***
Он однажды спросил: помню ли я своë падение? — Демоны никогда не помнят свою жизнь до падения, — солгал тогда я, — после того, как душа изведала грех, её ангельское имя навсегда исчезает с Великого небосвода. Я не мог сказать правду, но я и не лукавил. В большинстве случаев так и происходило. Сначала демон был ангелом, затем падал и, наконец, забывал своё прошлое. Не то, чтобы он не был в силах восстановить память — при желании он даже мог стать Князем Ада — однако многие воспоминания так или иначе ускользали из памяти. Я же помнил всё — слишком хорошо помнил.***
Тогда не существовало Земли, людей, да и прочих глупых условностей, таких как запрет на превышение скорости. Тогда был только несформировавшийся отблеск бестелесной энергии, блуждающий по Галактике. Он не осознавал ни себя самого, ни того, что однажды случайно зацепившись за Ригиль Кентавр, так же случайно создаст Альфа Центавру. Его повысили — Ангел, а в скором времени и Архангел. Удивительно, но ему куда больше нравилось бесцельно летать по Галактике, наблюдая за звёздами. Теперь же приходилось заполнять фантомные сведения на фантомном пергаменте, чтобы точно указать своё местоположение во Вселенной и предположительную судьбу, которые точно должны были совпадать по фэншую летающей пыли и нескольким созвездиям и планетам, расположенным в Млечном Пути. Все ангелы были обучены пониманию звёздных знаков. Всё дело было в непостижимом замысле, согласно которому Верховные Архангелы должны были создать планету и населить её полуразумными существами — людьми. Все ангелы, впрочем, и демоны тоже, не представляли, что непостижимый замысел из себя представляет, поэтому верхушка единогласно решила — людям грешно гадать и понимать, что говорит им небосвод. Затем придумали и яблоко. Точнее даже не придумали, а получили на руки карты, находясь в беспросветной комнате — Космосе. И затем, поводив бесформенными кистями по рубашке этих самых карт и не поняв, что именно они получили, заключили — быть должно именно так. Грех искусит человека или полуразумное создание отринет земное благо и вознесëтся? Кажется, уже тогда всё было предрешено. Однако до того, как "пал" первый человек, от бога отвернулся первый ангел. Он просто создал разрыв в межгалактическом пространстве и заявил, что всем, кому надоело играть в покер в кромешной тьме, могут составить ему компанию в более освещённом месте. Кто же мог подумать, что Верховные Архангелы решат, что его действие — вопиющий протест против Всевышнего и низвергнут его с Небес, назвав новое место обитания заядлых картëжников — Адом. А Архангел, до этого случайно создавший Альфа Центавру, не присутствовал при принятии этого решения. Про ад и карты он узнал лишь потом. Узнал, только когда сам попал в Преисподнюю.***
— Вот скажи, Кроули, — Азирафаэль оторвал демона от воспоминаний о прошлом, когда тот задумчиво сквозь тёмные очки разглядывал улицу за окном. — Ради какого блага… Кхм, я вовсе не имею в виду святость, что ж, пусть не так. Ради чего ты не смог бы отказаться, даже если бы тебе пришлось провести целую вечность в Аду? — В Раю благостно, но очень одиноко, не говоря уже о блинчиках с сиропом — их там нет, — с излюбленной, немного уставшей улыбкой добавлял ангел.***
