Вернись ко мне

      В свитке Цунаде зашифровала местонахождение тайного домика. Он находился недалеко от Долины Завершения. Лес рос на каждом из берегов реки и служил отличным прикрытием. Была заметна рука Ямато, постройка без единого гвоздя, но прочная, будто сделана из стали. Комнаты просторные, кухня чуть меньше, но имела всё необходимое для приготовления и принятия пищи. Сёдзи покрыты тончайшей бумагой и открывали вид на небольшую поляну, где буйно росли цветы. Уютное место — и не скажешь, что в каждой стене спрятано смертоносное оружие.       Сакура стояла на энгаве, прислонившись к балке спиной и смотрела на растения, прикидывала в уме, что можно сделать с ними, как её отвлёк голос Итачи:       — Может разбить сад? — облокотившись ладонями на перила, чуть наклонился вперёд и вдохнул чистый воздух полной грудью.       — Надо бы, неизвестно насколько мы здесь задержимся, — взгляд метнулся в спину Итачи и отскочил обратно на цветы.       — Пойдём, — мягкая улыбка преобразила его лицо.       Ноги утопали в высокой траве, нежно лаская ступни. Сакура рассматривала растения, надеясь найти лекарственные цветы. Несколько видов они нашли и сохранили, а остальное выдирали с корнем. Работа в саду отвлекала их от тяжёлых дум. Трель цикад и течение реки вдалеке нарушали тишину между ними. Итачи иногда поглядывал на девушку, открывал рот, чтобы задать вопрос о самочувствии и сразу же закрывал его. Девушка увлечённо занималась растениями и иногда её лицо светлело. До вечера они работали без перерыва, пока голодный желудок не дал о себе знать громким урчанием.       — Пора заканчивать, — Итачи посмотрел на результат их работы, и остался доволен, скоро тут будет идеальный сад, они оба приложат к этому все силы.       Он видел сад Сакуры у её дома, и помня какой был в клане, за которым ухаживал Итачи — здесь будет такой же.       После ужина он проверил местность, найдя на берегу реки и в лесу отличные места для тренировок. Вернувшись к домику, заметил, как Сакура копает яму около крылечка энгавы.       — Для чего это? — удивился, смотря, как она делает углубления руками.       — Я нашла за домом камелии, хочу их пересадить сюда. А ещё, я видела вишню, — махнула рукой в сторону реки, — там, их тоже хочу сюда пересадить, поближе. И выложить тропинку из камней. Поможешь? — яркая зелень вспыхнула под лучами уходящего солнца.       — Конечно, — прошептал Итачи, заворожено смотря в её глаза.       Сад преобразился через несколько дней. Каждый хотел довести его до идеала. Но также оба понимали, что лишь тянут время. И в один из вечеров Сакура решилась:       — Пора пересадить глаза, — тяжело вздохнув, она посмотрела на распахнутые сёдзи.       — Нужна помощь? — он подошёл к столу, наклонился и упёрся локтями в поверхность. Пытливый взгляд гулял по лицу, ища малейшие сомнения в дальнейших действиях, но Сакура была спокойна и сосредоточена.       — Нет, сейчас нет, — поджав губы, она посмотрела на Итачи, — может быть потом, не знаю, как будут приживаться.       Итачи кивнул, понимая, о чём говорит девушка. После пересадки она будет считай, что слепой котёнок. Он наблюдал, как Сакура решительно поднялась со стула, и направилась в комнату, а вернувшись, махнула ему свитком и скрылась в ванной. Пятнадцать минут была тишина, но вот включилась вода заглушая тихие всхлипы. Подошёл к двери, и тихим голосом заговорил:       — Сакура, ты должна это сделать, — цокнув языком, он пытался найти правильные слова, — Обито доверил тебе самое дорогое, и не просто так, — вода выключилась, и Итачи понял, что она прислушивается, — помнишь для чего тебе это нужно? Ты хотела помочь Рин и Какаши, но без этих глаз тебе не добиться желаемого. Я понимаю, тебе тяжело, но ты сможешь! Сможешь, Сакура! — облокотился плечом в стену рядом с дверью, и сложив руки на груди, заговорил громче, — Я помогу тебе, ты не одна! Ну же, соберись!       