Нас связал случай

      Его обещанный спаситель оказывается совсем не впечатляющего вида, но только вот выбирать Кириллу никто права не давал. Хочешь жить — дождись поддержки от своих, а кем эта поддержка окажется и в каких вы отношениях — вопрос уже другой. И задавать его никто не станет.       Парень окидывает его изучающим колючим взглядом поверх черной маски и присаживается на корточки рядом. С любопытством склоняет голову набок. Длинная темная челка и маска полностью скрывают лицо, сливаясь цветом с плотной тканью длинной ветровки, полы которой при сидячем положении предательски ложатся на грязную поверхность пола в заброшенной подворотне на отшибе города.       — Я думал, будет кто-то внушительнее, — Гордеев режет в ответ острым взглядом по худой фигурке.       — Ну тогда можешь подождать кого-то внушительнее, — фыркают на него недовольно из-под маски. И парень придвигается поближе, чтобы всмотреться в расширившиеся зрачки. — Только посмотрим кто найдет тебя первым. Далеко ты не уйдешь.       — Тогда спасай меня, герой, — пожимает плечами Гордеев и протягивает руку, предлагая помочь встать.       Тонкие пальцы сжимаются на его ладони решительно, но почти забавным кажется то, как парень едва ли не шипит от усилия, помогая подняться на ноги. Кирилл обязательно постебался бы над комнатным мальчиком, но горящий на бедре укол от выстрела и разливающийся от него транквилизатор, вызывающий слабость не способствуют чувству юмора. Да и перегнуть палку боязно из опасения, что мелкий действительно может фыркнуть и гордо свалить в закат, оставив его тут одного.       Потому Кир обхватывает худые плечи молча, старается не наваливаться слишком сильно, но все равно чувствует, что пацану тяжело. Он дышит под маской нестандартно громко, прерываясь периодически на сдавленный мат себе под нос, кляня попеременно Кирилла, его рост и его невезучесть.       — Куда мы идём? — уточняет на всякий случай Гордеев.       — Прямо сейчас — ко мне, потом — свалишь куда-то ещё, — отзывается парень, без сомнений прокладывая путь через однообразные переулки.       Наверняка их — его — все ещё ищут, и потому Кир инстинктивно то и дело оглядывается, высматривая в каждой тени притаившуюся угрозу. Особо некомфортно из-за того, что оказать сопротивление он сейчас толком не сможет, и невольный напарник, мастерски орудующий техникой, но не оружием, тоже едва ли является хорошим бойцом.       — Подожди здесь, — тот просит Кирилла тихо, подводит к стене, позволяя перенести вес на нее, когда отстраняется. — Проверю на всякий случай.       — Будь осторожен, — просит Кир, не успев толком подумать, и быстро жалеет об этом.       У них не те отношения, чтобы он имел право беспокоиться о парне. У них так не принято, а отношения могут быть исключительно деловые — временные напарники по беззаконию и не более того. Хакер вообще его по идее недолюбливает, раз так часто пытается подчеркнуть свое нежелание взаимодействовать.       К счастью, пацан не обращает внимания на такое проявление беспокойства. Только кивает коротко и отворачивается.       Темный силуэт шустро исчезает за углом, Кирилл даже не слышит стука его ботинок по асфальту.       Каждая минута ожидания оседает неприятной тяжестью на душе, Кир почти чувствует, как сердце в груди отбивает ритм, отсчитывая время до возвращения знакомого. Медленно, но уверенно набат в груди замедляется, слабость и сонливость накатывают сильнее. Если бы он не вызвал помощь, то сам бы далеко уйти не смог, и так бы его и обнаружили в отключке в одном из закоулков. Счастье еще, что один из агентов, как оказалось, находился поблизости.       Но все было бы куда проще, если бы ему прислали на помощь кого угодно другого, кого-то, кто не был завербован самим Гордеевым. Да вообще в целом в подполье аванпоста хакер для Кирилла — последний человек, с которым он мог бы чувствовать себя комфортно. Все-таки сам втянул пацана в то, что ему не нужно было.       В конце проулка мелькают силуэты в знакомой форме, и Кир только чудом успевает затащить в тень дверного проема только вернувшегося к нему хакера. И предусмотрительно зажимает ему рот ладонью, заглушая удивленные возмущения, которые бы их точно выдали.       Широко распахнутые зеленые глаза сперва выдают испуг парня, а затем Кирилла обжигает сердитый зелёный взгляд, намекающий убрать руки. На всякий случай Кир прижимает палец к губам, намекая не шуметь, но парень и так все понимает, кивает, требуя себя отпустить.       К счастью, в их сторону никто не направляется и, выждав немного, пока источник опасности не отойдет на достаточное расстояние, хакер подставляет плечо, позволяя на себя опереться, и они продолжают путь.       Убежище парня ничем не выделяется среди остальных домов в несколько этажей, такое же серое и без изысков, каменная коробка с окнами небольших квартир. В некоторых из них горит свет, мелькают силуэты людей, уже вернувшихся после работы, и теперь отдыхающих в домашней обстановке от трудовой рутины.       С трудом поднявшись по лестнице подъезда и закрыв за собой дверь квартиры, оказавшейся более непримечательной, чем можно было бы ожидать. Кир свято верил, что увидит полноценную современную лабораторию и новомодное оборудование в убежище хакера, но на деле не может выцепить взглядом даже ни одного компа. Стандартная прихожая без изысков, как и обыденной оказывается комната, куда его приводят, чтобы помочь опуститься на диван и наконец выдохнуть.       — Саш, — окликает Кирилл своего спутника.       — Соломон, — исправляет недовольно парень. — Для тебя я Соломон.       От этого могло бы быть неприятно, но все правильно. Саша для него никто, они бы даже не были бы знакомы, Кирилл и настоящего имени Соломона не знал бы, если бы не одна единственная встреча, когда Кир угрожал ему оружием, а у Саши не было толком выбора.       Не удивительно, что теперь хакер не позволяет называть себя настоящим именем. Теперь, когда они оба по ту сторону закона, существует только рабочее прозвище. Имя — это для обычных людей, имя — это связь, а среди потенциальных смертников так и принято, никаких привязанностей.