Тогда он не был похож на себя настоящего и звали его по другому — Рафаэль. Ангел не долго думал над этим именем, решив, что сама судьба распорядилась, чтобы он стремительно взлетел. Он восхищался созданными им звёздами, планетами, туманностями и одним ангелом, который однажды пролетал мимо, пока Рафаэль лепил лучики звезды. Его трудно было не заметить. Как тут не заметишь, когда хрупкий луч твоей лучшей звезды ломается под взмахом задевшего его пера. Ангел не пролетел мимо — остановился, только печально моргая ресницами и растерянно смотря на парящий отломленный луч. Он так и стоял, долго и беспомощно моргая. Рафаэль с грустью посмотрел на луч — один из лучших. Он протянул руку, взяв парящий в воздухе кусочек звезды и, покрутив тот в руках, осознал, что уже не сможет вернуть его обратно. — Теперь уже никак не исправить? — поинтересовался пролетавший мимо ангел, — Мне очень жаль. — Нет, — с долей сожаления в голосе ответил Рафаэль, — звезды ещё хрупче, чем сердца людей. — Люди? А кто они? — Непостижимый замысел — то, ради чего теперь создаются вселенные и планеты. — Поистине, великие существа, — с восхищением заметил ангел. — Воистину. Настолько, что будут выбирать глупые блага, вместо вечного счастья, — он выбросил отломанный кусочек звезды. — Прямо как я — выбираю создание звезд, вместо нахождения рядом с Верховными Архангелами. Ангел не сразу нашёлся, что ответить. — Разве можно называть создание звёзд — глупым благом? Это же потрясающе! — Вот только у Верховных Архангелов другой взгляд на вещи, — Рафаэль грустно улыбнулся. — Если тебя так восхищают звезды, могу научить, как можно создавать планеты. В ответ ангел благодарно улыбнулся, а Рафаэль, вспомнив, что не знает, как обратиться к стоящему рядом ангелу, спросил: — К слову, какое твоё божественное имя? — Азира. Через один световой год — хотя понятие времени всё ещё не было придумано — он вернулся к другим Архангелам, чтобы доложить о новой созданной звезде. Однако остальным было не до него. Рафаэль застал их в момент бурной дискуссии. — Ад пуст, все падшие ангелы в наши ряды затесались! — вскрикивал низенький ангел с моноклем. — Верно, верно, почему до сих пор не существует отбора, который бы позволял ангелам быть в Раю, а уж тем более блуждать по просторам Вселенной? — продолжал другой. — Давно пора создать так называемых людей и отсеять все бесформенные проявления энергии, – соглашался третий, — а среди ангелов провести отбор и оставить только лучших. Рафаэлю подобные собрания не казались прекраснее создания звёзд, поэтому он, закончив заполнять сведения о создании новой звезды — он всё ещё думал над названием, но в итоге в соответствующей графе просто написал Fracti. Обратно он не возвращался ещё очень долго, всё летая по Вселенной и создавая планеты. Однако и после его прибытия ничего не переменилось, только лишь спор об «ангелах, что предают всё живое своим грешным бесформенным существованием и двуличием» завершился. Настроения остались теми же. Рафаэль как раз нашёл время собрать все отчеты за минувшие световые годы поэтому теперь нёс их, едва различая куда идти. Он держал стопку бумаг прямо перед собой, надеясь только на то, что не столкнёт кого-нибудь на своём пути. Неожиданно перед ним кто-то ойкнул, по всей видимости, пытаясь удержать что-то объёмное в руках. Изначально глупо было полагаться на одну только удачу – конечно он не преминул кого-то сбить. Рафаэль выглянул из-за своей кипы отчётов. — Прошу прощения, — прозвучал смущённый голос Азиры, который по всей видимости тоже направлялся в Хранилище. В его руках была такая же объёмная, но аккуратная стопка бумаг. В Великом Хранилище было пусто. У Архангелов проходило новое заседание — теперь по поводу осуществления плана по ликвидации «ангелов, что предают всё живое и так далее». Азира оставил свои бумаги и, уважительно поклонившись Рафаэлю, испарился в тени коридора. Архангел повторил жест и принялся сортировать и раскладывать: созвездия, планеты, галактики. Точнее не их самих, а лишь отчёты об их создании. Закончив с работой, он вот-вот собирался покинуть Хранилище, как на постаменте у входа неожиданно обнаружил стопку аккуратно сложенного пергамента. И подошёл, чтобы взглянуть. — Разве не эти