Копошение за дверью дало понять Итачи, что он говорил не в пустоту. Прикрыв глаза, тихо вздохнул и отошёл к столу. Сакура же в это время смотрела на маленькую банку со специальной жидкостью, в которой плавали глаза Обито. Пальцы дрожали, когда она открывала банку, и взглянув в последний раз на своё отражение, мысленно прощаясь со своим цветом глаз, решительно протянула руку.       Адская боль пронзила голову, горячая кровь струилась по лицу, капая в белоснежную раковину. Чакра устремилась к глазнице, останавливая кровотечение. Сакура действовала быстро. Достала глаз Обито и вставила в пустую глазницу, приложила мистическую ладонь. Нервы сплетались, сращивались. Отняв руку от лица, она попыталась приоткрыть веко, но яркий свет ударил но новому глазу, заставляя слезиться. Плотно закрыв, она проделала те же манипуляции и со вторым глазом. Лечение почти исчерпало её запасы чакры. Возможно она перестраховалась и использовала слишком много, но сейчас это было уже не важно. Она восстановится. Слабость разлилась по всему телу, заставляя схватиться за раковину.       Подозрительный шум в ванной заставил Итачи открыть дверь без спроса. Сакура качалась перед зеркалом, еле стояла на ногах, кровь заляпала её лицо, а веки плотно зажмурены. Подхватив на руки, он отнёс её на кухню и усадив на стул, пошёл за полотенцем. Смочив его водой, Итачи вернулся к девушке, бережно стал обтирать лицо.       — Спасибо.       — Тсс, молчи, не трать силы на разговоры, — оттерев кровь с лица и ресниц, Итачи нашёл бинты в шкафчике ванной комнаты и плотно обмотал голову, закрывая им глаза, чтобы свет не ранил сетчатку.       Сакура облегчённо выдохнула, вызывая у него улыбку. Остатки бинта и грязное полотенце он отнёс в ванную, и вернувшись, помог девушке подняться и дойти до спальни. Её футон лежал у окна, аккуратно её уложив, накрыл одеялом. Как только голова коснулась подушки, мгновенно уснула.       Утром Итачи застал Сакуру пытающуюся добраться до ванной комнаты, хотел помочь, но она отказалась, объясняя это тем, что в случае долгого восстановления должна выучить всё расположение, чтобы свободно передвигаться. Смотрел, как она натыкалась на препятствия, изучала их, и запоминала. Он заметил шевеление губами — отсчитывает шаги. В удивлении покачал головой и решил заняться завтраком.       Сакура на ощупь добралась до раковины, почистила зубы и умылась. Глаза она не открывала, но утренний свет всё равно проник под веки, глазные яблоки пекло. Приложив ладони, она сняла чакрой боль и не отнимая рук, позвала Итачи, чтобы помог повязать бинты.       Завтрак прошёл в уютных разговорах. Ранее она уже поняла, что он любил заниматься садом, наблюдала, как он ласкал пальцами лепестки жимолости, тихо что-то шептал камелии, любовно обрезал ветки сакуры и извинялся за причинённую боль. Так же вспомнила, что он пишет картины.       — Ты, кстати, обещал мне картину, — палочками указала в его сторону.       — Обязательно, — пока Сакура не видела, он пожирал её взглядом. Она была для него идеалом. Нет, внешность не играла для него роли, конечно была приятным бонусом, но он восторгался её силой духа, умом и остроумием, чувством юмора, и даже сарказмом. Чувствовал себя дома рядом с ней.       Ближе к обеду они вышли на улицу. Сакура присела в тенёк и глубоко вздохнула. Как только она закрыла глаза, остальные чувства обострились. Для неё всё стало ярче: ароматы усилились, вкус приобрёл дополнительные ноты, а прикосновения выбивали из колеи — каждый полыхал чувственностью. Поначалу она думала, что ей кажется, будто сходит с ума, но когда привыкла к темноте, поняла, что Итачи действительно прикасается к ней не так, как друг. Нет, никаких поползновений не было, просто его забота чувствовалась в каждом движении. Это наталкивало её на определённые мысли.       Тихие шаги то приближались, то удалялись. Итачи работал в саду, и Сакура представила, как под палящим солнцем он снимает рубашку, оставаясь в одних штанах, закатанных по колено. Как мышцы бугрились на спине от напряжения, как капельки пота стекали по груди. Вздрогнув, задержала дыхание. Такие мысли её пугали. Она не хотела предавать память об Обито.       — Дыши!       Она не почувствовала, как Итачи появился рядом, не слышала, как он звал её по имени, но одно слово вырвало из паники. Ледяные пальцы впились в мужские предплечья, дыхание вырывалось толчками, а горячая липкая влага струилась по лицу.       — Пойдём в дом, сменим тебе повязку, — нервно проговорил Итачи. Когда он увидел, как Сакура застыла, подумал, что она задумалась, но приглядевшись увидел, что не дышит, и его сердце заколотилось больно ударяясь. Кровавые слёзы напугали до чёртиков, пару седых волос точно добавилось.       Стерев кровь с лица, он повязал новые бинты на глаза. Сакура иногда вздрагивала при его прикосновениях, но молчала. Итачи тоже не собирался нарушать тишину, захочет сама расскажет, лезть в душу без приглашения он не собирался.       Молчание Сакуры длилось три дня, она задумчиво сидела на энгаве, прислушивалась к шагам Итачи, отслеживала его передвижения, но больше не замирала истуканом. Ему было этого достаточно для спокойствия. На пятый день девушка сняла повязку. Цвет глаз был непривычен для неё. Ярко выделялись своей чернотой. Тихо вздохнув она вышла из ванной, встречаясь с внимательным взглядом.       — Тебе не нравится? — Сакура вздрогнула от тихого шёпота.       — Ну я не так часто смотрюсь в зеркало, — ухмыльнулась она, заправляя локон волос за ухо, — поэтому мне будет проще, а тебе?       — Немного странно, — на губах обозначилась лёгкая улыбка, — ну что, тренировка?       — Да. Давай сначала разомнёмся, — повела плечами и хрустнула пальцами, Сакура подмигнула Итачи и вышла в сад.       Ухоженные растения, каменная дорожка уходящая за небольшой холмик, ручей и мостик через него, заставили ахнуть девушку и прижать руки к груди.       — Откуда тут ручей?       — Когда я выкапывал ямку под магнолию, — он указал пальцем на куст, — то наткнулся на поток, и мне пришла мысль, — сунув руки в карманы штанов, Итачи прислонился к балке и смотрел на своё творение.       — Потрясающе! А что за холмиком? — кивнула Сакура.       — Пойдём покажу, — загадочно улыбаясь, Итачи спустился на тропинку.       Сакура шла за ним, рассматривая спину, и размышляла о том, как быстро он это сделал и всё своими руками. Удивительно! Выложенная речными камнями дорожка огибала растения, маленький участок лекарственных трав, прерываясь перед мостиком и уходящая между кустов гортензии и гибискуса за холм. А за самим холмом была роща с большой поляной. Бревна торчали из земли, в середине нарисована мишень. Эта поляна напомнила седьмой полигон Конохи. Усмехнувшись сравнению, Сакура прошла вперёд. Повернувшись к Итачи лицом, встала в стойку.       Тренировка была изматывающей, но каждый был рад напряжению. Мышцы сладко ныли, и мелко подрагивали, но никто не хотел уступать и проигрывать. Последний удар пришёлся на кулаки правых рук и отпрыгнув друг от друга признали ничью. Пот струился по вискам, майки прилипли к телам, но на лицах гуляли восторженные улыбки.       На следующий день они тренировались на мечах. Ещё через день в ход пошли кунаи и сюрикены. Затем Итачи заставил Сакуру заняться медитацией, постараться достичь внутреннего умиротворения. В такие моменты она складывала в Бьякуго большую часть чакры, ей нужно было скорее пополнить печать.       Владеть шаринганом для Сакуры оказалось не просто. Она не могла, как Учихи по своей воли активировать его. Ей приходилось пускать поток чакры к зрительным нервам, и только тогда томоэ начинали вертеться. Поначалу она не могла дольше пяти секунд держать его, но постепенно изо дня в день она увеличивала время активации. Так же она полностью освоила стихию ветра. Раньше она наращивала длину оружия зачёт ветра. Но с помощью шарингана она могла создавать воронки, примешивая песок и траву, делая из них дополнительное оружие. Когда-то Минато-сенсей показывал им свою технику Расенган. И она решила попробовать обучиться ей, с её контролем чакры это было проще простого, но ей была нужна техника посильнее. Поэтому она добавила в шар медицинскую чакру. Сакура удовлетворилась результатом только тогда, когда он достиг тех же размеров, что и техника Минато, и при этом медицинская чакра образовывала по кругу скальпели.       