***
Много воды утекло с ухода Отца нашего, но слишком мало той для событий, что последовали за ним. Слишком быстро распри и интриги настигли как войско небесное, так и самые низы преисподней. Демон хотел повелевать демоном, ангел — ангелом и, разумеется, те и другие хотели повелевать друг дружкою. Каждый увековечить стремился свою версию правды, свою мораль и свои порядки. Какими бы благими помыслами не прикрывался брат наш — многие души в те времена запятнаны были грехом, а руки — кровью. Потери с каждой стороны насчитывали тысячи, но хуже всего было то, что полем битвы служил мир земной, а жертвы человеческие — случайные и напрасные, не волновали ни демонов, ни ангелов. Но в самые тёмные времена светят самые светлые души. Я поведаю вам историю о демоне, что отвечал на молитвы человеческие, и о ангеле, что ослушался, но сделал правильный выбор; историю тех, кто выбрал любовь, а не войну.***
Солнечный свет путался меж ветвей деревьев, коим посчастливилось остаться нетронутыми: леса земные стремительно сгорали в пламени, уничтожались, лишая противника стратегического преимущества. Имея крылья, ангелам претила мысль, что кто-то может укрыться под самым их носом среди густых зарослей и плотной листвы, поэтому, как только огонь войны охватывал определённый участок, горело всё и на этот раз без метафор. Хрустнула ветка, что оказалось шумом столь внезапно громким. Казалось, вся жизнь замерла и вслушивалась в мерный звук шагов: не было слышно ни птиц, ни насекомых, что для человека, знакомого с лесом, показалось бы крайне удивительным. Следуя как один за командиром, протаптывая новые тропы, по лесу вышагивал небесный гарнизон — ближайшие из отрядов, что были в данном районе, посланные на землю с дипломатической миссией. Никто не высказывал свои мысли в слух, но все догадывались, что дипломатической эта миссия могла быть только в одном случае — это если кто-то из сторон просто не явится в указанное место. Война была на самом своём пике и внезапные союзы не очень вписывались в атмосферу. Ещё одна мысль, что не давала всем присутствующим покоя, но которую всё же решились озвучить, заключалась в следующем: — Это ловушка, — решительно заявляет один из них. — Отринь страх, брат мой, дан был приказ, что будет с нами, коли не выполним мы его? — не поворачивая головы отвечает первый из них, пробираясь сквозь лесную чащу. — Ты повелеваешь нами, брат, готов я внимать речам твоим, но и ты мои без внимания твоего не оставь. Говорю я: идём мы на сговор с нечистыми и нечистыми деяниями проявят они себя. Идём мы на риск честь запятнать свою, но риск этот о том, что падём мы от руки их. — Ангел останавливается и, словно стадному инстинкту повелеваясь, останавливаются все, кто следом шёл. Первый из них, кто шёл вперёд и был их командиром, так же останавливается и оборачивается. Лицо его хмуро, он смотрит на зачинщика беспокойства и изрекает: — Я слышу в речах твоих лесть, а в душе вижу смятение. Достойное ли это поведение? Я верю общему нашему командиру Рафаилу, как и вы должны верить мне. И я иду, куда сказано, как и вы должны. Прав я? Ангелы тихо одобрительно перешёптываются, смотря на того из них, кто посмел усомниться. — Я уважаю данный мне приказ, брат мой. И я пойду за тобой, хоть в пекло самое, но разумно ль подвергать себя такому риску? Я прошу лишь быть осмотрительнее. Кто доложит о случившемся, коли все мы сгинем? — твёрдо стоит на своём ангел, в тайне уповая на то, что командир пересмотрит своё решение и они встретятся на нейтральной территории — открытой местности, но близь леса, чтобы и те и другие чувствовали себя в безопасности. — Довольно, Асафаил! — командир их сводит брови, пронзая ангела взглядом. — Речи твоей не изменить плана задуманного. Кто ты такой, чтобы спорить с задумкой моей? С задумкой Рафаила? Мы приняли условия созданий этих недостойных, поскольку предложенное ими просто не оставило нам выбора! Откажись мы, и они предложили бы то же войску Михаила! — Простите братья мои, я был не осторожен в речах своих. Я верен нашему делу и не позволю больше сердцу своему проникнуться сомненьем. — Асафаил голову