и есть нотки, то только снобизма. Фальшивые, к тому же. Как тебе такое: «Мясной Поттер»? Драко издал стон изнасилованного садового гнома и засмеялся так, что слезы из глаз брызнули. — Просто… Никогда это больше вслух не произноси. Умоляю, — икая, выдавил он. — Даже если это будет паролем для портключа, спасающего тебя от дементоров. Никогда-а-а-а-а… — Можно подумать, — буркнул Гарри тихонько и спрятал пергамент с названием под стопочку других. На его взгляд звучало солидно и броско. — А если так: «Сочная колбаска»? Драко взвыл и упал с кровати. — Нет, «Сочная кукурузина»! — передумал Гарри. — Нужно отразить в названии, что у нас есть вегетарианские блюда. — Прек-ра-ти, — прохрипел Драко задушено. — Никогда не придумывай названий для мест, где маги едят. И где вообще ходят. Даже для тех не придумывай, где мимо утки пролетают. Никто не должен страдать так, как я сейчас, у меня от смеха аппендикс лопнул. Драко скрючился на полу, и Гарри ему бы поверил, но держался Драко за своё горло, полагая, что именно там этот таинственный аппендикс и находится. — Если бы аппендикс рос у тебя в горле, ты бы давно уже покоился в семейном склепе рядом с тетушкой Элеонорой, а не трескал бы мои пирожные за обе щеки. — Тётушка Элеонора как раз от твоих пирожных и померла, так что скоро и я там буду! — Гнусный навет! Тетка Элеонора напилась до зеленых гоблинов и прыгнула с метлы в озеро! Зимой! — возмутился Гарри. — Ага, а чем она закусывала? Твоими пирожными! — торжественно объявил Драко. Их перепалку прервали самым наглым образом, не дав выяснить, от чего же всё-таки умерла тетка Элеонора. — Мальчики, император здесь! — в комнату ворвалась Нарцисса, если так можно сказать о быстром шаге на высоких шпильках. — Быстро, переоденьтесь! Драко, причешись, Гарри тоже… Нет, тебе не поможет. Надень тот камзол и узкие брюки, так он не станет смотреть на твою, прости Мерлин, прическу. Гарри и Драко выпучили глаза и принялись носиться по комнате, как два пьяных снитча. Император не предупреждал о визите, Гарри вообще решил, что он крайне невоспитан и невежлив. Со всем уважением к Его Императорскому Величеству решил, конечно. — Быстрее, мальчики, быстрее, — поторапливала их Нарцисса. — Иди сюда, милый, так ты ничего не добьешься, — она поманила Гарри пальчиком, взмахнула пару раз палочкой, и камзол, который Гарри поленился расстегивать и пытался натянуть через голову, очутился там, где ему и положено. — Всё, спускаемся. Проявите вежливость, но и о достоинстве не забывайте! И не используйте жуткий плебейский лексикон, как в прошлый раз! Это роняет честь дома Малфоев! Гарри и Драко обречённо переглянулись, следуя за леди Малфой по коридору. Нарцисса искренне не понимала, как они, два здоровых парня, смогли нахвататься специфических словечек простолюдинов, проживая в смешанной школе-интернате большую часть года. Как будто им следовало ходить под заклинанием заглушки, снимая его только на время занятий. — Зачем он приперся? — тут же нарушил её просьбу Гарри, за что получил щипок за щеку. — Гарри! — зашипела разъяренная женщина. — Прошу прощения, мадам! По какому поводу нас удостоил визитом сам император? — своим самым обольстительным и учтивым тоном переспросил Гарри. Драко заржал. Он называл этот голос Гарри ублюдским. Драко учился на Слизерине, а там детей из простых семей было меньше, чем на родном факультете Гарри — Гриффиндоре. Так что Драко иногда брезгливо кривился и пытался учить брата уму-разуму. Но Гарри, свободная душа, с удовольствием перенимал любые крепкие словечки и потом буквально вкладывал их в мозги Драко. Он считал высшей целью своей жизни заставить Драко говорить, как проходимец из Лютного, и у него пока что отлично получалось. — Он не сообщил о цели своего визита, велел лишь привести тебя, — поджав губы, ответила Нарцисса. Гарри подумал, что она тоже считает императора невежливым. Со всем уважением к Его Императорскому Величеству, конечно же. — А мне зачем к нему идти? — возмутился Драко, за что тоже получил щипок за щеку. — Выказать уважение и поприветствовать, — леди Малфой стремительно спустилась по лестнице, легкая и грациозная, как лань, и замерла перед большой створчатой дверью в синюю гостиную. — Итак, помните, господа, если вы меня опозорите, я заставлю вас повторить подвиг тетушки Элеоноры! — и она решительно распахнула двери. — Приветствую вас, Ваше Величество! — испуганно поклонился ему Гарри. Напиваться огневиски и прыгать с метлы в озеро зимой ему не хотелось. Драко повторил его манёвр, только ещё и на колени упал, и Гарри досадливо зашипел. Ушлый братец и тут его обошёл. — Без церемоний, молодые люди, — вяло махнул бледной кистью император. Гарри выпрямился и во все глаза уставился на мужчину. Тот восседал в лучшем кресле у камина и грациозно попивал вино из хрустального бокала, но не это поразило Гарри. Император совсем исхудал, губы почти слились с кожей лица, рубиновые глаза запали. «Его бы покормить», — жалобно заныл тонкий голосок в его лохматой голове. Он даже рот открыл, чтобы предложить Волдеморту перекусить вкуснейшими профитролями с паштетом и базиликом, которые он, совершенно случайно, может приготовить всего за пять минут, но осекся под грозным взглядом тети Нарциссы. Огневиски, метла, холодное озеро… — Вы хотели меня видеть, повелитель? — вежливо спросил он. — Не очень, — ухмыльнулся император. — Но мне нужно обсудить с тобой предстоящий бал, так что присаживайся. Вы можете остаться, Нарцисса, Драко. Драко удивленно вскинул брови, но всё же сел рядом с матерью на кушетку. Должно быть, и ему император показался невежливым. Со всем уважением к Его Императорскому Величеству. Гарри сел в кресло рядом со своим «возлюбленным» и попытался не слишком пялиться на его впалые щеки. — Когда ты перестанешь мечтать меня накормить, Поттер, то, возможно, вспомнишь, о чем мы договаривались, — император, на удивление, находился в благодушном настроении. Неуловимая улыбка скользила по его губам, глаза блестели как-то очень уж хитро. — Я помню, конечно, — оскорбился Гарри. — Я в вас влюблён, но как бы скрываю это. Ничего сложного, я справлюсь! — Тогда готовься, — Император лениво пригубил вина и откинулся на спинку кресла, пристально разглядывая Гарри. — Бал в честь Дня победы состоится в министерстве на этой неделе, в пятницу. Мы прибудем туда порознь, но без пар. Затем столкнёмся, как бы случайно, и поговорим несколько минут. В это время нас будут фотографировать, так что постарайся разыграть влюблённого дурачка, ослепленного желанием. Затем мы станцуем вместе танец, и ты можешь быть свободен. Всё запомнил? — Да, конечно, — закивал Гарри. Всего пару минут притворства, зато он получит ресторан. — А о чём мы будем говорить? — Мерлин всеблагой… — Император фыркнул и прикрыл глаза, как будто Гарри причинял ему глубокую душевную боль. — Выучи стишок! — Э-э-э, — Гарри покраснел, хотя и не понимал, что сказал не так. — Всё же это немного неестественно, Ваше Величество, — спасла Гарри Нарцисса, ловко переводя внимание на себя. — Я имею в виду — девятнадцатилетний мальчик и император. О вас могут начать думать Мерлин знает что. Может, и вам стоит разыграть влюблённость? Чтобы спасти нас всех от злых языков сплетников. Ведь любые сплетни теряют силу, когда люди видят истинную любовь. Поттер готов был поклясться, что слышал скрип зубов императора. — Ты как всегда права, Нарцисса, — нехотя признал тот. — Меня могут счесть старым развратником, использующим мальчика. Приготовься, Поттер, я преподам тебе урок актерского мастерства на этом балу. Гарри безразлично кивнул. Он сомневался, что лицо императора может отражать хоть какие-то чувства, кроме презрения, гнева и сарказма. — Не беспокойтесь, Ваше Величество, я подготовлю Гарри, — склонила белокурую голову Нарцисса. — Лично, — а это уже было сказано с такой угрозой, что у Гарри щека заболела от воображаемого щипка. — Всегда приятно с тобой сотрудничать, — развеселился император, заметив, как Гарри сжался в своём кресле. Он отчалил спустя час, оставив Гарри в смешанных чувствах. Гарри рассказали, как он должен держаться, кому улыбаться, как одеться, с кем поздороваться. Но не это его пугало, он был обязан каждый год на протяжении всей жизни запоминать заковыристые имена всех влиятельных гостей их дома. Его пугала необходимость учить стих. Он терпеть не мог стихи! Поэзию придумал злобный мелкий сопливый гоблин, которому не разрешали создавать артефакты, как всем другим гоблинам. Он так озлобился, что решил наказать всех честных волшебников своими виршами. А волшебники, дураки, вместо того, чтобы испугаться, стали славить мелкого сопливого гоблина и начали сочинять стихи сами. Гарри желал каждому поэту посидеть на кактусе, а потом поесть чипотле и сходить в туалет. Изображать любовь к императору и одновременно читать стих будет очень трудно.

