Ненавижу

Стрелка настенных часов ужасно медленно приближалась к одиннадцати. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, забрав с собой прекрасные красно-розовые облака и погрузив мир в сумерки. Совсем скоро наступит новый день, но кажется, Жирафа это мало волновало, вероятно он даже не замечает, что время вообще идёт. Сегодня было полнолуние и лунный свет, пробиваясь в окно, рассеивался через стеклянный стакан, который уже седьмой раз за день наполняется каким-то не самым лучшим виски по скидке, что совсем потерял вкус, но оставлял отвратительную горечь на языке. Хотя, возможно, это рецепторы Жирафа медленно начинают отказывать, ведь он уже третью бутылку за двое суток пьет и останавливаться особо не собирается. Кажется, что кроме алкоголя и пары сигарет в нем и правда больше ничего не было последние пару дней, в холодильнике мышь повесилась, а идти в магазин в таком состоянии совсем не хотелось. Поэтому Жираф просто продолжает гипнотизировать жидкость в стакане. Пить дальше не хочется, но перспектива быть в трезвом состоянии и обдумывать всю свою жизнь и свои, иногда, не самые лучшие решения, которые безостановочно лезут в голову, тоже не радовала. Жираф словно находился меж двух огней. С одной стороны продолжать бежать от этого всего, как и раньше, а с другой… Зато он ничего не чувствует и может не думать ни о чем в такие моменты. В прошлые разы его раздумья ни к чему хорошему не привели, скорее даже к худшему. Хорошо тогда все согласились просто замять и забыть все. Можно было бы, конечно, задуматься о том, чтобы бросить пить, но лучше выкурить несколько сигарет и опять несколько глотков янтарной жгучей жидкости выпить. Лучше на дне этого стакана быть, чем в реальности. Но, по правде говоря, одинаково хуево получается. Может Жираф и не пил бы так если бы он за ним в Калининград из Москвы не увязался. И ведь тот сразу так планировал, не спонтанное это решение, а вполне обдуманное. Хотя сам парень понимает, что явно все раньше началось, ещё до этой поездки. И пьянство его, и вся эта история. Сейчас это будто к кульминации приближается, и каждая секунда об этом трезвонит. Стыдно Жирафу, он немало денег потратил, всё делает, чтобы они поговорить могли, как-то связь пытается наладить. А Жираф только сидит и пьёт, на звонки не отвечает, а последние два года вообще игнорирует его существование, уже привык, что так должно быть, слишком удобно так жить. Хотя в глубине души он понимает, что тут явно что-то большее, чем просто обида на какую-то ситуацию, которую, кстати, Жираф уже даже не помнит. Будто он специально когда-то все эти изъяны искал, чтобы было за что зацепиться, чтобы найти весомую причину его психам. Но этот образ жизни стал так привычен, что проще находиться в этом коконе, чем выходить из него и решать проблемы. Лучше сбежать. Вот это, конечно, взрослое решение всех проблем. Молодец, Жираф, гений. Парень совсем не замечает, как стрелка часов переваливает за двенадцать и уже как бы ночь. Аппетит и желание воздухом свежим подышать резко появляется, даже прибраться немного хочется. «Что ночное время с людьми творит-то, так и до изучение других языков не далеко», – шутит у себя в голове Жираф, поднимаясь со стула. Но кушать и правда хотелось, голодная смерть слишком мучительна, чтобы так умереть, нужно было что-то купить и мусор по дороге выкинуть тоже не помешало бы, не в свинарнике же жить. Жираф в ванную заходит, ледяной водой умывается, чтобы взбодриться, первую попавшуюся одежду из шкафа достает и надевает. И медленно начинает плестись в прихожую. Квартира у него небольшая и немного старовата, кое-где обои сползают, линолеум кривовато уложен, потолок натяжной на кухне чуть-чуть провис, но все равно довольно уютно. Где-то ароматические свечи или диффузоры стоят, на подоконниках фикусы, кактусы и еще некоторые растения, название которых Жираф попросту забыл, все полки и тумбочки в доме заложены всяким, в основном настолками и вышивками, реже книгами, что создаёт впечатление, что в доме правда живут, хотя последние пару дней так совсем не скажешь. В прихожей небольшая лампа стоит, у которой лампочка уже как месяц перегорела, но новую Жираф так и не купил, поэтому одеваться приходится в свете из дверного проёма ванны, где свет он так и не потушил. И наконец-то дверь входную открывает и сразу на лестничную площадку проходит. Та лунным светом из форточки и одинокой лампочкой освещена. Парень дверь захлопывает быстро и глаза поднимает, осматриваясь, как сердце тут же удар пропускает. – Ты, блять, что тут делаешь? – Слетает со губ Жираф раньше, чем он успевает подумать. В идеале ему стоило промолчать и дальше пойти, вообще не обращая ни на кого внимания, продолжая свой образ сохранять. Но как нормально тут среагировать, когда Нео на лестнице сидит возле его двери и снизу вверх на него смотрит с какой-то горечью и надеждой. Правда, это Жираф на свой пьяный мозг списывает. Какая тут надежда может быть? – Мне Модди адрес дал, и я решил попытать удачу, – Тихо говорит Нео и прям в глаза смотрит. Странно себя ощущает, не так он себе встречу представлял. Вообще не ожидал Жирафа в какой-то старой растянутой футболке со стёртым принтом и домашних шортах увидеть, всего помятого, будто последнюю неделю тот безбожно бухал. Нет, чего угодно ожидал, например, что тот опять всю эту ситуацию проигнорирует и дальше стримить будет или свои лучшие годы в барах с друзьями проводит, но