***
Всему конец. Пэк Чхон сидел на кровати, сгорбившись. По его лицу стекал холодный пот, когда он осознал, что уже завтра его опять накроет гон, который окажется сильнее предыдущего. Ему должно снова закрыться в пещере для медитации… но суть в том, что их больше нет. «Этот ублюдок их разрушил» Во время поледней медитации Чхон Мён выбросом ци разрушил все пещеры для медитации и теперь Пэк Чхону негде было справляться с его гоном. Единственное решение, которое он нашёл — запереться в комнате и зажечь благовония здесь. Ну, это было лучше, чем ничего. Хочу прижать к себе. Хочу, чтобы кончил с моим именем на губах. Хочу, чтобы все знали, что он мой. Пэк Чхон тряхнул головой, отгоняя развратные образы. Он не мог себе подобного позволить. Чхон Мён был нищим, что всего пару лет назад поднялся на Гору Хуа. Да, он был раздражающим, но это его саджиль, его младший, которого он должен защищать, а не совращать и сбивать с пути. Но это было очень не просто. Пэк Чхон был настолько погружён в образы, которые подкидывала ему его сущность альфы, которая хотела свою омегу здесь и сейчас, что не заметил как эфемерное присутствие горько-сладкого, смешанного с алкоголем, запаха сливы стало явным и насыщенным. — Донрён такой упрямый, — Чхон Мён вздохнул, когда увидел своего старшего на грани помешательства. Разлепив покрасневшие веки, первое, что увидел Пэк Чхон — его омега. Стоящий прямо перед ним и не сопротивляющийся… Пэк Чхон резко рванул вперёд, собираясь повалить Чхон Мёна на пол, но тот перехватил чужие руки и сам прижал сопротивляющегося мужчину к кровати. Он присел рядом, заглядывая в красное от возбуждения лицо и качая головой: — Тц! Тц! Было моей ошибкой оставлять тебя так. Чхон Мён в прошлой жизни сам был альфой и имел дело с гоном, пусть и быстро, благодаря совершенствованию, о нём забыл. Он никогда не сталкивался с метками, но слышал длинные и нудные лекции от Чан Муна. Он должен был знать, что произойдет. Но Пэк Чхон никогда не давал даже заподозрить на мгновение, что теряет контроль над ситуацией. Но Чхон Мён был в пещере после прошлой медитации Пэк Чхона и видел своими глазами красные следы от пальцев на стенах, следы волочения, будто кто-то полз, не в силах подняться на ноги, и количество истраченных благовоний, что превосходили рамки разумного. Он не мог позволить Пэк Чхону взваливать на себя всю ответственность. Но несмотря на подобные отчасти альтруистические помыслы, он снова выдал старческий бубнёж: — Нет, ну вы посмотрите, а если ты сорвёшься во время боя! Твой противник не будет ждать, — мягкий запах цветов сливы окутал Пэк Чхона, не возбуждая, а, наоборот, успокаивая. — Впредь ты обязан говорить мне о подобном, сасук. — Чхон Мён… Утомлённый борьбой с внутренними желаниями мозг Пэк Чхона был тронут. Нет, Чхон Мён заботился о них, пусть и по своему, но он всегда был занят, бранился, избивал их, издевался… Хотя всё же да, странно, что Чхон Мён решил ему помочь. Он был из тех, кто высмеял бы Пэк Чхона за его слабость. Пэк Чхон закрыл глаза, погружаясь в этот слишком мягкий и неподходящий для этого человека запах. Чхон Мён же смотрел на эти распрямившиеся черты лица, неподходящее для альфы заострённое лицо, обрамлённое густыми бровями, которые так явстенно вместе с яркими живыми глазами выдавали эмоции Пэк Чхона. Порой он удивлялся, как так получилось, что сасук со своим набором качеств стал альфой? С его-то чувствительностью ему больше подходит быть омегой. Хотя да, замашки семьи Джин определённо созданы только для альф. Но Чхон Мён поймал себя на мысли, что ему нравится такой Пэк Чхон. Нет, даже не так. Его сущности альфы из прошлого нравился эмоциональный, открытый и упрямый Донрён, который огрызался, но готов был поддержать Чхон Мёна, стоя рядом. Его новой сущности омеги нравились черты Пэк Чхона, которые в будущем должны сделать из него достойного Лидера Секты — защитник и хищник, что выделял своё и не подпускал чужих. А Чхон Мёну нравился тот молодой человек, которого он видит перед собой. Поэтому он схватил Пэк Чхона за подбородок, накрывая его губы своими. Пэк Чхон с удивлением распахнул глаза и резко отвернулся, крепко зажмуриваясь обратно. Крепкая хватка на подбородке заставила его развернуться назад и Чхон Мён впился в сжатые губы, в попытке распахнуть их. Немного отстранившись, Чхон Мён выдохнул: — Открой глаза, Чхон-а. Два потемневших голубых глаза уставились на него с дымкой похоти и желания. По телу Чхон Мёна пробежал табун мурашек от этого взгляда