опускает, чтобы взгляд скрыть, в коем всё ещё теплилось сомнение. — Вот мой совет тебе и предупреждение моё: коли будешь гнева моего искать, вынесу я вопрос о тебе на ближайшем собрании. Мы на войне и ответ мы держим не только как ангелы, но и как солдаты. И судим ты будешь не только как ангел, но и как солдат. — Командир, не дожидаясь ответа, на месте разворачивается, рукою махая, и весь гарнизон вперёд устремляется, обтекая застывшего Асафаила, будто вода камень. Асафаил же, гордость и сомнения откинув, следом шагает, верный своему долгу, ибо правду сказал он — куда бы не завёл их Итуриэль, второй после Рафаила командир их, всюду последует он за ним и выполнит любой приказ, как и подобает преданному своему делу небесному воину. В то же самое время в назначенном месте ангелов уже дожидалась скромная по численности группа демонов. Были среди них как «бывалые», так и те, кого только недавно приобщили к общему делу. Несмотря на то, что демоны были куда менее управляемые и, даже служа во имя общей цели, могли перегрызть друг другу глотки из-за более мелких собственных интересов, командиры у них были и служили они им не менее преданно, просто преданность эта была продиктована страхом. — Чёрт их дери, Вельз, да я бьюсь об заклад, что эти… эти голуби общипанные запутались в трёх соснах! Мы зря их ждём! — демон опрокидывает в себя кубок с вином. — Мы, конечно, славно проводим время, но это начинает действовать мне на нервы. Вельзевул, к коему обращались, беззлобно фыркает и кубок у того отнимает, подзывая другого, чтобы снова наполнил он его. — Не уж то, Асмодей, ты, окружённый верными слугами нашими, не в силах развлечение по душе себе найти, покуда ждём мы гостей наших? Асмодей к кубку снова тянется, но Вельзевул руку с ним отодвигает и смотрит выжидательно. — Ты, верно, забыл, что еда, да выпивка — это больше по твоей части, Вельз. И в основном тут твои слуги, что не ведают, как ублажить меня. Но разве в этом смысл? Мы разбили чёртов лагерь прямо по среди леса, хотя нам предстоит всего одна встреча. Одна. Должен ли я знать об этой миссии что-то ещё? Вельзевул головой качает, кубок в чужие руки вверяя. — Это не первый и не последний лес, что мы держим под своим контролем, почему бы не обосноваться здесь, пока не спалили дотла и его? Это тоже часть нашего плана, но пей вино и ешь вдоволь — ты не знаешь всего, ибо не читаешь то, что я читать тебе даю, и не присутствуешь на собраниях, на которые зову я тебя. Твоя роль здесь предельно проста — держи при себе оружие, ради которого все здесь и собрались, и доверь остальное мне, ибо пока мы преследуем общие цели — ты в безопасности и нет смысла уличить меня пытаться в предательстве. Асмодей вином давится, кашлем заходясь. — Разве говорил я о предательстве? Не выдумывай. Вельзевул плечами пожимает, поднимается и в сторону отходит. — Все разговоры рано или поздно сводятся к предательству, мой друг, я лишь убедиться хочу, что разговоры разговорами и останутся. Асмодей рот открывает, чтобы ответить, но их беседу прерывает пара слуг, что наперебой докладывает, что ангелы уже на подходе. Вельзевул рот в довольной улыбке растягивает, распоряжаясь, чтобы все занимали заранее заготовленные для них позиции, и сам становится, свой взор обращая к той части леса, из которой небесный гарнизон показаться должен был. Асмодей лишь хмурится, занимая место подле Вельзевула. Минуты, что тянутся вечность, проходят в томительном ожидании, и вот звенящую тишину нарушает звук шагов, и гарнизон предстаёт перед демонами. Итуриэль взмахом руки приказывает остановиться и, гордо взглянув на неприятелей, говорит: — Здесь мы и готовы мы внимать речам вашим. Принесли ли вы то, о чём разговор вы вели или же решили вы на себя гнев наш снискать? Вельзевул вперёд выходит, жестом показывая Асмодею не вмешиваться в разговор. — И тебе здравствуй, брат мой, — говорит Вельзевул и Итуриэль дёргается, еле давя в себе порыв поморщиться и выказать своё презрение. — Мы принесли, что обещали, но почему, ответь мне, я не вижу среди вас брата моего Рафаила? Разве недостаточно ясно выразились мы, пригласив на встречу командира