***

      — Странно, что ты вообще столько держишься, — то ли хвалит, то ли расстраивается чужой выносливости Саша.       Он успевает только коротко осмотреть Кира и оказать первую помощь с мелкими ссадинами, прежде чем их напряженная молчаливая идиллия прерывается.       Звонок домофона раздается по всей квартире, заставляя владельца жилплощади напряжённо вскинуться и подскочить к экрану, выводя на него изображение с камеры у двери.       — Да твою ж мать! — рыкает Саша.       И ничего не объясняя протягивает Кириллу руку, предлагая помощь, чтобы встать. Подниматься на ноги совершенно не хочется, но видя встревоженность на лице невольного напарника, спорить не начинает.       — Тебе нужно спрятаться, тут церберы, — говорит парень с откровенным страхом.       Судя по эмоциям, Сашина первая встреча лицом к лицу с настоящей опасностью? И, как назло, Кирилл никак не может быть полезен, когда не в своей стихии. Без возможности нормально двигаться и без оружия, он против стражей не боец даже в таком маленьком пространстве.       Саша подходит к шкафу, чтобы скрывшись в его недрах заскрипеть там чем-то, а затем вылезти обратно, демонстративно уставившись на Кира.       — Что?       — Лезь, — требует парень тоном, не позволяющим пререканий.       Дыра в стене, скрытая шкафом, ведёт в ещё одну комнату, но сам проход настолько маленький, что воспользоваться им удаётся с огромным трудом и помощью Саши.       — Я постараюсь избавиться от них, но если нет... — тихо, но уверенно говорит Соломон. — Просто вызови наших, когда все закончится.       Когда Саша уходит, и есть время осмотреться, то становится ясно, что хакер притащил его в свою святая святых. Экраны на стенах не горят, но их обилие даже в выключенном состоянии поражает тем, как Саша вообще не свихнулся, используя их все одновременно в процессе координирования миссий.       За стеной слышится грубый голос, и, будучи не в силах противостоять любопытству, Гордеев приникает к закрывшемуся проходу в квартиру.       — Разве вы можете вламываться в такое позднее время? — возмущенно задает вопрос Саша.       Приходится сдвинуться ещё ближе, чтобы стало видно происходящее. Спина Соломона напряжена, но он не делает ни шагу назад, не позволяя церберам войти в помещение.       — Во время преследования мы имеем все права, — мрачно отзывается мужчина раза в два старше самого парня и значительно крупнее.       — Какое отношение я имею к этому? — не подавая виду продолжает гнуть свою линию Александр.       — Проведи проверку личности, — вместо того, чтобы ответить, приказывает командир, обернувшись к одному из своих псов.       Невысокий тучный мужик с нестандартно большим количеством кармашков на поясе подходит к Саше.       — Руку, — требует мужчина, и хакеру приходится подчиниться.       Когда сканер заносится над запястьем парня, Кир изо всех сил старается придумать, как выбраться из этой ситуации. Напасть сейчас, в таком состоянии будет крайне опрометчиво, но Саша же пострадает из-за него...       Экран компьютера за спиной вспыхивает, и сердце от этого чуть не перестает биться. Приходится задержать дыхание, чтобы не издать ни звука.       — Причастности к группировкам не обнаружено, — оглашает проверяющий, отчего с души сразу же исчезает груз, о котором даже не думалось, пока он не пропал.       С Сашей наспех прощаются, и следом звучит хлопок двери.       Сам обладатель квартиры появляется минуту спустя. Бледный как смерть, но, глядя на Кира он усмехается так самодовольно, что становится стыдно, что Кирилл вообще за него переживал. Этот то в любой ситуации придумает как выбраться с его паранойей и планом Б на план Б.       — В моем доме любое устройство проверки покажет меня как самого добропорядочного члена общества, — с улыбкой хвастается он. — Переживал за меня?       — Да, — просто отвечает Кирилл.       Можно было бы соврать, что переживал он больше за себя, но Саша смотрит после этого признания так растерянно, что говорить ничего не хочется.

