Вернись ко мне

      Команда Какаши стояла перед Цунаде и сдерживала смешки. Они явились рано утром отчитаться. Но хокаге явно ещё не проснулась, поэтому все ждали, когда для неё принесут кофе. Без него она отказывалась даже думать о работе.       — Вот, — плюхнул чашку перед носом Джирайя. Напиток расплескался по поверхности стола, Цунаде поджала губы и яростно посмотрела на него.       — А если бы пролился на меня? — зашипела она.       — Ты бы быстро справилась с ожогом, делов-то, — пожал плечами Джирайя и уселся на диван рядом с её столом.       — Идиот! У меня нет здесь запасных штанов, я тут что, должна была бы щеголять с голой задницей?       — Во-первых, у тебя шикарная задница; во-вторых, у тебя длинный халат; в-третьих, ты сидишь постоянно за столом и не видно в штанах ты или без; и в-четвёртых, ты что завелась-то? Ночи было мало? — нахально улыбнулся он.       Цунаде сузила глаза, ярость зажглась в них, лицо пылало, ещё чуть-чуть и из ушей повалит дым.       — Во-первых, обсуждать мою задницу при подчинённых это невежливо; во-вторых, это не халат, а юката; в-третьих, я могу и встать, чтобы врезать по наглой морде; и в-четвёртых, ты меня бесишь! И при чём тут вообще ночь?       — Ну как же, ты...       — Заткнись, Джирайя! — хлопнула ладонью по столу, не дав ему договорить.       — Не понимаю, в чём проблема, если кофе пролился в итоге только на стол? — тихо произнесла Сакура.       Гневный взгляд перекочевал от Джирайи к Сакуре. Девушка стояла и смотрела прямо, ни разу не вздрогнув под прицелом ярости. Только хмыкнула. Цунаде поняла всю нелепость ситуации, взяла чашку и вытерла дно об одежду Джирайи и удобно уселась в кресле. Никто не ожидал такого от хокаге, поэтому команда краснела от едва вырывающегося смеха, а сам Джирайя сидел в шоке.       — Ты! — вскочил он и тыча в неё пальцем, — Да как ты... Что ты... Зараза! — слов выразить все свои претензии о порче его любимой юкаты не находилось. И видя, как расплылась в улыбке Цунаде, только разозлила его ещё больше. Подойдя к ней, выдвинул её на стуле из-за стола, и склонился совсем близко к лицу, что женщина отпрянула и всё же пролила кофе на штаны.       — Ты заплатишь за это, детка! — зашипел Джирайя тихо, но в тишине кабинета было слышно всё, — Сегодня же, прямо сейчас! О, и кстати, твои штаны, — посмотрев на них, ухмыльнулся, — они мокрые...       — Мы зайдём позже, — Какаши поклонился и вышел, все последовали его примеру и хлопнув дверью, оставили разбираться несносную парочку.       Покинув кабинет и спустившись на улицу, сдерживаться больше не было сил, смех вырвался наружу. Хватаясь за бока, они не могли успокоиться. Каждый раз когда их команда приходила за заданием или, наоборот, отчитаться об окончании, всегда что-то происходило. И насколько Какаши знал, такое случалось только при них. Уровень доверия зашкаливал, поэтому их команда хранила секреты хокаге. Рин тоже посвятили в это, поэтому девушка не собиралась трепать языком, да и зачем?       — Думаю, их разговор затянется, может позавтракаем? — спросил всех Обито.       — Поддерживаю, я не успела даже кофе выпить, — согласилась Сакура.       Рин переглянулась с Какаши, согласно кивнули.       В кафе рядом с цветочным магазинчиком Яманака подавали потрясающий кофе и самые вкусные десерты во всей Конохе. Выбрав столик на улице под зонтиком, расселись в ожидании заказа.       — Думаю, что эта миссия не последняя, — проговорил Обито, посматривая на каждого.       — Думаю да, нужно будет разобраться с этим как можно быстрее, — Какаши нервно поглядывал на Рин. Обито и Сакура переглянулись, не понимая его состояния. Но тот отводил глаза, и было совершенно непонятно, о чём он думает.       — Согласен, неизвестно кто это, и что хочет, раз наводит смуту в странах.       — У меня не хорошее предчувствие, — ковыряя стол проговорила Сакура.       — Почему?       — Снятся кошмары, и не понимаю к чему это, — решилась всё же Сакура, держать в себе было трудно, особенно на заданиях, переживать каждый раз что кто-то умрёт.       — Что за кошмары? — Обито развернулся к ней.       — Как вы все... умираете, — тяжело сглотнула Сакура.       — Но ведь твои сны не сбылись, мы же здесь, — сжал он её руку.       — Да, но только потому, что я вас вытаскивала с того света и не раз, — пелена слёз скрыла молодую листву глаз, оставляя бутылочный оттенок с примесью горечи.       – Почему ты не говорила нам этого раньше? В смысле, о снах, — подсел к ней ближе и притянул в объятия.       — Не хотела, чтобы вы считали меня сумасшедшей.       — Страх потерять близких это не сумасшествие, — тихо произнёс Какаши.       Сакура промолчала, не было слов выразить ту боль, что она испытывала во снах при потери каждого. Это она проживала одна. И делиться своими мыслями точно не собиралась. Хватит и того, что уже сказала. И уже пожалела сотню раз за минуту. Теперь все смотрели на неё с жалостью, а этого она стерпеть не могла и не собиралась.       Вывернулась из объятий Обито, резко встала, так и не дождавшись кофе, тихо, но с угрозой произнесла:       — Если из вас хоть кто-нибудь ещё раз посмотрит вот таким вот взглядом, думая, что я не понимаю, что вы меня жалеете, то я больше ни слова не скажу вам!       — Да ты и так особо-то не делишься тем, что на душе и в голове, — подлил масла в огонь Какаши.       — Вот именно поэтому и не говорю, ваша жалость унижает! — выплюнула Сакура и на деревянных ногах развернулась, пошла прочь, на ходу крикнув, — Понадоблюсь, сообщите через призыв.       — Какаши, твою мать, ты мог промолчать?       — Я сказал правду, мы так и не узнали, почему она периодически находится в ступоре и не может спать одна! А теперь ещё выясняется, что ей снятся кошмары, и мы опять не можем ей помочь, потому что, что? Она молчит!       — Но и таким образом ты тоже ничего не добился, разве что — очередная ссора.       — Почему бы просто не поговорить с ней? — Рин вставила свои пять копеек.       — Пробовали, но она делает вид, что ничего не понимает, либо же просто уходит от ответа.       Тихо позавтракав, Какаши и Рин отправились прогуляться, а Обито решил навестить Итачи.       — О! — Итачи не ожидал увидеть родственника. Они, когда жили все в одном квартале, редко пересекались. А уж когда Обито перебрался в собственную квартиру, покинув окончательно клан после ссоры с Фугаку, то виделись раз в месяц, а то и реже.       — Нужно поговорить, но не здесь. Слишком много ушей, — усмехнулся Обито, замечая каждого, кто следил за его передвижением.       — Конечно.       Выйдя из ненавистного квартала, направились в сторону реки. Смотря на горизонт никто не произнёс и слова. Зная Итачи и его немногословность, Обито не ждал расспросов о его жизни.       — Я знаю, что Сакура тебе не безразлична, — начал Обито, но по лицу Итачи ничего невозможно было прочесть, — она нам очень близка, и мы пытались не раз с ней поговорить, но именно из-за того, что мы близкие друзья — она молчит. Что-то её гложет, но мы без понятия. Поэтому я хотел тебя попросить...       — Не думаю, что она и мне откроется, — тихо произнёс Итачи.       — Попробуй, вдруг именно это то, что ей нужно, поделиться с тем, кого видит редко.       — Хорошо, но ничего не обещаю.       — Спасибо, — хлопнул Обито по плечу и поднявшись на ноги, ушёл к себе домой. Пора отдохнуть.       Но его мечтам на ближайшее время не суждено было сбыться, его перехватил Паккун.       — Сбор у хокаге, через... сейчас! — и исчез.       Вздохнув, Обито побежал к резиденции. Поднявшись по лестнице, и постучав в дверь услышал крик "войдите". Там уже ждали Какаши и Рин. Сакура пока ещё не пришла.       — Где Сакура? — спросила Цунаде.       — Скоро будет, — отрапортовал Какаши.       — Чёрти что! — хлопнула она по столу.       — Они ни в чем не виноваты, — пробормотал Джирайя, развалившись на диване.       — Кто?       — Черти, — хмыкнул он.       — Я когда-нибудь избавлюсь от тебя? — простонала Цунаде, прикрывая глаза рукой.       — Надеюсь, это был риторический вопрос?       — Нет, я серьёзно!       — А, ну тогда, нет! — нахмурился Джирайя, — Мы с тобой умрём в один день, так что не жди, что я избавлю тебя от своего общества, терпи, женщина!       — Хоть на том свете, дай мне от тебя отдохнуть!       — Не-а!       — Сукин сын!       — Ага!       — Ненавижу!       — Угу!       — Пошёл вон!       Джирайя встал с дивана, и подойдя к Цунаде, наклонился над столом, и тихо зашептал на ухо:       — Ты ненавидишь меня ровно столько же, сколько и любишь. И не смей разбивать этот стол, он хранит много воспоминаний...       — Кхм?       — Твои стоны и влага впитались в поверхность, — жарко шепча, задевая её ухо губами, отчего по спине поползли мурашки, — я хочу ещё не раз проверить его на прочность...       И спокойно покинул кабинет, а Цунаде сидела красная, уставившись в стол. Будто там нарисовано всё, что с ней делал Джирайя, она поспешно закидала его бумагами.       — Цунаде-сама, — вошла Сакура, — с вами всё в порядке?       — Э-э, да, — оторвав взгляд от столешницы, Цунаде глубоко вздохнула и посмотрела на команду, Сакура у окна, остальные вдоль стены, — итак, Какаши, что у вас там?       — Ничего, — пожал плечами, — были замечены подозрительные лица, на них повесили печати, но увы, ни одна не сработала. Жители деревни тоже не слышали ничего.       — Кхм, — прикусив ноготь большого пальца, Цунаде задумалась, — ладно, отдыхайте пока, но шибко не расслабляйтесь. Всё, идите.       Сакура резко развернулась и ушла, никого не дожидаясь. Выйдя на улицу, послала чакру своим волкам, и Томайо использовал обратный призыв. Обито почти догнал её, но не успел окликнуть девушку, как та исчезла в облаке дыма. Нахмурившись, он остался стоять на месте. Какаши и Рин выбежали на улицу, но увидели только Обито.       — Чёрт! — ругнулся Какаши.       — Не то слово, — пробормотал друг.       — Ребят, извините, но я домой, нужно прибраться, а то за время отсутствия...       — Да, конечно, — Какаши обнял её за плечи и притянув ближе, чмокнул в губы.       Рин улыбнулась и, махнув им рукой, направилась домой.       — Может напьёмся? — спросил Какаши.       — Угу, созываем всех.       Сакура появилась в горах Митакэ, и тут же прикрыла глаза от солнца. Лай волчонка заставил её улыбнуться.       — Тэкео! — подхватила его на руки, он был уже крупным, пока Сакура могла его держать, но скоро он догонит своего отца, и уже тисканье ей будет недоступно.       — Сакура, дорогая, — Тансей подошла и ткнулась носом ей в шею, — ты расстроена, что случилось?       Вот кому она могла рассказывать всё не стесняясь, не думая, что её пожалеют, осудят или высмеют. Так она и поступила. Волки слушали её, не перебивая, в их умных глазах не было даже намёка на жалость. И Сакура изливала им душу, зная, что те никому ничего не расскажут. Их доверительные отношения были за гранью понимания для многих, кто использовал призыв.       Тансей головой лежала на спине Томайо, а Сакура устроилась под его тёплым пушистым боком, и грелась в его тепле, тихо рассказывая, всё, что накопилось в её душе. Редкие слёзы вырывались из глаз, но она недовольно их смахивала, злясь на свои эмоции. Но как только она выговорилась — стало легче. Она не ждала от оками советов или ещё что, просто хотелось поделиться. Волки не стали ничего ей говорить. Томайо просто прикрыл её своим большим хвостом, даря поддержку и тепло. Это всё, что хотела Сакура. Пригревшись, она уснула рядом с ними.       Никто не был против её присутствия, поэтому и сон не тревожили. А ближе к вечеру, Томайо разбудил Сакуру. Она проснулась с чувством разбитости и опустошённости, и радости по этому поводу не испытывала. Поблагодарив их и извинившись за сопли, которые тут развела, её отправили домой в Коноху.       Подойдя к своему дому, она увидела два пьяных тела, орущих на всю улицу и стучащих в её дверь.       — Ба! Кого я вижу, — протянула Сакура, сложив руки на груди.       Услышав её голос, они начали дубасить в дверь пуще прежнего и горланить на всю Ивановскую.       — Я здесь, идиоты.       Развернувшись, чуть не снеся горшки с цветами, они ринулись к ней, наперебой прося прощения.       — Да успокойтесь вы, я не сержусь уже.       — Правда? — заглядывали они ей в лицо.       — Правда, — отодвинув их подальше от себя, — у вас всё? А то я устала...       — Я зайду завтра, мне нужно к Рин! — икая, промямлил Какаши, и побрёл в сторону её дома.       Обито стоял и смотрел. Сакура заметила, что он трезвее, чем казалось на первый взгляд.       — Могу я побыть с тобой? — как-то совсем робко спросил.       — Давай выпьем? — и не дожидаясь ответа, открыла дверь.       Достав из холодильника бутылку саке и отёко из шкафчика, уселась на диван у окна кухни. Разлила, и чокнувшись с Обито, махнула свою порцию. Устало вздохнув, она съехала чуть вниз, положив голову на спинку дивана.       — Иди сюда, — Обито потянул её на себя, Сакура легла головой на его колени, и прикрыла глаза, когда он запустил руку в её волосы, нежно поглаживая голову, — такие красивые, длинные, — благоговейно прошептал.       — У тебя пунктик на волосах, ты знаешь? — усмехнулась Сакура.       — Твои особенно нравятся...       Она прислушалась, частое дыхание выдавало Обито с головой. Девушка и раньше замечала его взгляды, но думала это чрезмерная опека, и он хотел знать, что с ней всё хорошо, но сейчас... Подняв на него взгляд, она видела в его глазах ту нежность, с которой он смотрел, и любовь, что чувствовал. Он не предпринимал никаких попыток, хоть и позволил увидеть свои чувства. Сакура наблюдала за ним, ждала, но он просто смотрел и гладил её волосы.       — Ты... хочешь...       — Хочу, — как и всегда понял с полуслова, — но не думаю, что это хорошая идея.       — Почему?       — Потому, что это испортит наши отношения, — эти слова ему дались особенно тяжело.       — А если у нас что-то получится? — шептала Сакура.       — Я хотел бы, но ты не любишь меня...       — Люблю, Обито! — возмутилась Сакура.       — Не так, как я, — поджав губы, он помотал головой, — поэтому не стоит и пытаться.       — Но мы могли бы...       — Сакура, нет. Давай не будем продолжать этот бессмысленный разговор, лучше наливай, — улыбнулся он, но всё, что он хотел — это прижать её к себе, поцеловать, и любить. Любить и не отпускать. Держа себя в руках, он протянул отёко, дожидаясь, когда Сакура разольёт алкоголь, и выпил. Саке согревало душу, хоть и временно.       Девушка удивилась такому поступку, кто бы так благородно отверг предложенный секс? Её саму теперь пугали чувства, поэтому она пыталась глушить их, лишь бы не страдать. Она не представляла, что чувствует Обито. Находясь с ней рядом постоянно, не имея возможности быть вместе.       Утро их встретило сообщением от Цунаде. Стоя в её кабинете, все четверо были помятыми и сонными.       — Идиоты! — фыркнула Цунаде, — Кто отдал приказ нажраться? А?       Команда молчала, потупив глаза.       — Есть миссия, вы разделитесь, — поднимая руку, пресекая всякие возражения, — нужно проверить две деревни, держите, — кинула она свитки парням, — приведите себя в порядок, выдвигаетесь завтра утром. Всё, свободны.       Очередная миссия была один в один, что и предыдущая, такая же пустая. Никаких сведений и зацепок. Таких заданий было ещё четыре, в разных деревнях они разделялись и искали отступников. После второй неудачной миссии, Цунаде поведала, наконец, о тех, кого они искали последние несколько месяцев.       Третий бывший сокомандник Цунаде и Джирайи, Орочимару, покинул деревню и теперь занимается экспериментами над людьми, ища способ остаться бессмертным. Ему помогает кто-то в этих делах и нужно выследить кто именно, и конечно же найти их убежище. Но чтобы его найти, нужно поймать хотя бы тех, кто работает на него. Но на протяжении нескольких месяцев поиски не дали никаких результатов. А люди пропадать не перестали.       Какаши и Рин за это время сблизились настолько, что после последней миссии решили взять отпуск и пожениться. О чём они и сообщили всем своим друзьям на очередной встрече в идзакая. Громкие поздравления и тосты звучали со всех сторон.       — Не думал, что ты решишься покинуть ряды холостяков так быстро, — Генма вытащил сенбон изо рта и указал им на Какаши, сощурившись.       — Я тоже, — хохотнул Какаши, за что получил тычок под рёбра, — но любовь она такая, — проговорил он, посмотрев на Рин с нежностью.       — Когда будем пропивать твою холостяцкую жизнь? — Обито облокотился на стол, в руке качая бутылкой пива.       — Через две недели, — счастливо улыбнулась Рин.       — Ого, — присвистнула Сакура, — тогда нужно срочно приступать к подготовке.       — Будет всё скромно, так что не стоит волноваться, — Рин грелась в объятиях Какаши.       — Именно, Цунаде на долго в отпуск нас не отпустила, на всё про всё месяц, — укладывая голову на плечо своей любимой, чуть нахмурился.       — Неделя после церемонии, видимо, будет медовой, — Куренай подмигнула остальным.       Рин залилась румянцем, и спрятала лицо на груди Какаши.       — Ну, у нас тоже будет не так много времени, — посмотрел на неё Асума. Куренай поперхнулась.       — Что? — откашлявшись просипела она.       — А что? — усмехнулся он, зажимая сигарету в зубах.       Все притихли, ожидая ответа от Куренай. Друзья знали об их "тайных" отношениях, и делали вид, что никто не догадывался.       — Но... — показала глазами Куренай на друзей.       — Ма-а, вы что, реально думали, что о вас никто не знает? — Какаши не мог больше молчать.       — Действительно, — поддержал Гай, — даже я догадался.       — Так ты выйдешь за меня? — Асума не обращал внимания ни на кого, и пристально смотрел на Куренай.       — А у меня есть выбор? — изогнула бровь девушка.       — Не-а, — Асума затушил окурок в пепельнице, и притянул её ближе к себе. Улыбнувшись, она обняла его за плечи, а Асума обхватил рукой её лицо под подбородком, чуть сжимая щёки, потянул на себя, впиваясь жёстким поцелуем в губы.       Свист и улюлюканье заполнили идзакая. Вино текло рекой. Сакура старалась заглушить боль, сжимавшую грудь раскаленными тисками, алкоголем. Надеясь, что отпустит. Но нет, не отпустило. В какой-то момент стало совсем невыносимо. Выскользнув из-за стола, вышла на улицу глотнуть свежего воздуха. Хотелось кричать от терзающей боли, да так, чтоб сорвать связки, до хрипоты и шипения. Нельзя.       Зажмурившись, старалась дышать глубоко. Но всхлип вырвался неожиданно, заставив вздрогнуть. Нужно уйти, тошно смотреть на счастливых друзей. Да, она рада за них, очень, но это больно. Она когда-то хотела урвать свой кусочек счастья, после смерти родителей. Но наткнулась на неуважение, жестокость и унижение. Этот опыт она не забудет никогда. По сей день он мешал жить полноценно, не боясь.       Пора уходить, не стоит своим кислым видом портить праздник. Сунув руки в карманы её любимых широких штанов, расслабленно шла по тёмной улице, стараясь не думать. После выпитого, в голове мысли, словно мухи бились о стекло, надоедливо жужжа.       Дома было тихо, спокойно. То, что нужно. Стягивая вещи по пути в ванную комнату, кидала их на пол. Не хотелось ничего складывать и убирать. Завтра. Сейчас же только прохладный душ и сон. Вода смывала всё ненужное из головы, принося покой, тело расслаблялось. Закончив, обернулась полотенцем, и направилась к выходу. У двери почувствовала чакру, тихо вздохнула. Сейчас не хотелось говорить. Но так поступить с другом она не могла.       — Обито, — прошептала она, открыв дверь ванной. Парень стоял прислонившись плечом к косяку двери, сложив руки на груди. Его расстроенный вид немного напугал её, — что-то случилось?       — Ты, — просто ответил он, — мы с Какаши заметили твой уход, думали, что ты вышла на улицу, но когда не вернулась через десять минут, я пошёл за тобой. И каково было моё удивление, не найдя тебя там?!       — Прости, но жутко разболелась голова, — неловко соврала она.       — Это всё из-за твоей причёски, — помолчав, ответил он, прекрасно понимая, что Сакура солгала, — пойдём.       Ведя её в спальню, сел у изголовья кровати, и притянул её в свои объятия. Уложив спиной к себе на грудь, одной рукой придерживал, а другой распускал её косы. Любимая прическа Сакуры распадалась под ловкими руками. Добравшись до плетения на голове, мягко массировал кожу, даря успокоение.       — О чём ты думаешь? — вдруг нарушила тишину Сакура.       — О тебе, — честно признался Обито. Сакура повернула голову, смотря на него снизу вверх, — что? Я разве не могу думать о тебе? — усмехнулся он.       — И что конкретно? — прошептала Сакура, разглядывая его лицо вблизи. Каждая чёрточка была такой знакомой, и в тоже время нет. Будто только сейчас она осознала, что Обито — мужчина, не только друг.       — Ничего конкретного, — увильнул он от ответа. «Опять этот разговор», мысленно вздохнул.       — Врёшь, — улыбнулась она.       Обито не стал отвечать на это, лишь прикрыл глаза и смотрел на неё сквозь ресницы. Ему до дрожи в руках хотелось рассказать о своих чувствах, показать, как сильно и давно её любит.       — Обито... — Сакура отвернулась от него, она боялась увидеть в его глазах презрение.       — М-м? — продолжил массировать ей голову, плавно перемещая пальцы к вискам.       — А ты бы хотел... — его руки на мгновение замерли дрогнув, Сакура заметила заминку, — хотел бы построить отношения? — замерла в ожидании.       — Какие? — Обито боялся поверить.       — Ну... со мной, например?       — Какие отношения, Сакура? — от волнения сухо задал он вопрос.       — Как настоящая пара?! — взгляд метался по комнате, дрожь пробивалась сквозь выстроенные баррикады спокойствия.       — А ты бы хотела этого? — сердце бухало где-то в горле.       — Почему бы и нет? — на грани слышимости произнесла Сакура.       — Ты уверена, что это то, что тебе нужно? — затаил дыхание.       — Я бы попробовала, чтобы... чтобы забыть...       — Что? — нахмурился Обито.       — Забыть первые и единственные отношения раз и навсегда, — надрывно сказала она.       Обито развернул её в объятиях, заправил розовый локон за ухо, всматриваясь в глаза.       — О чём ты говоришь?       Сакура не знала, как и сказать о том, как с ней поступал бывший. Молчание затянулось, и Обито сделал свои выводы.       — Ты все ещё любишь его, а я буду заменой? — такого он не ожидал от своей подруги, и боль резанула по, итак страдающему от любви, сердцу.       — Что? Нет! Нет, Обито, — перехватила она его за шею, когда он собирался встать с кровати, — те отношения были сущим кошмаром: избиения, издевательства, и много чего ещё. Это я хочу забыть, — быстро шептала Сакура, боясь, что Обито всё же уйдёт, — я хочу знать, бывают ли другие отношения...       От услышанного кровь заледенела. Застыв на месте, Обито пытался унять пожар, полыхавший в груди. Ярость — опасное чувство. Особенно, когда выясняется, что какой-то ублюдок искалечил любимую. «Убью!» — билось в голове.       — Обито, — тихо позвала Сакура, — ты покажешь?       Вместо слов, которые уже ни к чему, он положил руку на её щёку, и медленно склонился над её губами. Давая шанс отступить, но Сакура твёрдо решила — Обито тот, кому она может всецело доверять. Сократив оставшиеся миллиметры, она прикоснулась к его горячим губам.       Шумно выдохнув, и прикрыв глаза, Обито прикасался к ней с особой нежностью, которую могли подарить только любящие партнёры. Его мечта стала явью, Сакура льнула к нему, нежилась в его прикосновениях. Частые вздохи и стоны на грани слышимости наполняли спальню. Страсть постепенно набирала обороты, сводя их с ума, заставляя плавиться и просить ещё. Остаток ночи Обито показывал, как она дорога ему, а Сакура принимала и впитывала всё, что он давал ей.       Солнечный луч играл в розовых локонах, что разметались по подушке. Её волосы завораживали Обито, не только цвет, но длина и густота. Хотелось постоянно прикасаться к ним, чувствовать под пальцами тёплый шёлк. С неким трепетом он взял прядь волос и преподнеся её к лицу, вдохнул аромат и поцеловал. Переведя взгляд на её лицо, стал наблюдать за умиротворённым выражением. В утреннем свете были заметны все его отметины, что в порыве страсти оставлял на её теле этой ночью. Зацелованные губы чуть припухли и покраснели, выделяясь ярким пятнышком на бледной коже лица.       Их первый раз отпечатался не только на теле, но и в сознании. Не было нужды использовать шаринган, хватило эмоций, бьющих через край, чтобы запомнить каждый миг, проведённый в объятиях страстной девушки. Сакура умела не только отдавать, но и брать. Секс с ней был незабываем. «Посмотрим, как будут складываться наши отношения, я готов на всё, лишь бы она была счастлива...»       — Обито, — позвала Сакура.       — М-м? — промычал Обито, вырываясь из воспоминаний.       — Ты меня смущаешь...       — Да? — улыбнулся краешком губ, гуляя взглядом её по телу, — Не помню, чтобы ты ночью смущалась, да и к тому же, я не первый раз вижу тебя обнажённой, — он наклонился над ней, и нежно прикоснулся губами к ключице, — но сейчас ты особенно прекрасна, — шептал, целуя её шею.       — Я не об этом, — зарылась пальцами в его волосы.       — А о чём тогда? — Обито обхватил мочку её уха.       — Я не знаю, как реагировать на твои взгляды, — потянула его за волосы, чтобы видеть лицо, — я не привыкла к такому, — его зрачки расширились.       — Привыкай, — просто ответил он, давая увидеть в своих глазах ту бурю чувств, что испытывал к ней.       — Спасибо тебе, — мягко улыбнулась и поцеловала.       — Тебе не за что меня благодарить, — чмокнул её в висок, и поднялся с кровати.       — Твоё тело... — перекатилась на бок Сакура, подперев голову рукой, — очень сексуально, ты знаешь ведь, да? — с жадностью разглядывала каждый его участок.       — Ага, — усмехнулся Обито, — мне говорили, и не раз.       Сакура кинула в него подушку, на что Обито рассмеялся и увернулся. Покачав головой, встала с кровати, и подойдя к нему, взяла за руку. Переплетя их пальцы, она не задумывалась, что делает, поцеловала костяшки, и прислонилась щекой к ним. Этот жест много значил для Обито, и неосознанно активировал шаринган, чтобы этот момент остался с ним на вечность. Обняв её за талию, приподнял, и Сакура обхватила его ногами. Поцелуй был сладким, тягучим, словно мёд.       — Душ? — в губы пробормотал он.       — Угу-м, — Сакура прикусила его нижнюю губу, чуть потянула, а затем легонько пробежалась кончиком языка.       — Чёрт! — рыкнул Обито, прижав её к стене. Он брал её с дикой, необузданной страстью. Впечатывая её в себя. Влажные звуки раздавались в утренней тишине, стоны срывались с губ, дыхание обжигало, пульс зашкаливал, а сердце было готово вырваться за пределы грудной клетки.       — Обито, — простонала Сакура, — глубже.       — Я хочу слышать, как ты кончишь, — с придыханием произнёс Обито, — сейчас, Сакура!       Грудной стон был выпит с её губ, чувствуя, как она сокращается, он последовал за ней, за грань вселенной.       Какаши, как и обещал, зашёл к подруге утром. Вчера так толком и не извинился. Постучав в дверь, ждал, когда откроют, но нет — тишина. Толкнув дверь, скинул сандалии, заметил обувь Обито. Прошёл к комнате, где они часто ночевали, но там было пусто. Хотел открыть дверь Сакуры, но услышал голоса и смех. «Отлично, Сакура не обиделась» — только взялся за дверную ручку, чтобы открыть, как послышались стоны. «Наконец-то! Этот придурок всё-таки решился!» — улыбнулся Какаши. Радуясь за своих друзей, решил приготовить завтрак. Под аккомпанемент стонов из-за двери, он приготовил омлет, успел испечь сладкие булочки и сварить кофе.       Накрывая на стол, тихо напевал какую-то мелодию, услышанную когда-то на фестивале фейерверков. Расставив кружки с дымящимся напитком, Какаши услышал, что друзья вот-вот выйдут. Поэтому стал раскладывать еду по тарелкам. Обито обнимал Сакуру и что-то шептал ей на ухо, отчего подруга хитро улыбалась.       — Вы вовремя, завтрак готов, — проговорил Какаши, упираясь рукой в спинку стула, смотрел на них с улыбкой.       — Бакаши, — протянул Обито, — ты прям, как заботливая мамочка, — усмехнулся он.       — Угу.       — Тогда... могу ли я ухаживать за вашей дочерью? — галантно поклонился Обито.       — Ну не знаю, — картинно ахнул Какаши, прикладывая руки к лицу, — дочка, солнце моё, и ты согласна?       — Ох, матушка, — запричитала Сакура, складывая руки перед грудью в замок, и закатывая глаза, томно вздохнула, — он такой милый, такой страстный...       — А вот этого мне знать не обязательно, — поднял руку Какаши, останавливая поток комплиментов.       — Так что, тётушка Какаши, могу ли я...       — Ты счастлива? — серьёзно перебил он Обито, и смотря на них двоих, замечал всё: как они переглянулись; как вспыхнули глаза; как лёгкий румянец украсил щёки; как мягкая улыбка поселилась на зацелованных губах.       — Я надеюсь стать ещё счастливее, с вашего, матушка, позволения, — поклонилась Сакура.       — Хорошо, уговорили. Во имя саке, данго и рамена, пельмень! — дал своё благословение Какаши, — Но, — указал пальцем на Обито, — предохраняйтесь!       Сакура не могла больше сдерживать дикий хохот, и согнувшись пополам, смеялась в голос. Парни не смогли удержать серьёзное выражение лиц и присоединились. Усевшись за стол, и тихо посмеиваясь, они позавтракали. И попивая кофе, Сакура расспрашивала Какаши, что они планируют делать со свадьбой.       — Рин не хочет пышной свадьбы, да и я тоже, ни к чему нам это показательное выступление, — пожал он плечами.       — Я так рада за тебя, — перегнулась она через стол, и сжала его руку.       — Спасибо, — пожал её пальчики, а затем погладил, — а я за вас!       