➳♡➳
Хан Джисона в размеренную жизнь Ли Минхо приносит ветром перемен. В противном случае, у Минхо нет ни одного разумного объяснения, почему он так легко сдаётся под его напором, меняя привычный уклад и нарушая выверенный, как метроном, распорядок дня. Ни единой мысли, почему это происходит так быстро и незаметно даже для него самого. В кухне под рукой теперь всегда стоят две чашки, на сушилке для посуды — две тарелки и два комплекта приборов для еды. В ванной у раковины на подставке лежат две зубные щётки, а чистые полотенца висят из расчёта на двоих. У выхода из квартиры можно запутаться ногами в клубке из сброшенной как попало обуви Хана — и, если честно, собственное ворчание по этому поводу Минхо раздражает уже гораздо больше, чем сама мешающая обувь. Утра субботы и воскресенья начинаются на пару часов позже привычного в сонных объятиях и ленивых поцелуях в помятые от подушки щёки и уголки губ. И у Минхо нет абсолютно никаких причин жаловаться на столь существенные в своей жизни перемены. Он и не жалуется. Потому что вот уже целых полгода он счастлив до безумия и обратно в отношениях с Хан Джисоном.➳♡➳
— Нет, ну ты видел! — на столик перед Минхо сначала прилетает свежий выпуск Vogue Korea, а следом на стул напротив приземляется и сам возмутитель спокойствия, метающий искры из глаз на своём кукольном с россыпью веснушек лице. Его друг и товарищ по цеху, Ли Ёнбок, более известный в модельном мире под псевдонимом Ли Феликс, школу окончил с горем пополам, а высшее образование получает для галочки, появляясь в своём университете пару раз за год для сдачи экзаменационных тестов. Которые ему засчитывают за красивые глаза, не иначе. Минхо не помнит ни единого раза, когда бы тот хоть вскользь упоминал о подготовке к сессиям, безбожно спуская любую свободную минуту в плотном рабочем графике на безудержный шопинг и тусовки по элитным клубам. Сегодня, кажется, у него тест по социологии, но он приехал в компанию, хотя производственной необходимости в этом не было никакой. Просто припёрся, чтобы послоняться без дела в кафе на первом этаже здания и поворковать со знакомыми. Здесь он и находит Минхо, только освободившегося после совещания, на котором ему утвердили график на ближайший месяц. Довольно-таки насыщенный график — мысленно вздыхает он. Минхо любит свою работу, правда. Но ровно настолько, насколько можно любить занятие, приносящее неплохой доход, стимулирующий стабильный рост цифр на банковском счёте. Он вообще-то по сути своей домосед. И мечтает открыть собственный ресторан. — Чёртов Хван Хёнджин снова увёл у меня обложку! — пылает гневом блондин, а Минхо радуется, что хотя бы эта деталь во внешности друга с их последней встречи не изменилась. Цвет его волос обычно меняется так же стремительно, как погода в сезон дождей — иногда даже по три раза за неделю, что доводит до форменной истерики молодого, но до зубного скрежета ответственного менеджера Феликса. Минхо порой бывает искренне жаль Ян Чонина. При всех своих физических достоинствах тот вполне мог бы и сам выбрать модельную стезю или даже стать айдолом, но по каким-то неизвестным никому причинам добровольно выбрал носить за Феликсом его неподъёмные чемоданы с косметикой и лично катать на съёмки по всей стране в комфортабельном чёрном минивэне. Чонин моложе своего подопечного на полгода, но иногда кажется, будто старший из них двоих именно он — так ответственно и ревностно молодой менеджер опекает вверенную ему в руки звезду. И не менее ответственно на него ворчит, хотя все, даже сам Феликс, прекрасно понимают, что Ян Чонин, как никто другой имеет на то полное право. Красоту же "конкурента" Феликса — Хван Хёнджина — не признать невозможно. Красивое лицо, подтянутое стройное тело, длинные ноги — не в обиду Феликсу, но в этом он ему определённо уступает — и эстетичные руки с изящными пальцами, которые он умело демонстрирует на каждой фотосессии на фоне своего лица с безупречными чертами. Феликс яркий, интересный, обворожительный, вот только для эстетики Vogue больше подходит утончённый Хёнджин. Но эти свои