Выхода нет

      Блондин закрывает глаза и снова их открывает. И так повторяется несколько раз, пока в глазах не начинает щипать от слёз. Это и правда не сон. Он всё там же. В жутком металлическом контейнере с несколькими вырезанными дырками для воздуха. Он такой узкий и тесный, что подняться не представляется возможным. Даже сесть нельзя. Конечности начинали затекать от пребывания в одном и том же положении, и всё тело отдавало болью.       Он чувствует, что начинает задыхаться. Паника возрождается глубоко внутри, и он впервые узнаёт, что, оказывается, страдает клаустрофобией. В этом ящике так жутко, словно... Нет, не хочется даже думать о том, что он останется здесь навеки. Не хочет. Не будет.       Он набирает в лёгкие побольше воздуха и кричит, что есть сил. До хрипоты, до режущей боли в горле. Кричит на ломаном японском, чтобы его хоть как-то поняли.       — Пожалуйста! Кто-нибудь, помогите! Выпустите меня! — блондин до крови разбивает кулаки о крышку ящика и понимает, что тот, кто его сюда поместил, именно этого и хотел. Чтобы маленький, глупый омежка испугался, чтобы расклеился и сломался. Место и правда жуткое. Напоминает тот страшный фильм, который они с лучшим другом посмотрели, классе так в седьмом, а потом две ночи не могли спокойно спать. Там парня по ошибке похоронили живым, и он очнулся под землёй, закопанный и всеми покинутый. Страшно.        Блондин снова всхлипывает, шмыгает носом, тяжело вздыхая и умоляя Всевышнего помочь ему.       Это дурацкая шутка. Его ведь просто хотят напугать. Вот сейчас кто-нибудь откроет ящик, и его перекошенное от дикого ужаса лицо снимут на камеру. Но время идёт, а ящик по-прежнему закрыт, и парень не слышит, чтобы кто-то был рядом. Он пытался что-нибудь рассмотреть в дырки, отведённые для воздуха, но там было слишком темно. Абсолютная тишина бьёт по нервам, отдаёт болью в висках, и через какое-то время он начинает прислушиваться, не шевелятся ли вокруг ящика насекомые. Позже понимает, что если бы ящик был в земле, то он бы уже задохнулся от нехватки воздуха.       — Пожалуйста, выпустите меня! — снова подаёт голос, но в этот раз уже тише. Силы его покидают, и от страха тянет живот. А что, если те, кто его здесь запер, и правда хотели навредить? Что, если он здесь погибнет от жажды? — Прошу вас! Хотя бы скажите что-нибудь! Здесь вообще кто-нибудь есть? Эээй? Вы слышите меня?       Но в ответ лишь жуткая, невесомая тишина. Кажется, что она забивается в отверстия в ящике, в его ноздри, а затем и в лёгкие, отравляя.       — Откройте... Умоляю... — шепчет он уже на родном корейском и закрывает глаза.       Он впадает в какой-то ступор, в полузабытье. Мозг омеги продолжает панически соображать, он правда хочет понять, где он, и как отсюда выбраться, но тело становится ватным, тяжёлым и совершенно непослушным. Затекают и деревенеют мышцы.       Наверное, это так повлиял на него стресс. А может... Может, дело в том странном напитке, который ему принесли накануне? Да, точно! Он ведь был в своём гостиничном номере. Парень точно помнил, как принял душ, расстелил постель и лёг спать. Но потом кто-то постучал в дверь номера, и он поспешил открыть, думал, это кто-то из их рабочей делегации. Парень, с опущенной головой, произнёс по-японски «угощение» и передал омеге поднос с напитком, похожим на сладкий чай, и фруктами. Экзотические фрукты омега есть не стал, побоялся аллергии на неизвестное, а вот чай он выпил с удовольствием и сразу же после этого уснул.       Так, значит, ему подмешали наркотики? Опоили? Не мог же он не проснуться, когда его засовывали в этот контейнер?       