точно не в квартире с бутылкой алкоголя и таким усталым видом. Будто такой досуг вообще с Жирафом никак не вязался. Не алкоголик же, чтобы в одиночку пить. Нео вообще много о случившемся думал. Как-то слишком быстро все случилось тогда. Он даже не понял, что конкретно произошло, и что он не так сделал. Просто в один момент Жираф пропадает. Писать и отвечать перестает, полное игнорирование наступает. И если сначала Нео в недоумении, то потом ненависть наступает. С какого это хуя его игнорировать начали? И ладно бы, если бы хоть какая-то ссора была, а тут просто так. Лучше бы Жираф на него наорал, ударил, четкую причину назвал хотя бы, да что угодно, только чтоб не игнорировал. Каждое слово без ответа ощущалось как удар, а потом болеть перестало, как казалось. Будто снисхождение свыше. Пока снова его в живую не увидел. Как он прикалывается над всеми, шутит, как воодушевленно про настольные игры рассказывает, улыбается, но не ему. И щелкает каждый такой момент что-то. Как бы он эту поездку не продумывал, до конца в ней не был уверен и в последний момент бросить все хотел, но остановило тогда что-то. Возможно, пьяный Жираф, который с него взгляда не сводил, а может сочувствующие взгляд Модди, хуй его знает. Хотя и Пугод, и Модди говорили, что там без шансов. Если Жираф обиделся, то это надолго, и этот его героический поступок с поездкой и желанием поговорить вообще никак не поможет. Но Нео сдаваться не привык, поэтому решает разузнать адрес и попробовать все-таки, с чем чёрт не шутит. Он уже честно засыпать начинал и подумывал уходить, сдаваясь, первый час ночи как никак начинался, Жираф либо уже к утру придет, либо вообще не выйдет. Но вот ожидать, что тот спокойно пойдет, видимо, в магазин или прогуляться было весьма странно. Вообще вся ситуация до жути нелепая. В автобусе до самолёта его игнорируют, на сходке игнорируют, в жизни игнорируют. Странно ожидать хоть чего-то. Но, судя по всему, Нео наконец-то начинает везти, и все его усилия оправдываются. А Жираф все смотрит на Нео и почему-то неожиданно на все свои принципы плюёт с высокой башни. Похуй, будь что будет. И рядом садится, ничего не говорит, садится просто. И счет времени снова теряет, не знает сколько времени прошло. Впервые угрызения совести замолкают, и по какой-то причине, нахождение рядом с Нео пьянит больше, чем те три бутылки виски. Жираф в целом молчать не любил, лучше как-то посмеяться, поговорить, но с Нео вообще говорить не хотелось. Казалось, что только тишина нарушиться, как тут же какой-то ящик Пандоры откроется и их уже не спасти. Все те их разногласия наконец закончатся, и жизнь поменяется тут же. Жирафу может и не хотелось говорить. Но в душе он уже закончить это все поскорее хотел. – Может быть… – Начинает Нео, но договорить ему не дают, сразу же потоком слов затыкая. – Нет уж, говорить буду тут только я. Заебешь ведь сейчас пиздеть, – Жираф правда не выдерживает, может на него эта слегка интимная обстановка повлияла, может алкоголь, сейчас это уже мало значения имело, – Припёрся ко мне в дом, так ещё и внутрь смог попасть, и строит из себя тут брошенного котёнка. И шутки он мои любит и понимает, не обижается. И вообще достояние народа. Какой подвиг совершил, ради меня-то, гандона такого. Как я с тобой должен нормально обращаться, если ты буквально преследуешь меня. – После каждого нового слова язык Жирафа начинал понемногу заплетаться. Но видимо эмоции были сильнее, и он всё продолжал говорить, стараясь выговаривать каждое слово. – Вообще заебал уже ко мне липнуть. «Давай поговорим, давай поговорим», – Проговорил Жираф, максимально пародируя Нео, в силу своих возможностей, – Да хватит уже ходить за мной! Хватит! Ненавижу я тебя, слышишь? Ненавижу, – Последнее слово парень буквально по слогам произносит, весь акцент на нем делая, все чувства и эмоции в него внося. Будто этим пытаясь не Нео все доказать, а себе самому. – Каждый раз, когда я на тебя смотрю челюсть сводит, заебал ты меня. Такой весь идеальный, и в конфликтах на мою сторону встаёт, и поддерживает меня. Корона не давит? Не хочу ничего общего с тобой иметь. Ничего. Хватит мне на глаза попадаться, перестань уже, прекрати это все, – Под конец голос начинает предательски дрожать, сдавая Жирафа с потрохами, – Пожалуйста, перестань, я уже не могу так жить, – На вздохе произносит парень и в колени утыкается лицом. Очень сбежать хочется, подальше куда-нибудь, где не будет никого. Но парень голову поднимает и взглядом проницательным смотрит в глаза. Устал он уже от этого, поскорей бы это закончилось уже. Единственное, что его до сих пор на этой ступеньке держит, это глаза Нео, которые как никогда на него смотрят. С любовью, кажется Жирафу. – Я… – Нео не договаривает, лишь руками лицо Жирафа обхватывает и в глаза смотрит. Глаза – зеркало души, и эта фраза как никогда правду говорит. В глазах Жирафа такое доверие сквозит, невозможное просто. Поэтому Нео просто обнимает его, вместо тысячи слов. А Жираф так резко вцепляется в него, будто покой наконец обретает. Будто понимает, что стоит перестать бежать, добегался уже. Спокойно становится, и пить вообще не надо. Лучше говорить. И обниматься. А на кухне сквозняк начинается. И окно, что настежь было открыто, стакан с янтарной жидкостью со стола ставнями сбивает. Слышится звук разлетающегося стекла, и по полу все растекается, а в осколках восход отражается. Будто новую жизнь с новым днём, предзнаменуя.