Обито всё это время играл с волосами Сакуры, улыбался уголками губ. Девушка наслаждалась его вниманием, хотя и чувствовала себя немного неуютно. Она не думала, что человек может окружить другого таким вниманием, заботой и любовью. А прошло-то всего ничего времени. Что же будет дальше?       Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Цунаде расщедрилась и дала всей команде отпуск. Поэтому ребята подрядились помочь друзьям с этим знаменательным событием. День их свадьбы приближался со скоростью света. Какаши и Рин нервничали с каждым днём всё больше. Все друзья поддерживали пару, как могли.       Перед торжеством Цунаде вызвала Сакуру и Обито. Стоя перед хокаге, размышляли, что ещё могло случиться.       — Сегодня в ночь вы выдвигаетесь в страну Звука, отряд АНБУ сообщил, что Кабуто Якуши работает на Орочимару.       — Почему они его не схватили? — нахмурилась Сакура, глядя в глаза наставнице.       — Потому, что остался только один в живых, если это можно так назвать, — нахмурилась Цунаде, — с вами идут Генма и Югао. Свободны, — тяжело вздохнула она, отворачиваясь на кресле к окну.       Ребята вышли из здания, чувство тревоги не покидало их, но сегодня свадьба друзей...       — Обито, — Сакура провела рукой по его плечу вниз к кисти, и переплела их пальцы, — я доверяю нашим, но всё же они не Какаши, так что нам с тобой нужно быть предельно осторожными.       Посмотрев на девушку, Обито улыбнулся и обнял за плечи.       — Неужели ты испугалась? — поддразнил он.       — Нет, — ничуть не обиделась Сакура, ведь она являлась гением и вся их команда имела звание джонина с двенадцати лет. Но что-то не давало ей покоя, о чём и сказала ему.       — Сакура, мы вернёмся домой, — серьёзно проговорил Обито, смотря сверху вниз на девушку.       Не уверенно улыбнувшись, Сакура поднялась на носочки и поцеловала его в щёку.       — Пойдём скорее, нужно привести себя в порядок, скоро начнётся церемония, — потянула его в сторону дома.       Праздничные юкаты гармонировали по цвету, нежно-фисташковый и изумрудный. Сакура собрала волосы в небрежный пучок и закрепила гребнем с боку. Обито же просто зачесал свои назад, открывая лоб. Тепло улыбаясь, она подошла и расправила складку на воротнике и, проведя рукой последний раз, разглаживая, поцеловала в шею. Видя, как дёрнулся кадык, Сакура подразнила кожу кончиком языка.       — Остановись, — прорычал Обито, — иначе мы опоздаем, — притягивая её в свои объятия, крепко прижал её бедра к своим, чтобы почувствовала, как он хочет её и прямо сейчас.       — А мы быстро, — томно прошептала Сакура, прикусывая кожу возле яремной вены.       — Остановись, женщина! — взмолился Обито, — Ещё будет время, — поцелуй длился недолго, с трудом оторвавшись от девушки, взял её за руку и повёл к выходу.       Около храма собрались все их друзья, а так же присутствовали Цунаде и Джирайя. Сакура подошла поздороваться к ним.       — Генма, где Югао? Сегодня ночью выдвигаемся, — тихо произнёс Обито, чтобы никто не слышал. Тот кивнул, уже зная о предстоящей миссии. Не только команда Какаши искала логово Орочимару, поэтому никто не удивлялся приказам хокаге.       Какаши и Рин вышли из храма счастливые. Громкие выкрики поздравлений звучали со всех сторон. Сакура протиснулась сквозь толпу, и обняла крепко Какаши, поздравляя и желая счастья, отпустив его, подставила кулак, их знак дружбы в команде, и Какаши усмехнувшись ударил своим. Подойдя к Рин, девушка расцеловала её в щёки, и услышала шёпот на ухо:       — Я беременна!       Сакура отпрянула ровно настолько, чтобы видеть лицо подруги. Вскрикнув, она сжала её в крепких объятиях, так же шепча на ухо:       — Ками! Это чудесная новость, поздравляю, а папаша в курсе? — ухмыльнулась она.       Рин покачала головой, и губами беззвучно прошептала «позже». Сакура кивнула, и ещё раз поцеловав её в щёку, отошла, давая другим поздравить.       — Кстати, спор мы оба проиграли, — обнимая со спины, пробормотал куда-то в шею Обито.       — Угу, но давай поспорил вот о чём, — пробежала пальчиками по его рукам, — как Какаши узнает о беременности Рин.       Обито поднял голову, и посмотрел в сторону молодожёнов, изогнул бровь в немом вопросе.       — Ставлю на его нос.       — Принимаю, Рин расскажет быстрее, — Сакура с хитринкой в глазах посмотрела на Обито.       — Срок — полночь.       — По рукам, ставка — желание.