Вы
Чего
Фурина, сама за собой подобного раньше не замечая, напряглась, зная характер приятеля… Что именно заключалось под ёмким «не приду» — сказать было наверняка нельзя, ведь нрав друга всегда выделялся на фоне её знакомых. Близкие люди говори ей, что именно поэтому они и поладили, мол, придурок придурка издалека видит. Ответа на её коротенькое сообщение не последовало, и девушка поймала себя на мысли, что волнуется… И не сказать, что переживала она за судьбу самого Венти, нет, просто в его затеях могли пострадать и другие ребята по несчастному стечению обстоятельств. Додумать ей не дали: со стороны лестницы послышался хриплый кашель, после чего показалась макушка Ризли. Выглядел он неважно, но радостная Фурина не обратила на это должного внимания, мигом вскочив, чтобы сдать пост часового. — Опа! Хмурый взгляд, брошенный ей со стороны Ризли, несколько поубавил её пыл, но нисколько не остудил: заткнуться — она заткнулась послушно, но горящий взгляд жаждущего свободы человека выдавал её с потрохами. Когда Фурина уже хотела была крикнуть что-то в духе «Свободу попугаям!», до неё неожиданно дошло, что они с Ризли в комнате отнюдь не одни. Подозрительно скосив глаза на что-то выискивающего у себя в карманах мальчишку в зелёных одеждах, ей вдруг перехотелось кричать. Вместо этого она привлекла внимание незнакомца другим способом, выдав из себя: — Святая Инквизиция, дядь Ризли, тебя теперь несовершеннолетних сажать заставляют? Вот балабольство-то… А ведь это, милостивая Эгерия, наше правительство! — Ладно, — цокнул герцог без лишних слов, тяжело вздыхая. — Иди уже отсюда. Однако Фурина так легко сдаваться не собиралась. Оглядев мальчишку в зелёных тряпках ещё раз, она повернулась к мужчине. — Где такого симпатичного подобрал? Вот же миленький, я бы его так и потискала… Вот так бусенька! А щёчки-то какие! — У заправки нашёл, — качнул головой тот, понимая, что от надоедливой девчонки теперь не отвертеться. — Поймал за воровством. Ишь теперь сколько времени уйдёт только на то, чтобы до его родителей дозвониться, а. Ну и доставил же ты нам проблем, пацан. — А почему… — начала была девушка, но была бессовестно перебита. — Фура? — произнёс паренёк, совершенно по-детскому насупившись. — А? А, да… А ты… Настала очередь Фурины сосредоточенно моргать и похлопывать глазами. За это её и уважали многочисленные приятели — строить из себя дуру, когда того требовала ситуация, она умела на ура, чем одновременно могла и раздражать, и выручать. — Можешь меня потискать, я не против, — складка между бровей на совсем детском личике Венти разгладилась. — Только снимите с меня наручники… Ой, Фурочка, ты покраснела! Здесь жарковато в такую-то погоду в одиночку сидеть, да? — Барбариска… Тьфу, ну, Венти, ты чего здесь забыл?! Выглядишь как домовёнок Кузя! Такой же лохматый и… А, не, ты хотя бы бритый. — Прости грешного, — фыркнул тот задорно. — Но на Кузю тоже не гони. Я-то знаю, что о культуре Снежной ты слышала лишь со слов Арлекино, поэтому такими словами не разбрасывайся в приличном обществе, позёрка. — Так сложно помолчать? Да и кто из нас позёр! — Ну это ж не я пропустил премьеру мультфильма Астрюка, живя в Фонтейне! Ризли молча глядел на двух переругивающихся в шутку подростков, явно что-то про себя обдумывая. Когда Фурина обернулась к нему с требовательным лицом, он без каких-либо вопросов качнул головой. — Нет. — Почему?! — Я не могу отпустить его сейчас так легко и просто, потому что он твой друг. — Но он же красивый!.. — она вдруг запнулась, прикрывая светлыми кудрями алеющие щёки. — Дядя… Ну во имя Семерки же, Ризли! Пожалуйста! Должна буду! Честно! — Ты без сопровождения? — обратился к Венти Ризли, убеждённый, что с детей взятки приличные люди не берут. — Ну-у-у… Со мной были ещё двое приятелей, но мы разделились, и я не знаю, где они сейчас. Фурина поджала губы, раздумывая, что делать дальше, пока дотошный дядька продолжал допытываться до Венти. Ей, определённо, стоило вытаскивать друга из тюрьмы, и на это был свой ряд причин. Во-первых, ей жутко хотелось дать Венти щелбана за то, что он заставил её