мысли Минхо ни за что не озвучит вслух. Его друг и так порой, даже будучи востребованной моделью, комплексует по поводу и без. — Уверен, если бы ты с ним пообщался, вы бы нашли общий язык, — не отрываясь от новостной ленты в телефоне, бросает ему Минхо. — Вот ещё, — Феликс фыркает, закидывая ногу на ногу. — Он на всех светских мероприятиях стоит с таким надменным выражением лица, что в него хочется только что плюнуть. — Это не его вина, что он родился с таким лицом, Ёнбок-а, — нравоучительным тоном тянет Минхо. — А ты судишь по обложке. Феликс переводит задумчивый взгляд на распластанный по столу глянец с обворожительно улыбающимся одними уголками пухлых губ Хёнджином. Под левым веком у того родинка, а во рту — закушенный зубами большой палец руки. Завораживающая картина. Настоящий профессионал. — Я эмпат и тонко чувствую, когда на меня смотрят как на говно. Параноик ты, а не эмпат, Ли, мать твою, Ёнбок, раздражённо думает Минхо. — Ты накручиваешь себя. На съёмках для Elle он показался мне довольно вежливым и приятным. — Когда кажется, креститься надо, — бурчит в ответ младший. Минхо знает, что Феликс всё ещё в обиде на него за то, что он согласился на совместную с Хёнджином фотосессию прошлым летом. Выпуск с которой, к слову, тогда подчистую смели с полок в первые два дня продаж. Кто ж знал, что их случайный тандем окажется настоящей формулой успеха. Порой Минхо даже задумывается над вероятностью повторения их совместной работы, а если им удастся заманить в проект ещё и Феликса, это порвало бы в клочья весь завистливый модельный бизнес. — Твоя карьера сейчас на взлёте, Ёнбок-а. Ты лицо элитного косметического бренда, твоя очаровательная мордашка постоянно мелькает на главных разворотах и обложках — я видел прошлый выпуск Cosmopolitan. Твой агент не успевает разгребать поступающие каждую минуту предложения, тебя, чёрт возьми, пригласили сниматься в дораме! — Минхо терпеливо выдаёт свою тираду на одном дыхании и глубоко вздыхает, переводя дух. — Не вижу ровным счётом никаких поводов для переживаний. Так что, будь добр, остынь. И он снова утыкается в новостную ленту, где с самого утра маячат статьи о молодом капитане бейсбольной команды, подающем большие надежды в текущем чемпионате страны. С фотографией Ким Сынмина, делающего первую подачу во вчерашнем матче, со всех возможных ракурсов. Минхо думает, что стоит, наверное, вечером написать отцу и поздравить его с очередной победой любимой команды. И, может быть, ещё Ким Сынмину — тоже поздравить, но не слишком, чтобы не зазнавался. — Ты занят сегодня вечером? — словно между делом интересуется Феликс, стараясь придать голосу будничное звучание. Вот только хитрое выражение лица выдаёт его с потрохами. Минхо поднимает взгляд и пристально смотрит на друга. — Нет, я не пойду с тобой в клуб, Ли Ёнбок. На что Феликс показательно закатывает глаза. — Я знал, что это заведомо провальная идея, но попытаться стоило, — веснушчатое лицо расплывается в ни о чём не сожалеющей улыбке, и он поднимается, прихватывая с собой свою сумочку на длинной цепочке. — Ты совсем не умеешь отдыхать, хён. Тебе пора бы кого-то найти. — У всех разное понятие отдыха, — равнодушно пожимает в ответ плечами Минхо. — И я не собираюсь никого "искать", пусть всё случится в своё время. Сейчас у меня нет ни времени, ни сил что-то начинать. Любить вылазки в клубы Минхо не видит абсолютно никаких причин. Послушать музыку можно и в наушниках, потанцевать — в зале, который он исправно посещает пару раз в неделю. А попеть и потанцевать одновременно он вполне может и в караоке с тем же Ким Сынмином, другом детства. Пусть и раз в полгода, когда совпадают свободные дни в графиках. Совершенно другое дело — отдых дома. В своём уютном гнёздышке в тридцать пять квадратов на девятнадцатом этаже, с гармоничным сочетанием тёмных и светлых тонов в интерьере и мягкой фиолетовой неоновой подсветкой по периметру комнат. Да к тому же ещё и с потрясающим видом на серебрящуюся вдалеке ленту реки Хан из панорамного окна в небольшой общей с кухней комнате, так живописно