бумаги принёс сюда Азира? — подумал он. Ему вдруг стало чрезмерно интересно какой именно бумажной волокитой могли нагрузить этого ангела. Листок. Второй. Третий. После каждой прочитанной страницы лицо Рафаэля делалось всё темнее. Он вернул все на место, постаравшись вновь придать пергаменту первоначальную форму. Не получалось – руки тряслись, а крылья дрожали. В глазах щипало от обиды и непонимания — на этих бесчисленных страницах, озаглавленных "Свержение с небес" расплывалось в глазах бесчисленное количество ангелов. Среди них было и имя его нового знакомого. На последней странице стояла печать Верховного Архангела. В следующую минуту он направлялся прямо к Архангелам, вершащим самосуд и прикрывающимся Божественным Замыслом. Он распахнул дверь зала, в котором проводилось заседание, и немая тишина окружила его. Сотни ангельских глаз – с лиц и крыльев недоумённо уставились на него. — Это не Божественный Непостижимый Замысел! — не находя себе места от ярости, вскрикнул он. Эхо отразилось от далёких стен и продолжило повторять эти, страшные для каждого, слова. — Вы просто играете в богов! Разве свержение ни в чëм не повинных ангелов, это великое дело? — Пойми, Рафаэль, ангелов стало слишком много и уже не все так невинно чисты, как ты, — ответили ему тихим пугающим голосом. — Но разве не дьявол судит невиновных, а ангел любит и прощает?! — Дьявольское здесь только в неполноценных, слабых ангелах, — вновь отрезал тихий голос. — Но почему Азира? Я знаю этого ангела и могу заверить… — ему не дали договорить. — Ты же ангел и должен понимать — это только ради всеобщего блага. Плохой ли ангел, хороший, увы, Рай — место только для лучших. — Но ведь Азира и другие, такие как он... Пожалуйста... Я... — говорил он задыхаясь, однако так и не смог закончить. — Он же восхищался созданными мною звёздами и мечтал создавать такие же… Его вновь прервали. — Рафаэль, неужели ты хочешь сказать, что ты против Великого Непостижимого Замысла? — Но я ведь ангел, неужели не могу я слушать свои чувства, чтобы утверждать, что верно, а что в корне неправильно? Его ответ был встречен гробовой тишиной. — То есть ты всё-таки против Непостижимого Замысла? — Если он предполагает беспричинное избавление от сотен ангелов, то осмелюсь сказать да. Я против. «Неужели Верховные Архангелы и впрямь потеряли последние капли здравого смысла от своей Непостижимости» — подумалось ему. — Не ожидал от тебя, Рафаэль, — сквозь зубы вымолвил обладатель устрашающего голоса. — Однако ты много сделал для всех нас за эти световые годы, поэтому мы смягчим твоё наказание. Раз уж ты так заступаешься за Азиру, так и быть, он останется на Небесах, а вот ты… — Он давно уже катится по наклонной, — не дал ему договорить другой Архангел. — И никогда его на заседаниях не бывает! — подхватил ангел с моноклем. — В конечном счёте, — Архангел с тихим голосом вновь вернул себе слово, — ты приговариваешься к низвержению. — Нет подождите, — едва начал он, но закончил в пустоту, чувствуя лишь, что падает с дьявольской скоростью, — мы же ангелы… Над собою он видел Небеса — уже не такие как раньше – и два пепельно-чëрных крыла — всё было кончено. Он упал. И падая он наблюдал бесчисленные вспышки на небе — не звёзды и кометы — бесчисленное множество таких же невинных, как он, летящих вниз ангелов. — Может быть, когда-нибудь он тоже выберет меня? — думал он, падая в бездну. — Сохранит в воспоминаниях моё имя и поведает грешному демону о его прошлом…***
— От тебя, — сразу же мелькнуло в мыслях Кроули, — хотя глаголить чистую истину мне, увы, не по статусу. О правде он рано или поздно догадается сам, – подумал он. Поэтому помедлив, демон дал ответ с лукавой улыбкой: — От нашего еженедельного субботнего чаепития.