Итачи смотрел, как она добивалась того, чего хотела и поражался трудоспособности девушки. Она даже Камуи освоила за четыре дня, при этом научилась создавать разные локации в пространстве. А сейчас создала новую технику, не зря её признали гением.       — Придумала названия техник? — Итачи отвлёкся от чистки оружия.       — Нет, — хохотнула она, смотря, как вертится стихия в её руке.       Развеяв технику, Сакура села на землю, скрестила ноги в лодыжках, и устало вздохнула.       — Есть какие-нибудь вести из Конохи?       — Что конкретно тебя интересует?       — Рин? — закусила губу Сакура. Она переживала за подругу, поэтому так торопилась с освоением техник.       — Она в порядке, Какаши и Наруто не спускают с неё глаз, — Итачи отложил кунай, и взял в руки катану.       — А твой клан? — солнышко выглянуло из-за облаков и Сакура сощурила один глаз.       — В бешенстве, — ухмыльнулся он, проводя специальным камнем по острию оружия, — Шисуи говорил, что верхушка клана посмела вызвать к себе хокаге, — Итачи поднял смеющиеся глаза на Сакуру, — Цунаде-сама была в ярости от их наглости, и ворвавшись в клан, попутно разгромив ворота, послала Фугаку к чёрту, — грудной смех был заразительным.       — А что потом? — сквозь смешки произнесла она.       — Потом… Потом клан пытался вернуть хорошее расположение Пятой, и оббивали порог её кабинета. Была не однократная замена двери, окон и стола в её кабинете, — он отложил меч, и взял вторую катану, покрутил её в руках, проверяя лезвие, — но всё же Цунаде снизошла до просьб главы.       — И? Итачи, не томи! — взмолилась Сакура, улыбаясь.       — Они пытались добиться от неё, куда нас направили, чтобы вернуть назад, на что Цунаде ясно дала понять, что это не наша прихоть, а миссия на благо деревни, и все хотелки клана они могу засунуть, дословно: «себе в задницу»!       Сакура смеялась до колик в животе, Итачи посмеивался рядом, проверяя всё ли он почистил и наточил.       — Как там Саске? — неожиданно спросила Сакура.       — Он рвался на наши поиски, но Шисуи разъяснил ему всё… — Итачи планировал в дальнейшем забрать брата, но пока не придумал, как это сделать.       — Это всё?       — Изуми… — вспомнил про невесту Итачи, — Отец хочет быстрее нас поженить, поэтому и искал нас.       — Я думала ему нужны были только глаза Обито, — неуверенно проговорила Сакура, постукивая по виску пальцем.       — И это то же, но Цунаде как-то убедила их, что глаза у Орочимару, и намекнула, что как раз это и является нашей миссией, остальное он додумал сам, а Пятая не стала его переубеждать в его домыслах. Но главная цель — передать правление кланом мне, — поморщился словно от зубной боли.       — Что ты будешь с этим делать?       — Постараюсь оттягивать этот момент максимально долго, и пока это удаётся, тем более наша миссия ещё не закончилась, — Итачи взглянул на их дом и дёрнул плечом.       — Кстати, об этом, Шисуи не сказал, где новое убежище Орочимару?       — Как раз жду новостей, мой ворон не откликается на призыв, значит он у него, — убрав мечи в ножны, Итачи поднялся на ноги, — пора обедать.       Приказ отправиться на остров Демонов пришёл вечером. Свиток был спрятан в клюве ворона. Прочитав информацию, приняли решение, что завтра они отправятся туда. *       Какаши пытался поговорить с Рин неоднократно, но девушка каждый раз ловко переводила тему, отвлекая его от признания. А как только они забрали Наруто из приюта, и вовсе забыл о разговоре.       