переживать, но делать этого при Ризли не хотелось, потому что тот мог донести до Нёвиллета, что племянница «распускает руки», не уточняя, в каком именно смысле. Да, пусть Венти и заставил её поволноваться, кулаки у мужчины были крепкие, так что отдавать парнишку на растерзание было жаль даже ей. Во-вторых, Фурина в глубине души пыталась подавить обиду на то, что друг приехал в Фонтейн, но и словом ей об этом не обмолвился — может, хотел сделать сюрприз, однако их первую встречу после длительной переписки она представляла отнюдь не так. Если же Венти правда хотел обрадовать её приездом, то ей просто по-человечески хотелось нормально провести время вместе, прежде чем тот уедет к себе назад в Мондштадт. — Я Клоринде пожалуюсь на всякое девичье, — обиженно поджала губы Фурина, хмуро поглядев на отвлекшегося дядьку. — Сперва твой друг промышляет воровством, а потом уже ты начинаешь пытаться подкупить меня… — Ризли пожал плечами, но напрягся, заставив убедиться в очевидном. Тётя Кло — действительно прекрасная женщина, гроза всех мужчин! — Раз уж в дело вошли угрозы, то так и быть: если не уйдёте в течение минуты, я начну искать Нёвиллета и родителей твоего парня. — Он не мой парень… Смущённая Фурина, не веря своему счастью, радостно ухнула, подхватив улыбающегося чему-то своему Венти, который поминал тетушку Кло добрым словом. — Да здравствует мадам! — У вас пятьдесят секунд, — махнул им не впечатлённый Ризли, и Фурина по глазам поняла, что ему сегодня просто было лень что-то делать, не говоря уже про то, чтобы пытаться найти каких-то нарушителей закона. — Сорок девять… И учтите, попадетесь ещё раз — оттаскаю за уши обоих. Сорок пять… Детвора без лишних пререканий поспешила дать драпака. Уже вскоре, добравшись до лифта, который вёл на поверхность, радостный Венти счастливо угукнул, но быстро умолк, получив по макушке. — Дурак! Ты чего молчал? — Ой, Фур!.. Ну же, Фура, мне бо-о-ольно! — Ты зачем приехал? — в лоб спросила Фурина, дав другу щелбана. — Эй! — вздохнул Венти театрально, но глаза его всё так же сияли. — Тебя увидеть хотел. Они замолкли на минуту. Девушка задумалась, поджимая губы и кусая внутреннюю сторону щеки. С одной стороны, это был Венти, её друг. Расставаться с ним на такой ноте не хотелось. Но с другой… Чисто по-женскому было обидно, что никто ей ничего сообщать не стал. Его последние слова, конечно, тронули её, но очень уж хотелось начать ломать драму. — Хорошо, — с расстановкой начала она, стоило им оказаться на поверхности, — я покажу тебе Фонтейн. Думаю, мы успеем в парк и кинотеатр… — Правда? Давай тогда в тот большущий, который стоит возле фонтана! Мы с Итэром проходили мимо него перед тем, как разойтись, а я очень хотел посетить его, правда-правда! Стань моим экскурсоводом! Можно, можно? Фурина запнулась, глядя на его блестящие бирюзовые глаза, и не смогла отказать. Сердце ёкнуло. — Можно. Она понимала, что, скорее всего, пожалеет о поспешном решении, но… Это же Венти, её любимый балабол. Такой глупенький, но такой умненький одновременно; такой вредный, но такой невероятно милый; такой придурок, но такой родной… Радостный визг едва ли повзрослевшего мальчишки, от которого грозили лопнуть барабанные перепонки, дал понять: да, Фурина успеет пожалеть о своей излишней чувствительности сто раз. И верно, так и случилось. Уже вскоре, вдоль прокатившись на специальном транспорте для передвижения по воде, ей посчастливилось едва ли не выпасть из аквабуса, потому что Венти надоело любоваться видами, восхищённо охая и ахая, уже на двадцатой минуте. Из-за этого их высадили прямо у врат к Фонтейну, к которому они подъезжали. В город они входили порядком потрёпанные на своих двух ногах, за что тут же получили нагоняй он охранников за бескультурное поведение и несоблюдение безопасности, грозясь оттаскать за уши и обещая написать записку Ризли и Нёвиллету. — Это не тот фонтанчик, — расстроенно, но заинтересованно выдал Венти, оглядывая площадь. Гулять по городу ему надоело только через два-три часа, потому что блудная душа требовала приключений. Как будто у них проблем было