вашего? — Я второй после Рафаила в рядах наших. Уполномочен я распоряжаться от имени его в деле этом. — Итуриэль вперёд выходит, в глаза Вельзевула неотрывно смотря. — Ты — Итуриэль, посланник Гавриила, что предал его, называешься вторым после Рафаила? Не много ли чести? — всё-таки вмешивается Асмодей к неудовольствию Вельзевула. — Даже если правдивы слова твои, с чего взял ты, что мы станем говорить с тобой, коли требовали мы командира вашего на разговор? Ропот проходит по гарнизону, Итуриэль оборачивается, пронзая взглядом каждого, а затем, полный уязвлённой гордости, вновь смотрит на демонов. — Мой статус — не тема обсуждения. Командир наш, Рафаил, занят и послал нас — ближайший из гарнизонов. Будьте уверены всё, о чём договоримся мы здесь, будет передано Рафаилу в лучшем виде. Асмодей рот открывает для реплики ответной, но по мановению руки Вельзевула кубок с вином в руках его чуть ли не подпрыгивает, к губам прижимаясь, и в голове знакомое проносится: «Пей вино и ешь вдоволь». — Простите нам грубость спутника моего, ибо не ведает он, что творит, — умиротворяюще говорит Вельзевул, расплываясь в очередной улыбке. — Если уполномочен ты обещать что-то от имени брата нашего, то тотчас начнём же обсуждать запланированное. Условия наши, как и раньше, предельно просты: имеете вы оружие несметное, что демонов разит, но против ангелов оно не эффективнее острых палок. Мы даруем вам оружие, коим владеем, что тысячелетиями создавалось, что по эффективности равно вашим, но против ваших же. Взамен мы просим Ад оставить демонам и землю оставить территорией нейтральной, как и было до войны. Захватите власть на небесах, но умерьте свои амбиции, руку не накладывайте на то, что вашим никогда не было и не будет. Таковы требования наши. Итуриэль хмурится, не услышал он ничего сильно нового, но от того и печаль. Знал он, что на условия такие Рафаил ни за что не согласится, ибо каждый из архангелов равным Богу захотел быть, править и небесами, и Адом, и твердью земной. — Покажи оружие, о коем мы речь ведём. Видеть хочу я, что не лжёте вы, тогда и мы лгать в обещаньях своих не станем. Вельзевул щурится, Итуриэля рассматривая, а затем кивает, к Асмодею разворачиваясь. Последний недовольным взглядом всех присутствующих одаривает, а затем пальцами щёлкает и в руках его материализуется меч, коих свет до ныне не видывал. — Мы снарядим вас оружием, сколько потребуется вам. Вот пример оного, — любезно вещает Вельзевул. — Коли не верите в силу его, пусть выйдет доброволец среди вас, кто на себе его опробует, — подстрекает Асмодей, на ангелов неотрывно смотря. Итуриэль дерзость сию мимо ушей пропускает и руку тянет к мечу, желая прикоснуться и силу его оценить. Асмодей же руку на мече сильнее сжимает, от ангела его отодвигая, и говорит: — Осторожнее, второй после Рафаила, иначе понять мы друг друга можем неправильно. Вельзевул между демоном и ангелом встревает, одаривая последнего улыбкой и цепким изучающим взглядом. — Скажи, брат, примет ли Рафаил, силами нашими общими будущий правитель Рая, условия наши? Скажи, и возьмите оружия столько, сколько смогут унести твои войны. Итуриэль медлит, обдумывая, и в глаза Вельзевулу заглядывает, говоря: — Серьёзное преимущество это даст в войне небесной, правда это. Возьмём мы оружие и на колени поставим наших братьев непокорных. Думаешь, если б Рафаил против был, послал бы он нас с доброй волею? Вот ответ наш. Улыбка с лица Вельзевула медленно сползает, а взгляд делается всё холоднее. — Вот как, — коротко говорит он и в ладоши хлопает. — Что ж, тогда получите своё оружие. Из-за деревьев со всех сторон выходят вооружённые демоны, сталь тех самых мечей недобро блещет в лучах, пробивающихся сквозь плотную завесу из листьев. Ангелы переглядываются, за своё оружие тут же хватаясь. Итуриэль растерянно смотрит по сторонам. — Я правда надеялся на наше сотрудничество, дорогой брат, — разочарованно говорит Вельзевул. — Но ты проделал весь этот путь, чтобы соврать мне. Ложь придумана была не вами, глупо думать было, что это сработает. Итуриэль пятится, к гарнизону своему оборачиваясь, Вельзевул же меч у