Так себе лотерея

      — И, все-таки, знаешь, бедра у тебя полноваты.              — Держи в курсе.              Это было именно то, что Люси хотела услышать после недели работы без перерыва. После очередной чреды дел, с командами, для которых «сплоченность» было полярным словом. Круги под глазами стали больше походить на мешки, а недосып стал ощущаться острее обычного.              — Но я же хочу как лучше, —прошелестело в ушах.              — А получается, как всегда.              — То есть, именно в точку, ведь ты хотела услышать?              — Нет, Череп.              — Оу, — лицо в банке выражало гримасу полной задумчивости. Сбавь он эмоцию процентов, эдак, на сто, то, наверное, можно было бы действительно подумать, что Череп размышляет над серьезной задачей. — но я же о тебе пекусь.              — Ни на секунду не сомневаюсь в этом, — Люси обмотала старым розовым полотенцем волосы, с которых на пол уже накапала вода.              — Даю сотню фунтов на то, что Локвуду больше нравятся щепки. Такие же ершики для дымохода, как и он сам.              — А ты можешь мне просто дать сотню фунтов?              — Были бы карманы.              После этого в маленькой квартирке в Тутинге повисла тишина. Точнее, то, что можно здесь было принять за тишину: грохотание стиральной машинки этажом выше, гул машин за окном и стук капель об раковину на кухне. И, конечно же, парапсихологической шум, исходящий от Черепа, который стал ее проводником повсюду. Не то чтобы ее раздражало это, даже наоборот — было чем-то привычным и близким к слову «родным». Обыденная мизансцена в этом доме: вещи, раскиданные по комнате, зеленые отблески в углу комнаты, немного спертый запах и клубы дыма от фабрики за окном. Серое небо не менялось в течение всех трех месяцев, и стало уже привычной декорацией. Люси уселась на кровать, на матрасе которой уже появилась вмятина и достала пачку чипсов, примостившуюся на окне. Кажется, это был предел ее возможностей на сегодня.              — Знаешь, — продолжил Череп уже не таким заискивающим тоном. — мне кажется, что тебе действительно лучше без этой шайки неудачников.              — Вон оно как, — проговорила Люси с набитым ртом.              — Я серьезно, — в кои-то веки он не гримасничал. — ты только посмотри на себя, — Люси обратила на него слегка недоуменный взгляд. — правда, не в физическом, а скорее метафорическом смысле, — он выдержал небольшую паузу.              — Ты отлично умеешь поддерживать, ты знал?              — Конечно знал. Поэтому мы с тобой и остались вдвоем. Согласись, ты могла меня оставить на попечение этому чокнутому Каббинсу.              — Если ты мой утешительный приз, то, значит, так себе лотерея была.              — Так о чем я, — сделав вид, что не услышал, невозмутимо продолжил вещать зеленоватый свет из банки. — а я о том, что ты наконец-то вылетела из этой клетки, и заметь, даже не золотой. Ты научилась обращаться со своим даром, и никто не мешает тебе в этом.              — Угу, — пробубнила Люси. Кажется, она почти не слушала его.              — Ты прямо сияешь, когда я говорю, что у нас есть перспективы.              — Да, всю жизнь мечтала бороздить просторы Лондона с говорящей головой в рюкзаке, — Люси отложила чипсы куда-то в сторону, легла вниз головой и закинула ноги на стену.              — Вот видишь, я же говорю, мы идеально подходим друг другу. И тебе не кажется, что ты перепутала свои волосы со шваброй? Безусловно тебе пора прибраться здесь, но давай без радикальных мер.              — Так кровь к голове лучше приливает.              — Обдумываешь очередной план?              — Да.              — Не хочешь поделиться со своим старым другом? — Череп вылупился на нее своими зелеными глазищами. Жижа в банке забулькала, и Люси улыбнулась уголком губ.              — Хочу, — выдержав театральную паузу, она продолжила. — я думаю о том, куда можно пристроить банку так, чтобы тебя было не видно. Иначе от твоих кривляний у меня скоро окончательно пропадет аппетит.              — Между прочим, кому-то из нас следовало бы скинуть пару кило, — пробубнил Череп, но так, чтобы до Люси это точно донеслось.              — Ты как кость в горле, — она вытянула руки и начала рассматривать свои мозолистые ладони. Наверное, следовало бы купить крем для рук.              — Вообще-то, я в банке, — Люси не выдержала и прыснула.              Она бы вряд ли смогла когда-нибудь признать то, что была рада тому, что взяла его с собой. Противного, с вечными «тебе бы скинуть»; «я бы не советовал есть тот кусок пиццы, даю голову на отсечение, на нем пару минут назад сидел таракан»; «тебе пора открыть собственное агентство», но ставшего таким близким.              Единственным, что пока не раздражало из «костлявого» репертуара была фраза «Люси, сзади призрак!». Она перестала считать разы, когда он спасал ей жизнь, и в этом было что-то ставшее до ужаса родным. Столько же раз Локвуд и Джордж на заданиях прикрывали ей спину. Теперь же она была полностью на попечении собственного дара и его результата, а именно говорящего призрака.              В звенящем одиночестве, которое пропитало собой даже стены в этой в комнате, его голос часто не давал окончательно расклеиться. Потому что переключиться с меланхолии на вечно капающий на нервы шершавый, как наждачка, голос оказалось очень просто. Иногда они разговаривали о чем-то отвлеченном, далеком и даже немного философском. Оказалось, их раздражали одинаковые черты в людях, и это было очень необычно. Ведь прошло около века с момента смерти Черепа, а люди, как выяснилось, абсолютно не поменялись.              При этом он всегда умудрялся обходить интересующие Люси вопросы: о природе призраков, о его собственной жизни — ведь Череп все еще не назвал ни своего имени, ни причин своей смерти и уж тем более ни словом не обмолвился об исследованиях Бикерстаффа. Уж чего, а увиливать от вопросов он за свою жизнь научился просто отлично.              Люси опять села на кровать.              — Да, пожалуй, действительно стоит помыть полы.              — Наконец-то! — голова в банке закружилась, а нижняя челюсть упала куда-то на самое дно. — Хоть какая-то дельная мысль за сегодня! Того гляди ты перестанешь складировать грязные и чистые вещи в одном месте.              — Эй! Так было всего лишь один раз, — Люси встала — при этом у нее хрустнули колени, и от этого звука она поморщилась. — слегка потянулась и направилась в сторону ванной.              Почти дошла до нее, затем вернулась обратно в комнату и взяла под мышку банку с призраком.              — Ты совершаешь большую ошибку.              — Вовсе нет, — голос Люси сочился наигранной радостной беззаботностью. — составишь мне компанию.              — Ты же знаешь, что я ненавижу ванные комнаты!              — Серьезно? — не одному же Черепу над ней издеваться, верно? — Напомни-ка из-за чего.              — Из-за твоего твердолобого дружка Каббинса, который был уверен в том, что когда я увижу его тушу, то у меня сразу же откроется дар красноречия. О-о-о, — протянул Череп. — если бы он тоже мог меня слышать, Люси, ты бы узнала много новых слов.              — Можешь начинать уже сейчас, — она пинком отворила деревянную дверь ванной. — с этими словами они закрыла клапан банки и поставила ее на дно небольшой чугунной ванны.              Устрашающие, но чаще веселящие, рожицы стали сменять одна другую. Люси включила в раковине горячую воду, и подставила под нее старую швабру, иногда поглядывая на Черепа. Несколько раз он даже смог вызвать у нее смешки. Налив воду в ведро, она, все же, рискнула открыть клапан банки. Доставать его она не спешила, пусть лишний раз подумает о своих комментариях на тему веса, но узнать парочку новых слов можно было бы.              «Все-таки, — подумала про себя Люси, выливая уже третье ведро с грязной водой. — хорошо, что я взяла его с собой».