***

      Кириллу командуют отсиживаться, где есть, ещё неделю. Проходит два дня, и последствия отравления проходят окончательно.       С Сашей они большую часть времени делают вид, что другого не существует. Но иногда тишина становится такой невыносимой, что нарушить молчание становится меньшим из зол.       — Какое было у тебя задание? — немного неловко спрашивает Александр. — Чем ты навёл такую шумиху? Убил кого-то опять?       Кир в ответ смотрит немного растерянно из-за того, с какой лёгкостью Саша теперь выдвигает подобные предположения. В их прошлую встречу парень был обычным человеком, почти законопослушным во всем, что не касалось вопросов информационной безопасности в сети. А теперь уже окончательно слился с преступным миром, и даже потенциальные задания с убийствами его не пугают.       — Ты... — неуверенно начинает Кирилл. — Ты изменился.       — Пришлось.       — Винишь меня? — осторожно уточняет Кирилл.       — Не знаю, — просто отвечает Саша. — Пока не решил.

***

      Когда Кирилл уходит из его дома, неожиданно становится пусто. Саша привык не привязываться. Ни к семье, которой на него давно плевать, после того, как стало ясно, что из сына ничего путного не выйдет. Ни к случайным встречным, которых узнаешь лишь для того, чтобы попрощаться. Попрощаться навсегда, не зная даже, где тот похоронен, или абстрактно сказать "до встречи", зная, что судьба больше никогда не столкнет их вместе.       С Киром получается иначе. Судьба сталкивает его снова и снова. В основном через голос в наушниках.       Саша собирает для Гордеева информацию на цели, удаленно проверяет опасности, которые могут ждать на пути, уверенно прокладывает путь отступления.       И сам не замечает, как так происходит, что каждое новое задание они берут на двоих. Идеально сработавшаяся команда. Напарники.       Это не пугает ровно до того момента, как Кирилла снова не подстреливают. А Саша мечется по комнате, не зная толком куда себя деть, пока в одном из подвалов города идет операция.       Хуже всего то, что он знает, что это ранение может быть смертельным.       Кажется, в этот момент Саша ощущает одиночество, как никогда до этого.