***

На балу собрался весь цвет магической Британии. Гарри только успевал вертеть головой и расточать улыбки, про себя желая всем им провалиться в подземелья. Тётя превзошла саму себя и превратила Гарри в такой нежный цветочек, что ему даже стало неудобно от всеобщего внимания. Обычно Нарцисса уважала его выбор ходить с вороньим гнездом на голове и очках в тонкой оправе на переносице, но ради бала она расстаралась не на шутку. Гарри отрастили волосы и заплели их в толстую косу, от чего он чувствовал себя бесприданницей на выгуле, а очки заменили на линзы, и ему стало не за чем прятаться от тяжелых, липких взглядов волшебников с определенными наклонностями. А Гарри эти наклонности чуял издалека, потому что сам имел такие же. Но это не означало, что ему нравились липкие взгляды. Богатые британцы не любили следить за собой и щеголяли толстыми щеками, рыхлыми телами и узкими плечами. Нежный цветочек Гарри не одобрял засилье таких сорняков на своей грядке. Так что он быстро отбился от своей семьи и отправился фланировать по залу в поисках императора. Быстрее выполнит свою часть сделки — быстрее сбежит в мэнор лечить нервы изобретением нового блюда из трески, а может быть, пока никого нет, успеет поймать одного павлина. Он всегда мечтал нафаршировать хоть одну эту противную птичку ананасами и зажарить, чтоб впредь остальным неповадно было щипать его за задницу, террористам хвостатым. Император обнаружился в самом центре зала у сцены, на которой играл хор ведьм из Вестшира. Они заунывно распевали героические оды, чем навевали на всех гостей скуку такой силы, что волшебники предпочитали активно вливать в себя любые алкогольное напитки, лишь бы пережить эту пытку. Вот бы кто отважился сказать императору, что его музыкальный вкус толкает страну в яму алкоголизма. Гарри глубоко вздохнул и решительно направился к императору, напустив в глаза тумана. На месте Волдеморта он представил фасад своего ресторана, и туман в глазах стал правдоподобнее, а на губах заиграла мечтательная улыбочка. — Повелитель, рад вас видеть, — Гарри поклонился, грубо прервав разговор императора с гостями. — У меня к вам срочное дело. Не могли бы вы… уединиться со мной? — ему даже притворяться не пришлось, потому что он действительно волновался и смущался. Так нагло разговаривать с императором ему ещё не доводилось. Но манящая вывеска ресторана «Сочная кукурузина » придавала решимости. — Ах, Гарри, — император вдруг расплылся в такой ослепительной улыбке, что Гарри вытаращил глаза и чуть не открыл рот. — Конечно, для тебя я всегда найду время, — он каким-то невыносимо откровенным движением положил изящную кисть на плечо Гарри и слегка его сжал, поглаживая большим пальцем. И смотрел при этом так… глубоко, пошло и вместе с тем восхищённо. — Благодарю, — нашёл в себе силы прохрипеть Гарри. Император вдруг показался ему самозванцем. Потому что настоящий император просто не мог вот так смотреть. Этот маг сразу заявлял: я — мужчина мечты, и ты не устоишь передо мной. А Волдеморт мог только злобно сверкать красными глазами. Император отвел его в небольшую нишу у сцены, единственную не укрытую огромными вазонами с цветами. — Неплохо, не ожидал такой игры от тебя, Гарри, — интимно прошептал ему на ухо мужчина, слегка задевая губами кожу. — Я тоже впечатлён вами, — пробормотал Гарри. — То есть, вашей игрой, — поспешно исправился он, дико покраснев. Ощущение, что императора подменили, не хотело его покидать. Он даже подумал, не напоил ли император оборотным кого-то из своих ненормальных подчинённых. Они укрылись в нише, и Волдеморт ужасно близко притиснулся к Гарри, положив одну руку ему на плечо, а вторую… Вторую засунул в карман его узкой мантии. Гарри вспомнил, что ему полагается не смущаться, а играть роль, и поднял широко распахнутые глаза на лицо императора, слегка приоткрыв рот. Его наставник, месье Фере, от этого всегда с ума сходил. Он быстро провел языком по губам и уловил, как сжалась рука на его плече. Радужка глаз императора была насыщенного багрового оттенка, светлее у зрачка и темнее к краю. Казалось, эти глаза прожигают Гарри насквозь, вызывают ощутимый жар и трепет во всём теле. С такого близкого расстояния он рассмотрел, что бледная кожа Волдеморта очень нежная и будто светится изнутри мягким светом. — Стих читать? — прошептал он хрипло, хлопая ресницами. — А ты выучил? — в багровых глазах заплясали искорки. — Вы же сами сказали, — нахмурился Гарри, чувствуя подвох. — Я вообще-то пошутил. Но раз выучил, валяй, — губы императора растянулись в мягкой, нежной улыбке. Гарри забыл, как дышать, и вообще всё на свете забыл, он не мог оторвать глаз от багровых всполохов. Даже то, что он выставил себя идиотом, приняв шутку за правду, больше его не волновало. — Два трупа встретились в могиле, и прикоснулся к трупу труп, — начал он вдохновенно, — в холодной тьме, в тюрьме, и в гнили, прикосновеньем мёртвых губ… А дальше я забыл, — сознался он с грустью, проклиная свою память. — Но там было что-то про любовь. Глаза Императора засверкали ещё ярче, и он тихонько засмеялся. Гарри ничего прекраснее в жизни не слышал. — Какой интересный выбор, — он легонько провел пальцами по плечу Гарри к шее, затем спустился на ключицы и вдруг резко наклонился. — Даже читая твои мысли я не могу понять, как тебе в голову пришло выучить стих о трупах. Но мне понравилось. — Я совсем не разбираюсь в поэзии, — у Гарри сбилось дыхание от слишком тесного контакта. — Зато я отличный повар, так что… Сначала я хотел выучить стих про рульку в подливе. — Мерлин, так мне с трупами ещё повезло? — прошептал насмешливо император прямо ему в ухо. — Вам повезло, что я его забыл, — хихикнул Гарри. Ему начинала нравиться эта игра. Набравшись смелости, он положил руку на ладонь императора, сжимающую его плечо, и мягко поводил подушечками пальцев по острым костяшкам. В голове тут же возникла картинка, как он щекочет дракона за хвост. — Нет, так не пойдёт. Теперь я хочу узнать, чем там всё кончилось у трупов, — Волдеморт поддержал игру, перехватив пальцы Гарри. Кожа его была холодна и шелковиста на ощупь, и Поттеру невыносимо захотелось проверить, везде ли она такая. — Они разложились, — Гарри вновь посмотрел в багровые глаза, чуть прикусив нижнюю губу. Ему казалось, что его сейчас разорвет от адреналина, бежавшего по венам с каждым сильным ударом сердца всё быстрее и быстрее. Он просто поверить не мог, что несет эту чушь самому императору. Что буквально обжимается с императором. Что ощущает тонкий, терпкий одеколон императора. Подумать только, он обскакал свою тетку Беллатрикс и первым облапал мужчину её мечты. — Отлично, Поттер, даже танцевать не придётся, кадры выйдут сенсационные, — горячее дыхание опалило ухо Гарри и тут же пропало. Император отстранился, принимая свой привычный вид — холодный и надменный. Гарри будто в ледяную воду окунули. Игра окончилась слишком быстро. — Вау, да у вас настоящий талант, — скрыв разочарование, почтительно ответил он. — Не расстраивайся, у тебя тоже талант, — маска высокомерия на секунду слетела, и император окинул его фигуру долгим взглядом. — Кстати, верни свою прежнюю причёску, с этой косой ты похож на Беллатрикс с похмелья. Когда он покинул его, Гарри привалился спиной к стене и тяжело вздохнул. Он поверить не мог в то, что сейчас произошло. Он на полном серьёзе думал об императоре как о… Мужчине. Император, конечно, и есть мужчина, но как бы и не мужчина, а император. А Гарри на секундочку забыл, что он император, и думал о мужчине, со всем уважением к Его Императорскому Величеству, конечно. — Гарри! Что тут произошло? — в нише материализовался Драко и дернул его за рукав. — Со стороны смотрелось, будто вы друг друга сожрать хотели! Даже mama забеспокоилась, нет ли между вами чего, а ведь она в курсе договора. — Вынужден признать, — задумчиво ответил Гарри, — что наш император… Чертовски горячая, прости Мерлин, штучка. Его бы откормить немного и… Драко побледнел и, оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит, пнул Гарри в колено. — Ты с ума сошёл?! — зашипел он возмущённо. — Думай, о ком ты говоришь! Это тебе не похотливый поварёнок, и не писатель пошлых романчиков! Это наш император! — А то я не заметил, — так же зашипел Гарри, потирая ноющее колено. — И месье Фере не похотливый поварёнок. А Жорж пишет вполне приличные романы. Ты просто завидуешь, что у меня столько поклонников, когда тебе уготована судьба жениться на Астории Гринграсс! — Я бы обиделся на тебя, да только не время, — Драко очень серьёзно на него посмотрел, буквально заставляя Гарри задохнуться от чувства вины. — Ты не будешь делать этих своих… штучек. Только не с Его Величеством, понял? — Я и не собирался! — пылко возразил Гарри. — Я что, по-твоему, совсем идиот?! Я понимаю, что мой крёстный не лучшая кандидатура для интрижки, Драко, перестань сверлить меня взглядом. Мне хватает истерик Жоржа, император не в моём вкусе. Гарри нагло соврал. Император был как раз в его вкусе: властный мужчина за сорок, высокий, черноволосый, скуластый… И как это раньше он не заметил очевидной привлекательности крестного? — Я буквально вижу, как в твоей голове происходит очередная революция, — Драко схватил его за отвороты мантии и встряхнул. — Не. Вздумай. Клеить. Императора. Ясно? — Ясно, чего же тут неясного, — согласно закивал Гарри. Драко испугался за него и это было приятно, расстраивать брата своими дурацкими мыслями совсем не хотелось. — Мне хватает развлечений, которые не приведут к моей высылке из страны. — Вроде правду говоришь, а мне всё равно кажется, что случится очередной пассаж в стиле Гарри Поттера, — Драко сощурил голубые глаза и дернул Гарри за рукав. — Идём, пообщаемся с ровесниками, хватит нагнетать волнение в обществе. И действительно, на них с Драко осторожно поглядывали любопытные волшебники. Гарри пробежался глазами по залу и увидел, что император тоже смотрит в их сторону. Дальше вечер обещал быть очень скучным, так что Гарри сбежал домой при первой же возможности. Для него впечатлений было достаточно. Обнаружить, что его крестный не просто красноглазая страшилка для детей и великий маг по совместительству, но и вполне себе сексуальный мужчина с определёнными потребностями, было весьма… интересно. И сколько бы он ни пытался думать головой, а жопа уже учуяла новое приключение. Потому что была у Гарри одна слабость помимо кулинарии: мужчины постарше. Все в семье об этом знали и старались держать его подальше от порочащих благородное семейство связей, да только Гарри это всё было безразлично. Его первый опыт случился в четырнадцать лет с великолепным поваром и наставником месье Фере. Он не смог устоять перед искушением и нагло соблазнил мужчину, разрушил его семью, репутацию, замарал доброе имя… и спас несчастного от беспросветной тоски, ведь месье Фере всю жизнь жил так, как диктовало ему общество, и подавлял свои желания. Так что Гарри считал, что всё сделал правильно. И порка от дяди Люциуса не могла убедить его в обратном. Тем более что тетка Бэлла была на его стороне. Она считала, что если мужчина не смог устоять перед Гарри, то нечего ему жениться на приличной леди, пусть лучше его выжгут с семейного древа и выгонят из дома без единого кната. Гарри предпочитал считать это комплиментом своим внешним данным. Чтобы привести мысли в порядок, Гарри решил прогуляться по саду, поэтому трансгрессировал прямо к воротам мэнора. Неспешная прогулка всегда его успокаивала. Он медленно брел по садовой дорожке, весь погруженный в свои переживания, когда услышал шорох в кустах. — Кто там? — воскликнул он выхватив палочку, и тут же заметил яркие перья. Гарри расплылся в коварной улыбке и присел на корточки. — Гули-гули, иди к папе, мой дорогой… Кыс-кыс! Павлин вытянул шею, с любопытством покосился одним глазом на Гарри, и вдруг ущипнул за палец. — Ах ты скотина пернатая! — взвыл Поттер, засунув палец в рот. — А ну иди сюда! Ничего так не успокаивало его, как готовка. И пока в мэноре никого нет, Гарри успеет нафаршировать этого паразита ананасами и лучком.