Омега резко открывает глаза, очнувшись, сжимает кулаки.       Ким Тэхён.       Это он сделал. Он запер его в этом тесном ящике. Чонгук оскорбил его, проявил неуважение, и тот решил отомстить.       Но разве станет проворачивать что-то подобное настолько влиятельный и уважаемый человек? Покровитель нескольких городов? Разве может быть такое? Это дикость какая-то!       Хотя Чонгук неоднократно слышал о жестокости клана Ким. Они не прощают оскорблений. И не принимают отказов. Омега же, получается, совершил сразу две ошибки. Отказал ему, да ещё и в грубой форме.       Он мотает головой. Нет. Это всё какой-то дурацкий розыгрыш. Или ошибка. Возможно, его с кем-то перепутали, и скоро всё прояснится. Его отпустят. Вот только утра дождётся, а там шеф начнёт его искать, у них ведь самолёт в семь, они должны вернуться в Сеул с командировки. Его выпустят. Обязательно выпустят. Уже к вечеру он будет дома, обнимать Бама и пить виски с матерью, вспоминая поездку в Японию.       У него даже получается успокоиться. Где-то на час. А после снова начинает казаться, что он застрял в этом проклятом ящике на веки вечные. Как же ужасно это звучит.       От невозможности сменить позу начинает болеть всё тело, и омега старается размять его, на сколько позволяют размеры ящика, но получается так себе. Контейнер будто точно под его рост и фигуру сделан. Ужасно тесный.       После нескольких попыток повернуться набок Чонгук отметает эту затею и снова засыпает, а открывает глаза оттого, что в горле невыносимо дерёт и душит кашель. От сухости и жажды. Ну вот и начался ад. Значит, прошло несколько часов. Возможно даже, целый день.       Паническая атака накрывает с головой. Его бросает в ледяной пот, виски и грудную клетку сжимает болезненными спазмами, и даже кажется, что вот-вот случится инфаркт. Сердце просто остановится, а его так и оставят в этом контейнере.       Он снова кричит так громко, насколько позволяло больное горло, но выходит лишь жалкий хрип.       — Помогите, прошу вас...       И когда силы иссякают полностью, он вдруг слышит рёв мотора, хлопки дверей и мужской голос.       — Hatarakukoto o kimeta! — незнакомый мужской голос кого-то торопит, что-то говорит ещё, но за шумом в ушах не разобрать. Пульс просто зашкаливает.       Когда крышку контейнера открывают, а омега слепнет от яркого света фонаря, направленного ему прямо в лицо, и касающегося лба дула пистолета, мужчина приказывает всем отойти. Значит, их тут много? Кто? Кто эти люди?       Его же не закроют в этом ящике снова?       У этих людей, несомненно, найдутся ответы на его вопросы. Вот только Чонгук не в силах их задать, а эти люди не настроены с ним любезничать. Потому что в следующий момент чьи-то грубые, цепкие руки буквально вырывают его из недр ящика, схватив за плечи.       Мужчина ставит омегу на ноги, но они онемели и не слушаются его, подгибаются колени. Чонгук почти, было, падает, но его опять подхватывают, на этот раз мужская рука обвивает его талию и прижимает к стройному, твёрдому телу. Мужчина склоняет к нему своё лицо, и омега, наконец, различает уже хорошо знакомые черты лица и этот терпковатый, с явной горчинкой и цитрусовой свежестью, запах альфы, что забивается в ноздри и оседает в лёгких.       — Ты, — хрипит он, всё ещё удерживаемый чужой рукой. — Это всё ты!       Чонгук не ошибся. Это действительно он. Ким Тэхён. Его самый страшный ночной кошмар.       — Я рад, что ты оценил моё гостеприимство, негодник. Теперь начнём наше знакомство заново. Ты ведь не хочешь обратно в ящик?