***

      — Ты с нами временно? — неожиданно разбивает тишину Кир. — Только подзаработать?       Он сидит на диване в квартире Саши, живой и почти что невредимым, за исключением раны в боку, которая очевидно до сих пор причиняет боль.       — Да, — не колебаясь отвечает Александр.       Произносит уверенно, но знает, что стоит задуматься, и начнет сомневаться в своей убеждённости. Изначально да, подзаработать, поиграть в плохого парня, и бросить. А потом все стало как-то сложнее, мысли о светлом будущем стали казаться оптимистичным бредом. Но вдруг у него и правда получится когда-то в абстрактном потом изменить своё подпольное существование? И в жизни будет только его ремонтная студия и уже собственная, а не арендованная квартира, и больше ничего незаконного.       Наивный оптимизм — такая глупость для их времени, а себя дураком Саша никогда не считал. Не нужно было с самого начала тешить себя нелепыми надеждами, что будет просто вернуться, увидев столько смертей и поучаствовав в их осуществлении. Нельзя верить, ведь потерять потом мечту будет куда больнее, чем вообще её не иметь.       Скорее всего их постепенно одного за другим переловят или перебьют. Сперва основных передовиков. И Кира, само собой, рано или поздно тоже. Нельзя прятаться от объятий госпожи Смерти вечно. А однажды церберы доберутся и до него самого.       — А ты? — спрашивает Саша, лишь бы оборвать собственные размышления. — Ты хоть веришь в то, что мы не закончим в канаве, как те, кто был до нас?       — Я... — начинает неуверенно Кир до того, как успевает собраться с мыслями, чтобы придумать ответ. Замирает, задумавшись, и усмехается немного болезненно. — Какая разница верю ли я, если пути назад нет? Отчаяние и есть моя вера, а остальное не важно.       Саша кивает. Так, наверное, проще, не верить в абстрактную идею хорошего будущего, а просто выживать, как умеешь, не заботясь ни о ком. Ведь привязанность это опасно — люди имеют свойство умирать, и тогда от твоей души могут остаться одни осколки, выгрызающие сердце изнутри.       С некоторым мазохизмом Александр заставляет себя задуматься, что с ним будет, если однажды Кирилл не вернётся с задания. Сможет ли Саша заморозить и сдержать свои эмоции, чтобы однажды восстановиться и продолжить жить как до встречи с Гордеевым? Или в этот момент его душа погибнет окончательно?