***

Уже совершенно спокойный и довольный, он устроился в постели, когда к нему в комнату робко постучали. Гарри палочкой распахнул дверь и увидел на пороге дядю Люциуса. По двум небольшим розовым пятнам на его скулах Гарри понял, что дядюшка перебрал вина. — Драко наябедничал? — пробурчал Гарри недовольно. Люциус тяжело вздохнул, прошел к кровати и устроился на самом краешке. — Гарри, — ещё раз вздохнул дядя. — Я растил тебя как сына с тех пор, как тебе исполнилось полтора года. — Началось… — застонал Гарри. — Нет, послушай, — поджал губы дядя. — Я растил тебя, как своего сына. Я многое от тебя требовал, признаю. Может, я где-то не доглядел… Я виноват, я знаю. — Это мама тебе мозги промыла, — недовольно засопел Гарри в подушку. Он старался не называть так Нарциссу вслух из уважения к своей покойной матери, но в глубине души именно так и считал. Нарцисса была его мамой, хоть и не рожала его. Однако называть отцом Люциуса он не мог даже мысленно. — Нет, Нарцисса ничего не говорила. Я сам так считаю. Я слишком давил на тебя, не понимал, что ты не такой, как Драко. К тебе был нужен совсем другой подход, — покачал головой дядя, положив ладонь на плечо Гарри. — Ты напился, — Гарри недовольно стряхнул его руку с плеча. — Просто… — ещё раз вздохнул Люциус. — Просто я беспокоюсь о тебе. Я смирился с твоими… интрижками. И твоей мечтой стать поваром. Может, ты прославишь своё имя на весь мир именно так? Может, это твоя судьба? Я приму это. Только, пожалуйста, не играй в свои игры с императором. — Да с чего вы все взяли, что я собираюсь что-то делать с ним?! — Гарри взвился в постели и возмущённо уставился на расстроенного дядю. — Я растил тебя с малых лет, — напомнил Люциус. — Я знаю этот огонёк в твоих глазах, когда в твоей голове творится очередная анархия. — Да вы сговорились… — надулся Гарри. Драко сказал ему примерно то же самое. — Мы беспокоимся о тебе. Даже наша семья ничего не сможет сделать, если ты разозлишь императора, понимаешь? У вас с ним договор, так пусть только он и будет между вами, хорошо? Не пересекай черту, Гарри. Гарри подумал, что слишком уж сильно дядя беспокоится. Что бы Гарри мог сделать, если бы Император не испытывал к нему ответный интерес? Может, в этом и кроется ответ. Малфои разглядели то, чего не заметил сам Гарри, и теперь стараются оградить его от неприятностей. — Ладно, дядя, — Гарри, может, и выглядел полным дураком, но таковым не являлся на самом деле. — Я обещаю не выкидывать никаких фокусов. Не хочу, чтобы вам досталось из-за меня. Дядя странно на него посмотрел, словно хотел обнять, но не решился. Вместо этого он слегка сжал его плечо, пожелал спокойной ночи и покинул комнату, гордо расправив плечи и задрав подбородок. Как и всегда. Гарри стало невыносимо грустно. Он бы хотел, чтобы дядя хоть раз показал ему свою любовь не на словах. Подбодрил бы по-мужски, обнял крепко, научил, как поступать правильно. Ему не нужен был ледяной образец чистокровной гордости, ему нужен был отец! Отец, который и подзатыльник может отвесить, и поддержать в трудную минуту. Когда Гарри уснул, ему снились красные глаза Императора, тяжелая корона на каштановых волосах и, почему-то, дядя Люциус в рваной мантии и кандалах.

***

На следующий день за завтраком они с нетерпением ожидали почту. К ним в гости пожаловала тетка Бэлла с мужем, подруга Нарциссы — Виолетта Розье, и даже бабушка Стэлла, двоюродная тетя Люциуса, передумала умирать и примчалась в мэнор, чтобы узнать всё из первых уст. Весь высший свет гудел после вчерашнего бала, все хотели знать, что происходит между Гарри и императором. — Ох, Гарри, ты так похорошел в последнее время! — фальшиво восхитилась бабушка Стэлла, утирая несуществующую слезинку салфеткой. — Уж не влюбился ли наш мальчик? — Ну что вы, мадам! — Гарри с удовольствием уронил вилку на стол и напустил смущения в глаза. Дразнить бабку было его любимым занятием. — Он же такой… В смысле, я не влюбился! Тётушка Бэлла громко фыркнула и бессовестно приказала любимому эльфу Нарциссы по имени Хурин подлить себе в бокал вина. Выдуть бутылку ещё до ланча было для неё обычным делом. Она заплела свои пышные волосы в косу и была чересчур бледна, что красноречиво говорило о том, как она провела вчерашний вечер. — Дорогой племянник, а как там поживает твой писатель? Слышала, его последняя книга провалилась с таким громким треском… — томно протянула она. — Писатель? — притворно удивился Гарри, наблюдая, как краснеют фарфоровые щёки тетушки. — Ах, вы имеете в виду Жоржа… Не знаю, я давно с ним не общался. Это был триумф. Сообщить тетке, что забыл о своем любовнике было намного приятней, чем отбить его у неё же. Беллатрикс стиснула вилку в руке с такой силой, что серебро погнулось. — Вот как?! — бабушка Стэлла оживилась. — А о ком же ты тогда думаешь, мой мальчик? Кто запал в твоё сердечко? Гарри подавил порыв противно захихикать под грозным взглядом дяди. Проснувшись утром, он понял, что император не представляет для него такого уж интереса, как он себе выдумал изначально. Он просто увлекся шампанским и слегка нафантазировал себе невесть чего. — Стэлла, оставь Гарри в покое, — мягко укорила старую леди Нарцисса. — Мальчики его возраста часто находят себе новые увлечения, не смущай его. — Точно, точно, — захихикала бабушка в чашку с зелёным чаем. — Мы ещё помним того повара… как там его? Месье Фере? Таких пышных усов, как у этого джентльмена, я ни у кого больше не видела, а ведь мне уже сто десять лет! За столом повисла гнетущая тишина, всем, кроме Гарри и бабки, стало очень неловко. — Он виртуозно умел обращаться со своими усами, — тонко улыбнулся Гарри. Виолетта закашлялась, Нарцисса покраснела, а бабка Стэлла по-старушечьи захихикала. — Кхм-кхм, — дядя Люциус попытался перевести тему. — А что это за мясо на брускеттах, Хурин? Немного суховато, но ананас весьма удачно это маскирует. Гарри с угрозой посмотрел на эльфа, и тот сжался. — Это индейка, — пропищал бедный Хурин и исчез с негромким хлопком. — Странный вкус у индейки, — задумчиво протянул Люциус. Гарри поймал взгляд Драко, полный боли и ужаса, и нагло ухмыльнулся, прошептав одними губами: павлин. Кузен отодвинул поднос с брускеттами подальше от себя и с ужасом посмотрел на отца. Гарри надеялся, что Драко не сдаст его Люциусу, потому что за своего павлина дядя вполне может придушить его. — Почта! — с облегчением воскликнул белый как мел Драко, когда Хурин появился с кучкой газет и журналов в тонких лапках. — Что там, Драко, дай сюда! — грубо выхватила у него из рук газету Бэлла, игнорируя возмущённые взгляды. — Ах! Я так и знала! — Да Мерлина ради, не томи! — не выдержал бледный, как инфернал, Люциус, и взмахом палочки размножил газету так, чтобы досталось всем. Гарри схватил свой экземпляр и поперхнулся чаем. «Что происходит между нашим любимым императором и его крестником?» — гласил заголовок на первой странице, а под ним располагалось крупное фото. На этом фото Гарри выглядел как отбитый совёнок, увидевший пачку совиных вафель: так же раззявил клюв и вытаращил глазенки, разве что слюна изо рта не капала на рельефное плечо императора. Тот тоже был хорош — жадно пялился в вырез мантии Гарри, на тонкие ключицы, а его рука поглаживала плечо Гарри ужасно пошло, словно он мысленно уже сорвал с него мантию и обесчестил. Если бы у Гарри ещё нашлось, что обесчещивать, конечно. Гарри про себя присвистнул. На фото они смотрелись просто потрясающе. Немножко бы откормить императора, со всем уважением к Его Императорскому Величеству, конечно же, и… — Я так и знала! — взвизгнула тетя Бэлла, опрокинув бокал с вином слишком резким движением руки. — Ах ты, мелкий гадёныш! Мало тебе было твоих мужиков, ты и императора решил в свою голубую яму разврата затащить?! — Бэллс! — подал голос дядя Руди. — Следи за языком! — Это просто желтая пресса, — процедил дядя Люциус, сжав газету в кулаке так, что костяшки побелели. — Ты не имеешь права оскорблять Гарри в его же собственном доме! Атмосфера накалилась так, что в воздухе, казалось, вот-вот засверкают маленькие молнии. — Какая милая пара! — бабка Стэлла как всегда играла по своим правилам. — Главное, на этот раз у твоего кавалера усов нет, Гарри! Какой прогресс, мой мальчик. Все присутствующие за столом закашлялись. — Это случайное фото, между нами ничего нет, — наслаждаясь этой фантасмагорией, ответил Гарри, спокойно размешивая ложечкой сливки в свежей чашке чая. — По фото этого не заметно, — подала голос Виолетта, жадно читая статью. — Тут говорится, что ты пригласил Его Императорское Величество на танец на балу в начале месяца, проигнорировав профессиональных танцоров, которые должны были открывать вечер, это правда? У Гарри от стыда запылали уши, стоило ему только вспомнить, как он облажался в тот день. — Это вышло случайно, — заверил он всех. — Ты меня не обманешь, мелкий негодник! — Бэлла залпом опрокинула в себя обновленный бокал вина и некрасиво оскалилась. — Тебе лишь бы запудрить мозги взрослому мужчине, сбить его с пути истинного! Но императора ты не получишь! Наш повелитель не такой глупец, чтобы купиться на твои жалкие чары! — Как и на твои, тетушка, — елейно пропел Гарри, внезапно взбесившись. — Думаешь, ему нужна замужняя престарелая алкоголичка? — Гарри! — Милый, прекрати! — Ах ты… — у тётки глаза налились красным. Она выхватила свою волшебную палочку и направила её прямо в улыбающееся лицо Гарри. Гарри не двинулся с места, только улыбнулся своей самой противной улыбочкой. — Бэллс, опусти палочку, немедленно! — тихим, угрожающим голосом попросила Нарцисса. — Как удачно я к вам зашла! — обрадовалась бабушка Стэлла, достав монокль из складок мантии. — Хватит! — с места вдруг