Асмодея выхватывает и к шее ангела его прислоняет. — Папочка не учил тебя не поворачиваться спиной к злобным демонам? — насмешливо спрашивает Вельзевул, не скрывая более своего презрения. — Или что врать не хорошо? Узри же последствия своего вранья, братишка. Демоны всё прибывают, ангелов окружая, которые испугано в кучу сбиваются, спины друг друга защищая. Плотная листва не даёт им упорхнуть, единственный шанс к спасению — одержать победу в неравной битве. Асафаил стоит ближе к краю, спиной ощущая колыхания воздуха: эфемерные крылья беспокойно бьются друг о друга. Он знает, что шансов у них нет. Кроме него здесь всего пару ангелов, что бывали в настоящих битвах. В нынешнем составе их гарнизон состоял почти полностью из едва оперившихся новичков. Он крепче сжимает копьё в своих руках, оглядываясь. Сбежать по земле шансов тоже практически никаких, но Асафаил бы и не стал: к чувству долга примешивалось чувство личной ответственности за всех присутствующих. Он знал, что это обернётся трагедией. Знал и всё равно позволил этому случиться. Вельзевул что-то тихо шепчет на ухо бледному Итуриэлю, удерживая того за плечо, клинок упирается куда-то в район поясницы. Один из окружённых ангелов поднимает над собой своё копьё и крича кидается в толпу демонов. Он умирает быстро, клинок пронзает его до самой рукоятки. Словно по команде демоны бросаются на ангелов. Асафаил с ужасом вслушивается в крики своих собратьев. Краем глаза он видит падающие тела и кровь, разливающуюся по земле. Увернуться. Сбить противника с ног. Копьё втыкается в плоть, лишая сначала возможности подняться, а потом и возможности жить. Снова уворот. Атакуют сразу с двух сторон. Асафаил отступает, блокирует чужие атаки древком копья, снова отступает. Кто-то сзади громко кричит, ангел дёргается. Отвлечение стоит ему дорого — левый бок прошивает болью. Асафаил вскрикивает, назад заваливаясь. Демон замахивается, чтобы добить, превозмогая себя ангел парирует, отступает и крыльями перед собой хлопает, потоком воздуха врагов своих с ног сбивая. — Братья мои, бегите! — слышится крик Итуриэля. — Бегите и расскажите всё Рафаилу! Асафаил оглядывается, в поисках своего командира. Окровавленный тот лежит на земле. Что-то внутри ангела будто бы ломается от этого зрелища. Собрав последние силы и поддавшись приказу, Асафаил кидается в сторону деревьев, пытаясь прорваться сквозь окруживших их демонов. Какой-то из ангелов обгоняет его, врываясь в толпу и насаживая на копьё сразу несколько противников. Воспользовавшись неразберихой Асафаил проскальзывает мимо врагов, устремляясь в глубь леса. — Не дайте им уйти! Пленных не брать! — криком отдаёт приказы Вельзевул, его голос тонет в шуме битвы. Асафаил бежит, перепрыгивая через корни деревьев. Перед глазами всё плывёт, бок жжёт нестерпимо. Сзади доносятся звуки погони. Крик — кого-то только что догнали. Ангел забывает дышать, перепрыгивая очередную кочку и почти падая, он бежит вперёд не оборачиваясь. Наконец, в конец выбившись из сил, Асафаил падает под дерево. Слушая оглушающее биение собственного сердца, ангел пытается выровнять своё дыхание. Если сейчас его найдут — это конец. — Я видел, один побежал в эту сторону! — доносится совсем рядом. Ангел сжимает своё копьё, для себя решая, что без боя он не сдастся. — Я проверю! — Ещё ближе. Асафаил всё своё внимание сосредотачивает на месте, откуда должен появиться враг. Боль ненадолго отступает. Тело буквально трясёт от адреналина. Когда в поле его зрения появляется демон, он бесстрашно заглядывает тому в глаза, желая взглядом одним обратить его в бегство. Демон неотрывно смотрит в глаза ему, замирает. Они вглядываются в лица друг друга с минуту, не решаясь нарушить это мгновение спокойствия, словно затишья перед бурей. Демон вдруг делает шаг назад, оборачивается и громко кричит. — Чисто! Здесь никого! Снова поворачивается к ангелу, последний раз его оглядывая, чтобы после развернуться и быстро убежать. Асафаил неверяще в след ему пялится, руку на копье всё также же сжимая. Звуки погони стихают. Теряя сознание ангел пред мысленным взором снова видит спину удаляющегося демона.