зеркалящую лучи закатного солнца. В этой идеальной картинке мира Минхо не хватает лишь маленькой живой души, радостно встречающей его дома после тяжёлого рабочего дня. Но несбыточная мечта завести питомца с учётом разъездного характера его работы так и остаётся несбыточной. Минхо же не теряет надежды, что это пока. А для секса ему вполне достаточно пары игрушек, припрятанных в ящике с нижним бельём. Потому что утоление тактильного голода не стоит того, чтобы терпеть физический контакт с незнакомцем на одну ночь. И ещё потому, что Минхо абсолютно не интересуют отношения на одну ночь. Вопреки всем протестам менеджера, Им Наён-нуны, после разговора с Феликсом Минхо снова удаётся ускользнуть от личного водителя и отправиться домой на общественном транспорте. Он вполне отдаёт себе отчёт, насколько это занятие рисковое, но в соседнем районе от их компании есть ещё много неизведанных Минхо забегаловок, в одной из которых он надеется встретить однажды свою судьбу, узнав по одному только голосу. И теперь Минхо едет домой в полупустом вагоне метро, в очередной раз полный неоправданных надежд и вкусной домашней еды. Стянув маску на подбородок, он утыкается в телефон, стоя в обнимку с поручнем, и пишет развёрнутый положительный отзыв забегаловке, сердобольная хозяйка которой за комплименты всунула ему с собой ещё порцию горячих токпокки и кимчи по её особому фирменному рецепту. Узнай Наён-нуна подробности его похождений вне рабочего времени — устроила бы головомойку за пренебрежение личной безопасностью. Благо, что воспитанный гиперзаботливыми мамой и бабушкой Минхо имеет стойкий иммунитет к женским истерикам — он их весьма успешно игнорирует. За что, кстати, он единожды жестоко расплачивается. В начале весны, уехав на весь выходной на рыбалку, он выключает телефон, получив с утра сообщение от менеджера с просьбой подменить кого-то из коллег на съёмках очень важного коммерческого проекта. На которую Минхо ну очень не хочется тратить свой первый заслуженный выходной за долгое время. В тот злополучный день неугомонная Им Наён лично является к его семье в Кимпхо, и выговор Минхо прилетает уже в тройном размере. С тех пор в его контракте от руки мелким неровным почерком вписан пункт о запрете отключать связь и сообщать обо всех своих планах на выходные, вплоть до предоставления контактов кемпинга, если Минхо вдруг снова приспичит отдохнуть вдали от цивилизации. Но пока что всё, на что его хватает после тяжёлых трудовых будней — это дотащить своё обессиленное тело домой и упасть на диван. О чём он отчаянно и мечтает, запоздало выскакивая из вагона метро и сбивая с ног парня в кепке, натянутой по самые глаза. — Ох, прошу прощения! — Минхо отвешивает вежливый поклон, принося свои извинения, а парень бросает на него из-под козырька испуганный взгляд. Его тёмные глаза широко распахнуты, как у ослеплённого светом фар оленя, и он по инерции шагает в вагон, даже не глядя себе под ноги. Чуднóй какой-то — думает Минхо, машинально проверяя маску на лице и с досадой обнаруживая, что не надел её перед выходом из поезда. Если парень действительно его узнал, то Минхо чертовски повезло, что тот просто растерялся, не накинувшись с просьбами об автографе и совместном селфи. Картонные коробки домов, складываясь в бездушный конструктор на фоне ощетинившегося набухающими почками марта, меланхолично смотрят на него прямоугольными окнами-глазницами. Пустыми и безжизненными, как лица обитающих в них людей. Редкие в этот поздний час прохожие или неторопливо прогуливаются со своими питомцами, или спешат домой с тяжёлыми пакетами из круглосуточных магазинов. Все как один — сплошь с одинаковыми тусклыми и устремлёнными в одну точку взглядами. Винтики в системе, человечки-муравьи в шумном муравейнике-мегаполисе. В одной из пожилых женщин Минхо узнаёт госпожу Пак — соседку с седьмого — и вежливо кланяется, здороваясь и поддерживая короткий формальный диалог о погоде. Через силу натягивая на лицо дружелюбную улыбку и изображая заинтересованность. Любимая квартирка встречает Минхо тишиной и включившимся