поднялся дядя Люциус. — Что бы там ни было, никто не вправе угрожать моему сыну в моем же доме, Беллатрикс! — он медленно, угрожающе поднял свою трость и слегка качнул ею в воздухе. — Мне надоел этот балаган! У Гарри вдруг зачесались глаза. Дядя назвал его… — Доброе утро, дамы и господа, — их семейную драму прервал нежданный гость. Он вновь явился без приглашения, что было верхом невежливости с его стороны. Со всем уважением к Его Императорскому Величеству, разумеется. — Повелитель! — Бэлла тут же успокоилась, мигом упав на колени под усталым взглядом своего мужа. Гарри даже стало жалко дядю Руди. Нелегко, должно быть, ему видеть, как его жена стелется перед другим мужчиной. Он мстительно решил поставить тетку на место, во что бы то ни стало. Остальные вежливо поклонились, не вставая со своих мест. Только хозяевам дома полагалось поприветствовать Императора стоя, но Бэлла и тут отличилась. — Присоединяйтесь, повелитель, — Нарцисса, сама безупречность, тут же устроила повелителя за столом, ловко проигнорировав поведение сестры. — У нас сегодня небольшой семейный завтрак в честь… — В честь скорого открытия моего ресторана! — подхватил Гарри, рассматривая императора, как гоблин рассматривает драгоценный камень под увеличительным стеклом. — Вы же окажете мне честь посетить его? Он точно слышал, как у тётки Бэллы заскрипели зубы. Так ей, старой алкоголичке! — Несомненно, крестник, — император с невозмутимостью айсберга положил на тарелку брускетту с павлином специальными щипцами, а затем, будто случайно, мимоходом, подмигнул Гарри. — Если ты его откроешь. Поттер спрятался за салфеткой, скрывая дебильную улыбку. Кажется, их игра продолжалась, раз император не закатил глаза, не назвал Гарри идиотом и, кажется, не против ресторана. — Повелитель! — встряла Бэлла. — Сегодня в газете написали удивительную ересь, вам следует разобраться с этим как можно скорее! Она услужливо подала императору свой экземпляр газеты, будто не понимала, что всё, что печатается в этой стране, не может пройти мимо его внимания. Тот пробежал глазами по заголовку и улыбнулся всем на удивление. Гарри даже показалось, что бабушка Стэлла чуть не выронила вставную челюсть в тарелку с супом. — Ох уж эта жёлтая пресса, — протянул Император, с самым невинным видом разглядывая свою брускетту. — Мы просто беседовали с крестником о поэзии, не понимаю, к чему разводить такой шум? Гарри вспомнил стих про трупы. — Я, кстати, вспомнил продолжение того чудного произведения о любви, повелитель, — захлопал глазками Гарри, мысленно ликуя от того, как сильно тетка стиснула ножку бокала. — Не откажусь послушать после завтрака, — мужчина бросил быстрый взгляд на Виолетту Розье, и до Гарри сразу дошло, почему он продолжает играть даже сегодня. Большей сплетницы, чем Виолетта, не сыскать во всей Англии. Если кто-то испортил воздух в присутствии дамы, она тут же об этом узнавала. Если кто-то изменял жене, она знала где, с кем и в какой позе. Если Виолетта подумает, что между ними что-то есть, вся Англия начнет готовиться к Императорской свадьбе. — Я тоже люблю поэзию, разрешите послушать? — вклинилась тетка Бэлла, сердито перекинув косу с плеча на плечо. — Ты своими похмельными парами нам правителя отравишь, — зашипел на неё Гарри, изображая ревность. За столом поднялся шум — Гарри не имел права так позорить тетушку, но в присутствии императора он чувствовал себя защищённым, так что не упустил возможности высказаться. У него было много причин недолюбливать тётку. Во-первых, ходили слухи, что это она причастна к убийству его прошлого крестного Сириуса Блэка, к которому перешла опека над Гарри после того, как его родители пали на поле боя против императора. Сириуса он совсем не помнил, а по рассказам Нарциссы знал, что он был из той породы, про кого говорят: ветер в голове, снитч в заднице. Но всё же, это был его крестный и брат самой Бэллы. Во-вторых, Бэлла была живым примером того, в кого превратится Гарри, если согласится с Люциусом и женится на какой-нибудь приличной девушке — в несчастного, злобного пьяницу, меняющего любовников, как перчатки. Ну а в-третьих, она была жестокой и вспыльчивой, вечно придиралась к Гарри и провоцировала его, так что причины не любить её перевешивали родственную связь и соблюдение внешних приличий. Его заставили извиняться, но и Беллатрикс тоже, так что баланс вновь был восстановлен. Император выглядел довольным и с аппетитом уминал брускетты с павлином. Гарри с обидой думал, что этот сухой павлин не достоин самого императора, и что если бы он знал, то постарался бы приготовить его получше. За столом завязалась вежливая беседа о последних новостях. — Я пожертвовал театру крупную сумму, так что новая постановка о Гвиневре и Артуре должна получиться просто шикарной, — похвастался дядя Люциус. — И мы, конечно же, увидим её в омуте ещё до премьеры? — аккуратно поинтересовалась Нарцисса. — Первый раз стоит посмотреть дома, чтобы на премьере больше внимания обращать на детали, а не на сюжет, — с видом бывалого театрального критика изрёк Люциус. Последние лет десять дядя активно жертвовал крупные суммы на развитие искусства, потому что после победы императора ему особо нечем было заняться, все его предприятия приносили доход, все распоряжения выполнялись беспрекословно, и даже интриговать против кого-то стало бессмысленно. — А кто же постановщик? — мимоходом бросил император. — Это Ж… э-э-э, — дядя побледнел и умолк, как и все остальные за столом. Гарри скромно потупил глазки. Постановщиком был ещё один его бывший любовник, Жозеф Гротти, горячий, как солнце в июле, итальянец. Гарри его бросил, когда встретил Жоржа — начинающего писателя из Франции. — Что? — угрожающе приподнял одну бровь император. — Он грязнокровка? Давно пора привыкнуть, Люциус, что наша политика направлена на их интеграцию в наш мир. — Нет, нет, повелитель! — ещё больше побледнел дядя, сливаясь со скатертью. — Я всеми силами прививаю толерантность в нашей семье! Постановщик Жозеф Гротти, очень талантливый волшебник, я даже не знаю статус его крови. Бэлла противно захихикала, и Гарри понял, что она не упустит возможности отомстить ему. Все взгляды тут же метнулись к ней. Император, заметив это, ещё больше нахмурился. — Талантливый маг, согласна с Люциусом, — пропела она сладко, и Гарри выдохнул от облегчения. Всё же есть в её голове участок мозга, не омытый волнами огневиски. — Гарри, а ты что скажешь? Ведь ты ближе всех знаком с…большим талантом мистера Гротти? — когда все отвернулись и расслабились, добавила она, победно сверкая глазами. Виолетта ахнула и уставилась на Гарри. Ей только котелка волшебной кукурузы не хватало для полноты образа. Бабка Стэлла так широко раскрыла рот, что её волшебный протез всё же вывалился в тарелку с супом, а Драко пискнул и попытался незаметно стечь под стол. Император непонимающе взглянул на Гарри, который в этот момент мечтал провалиться сквозь землю и поселиться там вместе с тем сопливым гоблином, который придумал поэзию. — Не то, чтобы талант был таким уж большим, — жалко промямлил он, комкая в руках салфетку, представив на её месте шею тётушки. — Бабушка, давайте я вам протез помогу поставить? — Несомненно, талант мистера Гротти не так велик, как у великолепного писателя Жоржа Рефуржье, правда? — подлила масла в огонь тётка. — Гарри о-о-очень любит искусство. Бабка Стэлла никак не отреагировала, продолжая следить за спектаклем уже без зубов. Протез сиротливо плавал в тарелке, как дохлый дельфинчик. — Вся наша семья любит искусство, — Нарцисса оправилась от шока и взяла всё в свои цепкие нежные ручки. — Я распоряжусь накрыть вам чайный столик в голубой гостиной, чтобы вы спокойно могли побеседовать с Гарри, повелитель. В такой обстановке довольно трудно сосредоточиться. Бэлла поморщилась, и Гарри понял, что Нарцисса под столом тихонько наступила ей на ногу своей острой шпилькой. — Благодарю, Нарцисса, твоё гостеприимство не знает границ, — вежливо поблагодарил император, но глаза его с подозрением и угрозой смотрели на самого Поттера. Внезапно стало казаться, что подвиг тётки Элеоноры сейчас был бы кстати. Особенно та часть про озеро. Гарри был чем-то вроде залога светлой стороны перед тёмной — император стал его крёстным отцом и отстегивал немалые деньги на его содержание, показывая, что все волшебники: и светлые, и тёмные, могут мирно сосуществовать. Интрижки Гарри его никаким образом не касались, но всё же… Если общественность узнала бы, что Гарри крутит романы со взрослыми мужчинами в свои девятнадцать лет, то это подпортило бы репутацию им обоим. Дальше этого стола информация всё равно не уйдёт — с Виолетты тётя давно взяла обет молчания о каждом из любовников Гарри, а членам семьи было невыгодно так позорить имя Малфоев и самого Поттера. Но император может взбеситься, узнав, как предпочитает проводить время его крестник. — Кстати, Люциус, — уже поднявшись на ноги, ехидно сказал император. — Чудесные брускетты с павлином, очень оригинально. И пошел вперед, будто не заметив, как перекосило лица четы Малфоев. Гарри совсем забыл, что император может шариться в его голове, как в своей кладовке. Теперь-то ему точно конец. Павлина ему не простят. На негнущихся ногах Гарри последовал за императором, панически оглянувшись на Драко. Тот чиркнул пальцем по своему горлу, что не добавило Гарри спокойствия. Стоило ему закрыть за собой дверь в столовую, как из-за неё разнёсся гул. Что-то грохнуло, потом разбилась тарелка, кто-то заскулил. Гарри понадеялся, что это Нарцисса кинула в Бэллу вазу, и скрестил пальцы на удачу. Если император или дядя Люциус его убьют, то он умрет, зная, что старая алкоголичка получила по заслугам.