и он наклонился назад, затянутый в мокрый поцелуй. Перехватив руки Пэк Чхона покрепче, он не давал ему сдвинуться раньше времени. Перекинув ногу и оседлав бёдра, Чхон Мён свободной рукой развязал свой пояс. Он отстранился, а его рука непристойно обнажила плечо, сливовые глаза внимательно наблюдали за чужой яркой реакцией. — Запомни хорошенько, — Чхон Мён улыбнулся именно так, как представлял Пэк Чхон, с лёгким румянцем и прищуром. — Это принадлежит тебе. Чхон Мён умел говорить провокационные слова и также он умел вовремя действовать. Отпустив чужие руки, он почувствовал как спина в тот же миг касается простыней, а в его плечо вгрызаются. Прошипев, он положил руку на чужой затылок, поощряя. Верно, именно так должен делать альфа, поэтому не сдерживайся. От шеи, подставляемой под чужие горячие губы, груди, покрытой красными метками, и костей таза, в которые впились чужие руки, удерживая на месте, всё было помечено, как того хотела сущность альфы Пэк Чхона. Перевернув Чхон Мёна плавным движением на живот, он припал к загривку, касаясь старой несходящей метки, и оставляя рядом новую. Он хотел на каждом кусочке этого тела оставить след, чтобы каждый знал чья это омега, чей Чхон Мён, который выгибал спину ему навстречу. Получать подобную, пока неумелую, но старательную ласку и внимание было, конечно, приятно, но слишком затянуто. Чхон Мён определённо был не из терпеливых. — Эй, Донрён, — позвал Чхон Мён, обнимая подушку, когда об его задницу потёрлись. Ох, вот как. Он был удручён тем, что Пэк Чхон по-прежнему пытается себя сдерживать, обращая внимание на физический возраст этого тела. Чхон Мён повернул голову и, если честно, то его прокушенная губа и покрасневшие от возбуждения глаза не шли ни в какое сравнение с Пэк Чхоном, который выглядеть так жалко, сдерживаясь, что его хотелось пожалеть. Довольно-таки странно, не правда ли? — Чхон-а, — он позвал мужчину. — Не сдерживайся. Подкрепив свои слова действиями, он поймал чужую руку, просовывая два пальца в свой рот. Его язык облизывал пальцы, покрывая их слюной. Первернувшись на спину, он закинул свои ноги на чужие плечи, выпуская руку из схватки, а пальцы изо рта, оставляя лишь дорожку из слюны. И Пэк Чхону сорвало крышу окончательно. Он стягивал штаны формы так рьяно, будто из нетерпения их вот-вот порвёт, а его зубы отмечали ещё чистую кожу, пока пальцы растягивали сочащийся смазкой проход. Чхон Мён откинул голову на подушку, позволяя перехватить контроль и привыкающий к новым ощущениям, которые для него, как в прошлом для альфы, были недоступны. Член медленно скользил внутрь, а Пэк Чхон навалился сверху, утягивая Чхон Мёна в поцелуй. Его шероховатые руки поглаживали тело, успокаивая. Феромоны аромата цветов распространились по комнате, опутывая Чхон Мёна и заставляя забыться, отдаваясь ощущениям тепла и защиты, желание которых были свойственны омегам. Чхон Мён потерял нить происходящего, вбирая в себя член целиком, выгибаясь и выстанывая имя Пэк Чхона, в ответ получая ласковое «Чхон Мён-а, мой Мён-а». С завершением Чхон Мён распластался по простыни от усталости, раскинув руки у головы, Пэк Чхон же сцепился с ним внизу, не прекращай свои ласки. Ох, похоже одного раза будет мало. Молодость она такая.***
С наступлением утра уставший, помятый и не поспавший Чхон Мён полулежал на подушках, накинув на себя чужие нижние одежды в качестве замены своей. Пэк Чхон сидел на коленях у кровати с красным лицом. — Сасу~ук, я хочу выпить. — Но… — Но я так старался этой ночью. Сасук выжал из меня всё, — красная шея, выставленная «ненароком» напоказ зашевелила совесть внутри Пэк Чхона и тот покорно кивнул, соглашаясь. — А ещё подушек… у меня та-ак болит поясница. Пэк Чхон подскочил на месте, тут же несясь на выход, сопровождаемый хитрым прищуром Чхон Мёна — нет, это правда забавно вот так наблюдать за паникующим Пэк Чхоном. — Не забудь прихватить сладости! — крикнул Чхон Мён закрывающейся двери и удобнее пристроился на подушках, беря в руки принесённый Пэк Чхоном отвар в качестве контрацепции. — Фу-у… какая гадость. Чхон Мён поморщился, но продолжил пить, лелея надежду на скорое возвращения Пэк Чхона вместе со сладостями. Он был рад, что его сущность омеги не запротестовала, желая получить потомство от своего альфы. Но попытки Чхон Мёна издеваться над наивным сасуком вернулись к нему с новой силой вместе с приоткрытой дверью, из которой показалось это красивое лицо с робкой улыбкой: — Кхм… придёшь ли ты сегодня ночью? Ох… Это всё карма.