мало. — Знаю. — Фура-а-а-а! Ну давай к фонтанчику! — Нас не пустят на аквабус, — неуверенно заметила Фурина, но глаза приятеля блеснули лукавым огоньком. — Туда другим путём будет трудно добраться. Будь проклят Венти со всей своей безалаберностью — лишь он один оказался способным парочкой жалких трюков уговорить её сходить в — во имя Семёрки! — парикмахерскую. Это было до жути комично, потому что полненькая дама, будто предчувствуя надвигающуюся истерику, искоса взглянула на Венти, который старательно вертелся в другом конце помещения, с улыбкой поглядывая на Фурину. Женщина вздохнула, толкнув пару слов про «эх, молодежь!» и «любовь имеет свои законы», после чего срезала часть волос, выбивающихся из причёски, не успела девушка и опомниться. Свои локоны, которые знакомые любили называть «макаронины» и «трубы», были встречены шоковым состоянием. Фурина прекрасно знала, что питает слабость к Венти, но не думала, что аж до потери собственных волос. Сам же Венти задержался, но результат дал о себе знать — уже к концу дня на ветру развивались бирюзовые косички. В груди что-то шевельнулось, однако на этот раз тревоги не ощущалось. Нет, волосы ей, конечно, было жаль, но… Может, оно и к лучшему? — Ты меня до могилы доведёшь, — вернулась наконец к образу строгой подруги Фурина, пребывая в не до конца понятных ей чувствах. — Хорошо. Меня мы подстригли, тебя — покрасили. Но не думаешь же ты, что нас не узнает та мелюзина? — Видит бог, дуракам везёт, — покачал головой Венти, и Фурине оставалось только таки кивнуть, соглашаясь. Ведь действительно, дуракам везёт. Та самая мелюзина Эльфан прикрыла глаза, протяжно вздохнула, но на судно их пустила, оценив попытку преобразиться. Ну или же ей просто стало жаль Фурину, которая решила на случай строить из себя несчастную барышню. К вечеру, когда небо окрасил розовый закат, а солнце стало опускаться, они добрались до нужного фонтана. Вокруг собралось достаточно народу. — Теперь в «Эпиклез»? — Венти улыбался так невинно, что Фурина почти поверила ему. — Мы с Итэром слышали, что скоро планируется выступление. — Конечно. Здание встретило их толпой людей, стремящихся занять первые ряды на магическом представлении Лини и Линетт. Несмотря на то, что судебные заседания было принято проводить днём, а к вечеру оперный театр оказывался в расположении постановочных групп, Фурине было не по себе. Она несколько нервно входила в зал под руку с бодрым Венти, который ярко улыбался каждому. Не хватало только дядю встретить в промежутке свободного времени. — Ты сегодня дёрганная какая-то, — обеспокоенно заметил Венти, стоило им усесться по местам. Отвечать не хотелось, да и не пришлось: едва различимое бормотание Фурины прервал погасший свет, означавший начало представления. Прилив благодарности организаторам взял верх, и она не сдержала рвущийся наружу выдох отчаяния. Архонты, ну какая же она дура. Лини вышел на сцену и принялся представляться почтённой публике, пока Линетт позади тасовала карты. Влюбиться в друга. В приятеля. О милосердная Эгерия. Внесли ящик. До чего же глупо, во имя Семёрки. Дальше Фурина не следила за шоу. Она украдкой отвернулась в сторону и принялась разглядывать собравшихся людей в зале, мысленно проклиная саму себя. И если бы не Венти, вовремя одёрнувший её, она разревелась бы. — Фура? Что с тобой? — Я люблю тебя, — слова сорвались сами, но она не была уверена, правильно ли было произносить их вслух. — Наверное. — Наверное? Фурина в негодовании уставилась на Венти, а сердце её тронула печаль. Она ему в любви признается, а он!.. А он смотрел на неё с улыбкой, что заставило девушку поубавить пыл и смутиться. Она и не замечала, насколько близко они сидят друг с другом. А потом Венти наклонился и коснулся губами её щеки. — Дурочка, — шепнул он ей тихонько в ушко, отворачиваясь и словно не замечая покрасневших ушей соседки, однако взяв её холодную ладонь за руку. Только Арлекино, сидевшая двумя рядами выше, хмыкнула. Нёвиллет ругнулся, а проспорившая Фокалорс фыркнула: — Дай дуракам власти, развалят Тейват на части. Царица поёрзала на сиденье. — Мать люби, а отца уважай.