***

— С тобой одни проблемы, Поттер, — недовольный император подцепил Гарри под локоть и потащил в гостиную, где толкнул в кресло перед накрытым столом с чаем и пирожными. — Я не виноват, — тут же открестился Гарри. — Что это сейчас был за спектакль? — сурово сдвинул брови Волдеморт, одним взглядом обещая Гарри жестокое убийство. — Говори как есть, ничего не скрывая! — Этот павлин был настоящим демоном! Он меня ущипнул, вот я… — жалко промямлил он. — Я не о том! Видит Мерлин, я совсем не удивлен твоему зоосадизму! На что намекала Бэлла? Гарри подумал, что лежать в склепе рядом с Элеонорой не так уж и плохо. Гораздо лучше, чем сидеть перед самым сильным магом столетия и признаваться ему в своих сексуальных предпочтениях. Элеонора, как и все порядочные мертвые ведьмы, просто разлагается, и проклясть его уже не может. — Я… — Гарри прикрыл глаза, чтобы император не увидел в его разуме разврат с участием усов. — Я раньше встречался с мистером Гротти, а потом бросил его и ушёл к писателю Жоржу. Впервые Поттер видел, как император впадает в состояние ступора. Он сначала чуть открыл рот, потом захлопнул его и нахмурился. Когда до него дошёл смысл слов Гарри, он округлил глаза, скрипнул зубами и со стоном отчаяния прикрыл глаза ладонью, как будто больше видеть Гарри не мог. — Так вот, о каком таланте шла речь, — задушено просипел он. Гарри покраснел до пяток и весь взмок от страха. Он ждал, что его сейчас начнут пытать. Вывеска «Сочная кукурузина» всё отдалялась и отдалялась в его голове, а её место занимала толстая корка льда и стакан огневиски. — Я это… Ну, извиняюсь. В обществе никто не знает, я очень осторожен! — попытался он реабилитироваться, потому что император умолк, массируя длинными пальцами виски и складочку между бровей. — Я вас не опозорю, никто не узнает… — Что мой крестник любит старых мужиков? — закончил за него император. — Моргана прародительница, Поттер! Ты… Да как ты… Да у Гротти борода до пупка, а ты с ним… Ему же за полтинник уже перевалило! — Ничего не перевалило, всего-то сорок три, — пробормотал Гарри, крепко зажмурившись. — А борода у него прикольная, придает мужественности и вообще… Вы ещё усы месье Фере не видели. Император издал странный звук и беспомощно огляделся по сторонам. — У меня впервые в жизни нет слов, Поттер. Я прошёл войну, голод, пережил смерть, но ты меня сейчас убил. Просто убил. Я думал, хуже твоей вывески для ресторана «Сочная кукурузина», павлина и стихов про трупы уже быть не может, но ты и тут подкинул сюрприз! — Волдеморт качал головой и нервно улыбался, будто сам не верил в то, что с ним такое приключилось. Гарри зарделся. Так он и знал, что император увидит в его мыслях треклятую вывеску! — Простите, я не специально, — заискивающе похлопал его по колену Гарри, собрав всю свою волю в кулак. Император от его руки дернулся, как будто клешню соплохвоста увидел. — Мордред с ним, с обществом, никто бы не посмел тебе и слова сказать, даже если бы тебя с кентавром застукали. Власть принадлежит мне, и только я решаю, о чем можно говорить, а о чем — нет. Мордред с этой твоей кулинарной одержимостью и с неуклюжестью, но почему… Почему ты путаешься со стариками, мальчик?! Я давал тебе недостаточно денег? В них всё дело? Люциус не давал тебе на карманные расходы? Гарри убедился, что убивать его не будут и повеселел. Этот разговор он уже переживал с Люциусом, с Нарциссой и даже с Драко. — Нет, денег мне хватает, — пожал он плечами. — Я просто предпочитаю мужчин постарше, что в этом такого? Опытных и красивых, властных, знающих себе цену. Сверстники мне кажутся бестолковыми балбесами, неспособными поддержать беседу. А о постельных навыках я вообще молчу… — Хватит, — император выставил вперёд ладонь, опасаясь смотреть на Гарри, как будто он вдруг превратился в неведомую тварь. — Теперь наш вчерашний перформанс представляется мне в другом свете. Гарри вспомнил, какие мысли вчера одолевали его, и нервно принялся теребить кисточку на подушке, молясь, чтобы император ничего не понял. Судьба не хотела давать Гарри поблажек. — Поттер! — прохрипел император. — Одно дело притворяться, но кто же знал, что ты действительно… Какой ужас! — Почему это ужас? — обиделся Гарри. — Я что, по-вашему, не привлекательный? Или вы гомофоб? Волдеморт поморщился и постарался отсесть от Гарри как можно дальше. — Тебе девятнадцать, — он успел взять себя в руки и натянуть маску холодного безразличия. — Ты совсем ещё ребёнок, кем бы ты себя сам ни считал. А я — твой крёстный. Ты не должен думать обо мне в таком ключе. Мордред всемогущий, вот уж не думал, что столкнусь с такой проблемой… Я всего лишь хотел навести порядок в этой стране, матерь Моргана, за что мне это? Гарри почуял, что его держат за мелкую бестолочь, и ему ничего не будет за дерзость. В такие моменты он как будто слышал чей-то голос: «Гарри, угомонись, вынь снитч из задницы и сиди смирно». Но предпочитал его игнорировать, мало ли, что за скучный старикан с неба ему это шептал. — Я на вас не претендую, — с достоинством ответил он. — Можете не переживать, я не собираюсь вас домогаться, вы не в моём вкусе. Я всего лишь хочу выполнить наш договор и получить свой ресторан, Ваше Величество. Он отвел глаза, чтобы император не увидел ничего лишнего. Потому что Гарри стало так обидно за себя, что он решил немного подразнить Волдеморта. Называть девятнадцатилетнего парня ребёнком было очень неуместно с его стороны, со всем уважением к Его Императорскому Величеству, конечно же. Император опешил так, что маска невозмутимости снова с него слетела. — То есть бородатый старик в твоём вкусе, а я — нет? — только и смог спросить он, прищелкнув пальцами так, что перед ним возник домовой эльф. — Вина, срочно! Хурин тут же подал ему бокал с вином, смерив очередного алкоголика в доме неодобрительным взглядом, и Повелитель сделал добрый глоток. Гарри воскресил в голове картинку Жозефа — высокого, загорелого, с рельефным торсом и горящими глазами, и посмотрел Волдеморту в глаза. — Старики мне не по вкусу, — слегка мстительно парировал он, невинно улыбнувшись. — А вам, я слышал, давно перевалило за семьдесят. От собственной наглости его даже в жар бросило. Ну почему, почему он никогда не умеет заткнуться вовремя? — Дерзим, значит? — ухмыльнулся император, ничуть не разозлившись. Наоборот, в его глазах вспыхнули искорки интереса. Гарри перевел дух. Кажется, в этот раз его снова пронесло. Он верил, что однажды его расчленённый труп выловят рыбаки где-нибудь в водах Аляски. Однажды он додумался сказать министру Франции, что брак с женщиной — это тяжкая повинность. Это случилось на похоронах его любимой жены. — Сами виноваты, — нервно улыбнулся Гарри. — Удивительно. У тебя полностью отсутствует чувство самосохранения, судя по всему. — Это протест, — возразил Гарри. — Общественные рамки меня душат, дядя считает, что таким образом я пытаюсь вырваться из них. — А сам ты как считаешь? — заинтересовался повелитель. Судя по расцветшей улыбке на тонких губах, он уже увидел в его голове историю о министре Франции. — Я считаю, что жизнь без риска — не жизнь, — дипломатично изложил Гарри свою теорию о снитче в заднем проходе. — Вот как, — густые брови приподнялись в удивлении. — Теперь понятно, почему в семье Малфоев вырос повар. Сказать Люциусу, что не хочешь быть политиком, а мечтаешь жарить котлеты — большой риск. Да и остальное обретает смысл… — Жарить котлеты?! — Гарри забылся и вскочил на ноги, нависнув над императором. — Готовка — это настоящее искусство! Смешать несколько ингредиентов так, чтобы раскрыть вкус каждого — это очень тонкая работа! Вот если бы вы согласились попробовать мой омлет с козьим сыром, или профитроли с паштетом, вы бы поняли, что кулинария — это призвание на всю жизнь! Император расхохотался, чем вернул Гарри с небес на землю. Он заметил, что стоит к нему слишком близко и безобразно машет руками, пытаясь выразить всю степень своего негодования. — Всё интереснее и интереснее, — выдал тот, отсмеявшись. — Я дам тебе шанс доказать свою точку зрения. Если кулинария действительно важна для тебя сама по себе, а не как способ позлить Люциуса, то я перестану воспринимать тебя, как глупого ребенка, и отдам распоряжение начать строительство нового здания в самом центре Косого переулка. — Вы серьезно? — не поверил своим ушам Гарри. — Я всегда серьёзен, — кивнул тот. — У тебя будет всего один шанс. Приготовь ужин для нас двоих в эту пятницу. Он должен поразить меня. Если же нет — то я не стану финансировать твой ресторан. Гарри подавил порыв запрыгнуть к нему на колени и начать тискать, как большого медвежонка. Костлявого, бледномордого, красноглазого медвежонка. Таким медвежонком можно убить психику любого ребенка за секунду. Свой ресторан в центре Косого переулка! За такое он готов был убивать, есть кактусы и бегать голым по улицам Хогсмида. Даже ему, воспитаннику Малфоев, это было не по карману. Никто бы ему просто не дал денег на перепланировку исторического центра магического Лондона. — Я сражу вас наповал! — просиял он, чуть не плача, и начал допрос. — Итак, есть ли у вас аллергия? Что вы обычно предпочитаете есть? Что ненавидите больше всего? — Профессиональный подход, — одобрительно хмыкнул император в свой обновлённый бокал с вином. Кажется, этот божественный напиток примирил его с жестокой реальностью, в которой его крестник предпочитает спать с мужчинами за сорок. — Аллергий не имею, всеяден до безобразия. — А по вам и не скажешь, — окинул скептическим взглядом его худую фигуру Гарри. — Я много работаю, — поджал губы Волдеморт. — Когда на твоих плечах лежит бремя ответственности за процветание целой страны, становится не до сна и еды. Гарри скорбно свел брови и надул губы. Потискать императора захотелось с новой силой. — Кто-то должен следить за этим, — жалобно предложил он. — Вы же наш император! Что будет с нами, если вы умрете от истощения? — Я бессмертен, — выгнул тот одну бровь. — Бессмертие — не повод изводить себя голодовкой, — наставительно поднял указательный палец Гарри. — От недостатка витаминов волшебная палочка будет всегда указывать на шесть часов. Император так глянул на этот палец, что Поттер поспешил спрятать обе руки за спину. На всякий случай, чтобы не доставать потом свои оторванные пальцы из интересных мест. Угрожать самому императору импотенцией даже для него было верхом тупости. — Запишу это на клочке пергамента и буду хранить у сердца, — презрительно бросил Волдеморт, поднимаясь. — Мне пора. В пятницу, ровно в семь, я прибуду на ужин. Выложись на все сто. — Не сомневайтесь, вы не останетесь разочарованы! — в глазах Гарри вспыхнули огоньки безумия, в голове замелькали рецептики, обрамлённые овощами и фруктами, даже один батон пролетел в ангельском сиянии. Он устроит императору настоящий вкусовой взрыв, нет, кулинарный оргазм! Или даже овощно-мясную оргию! Протеиновую кому! О, что за ужин он приготовит, что за ужин… — Моргана свидетельница, Поттер, твои кулинарные метафоры нуждаются в проверке колдопсихиатров, — император с холодным интересом оглядел его напоследок и покинул комнату. Может, обиделся за намеки на импотенцию?

