Я видел рай в лицо

— Viva Libertad… — сладко произнёс генерал, поднеся нож к твоему горлу. Он упивается страданиями, наслаждается нескончаемой болью. Он зверь, каких в Яре не сосчитать. Больше всего, естественно, выделялся мой отец. Я смотрю на тебя ещё с секунду и снова слышу раздирающий крик. Пистолет словно сам прыгает в мои ладони, удобно усаживаясь в кольце из пальцев. Я жмурюсь, боюсь. Но знаю, тебе ещё страшнее. Курок резко отходит назад, выпуская пулю из стальных оков. Мои предплечья, гонимые отдачей оружия, отбрасывает назад. Громкий выстрел оглушает замолчавший намертво сарай. Барабанные перепонки неприятно гудят. Из-за звона не было слышно, как упал твой мучитель. Твоя голова безвольно падает к ключицам, а протяжный стон электрическим разрядом пронзает меня до самого позвоночника. Я замираю. Сталкиваюсь с непонимающим взглядом el papá. Его лицо обволакивает дым, струйками ветвящийся от дула. — В тот день… В отеле «Параисо»…Дани была там… — дрожащим голосом, будто леской вытягиваю из себя слова. Ищу оправдания своему неповиновению, но на закрытых веках у меня только твоё лицо. — Ты сказал, что спрятался в туннеле. — отец обличает меня, разрушая паутину вранья, которую так уверенно плело моё сознание. Он делает шаг ко мне, пытаясь заставить подчиниться своей воли. Ему нравится осознавать, что я понимаю следующее его действие. Он не просто так научил меня защищаться от ударов. Пистолет взлетел, нацеливаясь на начищенный добела пиджак. Руки затряслись, но это было не важно. На кону — её жизнь. — Дани могла убить меня. Отдать меня Libertad. — на мгновение, лишь на одну секунду… Мне показалось, что в его чёрных глазах промелькнуло понимание… Он аккуратно приблизился. В чувства привели тяжёлые руки, захлопнувшиеся на пистолете. Я был только рад отдать его. — У нас нет времени на ложь. — он мне не верит. Никогда. Не понимает, что у меня есть разум… Или боится принять, что не смог сделать из меня свою копию. От рода Кастильо у меня только фамилия. Papá пошёл к генералу Раулю. Смотря ему в затылок, я снова открываю рот, но мольба комом застревает в горле. Кислород покидает лёгкие, обдавая пересохшие губы горячим воздухом. Я встречаю твой взгляд. Влажные зелёные глаза, цвета самой дорогой крокодильей кожи, заглянули в мои. Распахнутые розовые губы портит только кровь, стекающая по подбородку. Шрам над правой бровью. Я приметил его ещё в «Параисо». Ты тяжело дышишь, я ощущаю эту боль на себе. Я бы хотел забрать твои раны себе, стать главной мишенью. Положить этому конец. Освободить от страданий тебя и всех, кто ещё ощущает то же самое. Из-за меня. Из-за Кастильо. Наблюдаю за твоей мимикой, стараюсь запомнить каждую малейшую деталь. Понимаю, что ты едва держишься в сознании, мотаешь головой и силой раскрываешь глаза. Не имея понятия, что задумал отец, я снова должен начать говорить. Мысли путаются. Я сдерживаюсь, чтобы не подойти и не спасти тебя из лап льва. — Я не сбегаю. Я слушал. Учился. Сделал всё, как ты сказал. Я буду El Presidente. Но отпусти Дани. — я обезоружен, но продолжаю стрелять. Возражать. Неповиноваться. Злить. Киваю в такт, подтверждаю истинность слов, обрывки которых начинают переходить в истерику. Но я держусь, беру с тебя пример. Если бы el papá в этот момент дал мне выбор… Я бы не раздумывая бросился под пулю. На секунду помещение оказывается в вакууме. Я слышу только бешеный стук сердца. — Я не чудовище, Диего. — решительно произнёс отец. Лезвие ножа сверкнуло, поймав на себе свет от лампы. Одним быстрым движением верёвка была перерезана. Твоё тело безвольно падает вниз. Плечо соприкасается с землёй. От неприятного чувства боли спасает поворот на спину. В одну секунду, мы оба одновременно выдыхаем, только твоё облегчение громче. Ноги приросли к земле. Я пытаюсь охватить всю тебя взглядом, чтобы отпечатать образ в памяти. Не забыть. Как не забыл и твоё имя. Отцовская рука прячет следы зверств её хозяина, застилая глаза белой пеленой из плотной ткани. Ладонь ложится на мой затылок и соскальзывает на плечо. — Мы дадим ей шанс. — заверяя меня говорит он. Железный прут врезается в руку, со скрипом я открываю ржавеющую дверь зловещей клетки для пыток. Мои плечи освобождаются от крепкой руки. Я иду дальше. Не оглядываюсь, чтобы не сделать хуже. За спиной слышу, как из гранаты вытаскивается чека. Её металлический корпус падает на пол. Взрыв. Papá торопит, вжимаясь пальцами промеж моих лопаток. Жар разносится по мрачным коридорам маяка. Короткой дорогой нас выводят наружу, сажают в бронированную машину и водитель, испуганно поздоровавшись, набирает скорость и увозит как можно дальше. В тёмном окне я вижу проносящиеся мимо полуразрушенные дома и бедно одетых людей. Та Яра, на которую мне нельзя смотреть. Лоб касается холодного стекла и теперь тревожит лишь одно… …Смогла ли ты выжить, de la suerte?