Наруто быстро обвыкся в доме, и старался помогать новым родителям с домашними делами. Какаши часто заставал его с Рин, они о чём-то тихо беседовали. Лица в этот момент были очень серьёзными и сосредоточенными, но как только Какаши приближался, они прекращали разговоры и натягивали улыбки. Это сбивало его с толку. Но расспрашивать он не спешил. Ещё он замечал, как Рин что-то записывала в тетрадь. Однажды он спросил.       — Я пишу нашу историю для дочки, — улыбка расцвела на её губах.       — Для дочки? — удивился Какаши.       — Да, думаю, у нас будет девочка, — Рин отложила тетрадь, и погладила живот.       — Будет такая же, как ты, — Какаши с мечтательной улыбкой сел рядом, и обнял жену.       — Нет, скорее как ты, — она положила голову ему на плечо, и пальчиками выводила узоры на его груди.       — Где Наруто? — Какаши повертел головой.       — Ушёл с Саске тренироваться.       — Кхм, — он в удивление приподнял бровь, но не стал ничего говорить. Мальчику нужны друзья, а один из Учих мог стать не только другом, но и братом…       — Вестей от Сакуры не было? — тихий шёпот отвлек его от мыслей о клане.       — Нет, — недовольно цокнув языком, Какаши закинул ногу на ногу.       — Ей нужно время, — Рин мысленно пожелала Сакуре удачи. Девушка знала, ради чего та ушла из Конохи, Цунаде ей всё рассказала. Так же она рассказала, почему Какаши не отправляет на задания. Рин догадалась, что нет лекарства и вряд ли его найдут. Смирилась со своей частью.       Спустя два месяца она перестала чувствовать движения малыша. В первый день не придала этому значение, а на второй — её охватила тревога. Резкая боль прошила низ живота, заставляя девушку согнуться пополам.       — Какаши!       Рин доковыляла до энгавы, ища мужа. Они с Наруто тренировались. Какаши обернулся, успел заметить её испуганный взгляд, как глаза закатились и она начала падать на колени. Оттолкнувшись от земли, он в три прыжка преодолел расстояние, и подхватил голову у самого пола. Дорожка крови тянулась за Рин из кухни, и сейчас под ней образовалась большая лужа.       — Наруто, срочно иди к Цунаде, расскажи, что ты видел и передай, что я доставлю её в больницу, пусть идёт туда, бегом! — Какаши медленно поднял на руки девушку и кое-как сложил печать переноса.       Их появление повергло отделение в хаос. Как только Какаши отнёс её в ближайшую пустую палату, Шизуне появилась в дверях и сходу оценив состояние, выпроводила его в коридор. Минут через десять дверь госпиталя громыхнула о стену и Цунаде жёстким шагом прошла в палату. Наруто, что бежал вместе с Пятой, присел рядом, положив руку на плечо Какаши.       — Отец, — сглотнув вязкую слюну, Наруто тихо позвал Какаши.       Прикрыв глаза, он обнял мальчика.       — Она же справится, верно? — через несколько минут задал вопрос.       — Должна, она же сильная, — Наруто пытался подбодрить, но это плохо получалось — голос дрожал.       Он вспоминал все беседы с Рин, и теперь мозаика складывалась. Каждая её фраза, что начиналась со слов «Если меня не будет рядом…» приобретала иной смысл. Она готовила Наруто, намекала, но он не понимал тогда этого.       Шизуне вылетела из палаты с каким-то кульком и понеслась в другое крыло госпиталя. Какаши подскочил к двери, но путь ему преградила Цунаде.       — Нужно поговорить, — хмуро посмотрела на него и повела в соседнюю палату.       — Что случилось?       — Присядь, — она указала на пустую кушетку, — Какаши, мы предупреждали её, что беременность будет трудной, и возможно она умрёт. Но Рин решилась, ведь ты так хотел этого ребёнка. Она знала о последствиях, — Цунаде старалась сгладить рассказ, но резкие нотки всё равно вырывались, она не могла себе простить, что не спасла девушку.       — К ней сейчас можно? — дрожащий голос выдавал его состояние, но Какаши было плевать на это.       — Да, у неё не так много времени осталось, иди, — Цунаде сжала его плечо и отступила.       Какаши на негнущихся ногах вышел из палаты, подняв глаза на Наруто, подозвал его.       — Пойдём, — обняв мальчика за плечи, они направились к Рин.       