***

Британию лихорадило. Весть о тайной страсти между императором и его крестником не на шутку взволновала общественность. Гарри сотнями приходили письма со свадебными каталогами и пожеланиями сдохнуть и оставить императора в покое. Он подозревал, что последние писала его дражайшая тётушка Бэлла, если не половину, то треть — точно. Поместье ежедневно осаждали родственники, резко вспомнившие, что с Малфоями их роднит какой-нибудь прапрадед трехсотлетней давности, и друзья семьи, вдруг воспылавшие к ним самыми что ни на есть светлыми дружескими чувствами. Он отгородился от этой суеты, повесив на свою дверь огромный плакат с предупреждением, что в этой комнате живёт злая собака, которая будет кусать в случае вторжения. И ведь не обманул даже, ему действительно пришлось укусить за руку одну ретивую кузину, вторгнувшуюся к нему в комнату в разгар его творческого безумия — он тестировал джемы. Нарцисса с достоинством отбивала атаки, но даже у неё начали сдавать нервы, когда очередная тетушка Полли в шляпе из чучела совы попыталась спереть её серебряные ложки, спрятав их в панталоны. Тётку выдал звон при ходьбе. Нарцисса выгнала тетушку Полли с позором и торжественно предала огню ложки, извлечённые из панталонов, в саду. После этого поместье закрылось для гостей, и Гарри смог полностью погрузиться в создание блюд для императора. Он не хотел готовить свои коронные блюда, проверенные годами. Он хотел создать нечто новое и удивительное, чтобы Волдеморт впал в кому от экстаза и осознания его таланта. Гарри метался по кухне, как бешеная белка, доводил эльфов до истерик и разговаривал сам с собой. К вечеру четверга тётя Нарцисса насильно выволокла его из кухни и заперла в ванне. — Вымой муку из волос, позорище! — кричала она через дверь, забыв о воспитании и манерах. — Совсем с ума сошёл! Хурин просил у меня одежду! Одежду, Гарри! Ты довёл домового эльфа до депрессии! — У меня там бульон кипит, тётя! Выпусти, я всё прощу! Или помешай его сходи, ну пожалуйста! — скребся в дверь Гарри с другой стороны. — Бульон в твоей голове кипит, дорогой! Мойся, чучелко, или я сама зайду и вымою тебя, как в пять лет! Заставить Гарри помыться удалось только Драко. Он пообещал, что плюнет в одну из кастрюлек Гарри, и тот никогда не узнает, в какую. Дядя Люциус на всю эту эпопею смотрел с тихим презрением и наверняка гадко хихикал, запершись у себя в кабинете и попивая виски. После происшествия с павлином он всыпал Гарри ремня и не разговаривал с ним. Он, должно быть, мечтал о том, как император сообщит Гарри, что ему не стоит быть поваром. Сколько бы Гарри ни пытался накормить его своими блюдами, дядя всегда отказывался, из принципа. Закинуть в его рот хоть одно пирожное было для Гарри делом всей жизни. Однажды ему удалось прицельно метнуть в раскрытый рот дяди тарталетку, но тот ею подавился и чуть не умер от удушья. С тех пор в их доме тарталетки оказались в опале. В пятницу Гарри проснулся рано. Он чувствовал себя полководцем, готовящимся вести войско в бой. Он тщательно умылся, памятуя угрозы Драко, натянул свои беленькие китель с колпаком и важно прошествовал на кухню. До вечера ему нужно было отработать технику приготовления так, чтобы в нужный момент всё подать горячим, правильно приготовленным и красиво сервированным. Эльфы при его виде разбежались по углам и начали плакать. — Сегодня великий день, солдаты! — Гарри решил, что им нужна вдохновляющая речь от любимого полководца. — Сегодня ваши маленькие скрюченные лапки смогут прикоснуться к уникальным, восхитительным блюдам, которые будут поданы к столу самого императора! Бейте в барабаны, трубите в трубы, этот день прославит вас, мои маленькие лопоухие поварята! Мы вместе вырвемся за рамки банальности, вместе раздвинем границы кулинарного мира и… — Мерлин всеблагой, а я всё думаю — где наш завтрак! — прервала его блистательную речь Нарцисса. — Отстань от эльфов, Гарри! Дай им приготовить нам завтрак, и сам тоже поешь, весь осунулся за неделю! — Ну ма-а-ам… — проныл Гарри. Весь эффект от его речи смазался. Она впорхнула на кухню в белоснежном шелковом халате и легких домашних туфлях, и Гарри вспомнил, что пятница — день неформальных семейных завтраков. — Сию минуту, мадам! — Гарри изящно поклонился и поцеловал её руку. — Через пятнадцать минут вас ждет удивительный завтрак из гребешков и радужного мангольда, карамелизированного лука и… — Я хочу омлет и тосты с джемом, — отрезала Нарцисса и сноровисто ухватила Гарри за ухо. — Эльфы, за работу! Я ликвидирую этого безумца на время, так что успейте отдохнуть! — Ай-ай-ай, — запричитал Гарри, стараясь не отставать от её стремительного шага, чтобы уменьшить боль в ухе. — Мне же не пять лет, мам! — Не похоже, Гарри. Ты совсем помешался на этом ужине и ресторане, возьми себя в руки! Скоро твой двадцатый день рождения, а ты ведёшь себя, как дитя несмышлёное! Пропустил ужин у Ноттов, не ответил на письмо председателя Визенгамота, а он очень хотел поиграть с тобой в квиддич в эти выходные, забыл о вечеринке в честь помолвки Драко, а ведь обещал выбрать им подарки от всех нас! Ты игнорируешь свою жизнь ради часового ужина с императором! Меня это очень, очень беспокоит, милый. Его втолкнули в столовую, где уже сидели Драко и Люциус в халатах. И никаких родственников, никаких друзей. Гарри любил неформальные семейные завтраки, но почему-то совершенно забыл об этом, слишком увлеченный мечтами о том, как император упадет со стула, попробовав его оленину с копчеными сливами. — О, а вот и святое Мунго прибыло, — встретил его Драко, недружелюбно поджав губы. Гарри стало совестно. Мама права, он слишком увлекся и умудрился расстроить всю свою семью. — Прости, Драко. Вы все — простите. И за павлина, и за мое отвратительное поведение. Я правда хотел устроить всё в лучшем виде и переборщил, — извинился он, стащив колпак с головы. — Я исправлюсь, правда! После сегодняшнего ужина я займусь подготовкой вечеринки в честь помолвки, Драко, и обязательно напишу Джорджу, что поиграю с ним в квиддич! Не сердитесь на меня. Я вас очень люблю. Он сделал самые грустные глаза, на какие был способен, и просяще посмотрел каждому в лицо. — Ох, милый. Мы не сердимся, — смягчилась Нарцисса и чмокнула его в щёку. — Мы знаем, как ты увлекаешься порой, и только хотим, чтобы ты не забывал о семье и о себе самом. — Садись уже, жертва серийного повара с усами, — улыбнулся Драко. — Только не усы, — Люциус помассировал виски пальцами, словно одно упоминание месье Фере вызывало у него мигрень. — Никаких усов в этом доме, умоляю. Гарри, мы уже не сердимся на тебя. Мы просто обеспокоены, что все наши эльфы покончат с собой, массово прыгнув в реку с камнями на шее. — Не сердимся, но всех павлинов мы спрятали, и ты никогда не узнаешь — куда, — добавил Драко. Гарри улыбнулся и упал на стул. Он любил эту чокнутую семейку.