освещением в коридоре — он нарочно оставляет его на автоматическом режиме, чтобы по возвращении домой не прилагать лишних усилий. Вынырнув из своих любимых кроссовок на пару размеров больше — специально для убиваемых долгими прогулками ног — он убирает их на полку и, бросив беглый взгляд на своё уставшее отражение в настенном зеркале, направляется в кухню. Следуя своему привычному распорядку, Минхо насыпает рис в рисоварку, проверяет наличие капсул в кофемашине, убирает в холодильник кимчи, ставит в микроволновку токпокки. И только после завершения всех бытовых ритуалов устало плетётся в душ. У него есть ещё двадцать минут на приведение себя в порядок, чтобы устроиться уютно на диване у окна и насладиться поздним перекусом за прослушиванием любимого радио-шоу. Вот уже почти как год Минхо является фанатом ведущего пятничного ночного эфира на Radio One под псевдонимом Han. О нём мало что известно: Минхо даже подписан на пару фанатских аккаунтов, но ни реального имени, ни его точного возраста не знает никто. Будто тот намеренно скрывает свою настоящую личность от любопытных, сующих везде свой нос фанатов. Минхо любопытным фанатом себя не считает, но узнать чуть более, чем ничего, о любимом диджее ему очень бы хотелось. Лишь один раз, в момент особого откровения на эфире, когда за окном вторые сутки идёт дождь, Хан своим низким с едва заметной хрипотцой голосом слегка приоткрывает слушателям завесу тайны, окутывающей его образ. Тогда Минхо узнаёт, что тот окончил музыкальную школу по классу гитары, а затем учился на продюсировании. О том, что Хан пишет песни, из крупиц полученной информации кучке самых преданных фанатов тоже известно; Минхо же, узнав его псевдоним, заслушивает до дыр все треки на саундклауд. Ещё по немногочисленным фактам из личной жизни, также прозвучавших в некоторых эфирах, Минхо знает, что Хан не любит дорогие рестораны из-за излишнего внимания персонала к посетителям. Тот признаётся, что страдает социофобией, поэтому контакты с незнакомыми людьми зачастую вызывают у него дискомфорт. Хоть вкусно покушать он и любит. Узнав это, Минхо специально после работы и на выходных посещает все возможные забегаловки города, уличные ресторанчики и маленькие кафе. Но в этом нет почти никакого толку — внешность Хана он все равно не знает, наивно надеясь узнать его лишь по чарующему тембру голоса. Он уже даже готов открыть свой собственный ресторан, чтобы однажды его посетил безликий принц из его фантазий. Но ни временем, ни средствами для этого пока не располагает. Он отчаянно убеждает себя, что пока. — Сладкой ночи, котики, это Han и Radio One, — на первых звуках знакомого, ставшего уже почти родным за последний год голоса Минхо растекается по дивану, в последний момент удерживая соскальзывающую с груди тарелку с едой. Этот голос вызывает у него табун мурашек, которые, проносясь по поверхности кожи, поднимают дыбом волоски, оседая тяжестью внизу живота, и ещё долго отдают эхом в мозгу, минуя органы слуха. А искромётный юмор Хана удивительным образом каждый раз попадает точно в цель, и Минхо громко хохочет на всю квартиру, не боясь совершенно, что соседи сочтут его сумасшедшим. Он считает это поистине удивительным — то, как совпадают их чувство юмора, мнение на многие вещи и даже вкусы (Минхо был поражён, узнав, что Хан смотрит все те же популярные аниме-тайтлы, что и он). Порой, поддавшись бурной фантазии, он даже невольно представляет себя рядом с ним, спустя долгие годы общения, счастливо живущим на втором этаже их семейного ресторана с двумя усыновлёнными котами. Или удочерёнными — как бог пошлёт. Он мечтает, а потом одёргивает себя, возвращаясь к реальности. — Тема сегодняшнего нашего эфира — признание в любви. Предпочитаете ли вы первыми открывать своё сердце или ждёте первого шага от объекта воздыханий? Было ли в вашей жизни уже первое признание, как оно прошло, связана ли с ним какая-то романтическая или забавная история? Или же вы только готовитесь совершить столь волнительный шаг в своей жизни? — ведущий вечернего эфира делает паузу, едва