Девушка лежала на кушетке, частое дыхание вырывалось с хрипами. Лицо посветлело при виде вошедших, улыбка тонко обозначилась на бледных губах.       — Мама, — Наруто всхлипнул, и прижался головой к её плечу.       — Наруто, — прошептала Рин, впервые услышав такое обращение мальчика. Он подарил ей самый дорогой подарок перед смертью.       Какаши присел рядом на кушетку.       — Какаши, — тихо позвала Рин, дрожащей рукой сжала его плечо, — посмотри на меня, — слёзы срывались с ресниц, впитываясь в казённую ночнушку. Девушка ждала, когда он повернётся к ней. Но ему было больно смотреть на неё, он не хотел её терять, а она таяла прямо на глазах.       — Рин, зачем?       — Прости меня? — голос дрогнул, — Какаши?       Мотая головой, он повернулся к ней лицом.       – Нет? — попыталась улыбнуться, — Обними меня, пожалуйста! — спазм сжал горло.       Какаши лёг к ней на кушетку с другой стороны, обнимая.       — Не уходи!       — Ты так хотел малыша, я не могла отказаться, — всхлипнул девушка.       Он уткнулся носом в подушку. Ему было тяжело принять решение Рин. Она все решила за них двоих, не дав и шанса высказать своё мнение. Покачав головой, он закусил губу.       — Обещай мне, обещай, что назовёшь нашу дочь Сакурой, — шептала на ухо Рин.       — Что? — резко поднял голову, Какаши взглядом впился в её лицо.       — Наша дочь, — улыбнулась она, — хочу, чтобы ты назвал её Сакурой, — сквозь ресницы она наблюдала за мужем.       — К-конечно, — нахмурившись, кивнул, это единственное, что он сейчас мог сделать для неё.       Оба знали, что это последние мгновения. Стараясь согреть её своим теплом, Какаши прижимал её сильнее. На последних ударах сердца Рин сжала его затылок и поцеловала в висок. Она прикрыла глаза, с облегчением выдохнула и затихла.       Наруто тихо всхлипывал на плече Рин, а Какаши запоминал её умиротворенное выражение лица. Она покинула их, оставляя после себя частичку. Сакуру.       Шизуне тихо зашла в палату через десять минут, рукой сжала плечо Наруто, выражая свою поддержку. Затем так же тихо попросила покинуть палату, чтобы она могла заняться телом. Наруто взял за руку Какаши и заставил подняться. Выйдя, они наткнулись на Цунаде, та молча повела их за собой.       Какаши не заметил, как они оказались перед стеклянной стеной. Наруто дёрнул его за руку и дождавшись, когда он поднимет глаза, кивнул в сторону. Какаши повернул голову, взгляд наткнулся на маленькие люльки, что стояли в ряд. Пятая махнула рукой медсестре, и молоденькая девушка подвезла ближе к стеклу инкубатор, который стоял рядом с такими же по другой стене. Какаши заглянул, и увидел маленькую девочку. Провода тянулись к носику и рту, позволяя дышать. Кулачки сжимались и разжимались во сне. Белый пушок украшал макушку. Больше ничего не было видно. Сердце забилось в груди. Его дочь. Его маленькая Сакура. Глаза наполнились горячей влагой, мешая рассматривать. Сморгнув, он не почувствовал, как слёзы текли по щекам. Девочка махнула ручкой, и это движение привело его в восторг. Широкая улыбка расцвела на губах.       — Когда мы сможем забрать её домой? — Наруто обратился к Цунаде.       — Как только она наберёт вес и расправятся лёгкие. *       Похороны проходили в солнечный день. Каждый луч ласкал и согревал кожу, словно сама Рин прикасалась. Какаши вполуха слушал речь Цунаде, ни одно слово не отложилось в голове. Затем Джирайя что-то сказал, и гроб с Рин опустили в землю. Цветы горой лежали на свежей могиле. Друзья подходили, похлопывали по плечам, говорили слова соболезнования, лица с выражением сочувствия мелькали перед глазами. Какаши не запомнил, как что-то отвечал и невпопад кивал. Пустой взгляд мазнул по надгробному камню, Наруто прижимался к его боку, и как только они остались вдвоём перед могилой, хлынул дождь.       Простояв ещё минут пятнадцать и промокнув до нитки, они развернулись и пошли домой. Чёрный ворон наблюдал за ними с ближайшего дерева, и когда те скрылись за воротами, каркнул на всё кладбище и растворился в воздухе.