***

Император Волдеморт пожаловал ровно в семь, ни секундой раньше. Он величественно вошёл в малую столовую, резко распахнув двери, одним своим видом внушая трепет и суеверное восхищение. Багровая, как его глаза, мантия, развевалась при ходьбе, словно кровавый шлейф, а подошвы тяжелых черных ботинок глухо стучали о мраморный пол, вызывая в Гарри волнение такой силы, что коленки тряслись. Он ждал его, сидя в одиночестве за большим столом, нервно комкая в руке салфетку. Столовая освещалась пламенем, ревущем в огромном камине, и несколькими канделябрами с заколдованными свечами. Этот полумрак вызывал у Гарри нехорошие, пошлые мыслишки. Со стен на него таращились снулые лица малфоевской династии, ехидно посмеиваясь за спиной. Как же, повар в столь великой семье — какой позор! Гарри резко поднялся на ноги и низко поклонился, когда император приблизился. Нервный мандраж набрал такие обороты, что он вместо «приветствую, Ваше Величество» просипел что-то вроде: — Вашвизит… я… добрыйвечер. Император уставился на Гарри, высоко вскинув брови. — Я думал, что я — император. А ты — Гарри Поттер. Помнишь? — осторожно, словно умалишенному сказал тот, резко растеряв все свое величие. — Нарцисса предупреждала, что всё очень плохо, но чтобы настолько… — Оленина стынет, — ещё больше занервничал Гарри. — Я в порядке, давайте уже садитесь быстрее. — Ты забыл, с кем разговариваешь, мальчик? — вместо ярости на лице императора расцвела ошеломляющая своей красотой улыбка. — Неужели ты совсем меня не боишься? — Оленина! — Гарри не выдержал и вскочил на ноги, хватая императора за плечи двумя трясущимися конечностями. — Её нельзя держать под заклинанием, а эти эльфы не могут её приготовить, она сейчас стоит, а ещё аперитив с закуской… Мерлин, я сейчас умру. Нервное напряжение достигло пика, и Гарри почувствовал, как подкашиваются ноги. Он так мечтал произвести впечатление на императора, что опозорился в первые же секунды ужина, совсем себя измотав. Ему безумно захотелось повторить подвиг тётки Элеоноры. Немедленно. Император подхватил его за талию и прижал к себе, не давая упасть. Багровые глаза вдруг оказались слишком близко, вызывая волну жара в теле. — Моргана с тобой, Поттер, пусть начинают подавать, только не падай в обморок, — с удивительной для такого человека заботой, император усадил Гарри на стул и сам устроился во главе стола. — Что меня ожидает? После стиха о трупах и брускетт с павлином я немного опасаюсь твоего меню. Гарри отдал распоряжение эльфам подавать херес в качестве аперитива и тут же почувствовал себя лучше. На большой белой тарелке с серебряной каймой, стоящей перед императором, появилось его первое блюдо, и выглядело оно всё ещё восхитительно, как и должно, будто гениальный художник нарисовал лучшую свою картину в ярких тропических красках. — Красиво, — оценил Волдеморт, с интересом рассматривая содержимое тарелки. — И что это? Я не могу даже представить. За подачу, несомненно, плюс. Гарри зарделся от удовольствия. Он особенно долго продумывал именно подачу, и то, что император оценил её, мигом заставило Гарри почувствовать к нему небывалую теплоту и симпатию. — Это горячая закуска из хрустящего свиного желудка, тушеного в бурбоне, глазированного в абрикосовом соусе, с пюре из пастернака и салатом из швейцарского мангольда с сырым ревенем, — с гордостью поведал Гарри, приосанившись. Он особенно гордился тем, что смог из банального куска мяса сотворить оригинальное блюдо, и мечтал, чтобы император это заметил. Человек, способный оценить всю ту творческую работу, что он проделал, несомненно займет в его сердце почетное третье место на пьедестале идеальности. На первом была мама, а на втором тётя Элеонора, потому что она больше всех хвалила его блюда. Мир её праху. — Попробуем, — Волдеморт взял вилку и занес её над тарелкой. — Только перестань пожирать меня глазами, Гарри, я не свиной желудок. Этот твой взгляд можно использовать для запугивания моих Пожирателей. Никто ещё не смотрел на меня так, чтобы мне становилось страшно. Понимаешь всю глубину той пропасти, в которой ты обитаешь? — Я там давно, мне нормально, — отмахнулся Гарри. — Пробуйте скорее, Ваше Величество! Эта свинка лишилась своих органов не просто так. — Тебе нравится вскрывать свиней? — усмехнулся император, кружа вилкой над блюдом, как будто дразня. — Теперь твои гренки с павлином уже не кажутся безобидной шалостью. Кажется, я много о тебе не знаю, Гарри… — Р-р-р! — начал терять терпение Поттер. — Может, мне сесть к вам на колени и начать кормить вас? — Вот как, — в глазах императора заметались искорки. — В свете твоих недавних заявлений о том, что ты не находишь меня привлекательным, это звучит странно… Я что, помолодел на сорок лет за ночь? — Да Мерлин мой! — Гарри чуть не рыдал. Желудок остывал, и вместе с ним остывала кровь в его жилах. — Я наврал, я нахожу вас сверхпривлекательным, после того бала я всю ночь мечтал, что бы сделал с вами, окажись вы в моей власти. Просто съешьте уже закуску, пока меня удар не хватил! Волдеморт странно на него посмотрел, но ничего не ответил. Он наконец вонзил вилку в сочный кусочек мяса, и Гарри чуть не умер от облегчения. С болезненным ожиданием маньяка, наблюдающего, как гаснет огонек жизни в глазах его жертвы, Гарри следил за тем, как вилка с наколотым кусочком желудка исчезает во рту императора. Внутри всё оборвалось. — Ну что? — почему-то шепотом спросил он, дождавшись, пока Волдеморт прожует. Бледное лицо ничуть не изменилось, ни один мускул не дрогнул. Гарри посчитал это плохим знаком. Падать со стула прямо в кому император явно не собирался. — И не надейся, — коварно улыбнулся тот, становясь похожим на порочного вампира. — Я вынесу вердикт только в конце ужина. — И этот садист невозмутимо продолжил трапезу, не обращая внимания на то, что у Гарри оба глаза задергались сразу. — И-их-к, — Поттер издал какой-то странный звук, напоминающий скрип несмазанной телеги и плач умирающего мамонтёнка одновременно. — Ладно. Хорошо. Конечно. Напряжение возросло стократно. Гарри готов был поклясться, что к концу вечера у него полезут седые волосы в подмышках. — Не развлечешь гостя лёгкой беседой? — Император оказался конкретной сволочью и решил добить несчастного Поттера. Гарри представил, как вонзает салатную вилку ему в глаз. Со всем уважением к Его Императорскому Величеству, конечно. — С удовольствием, — ласково улыбнулся он, отодвигая вилочку от себя подальше, на всякий случай. — Представляете, весть о нашей с вами тайной страсти многим пришлась по вкусу. Мне прислали около сотни свадебных каталогов и один из секс-шопа. Он был самым полезным, кстати. Император поперхнулся. Поттер подавил порыв гадко захихикать, когда Волдеморт залпом выпил херес из рюмки на высокой ножке. Ему даже стало интересно, до какой степени он может надерзить Императору и не выхватить круциатус по кишкам. Круциатус однажды наложил на него старый дед Крэбб, когда узнал, что Гарри — полукровка. Гарри тогда было лет десять. Было ужасно больно и обидно, он потом плакал целую неделю и не выпускал руки Нарциссы из крепкой хватки. Когда эта ужасная новость дошла до императора, Крэббы наконец-то избавились от своего деда, портившего всем кровь уже лет как сто. Официально говорили, что старик умер от сердечного приступа, стоило только ему увидеть Императора в гневе, но Гарри в это слабо верил. Так что теперь он как японский камикадзе пикировал на терпение императора и закидывал его навозными бомбами. А взрыва всё не было. — Как у Малфоев мог вырасти такой… Поттер? — Император задумчиво оглядел его с ног до головы, сощурив глаза. — Я упустил твоё воспитание, понадеявшись на Люциуса. Гарри мигом вскипел обидой. — Я — это я. Я — отдельная личность, и не желаю жить по правилам, придуманным кучкой престарелых снобов. Я хочу свободы! Я хочу любви и понимания! Люциус старался давать мне это, несмотря на все свои устоявшиеся ценности, это дорогого стоит. Я люблю его и Нарциссу, и я очень рад, что попал именно к ним! За свою семью Гарри готов был биться хоть с Мордредом, хоть с самим императором, со всем уважением к Его Императорскому Величеству, конечно. — Гриффиндорец, — тяжело вздохнул император, но Гарри приметил крошечную улыбку в уголке его губ и сам ярко улыбнулся. — Даже в змеином логове ты умудрился выжить и превратить змей в клобкопухов. Гарри гордо расправил плечи и немного успокоился. — Позвольте подать основное блюдо? — вежливо осведомился он, приметив, что в тарелке Волдеморта не осталось ни одного кусочка. Это точно было хорошим знаком. Если император съел даже декоративную траву с тарелки… Мерлин, чем же кормили Его Величество невежественные эльфы? — Подавай, — кивнул тот немного резко, от чего волнистый темный локон упал ему на лоб. — А отчего же ты сам не ешь? Ужин в компании императора… Такого не каждый министр удостаивается. — Я всю неделю пробовал все блюда. Если я съем хоть крошку, то меня разорвет на тысячу маленьких Поттеров, которые начнут бегать и кричать, кричать… — Не продолжай, — оборвал его Волдеморт, приметив тот самый огонек безумия в зелёных глазах Гарри. — Зря я спросил. Я не привык, что кто-то честно отвечает на все вопросы. Обычно принято отделываться вежливыми фразами, ты же в курсе? — В курсе, — улыбнулся Поттер и прищелкнул пальцами. Их бокалы наполнились красным Romanee-Conti Сен-Виван Гран Крю, а тарелка императора сменилась на деревянную дощечку в виде вертикального спила дуба. На дощечке красиво, по кругу, устроились медальоны из оленины и гарнир. — Я намеренно отвечаю правду. Все уже привыкли и не задают мне слишком личных вопросов, чтобы не услышать в ответ правду. — Странный ты человек, — покачал головой тот, и с интересом принялся разглядывать композицию на столе. — Очень интересно и красиво. Я видел подобную подачу во Франции, в ресторане «Левиафан», но она не идет ни в какое сравнение с этой. Что это? — Оленина со специями и молотым кофе, приготовленная в сливках с гарниром из копченых слив, карамелизированного лука, трюфелей, украшено декоративными элементами, — Гарри весь зарделся от удовольствия и решил в этот раз указать на декор, чтобы Волдеморт вновь его не съел. Он сам изобрел это блюдо всего за неделю и гордился им больше остальных. В голове уже проносились яркие картины, как именно за эту оленину ему вручают награду «Лучший повар Европы». На эту церемонию Гарри обязательно закажет себе шапку из оленя, или хотя бы горжетку. Может, даже с оленьей головой! Оленина была близка ему, потому что патронусом его отца и его собственным был именно олень. У Гарри слезы на глаза наворачивались, когда он представлял, как расскажет экспертной комиссии, что именно отец вдохновил его на это блюдо… Они все будут рыдать! Приятная мечта о том, как он благодарит свою семью со сцены, особенно дядю Люциуса за то, что они так его ПОДДЕРЖИВАЛИ в его мечтах