***

      – Ой-ой, – произносится как-то невольно, одновременно с осознанием, что попал в переплет.       Опять приключения себе нашел, из которых теперь выпутываться всеми правдами и неправдами. Молодец, Саша. Можно было работу найти в месте, откуда можно, если что, свалить по-быстрому. Он в принципе успел бы рвануть в задние комнаты, но тут даже черного выхода нет, так что и пытаться не стоит.       Что все плохо, он понимает в одно мгновение – когда тяжелый железный засов подвальной двери с громким лязгом закрывается, а высокий мужчина в черной длинной куртке, скрывающей фигуру, оборачивается на него, чтобы окинуть изучающим взглядом.       – Вы Александр? – вежливо интересуется гость.       «– Нет, – отчаянно хочется ответить».       – Да, – вежливо отвечает Саша. – Вы что-то хотели?       — Да, меня зовут Кир, — невозмутимо улыбается незнакомец. — И я хотел поговорить о важных делах.       И Александр на этой фразе делает настороженный шаг назад, не осознавая толком что он делает. Но рефлексы сами помнят, что на столе у него где-то лежит нож, и если успеть до него добраться, то у него хоть какой-то шанс будет против этого высоченного чувака, у которого под широкими полами куртки может скрываться что угодно.       — Со м-мной? — голос предательски скачет.       — Я в курсе того, как хорошо ты можешь искать информацию о людях, — отвечает мужчина. — Нам нужна твоя помощь.       И Саша понимает, что тут точно пора давать по газам, и плевать на его мастерскую. Жизнь поважнее будет, а если его раскрыли, то эта самая драгоценная жизнь в ужасной опасности.       — Вы о чем? — изображает саму невинность Саша, продолжая отступление к столу.       — Мы оба знаем о чем, — не теряет веры Кир.       Но его доверие для Александра имеет мало ценности, когда до стола остаётся какие-то жалкие пару шагов. Он резко оборачивается, тянется к лежащей на столешнице потрепанной ручке ножа, но пальцы не дотягиваются — его поперек талии обхватывают раньше, не позволяя приблизиться к импровизированному оружию.       Перед глазами мелькает все, и его откидывает назад, но боли нет, только воздух из легких выбивает от того, как он падает спиной на диван. Саша себя в реальности осознать не успевает, когда к нему склоняются, а глаза нежеланного клиента оказываются близко-близко, и смотрит он с холодной серьезностью. Только губы трогает легкая полуулыбка вежливости, впрочем, не отражаясь в глазах совершенно.       – Ладно, парень, вижу, ты неоправданно отважный, так что давай немного проясним ситуацию.       Саша думает как бы отмазаться, но затем все мысли вышибает из головы, когда незнакомец непонятно откуда достает пистолет и демонстративно покачивает им перед лицом прижатого им парня.       – Я бы не хотел портить твою смазливую шкурку, поверь, – и в этот момент пистолет, в противовес словам держащего его человека, оказывается направлен черной опасной бездной к Саше. – Поэтому, пожалуйста, очень тебя прошу, не делай глупостей.       Он говорит так вежливо, игнорируя ситуацию, что невольно приходит мысль, что этот парень немало прожил в центральной части, раз говорит «пожалуйста» даже когда наставляет на кого-то оружие. Слыша подобную тактичность, Саша смелет немного, чуть-чуть, но достаточно, чтобы подать голос.       – Хорошо, окей, убери пистолет, и мы поговорим.       Мужчина кивает на такое согласие одобрительно, но оружие не убирает, и с удивлением Александр видит, как пистолет опускается ниже по его телу, вниз, по груди, по животу, по бедру, останавливаясь на коленке точно напротив прорези черных джинсов. Металл голой кожей ощущается ужасно холодным, и не закусывать губы категорически не получается. Саша подобное оружие только в играх видел. А в жизни этот чувак за такой пистолет явно целое состояние отвалил, но узнавать что чувствуешь, когда тебе простреливают из него колено, не хочется совершенно.       – Попытаешься что-то выкинуть, – спокойным тоном продолжает гость. – Учти что я нервный, стреляю хорошо, а звукоизоляция тут хорошая. Намек понят?       Яснее некуда, и Саша быстро-быстро кивает несколько раз, что незнакомца явно удовлетворяет, потому что улыбка на его лице становится чуть менее неискренней, и пистолет он от колена убирает.       — Я предлагаю работу, и, к сожалению, ты не можешь отказаться.

***

      В следующий раз заваливает Сашу на диван Кирилл уже спустя полгода сотрудничества и в своей квартире, а тот не очень-то сопротивляется, только мельтешит сильно, пытаясь одновременно не разорвать поцелуй, стянуть с Гордеева куртку и расстегнуть на себе рубашку. И мешается этим больше, чем действительно что-то делает, так что Киру приходится удерживать его за запястья, прижимая руки к сидению, чтобы обеспечить себе доступ к шее парня.       Саша стонет, по его мнению, излишне шумно, когда ему по горлу проходятся поцелуями. Потому освобождает одну руку, чтобы зажать ею себе рот. А Кирилл явно принимает это за провокацию, потому следующий поцелуй заменяется укусом, легким, не оставляющим следов, но Сашу под ним выгибает, бесконтрольно вжимая в партнера.       – Люблю тебя, – на ухо выдыхает Гордеев, зарываясь носом в вечно беспорядочные пряди на виске.       В ответ получает только то ли вопросительное, то ли недовольное мычание, но Александр все-таки смотрит на Кирилла теперь более присутствующим взглядом.       От такой реакции на признание становится немного обидно.       – Ну что? – спрашивает Кир, все еще немного завороженно глядя на губы парня под ним.       – Ты точно хочешь обсуждать это сейчас? – насмешливо фыркает Казьмин, вопросительно поднимая бровь.       Серьезно? Почему сейчас? Именно когда у них выпал шанс для чего-то более интересного, Гордеев решает поговорить о чувствах?       — Я хочу знать, — твердо говорит Кирилл, отстраняясь.       Саше снова приходится закрыть лицо рукой, чтобы заставить себя признаться вслух.       — Люблю тебя.