Слепое величество

— Почему тебя не было с нами? Почему? — кричал, срываясь на хрип, Дилюк и сжимал воротник его костюма. В глазах боль, предательство и слёзы, которые скатывались по щекам. — Он же был и твоим отцом! А я братом! Так почему, Кэйа?.. Кэйа не знал тогда, что ответить. Да и сейчас бы не смог. Слуги Случайности не пожалели их, а силы оказалось недостаточно, чтобы можно было успеть, спасти. Он не смог, но вину уже давно не чувствовал. Лишь серость на белом полотне — пятно, которое уже невозможно оттереть. Но можно скрыть и забыть… — Я сочувствую… Но, Дилюк, здесь нет моей вины… — он едва сдержал себя от нервной улыбки, но всё равно вызвал гнев, который перешёл в драку. Играл ли он сочувствие тогда, раз не мог ощутить всей боли? Раз тогда мог только нервно смеяться, а не плакать со всеми? Раз помог стереть правду и обозначил эту ситуацию — простой случайностью? А было ли теперь это так важно? Спустя целые годы… Кэйа чуть вздрогнул и пару раз моргнул. Перед ним лежал отчёт, на котором теперь расползалось тёмное пятно пролитых чернил. Позади, за окном, судя по льющемуся лунному свету, уже давно на город опустилась ночь. Он потерял связь с реальностью? Или всё же уснул, из-за усталости прожитых дней? В последние дни, он и вправду накинулся на работу и потерялся во времени. Джинн спрашивала — он отвечал, что с ним всё хорошо и он делает перерывы. Но даже капли вина из бара не побывало у него во рту. Что тебя беспокоит, моё Величество? — Что меня перестало заботить то, как часто я вру всем вокруг… На днях, я обманул Лизу, неделю назад соврал Эмбер, Дилюку… А теперь вру Джинн. Но мне всё равно на это, — Кэйа потёр висок, но это не помогло согнать давление в глазах. Лишь когда он ощутил холод чужих прикосновений, стало легче. Дискомфорт ушёл. Ты вправе чувствовать себя виноватым… Но ты ведь сделал это ради другого? Если бы ты не обманул Лизу, то она узнала бы, что произошло с той книгой… Один из рыцарей взял из библиотеки книгу для своих детей и пообещал беречь её. Да вот только дети оставили книгу без присмотра, а собака уже через минуту разорвала большую часть страниц. Чуть ли не на коленях, этот рыцарь умолял Кэйю прикрыть его до тех пор, пока семья не купит похожую. Признаться? Все боялись гнева Лизы, рыцари не исключение. Если бы ты сказал правду Эмбер, то она бы точно расстроилась… Она так усердно готовила своего ученика к полётам… Это была правда. Эмбер была той, кто инструктировал новичков и готовил их к сдаче экзамена для получения лицензии. А вот принимали экзамены Кэйа и кто-то из старших рыцарей. Одна попытка. Провалил — ещё месяцы учений и подготовки к пересдаче. Но в этот раз Эмбер взялась за сложного ученика, и оба на славу постарались. Только вот… Одна ошибочка, и экзамен был провален. Парнишка со слезами просил дать ему шанс сразу пересдать и ничего не говорить Эмбер… На вопрос подруги, Кэйа ответил, что её ученик сдал всё с первого раза и идеально… А Дилюк заслужил этого падения… Разве не так? Он же не ценит твою помощь, твои старания… Так зачем переживать, что ты соврал ему? — Ты прав… Как и всегда, — проговорил Кэйа и не сдержал смешка. Все тёмные мысли разом пропали. Глаз закрылся сам, и в этот же момент он ощутил, как чужие руки заскользили по его плечам. Лишь те, кто склонится, получат всё от тебя… Лишь они заслуживают твоей улыбки, твоей защиты. Только их путь станет лёгким… А остальные даже и не заслуживают твоего взгляда! Моё Величество… Ты вершитель… Кэйа довольно промычал — он так любил эти слова, так любил этот ласковый голос и эти приятно-холодные прикосновения. Он так любил это существо, которое родилось вместе с ним, которое с рождения и по сей день было рядом и всегда поддерживало его. Он назвал его Альва или Ал, что означало белый — прямо как снег. Он создал его внешний облик, а в ответ получил силу Крио. Он позволил себя охранять, и Альва был готов защищать его. У него была белая кожа, белые волосы, уши волка, язык и хвост змеи. Получеловек — полуживотное. Но какая разница, если оба были довольны этим? Кэйа усмехнулся и ощутил лёгкое давление на горле и подбородке. Глаз открылся, и вот он уже не в кабинете, а на троне среди бесконечного снега и льда. А над ним сверкали