и никогда не запирали в ванной, чтобы он помылся и оторвался от готовки, а также никогда не угрожали ему судьбой тётки Элеоноры, оборвалась от странного звука. Гарри даже не понял сначала, что этот звук издал сам император. Положив в рот кусочек нежнейшего мяса, мужчина прикрыл веки и издал очень интимный, приятный звук, похожий на «м-м-м» и пошлый стон одновременно. Вся кровь сразу отлила от головы и устремилась вниз, шапки из оленей и возмущенные взгляды Люциуса сразу позабылись. Гарри представил, что точно такой же звук император мог бы издать, если бы Гарри добрался до его спальни и продемонстрировал ему всё, чему его научил месье Фере. И не только в кулинарии. — Вкусно? — хрипло спросил он, пялясь на покрасневшие губы императора. Пожалуй, он мог бы отказаться от награды «Лучший повар Европы» за возможность кормить императора до конца его дней. И не только продуктами. Со всем уважением к Его Императорскому Величеству, конечно. Пришлось зажмуриться, чтобы император не увидел его пошлые мыслишки про белковую пищу. — Терпение, Поттер, — с хитринкой в красных прожекторах посмотрел на него Волдеморт, и тут же отправил в рот следующий кусочек. — Ужин ещё не окончен. Гарри поерзал на стуле и помолился за свое благополучие всем предкам, которые смотрели на них с портретов столовой. Вдруг император издал этот звук, чтобы обмануть его? Вдруг потом он скажет, что этот олень настолько сырой, что прямо сейчас может убежать в лес и завести детишек с каким-нибудь кентавром-извращенцем? Вдруг этим стоном он просто сдержал порыв выплюнуть мясо на тарелку, проклясть Гарри круциатусом и навсегда запереть его в одной комнате с похмельной тёткой Бэллой? — Почему именно оленина? Весьма необычный выбор, — император меж тем быстро смел с деревянной тарелки все, что там было, даже декоративные цветы, о которых Гарри его предупреждал, промокнул губы салфеткой и с интересом посмотрел на него. — Потому что олень — это мой патронус, и патронус моего отца, — скромно ответил он, потупив взгляд, чтобы произвести большее впечатление. — Мне близко это животное. Ожидаемый эффект не наступил. Император не начал вытирать слезящиеся красные глаза и не похлопал его по плечу. Он закашлялся в салфетку, вцепился в бокал с вином и сделал добрый глоток, будто это какой-то скучный английский чай, а не лучший урожай бургундского Пино Нуара в этом году. — Поттер, — покачал он головой, глядя с неподдельным восхищением. — Ты больной. Натуральный маньяк. Приготовить оленя, потому что это твой патронус… У меня даже слов нет. — Это же так поэтично! — воскликнул Гарри, обиженный до глубины души. — Это настоящее искусство! Император снова потер виски пальцами, как будто Гарри снова причинил ему страдания. Толстокожий консерватор и сноб! Не будь он таким властным и красивым, Гарри бы ни за что не отвел ему даже крохотной роли в своих сексуальных фантазиях! Даже роль домовика, который подсматривает за увлекшимися хозяевами из кустов сирени! Со всем уважением к Его Императорскому Величеству, конечно. — Я даже… Нет. Не я буду тем, кто откроет тебе глаза на твое «искусство», — с весельем хмыкнул Волдеморт. — Подавай десерт! — Как десерт? — Гарри сразу забыл об оленях. — Еще две перемены блюд, ещё комплимент для обновления вкусовых рецепторов, ещё… — он так разволновался, что захлебнулся словами. — Десерт, — стальным голосом велел император. — Я не в состоянии съесть ужин на десятерых самостоятельно. Гарри уныло посмотрел на его худую фигуру и до него вдруг дошло, что император, наверное, ест так редко, что его желудок просто не может принять столько пищи за раз. Вся злость на него сразу испарилась, толстокожесть и невежество были прощены. — Хорошо, — покорно согласился он. — Десерт так десерт. Вы же придете к нам на ужин завтра, на репетицию помолвки Драко? Помолвка станет самым важным событием сезона, и я лично буду готовить для гостей… Вы могли бы продегустировать… В голове уже крутились планы, как бы наладить приемы пищи императора. Раз уж он терпит дерзость Гарри, то и кулинарную терапию вытерпит. — Десерт, Поттер! — закатил глаза тот, но всё же не удержался и коротко улыбнулся краешком губ. Гарри прищелкнул пальцами, и на столе появилась изумительная ледяная тарелка, переливающаяся всеми цветами радуги в свете свечей. — Бланманже из миндального молока с цитрусовой прослойкой и измельченным фундуком в карамельном сиропе по моему секретному рецепту! — торжественно объявил он, радуясь, что отказался от теста и тяжелых кремов. Бедный император, хоть бы его желудок всё это переварил, вместе с декоративной травой и цветами, и не пришлось бы бежать за микстурой от тяжести, или, не дай Мерлин, метеоризма. — Надеюсь, у тебя нет трагичной истории про миндальное молоко? — прищурился тот, разглядывая идеальную полусферу бланманже, утопленную в карамельном соусе. — Не им тебя вскармливала мать, потому что обычное грудное ты не пил? — Помилуйте, это уже какое-то кощунство, — фыркнул Гарри, снова испытывая волнение. — Пробуйте же! Этот десерт должен перенести вас в райские сады, где вы, совсем ещё маленький и беспечный, запускаете воздушных змеев, а где-то вдалеке слышится голос вашей матери, зовущий вас попробовать десерт, который она приготовила из апельсинов, собранных в собственном саду… — У меня не было матери, я вырос в приюте, — перебил его император ледяным тоном. — Оу, — Гарри спустился с небес на землю и почесал затылок. Он успел забыть об этом печальном факте из биографии крестного. — Эм, ну… тогда няня? — Во вторую мировую войну? В Лондоне? Няня, воздушные змеи и апельсины? — скептически выгнул густую бровь император. — Да просто представьте! — взвыл Гарри. — Это же мечта, фантазия, эфемерная и хрупкая, как сон на рассвете… Он наклонился, схватил десертную ложечку со стола, зачерпнул бланманже с карамелью и поднес её к губам Волдеморта. — Вот, давайте! Попробуйте! Только закройте глаза. Тот, на удивление, не стал гневно сверкать своими прожекторами и покорно прикрыл веки. У Гарри вдруг задрожала рука, но он всё же сумел совладать с непослушной конечностью и с успехом десантировал ложку в приоткрытый рот императора. Раскрасневшиеся губы сомкнулись на серебре, скользнули по нему, чтобы спустя мгновение выпустить из своего плена, чужое горло дернулось, и вдруг… Красные глаза распахнулись, и в них было что-то настолько прекрасное, нежное, сытое, что Гарри всё же выронил ложечку из онемевших пальцев. — Ты получишь свой ресторан, — прошептали это яркие губы с капелькой карамельного соуса в уголке. — Правда? — Гарри уже забыл про ресторан. Император действовал на него как-то странно, заставлял мысли скакать бешеными пикси и трястись от волнения. Гарри никогда не испытывал ничего подобного рядом с другими волшебниками. Казалось, император заслонял собой само солнце, похищал все мысли, кидал из крайности в крайность с легкостью факира, жонглирующего огненными факелами. — Правда, — мягко, слишком мягко для кого-то, вроде него, улыбнулся император. — Ты готовишь не просто великолепно. Ты готовишь так, будто это самое прекрасное, что есть на свете. У тебя настоящий талант, и я буду рад помочь тебе исполнить твою мечту, даже несмотря на все твои маньячные замашки. Гарри не сдержался и кинулся к нему навстречу, обвив руками твердые худые плечи, как дьявольские силки обвивают жертву. — Спасибо! — воскликнул он с пылом, без всякого подтекста прижимаясь к крестному просто потому, что это казалось жизненно необходимым. — Ваше Величество, вы даже не представляете, как это важно! Значит, вам понравилось? Руки крестного, на удивление сильные и жилистые, обвились вокруг талии Гарри всего на мгновение, а затем деликатно отстранили его. — Это было очень вкусно. Честно говоря, я не верил, что ты действительно умеешь готовить, но это лишь из-за того, что ты ведешь себя как сумасшедший, — он, казалось, был и сам удивлен своему открытию. — Ваше Величество, я не сумасшедший, я творческий! — с радостью воскликнул Гарри, отступив на приличное расстояние, потому что, сколько бы император не утверждал обратное, инстинкт самосохранения у Гарри всё же был. Дохленький, слабый, как тестостерон у Драко, но был! — Я бы поспорил, где грань между клиническим заболеванием и твоим творчеством, но слишком сыт для этого, — лениво усмехнулся император, и вдруг совершенно естественным движением протянул ладонь и взлохматил влажные от нервного пота волосы Гарри. — Я велю начать строительство ресторана завтра же. Ты счастлив, дитя? Гарри был очень счастлив, но это небрежное поглаживание по голове и скупое «дитя» вдруг напрочь испортили настроение. — Да, — опустил он голову. Многие красивые мужчины, которые ему нравились, не отвечали ему взаимностью, потому что он был слишком молод. Обычно он не обращал на это внимания, потому что… Действительно был молод. Он не терпел мужчин, которые старели куда раньше своего возраста. Он любил таких, что и душой и телом были молоды, и, несмотря на возраст, не закрывались в образе «взрослости» просто потому, что никогда не умели впускать в сердце что-то новое, волнительное и авантюрное. Но император был совсем другим, не таким, как все остальные. И рядом с ним, с его опытом, знаниями, властью, Гарри действительно был всего лишь «дитем». — Ты не рад? — Император, конечно, заметил его состояние. Гарри никогда не умел скрывать свои эмоции и не хотел этого делать. — Я просто… — прошептал Гарри, решив сказать полуправду. — Я так рад, что вам понравилось. Я, наверное, в шоке. Что я и правда чего-то стою в Ваших глазах. Дядя Люциус, да и все остальные, должно быть, ждали, что я опозорюсь и успокоюсь. Но я не такой. Я не привык сдаваться, понимаете? Ради своей мечты я готов на всё. — Это очень хорошее качество, которое позволит тебе добиться всего, чего ты захочешь, — слегка улыбнулся Волдеморт. — Ну, уже придумал название? Только не «Сочная кукурузина»! Как такое вообще в голову могло прийти? Гарри тряхнул головой и ослепительно улыбнулся. Не время хандрить. Мечта всей его жизни только что начала осуществляться, незачем грустить о том, что между ними с императором настоящая пропасть. Любую пропасть можно преодолеть, если сильно захочется. — Конечно нет, это было черновое название, — он специально отвел взгляд, чтобы крестный не увидел его планы. — Когда вы увидите мою вывеску, у вас челюсть упадет! — Очень надеюсь, что не от шока, — император тяжело вздохнул, помассировал длинными пальцами переносицу, но всё же улыбнулся. Гарри никогда не видел, чтобы тот столько улыбался за час. — Вы будете в восторге! — приободрил его Гарри, уже представляя потрясающую, светящуюся вывеску с седобородым Мерлином, подносящим к своему рту сочную, толстую, зажаристую колбаску из оленины. Это будет грандиозно! Никто и никогда еще не использовал Мерлина в целях рекламы ресторана, Гарри совершит революцию! Императору точно понравится.