ли, чтобы перевести дух — Минхо знает, что Хан может выдавать и не такие длинные быстрые речи на одном дыхании. — Поделитесь со мной и другими слушателями своими откровениями: отправляйте сообщения на короткий номер или в чат на сайте нашей радиостанции. В начале сообщения не забывайте указывать хэштэг #NightAir! — быстро добавляет он и хрипло смеётся, Минхо невольно улыбается в ответ. — А пока я жду ваших историй, послушайте прекрасную композицию: Conan Gray – Heather. Печальное признание в глубоких чувствах, обречённых на невзаимность, которые, так или иначе, наверняка многим из нас с вами знакомы. Из наушников льётся грустная мелодия с простой, но душераздирающей лирикой, а Минхо глубоко задумывается, уже занося пальцы над экраном телефона для набора сообщения. Историю о его первом признании едва ли можно отнести к забавным. Что может сделать хорошо старшеклассник в свои неполные шестнадцать с абсолютным отсутствием опыта в отношениях? Насупившись, сунуть объекту своего воздыхания в руки смятый клочок бумаги? Напугать до чёртиков своим устрашающим видом? Встречаться тогда с милым, но тихим отличником из класса Ким Сынмина они не начали, потому как, приняв признание Минхо за угрозу жизни и здоровью, тот на следующий день перевёлся в другую школу. А лучший друг детства, так и не определившись, поднять его на смех или пожалеть, выбрал третий вариант — наилучший на тот момент, как понял уже с возрастом Минхо — просто притвориться, что ничего не было. — После получения письма с признанием моя первая любовь перевелась в другую школу, — зачитывает Хан, и Минхо со смущением замечает, как ближе к концу сообщения улыбка звенит в его голосе всё отчётливее. И, дочитав, тот заходится громким, но совершенно не обидным смехом. — Ох, господин Lee Know, ваши истории как всегда самые оригинальные и оживляют наши ночные посиделки. Я начинаю подозревать вас в жульничестве — действительно ли это всё происходило с вами или вы всё выдумываете? Или, быть может, воруете чужие истории с юмористических форумов? Минхо несдержанно фыркает. Порой он и сам поражается, насколько его жизнь походит на третьесортный ситком. Временами в ней даже очень не хватает закадрового смеха. Он снова открывает чат на сайте и быстро набирает ответное сообщение. "Хотел бы я, чтобы это всё происходило не со мной. Но многие истории, способные стать несмываемым пятном на репутации, я оставлю глубоко похороненными в памяти. Такие, о которых не рассказывают даже под страхом пытки". Минхо порой кажется, будто их общение с диджеем давно перевалило за рамки простого взаимодействия "ведущий/слушатель" в более дружеский уклон. Он на это надеется в своём наивном желании быть для Хана кем-то особенным. После прочтения ещё двух сообщений от слушателей, Хан несвойственно для самого себя затихает на добрый десяток секунд, а затем мягко усмехается, тихо бросая, словно между делом: — Умеете вы заинтриговать, господин Lee Know… — но затем сразу переводит тему, добавляя уже более бодрым голосом: — А теперь вашему вниманию я представлю одну из моих любимых лиричных композиций-признаний: Stephanie Poetri — I Love You 3000! Почему любимых? Потому что я даже не представляю, что может быть прекраснее и правильнее смело и прямо озвученных чувств. Погрузившись в музыку, Минхо прикрывает глаза, позволив сладким волнам гитарных рифов унести себя в яркие дали воображения. Он старается не придумывать внешность Хана, представляя его образ как можно расплывчатее, без каких-либо конкретных деталей. Минхо убеждён, что голоса вполне достаточно, опасаясь, что внешность его окажется абсолютно не подходящей ему, и станет лишь по одной этой причине полным разочарованием. Ему хочется спросить у Хана про его первое признание: кто была его первая влюблённость? Осмелился ли он признаться? Как это произошло? Отчего-то Минхо уверен, что это должно было быть чем-то глупым, но красивым, как серенада под окном с гитарой в руках. Но, к сожалению, все подобные личные вопросы ведущим вечернего пятничного эфира попросту останутся проигнорированными.➳♡➳