глаза существа. Один подобный холодному льду, второй — абсолютная тьма. Когда-то это порядком пугало, но сейчас вызывало восхищение. — Моё Величество… Ты не должен волноваться о том, кому врёшь. Ты должен восхищаться тем, что своей ложью ты заставляешь людей верить в себя. Что они готовы поклоняться тебе! — Альва прошептал это и высунул свой змеиный язык. — Потому что только ты видишь истину и можешь изменить ход событий в свою пользу. Кэйа приоткрыл рот и сразу ощутил, как повеяло приятным холодом. Такое действие понравилось Альве, и его язык скользнул прямо в рот. Было странно, до сбившегося дыхания, до дрожи в теле и сжатых кулаков, но не неприятно. Этот поцелуй обжигал холодом, заставлял силу вырастать до головокружения. Да… Альва делился с ним своей силой. Не всё сразу, совсем немного. Кэйа иногда ловил себя на мысли, что укрываться элементом Крио становиться сложнее и сложнее с каждой такой подпиткой. Но приятное чувство, когда он побеждал врагов, когда создавал своими руками лёд, порой целыми замысловатыми фигурами, заставляло его хотеть больше и больше. Рука Альвы сжала его горло, а когти чуть поцарапали кожу — ему было всё равно. Вторая же скользнула под одежду, и каждое касание словно царапало морозом. Хвост скользнул по ноге, и Кэйа покорно развёл ноги в стороны. Его разум уже давно перестал считать это странным. Он просто позволял этому происходить… А хотел ли он сопротивляться? Или наоборот просить большего? Он не знал… Потому просто закрывал глаз, расслаблялся в чужих руках и не сдерживал стоны, когда змеиный хвост скользил по ногам, поднимаясь выше и выше. Когда он едва мог дышать, пока этот длинный язык обхватывал его шею, руки обжигали кожу, а хвост устремлялся под брюки и ласкал до боли. Кэйа мог лишь широко раскрывать рот в немом крике, сжимать пальцами ледяные подлокотники трона и дрожать всем телом… Только ты выше всех… Только тебе выбирать, кто взлетит, а кто падёт… Моё Слепое Величество… Кэйа открыл глаз и попытался отдышаться, держась рукой за стол. Он снова в своём кабинете, снова перед ним листки отчёта, но уже чистые. За окном раздался гром, и тяжёлые капли забарабанили по стеклу. Снова и снова он сталкивался с Альвой и терял понимание реальности. Но что ещё хуже — он знал, что терял себя. Врать всем, скрываться за улыбками и смехом, видеть, как обманутые им люди преклоняются перед ним, не зная, что он лишь играет свою роль. Усмешка слетела с губ, а за ней последовал громкий смех. Рукой он попытался закрыть себе рот, пока из глаза текли слёзы. Родители всегда предупреждали его о Сущности внутри, о проклятии, которое погубило ни одну жизнь. Знающие пытались его убить ещё ребёнком, но родители спасли ценой своих жизней. Он жил. Жил и внутренний монстр. Существа, над которыми нужен постоянный контроль. Кэйа знал это всегда и мог контролировать. Но… Он сломался. Тот самый роковой день, когда он истерически засмеялся в лицо брату после смерти отца. Когда Слуги Случайности обернулись против него… Боль затмила разум. А Дилюк даже и не понял, что стал тем, кто освободил Сущность от оков… Кэйа чувствовал, как всё сломалось внутри, как этот монстр смеялся и охватывал его разум. Осталось лишь время. Долгое и мучительное. С каждым днём Альва отравлял его разум, заставлял верить, что Кэйа поступал правильно, что ему не нужны друзья — только слуги! Что он король их судеб! Альва был в чём-то прав. Кэйа стал слепым. У него не оставалось сил к сопротивлению — ему нравилось то, что делал Альва — приносил удовольствие, освобождал от лишних мыслей. Смех продолжал вырываться изо рта, а слёзы обжигали щёки. Его сила внутри бурлила до боли, словно в крови у него кусочки острого льда, который царапал сосуды и органы. В такие моменты Альва отпускал его разум, позволял побыть самим собой, но из-за боли Кэйа даже не мог никого позвать. Внутри слышался смех — Альва знал это. Знал, что Кэйа будет не в силах никому ничего объяснить, рассказать. Когда же боль пройдёт, контроль снова вернётся, и Кэйа упадёт в собственные иллюзии и продолжит играть роль до тех пор, пока Альва не уничтожит его разум окончательно… Или же пока кто-то не увидит истину и не убьёт их обоих…

Он правит всем живым, Но кто правит им?