***
Нил был раздражен тем, что бейгл, который он вчера съел, был безумно вкусным, ведь теперь он не сможет написать короткий рассказ о грубых работниках, которые не позволили ему самому сделать заказ. Но эта мысль пришла к нему до первого укуса. И этот чертов бейгл был идеальным примером того, чего хотел Нил. Это был обычный бейгл с авокадо, лимонным соком и приправами по всей выпечке; простой заказ, но до безумия вкусный. Авокадо был нарезан, а не размят, и на бейгле его не пожалели. Бейгл хрустел каждый раз, когда Нил надавливал на него, чтобы его откусить. Бейгл мог стать полноценным блюдом; семечки и специи были смешаны по всему бейглу, а сверху запечены. Нилу бейгл очень понравился, и это мягко сказано. Он решил проверить, поработали ли над коммуникативными навыками хмурого паренька, и посмотреть, сделает ли тот заказ, удовлетворяющий Нила. Только когда Нил встал в очередь и стал наблюдать, как Эндрю уверенно и непринужденно лавирует по небольшому кафе, Нил предположил, что тот, к счастью, пришел с твердым намерением работать. К счастью ли? Нил и это особым счастьем не считал. К счастью, он мог считать лишь тот факт, что Ники сегодня не работал; вместо него была Дэн, с которой Нил познакомился через Мэтта. Нил запоздало попытался вспомнить, состоят ли они в отношениях, потому что, вероятно, они встречаются, но Нил об этом подзабыл. Он не мог вспомнить, говорил ли что-то об этом Мэтт, а если и говорил, то Нил не слушал. На что же обращал внимание Нил? На хмурого блондина. Эндрю был интересным человеком, в отличие от многих. К тому времени, как подошла очередь Нила, он даже не попытался заглянуть в меню. Эндрю уставился на него, и единственным признаком того, что он его узнал, было отсутствие приветствия и скорый вопрос. — Сладкий или соленый? — Соленый, — улыбнулся Нил. Эндрю вздохнул. — Как скучно, — быстро постучал по экрану. — С мясом? Сегодня утром Нил отправился на пробежку, поэтому знатно проголодался. — Да. Эндрю изогнул бровь, окидывая Нила беглым взглядом. — Остринку выдержишь, или ты слабак? — Выдержу, — усмехнулся Нил, закатывая глаза. — Окей, рыжик, — фыркнул Эндрю. — Меня зовут Нил, — нахмурился он, подумав, что Эндрю не расслышал вчера его имя. — Я знаю, сиротка Энни, — невозмутимо ответил Эндрю, приподняв бровь. Нил моргнул. Неужели Эндрю его запомнил? Поэтому он ему грубит? — Ты же не сирота? — спросил Эндрю, любопытно глядя на Нила. — Ээ, — Нил не знал, что ответить. Он действительно производил только хорошие впечатления и выглядел так, будто он обидится на то, что его назвали персонажем мультфильма, и расплачется. Эндрю ухмыльнулся. — Потуши огонь в штанишках, Кролик, все нормально. Нил почувствовал, как снова разинул рот, и покраснел, зная, что сейчас шрамы на его лице станут более заметными благодаря ярко-розовому цвету. Он почувствовал, как у него в груди становится теплее, когда Эндрю, что-то напевая под нос и удерживая зрительный контакт с Нилом, протягивает ему кофе и платежный терминал. Нил собрался с силами, чтобы взять номер заказа и кофе, и попытался скрыть свою неловкость. — Увидимся завтра, Кролик, — добавил ему вслед Эндрю. Только потом Нил понял, что совершенно проигнорировал Дэн, надеясь, что она не заметила, как сильно он смутился. Он был сбит с толку, но почти уверен, что все ему сошло с рук, когда Дэн одарила его веселой улыбкой и понимающим взглядом, означающим, что Нил завтра придет.***
Нил был расстроен по нескольким причинам. Во-первых, он должен был написать короткий рассказ по курсу английского языка для своих стипендии и ученой степени. Во-вторых, он не умеет писать короткие рассказы и не знает, с чего нужно начать. Его преподаватель посоветовал опереться на жизненный опыт, и, помимо того, что это бесполезный совет, если только он не захочет написать о своем отце-мафии и сбежавшей матери, в его жизни буквально ничего не происходит. Нил не осознавал, как мало событий в его жизни происходит, пока люди не стали его спрашивать, чем он занимался с родителями или друзьями на выходных. Нил также был удивлен, что у людей есть общие хобби и интересы, кроме элементарного выживания. Когда он сказал об этом Мэтту, тот решил пригласить Нила на королевские гонки (надеясь, что ему будет с кем поговорить об автомобилях). Но Нил постоянно отвлекался на мужчину, стоящего рядом и постоянно хлопающего свою девушку по заднице. В-третьих, он очень хотел бейгл, потому что, как бы ни пытался он опровергнуть это, Эндрю вновь угадал, чего хотел Нил: острый бейгл с курицей, айсбергом и халапеньо, с добавкой из чеснока и пармезана, — это было раздражающе вкусно. На следующее утро он поймал себя на мысли о том, что мечтал о запеченном бейгле с пармезаном и чесноком, и он не мог решить, это более или менее стыдно, чем мечтать об Эндрю. В-четвертых, самой худшей причиной было то, что он не мог перестать думать об этом ворчливом блондине. Он не впервые размышляет о каком-то человеке, но впервые без тревожных мыслей по типу: «Узнал ли он меня?». Ну, по крайней мере, не в плохом смысле. К тому же, Нил не думал о том, каким бы из своих 24 способов убить его. Нил никогда раньше не размышлял о человеке в плане того, что он хотел бы погулять с ним и узнать его лучше, и Нил понимал, что ему это чертовски не по душе.***
Работа над коротким рассказом Нила продвигалась медленно, но уверенно, и вне зависимости от того, сколько бейглов он съедал, они никак его не мотивировали и не вдохновляли. Хоть попытка написать рассказ пока для Нила оказалось провальной, зато его цель — попробовать все меню «Bee’s bagels» — увенчалась успехом. Нил также не добился особого успеха в разговоре с Эндрю: тот лишь задавал ему вопросы, а после прогонял, но внешне он, казалось, не испытывал к нему ненависти (в отличие от некоторых клиентов). Нилу все еще было трудно заводить друзей, но он чувствовал, что с Эндрю он успешно подружится. Нил уставился на пустой вордовский документ. Он уже пробовал и рандомайзеры историй, и истории из интернета, но они все казались такими фальшивыми и неправдоподобными, что он бросил это дело. — Чего раскис, кролик? Нил вздрогнул, удивленно поднимая глаза и глядя на Эндрю. Это как увидеть своего преподавателя за пределами школы. Нил ни разу не видел Эндрю не в рабочей форме (хоть сейчас его одежда мало чем отличается от нее, разве что он надел черный свитер вместо черной футболки с логотипом кафе). — Эндрю? Что ты здесь делаешь? — удивленно спросил Нил. — Ну, знаешь, занимаюсь тем, чем и все студенты в библиотеке, — закатил глаза Эндрю. — Оу, — Нил сделал паузу, — я не знал, что ты здесь учишься. Эндрю усмехнулся. — Думаешь, кто-то бы работал в этом кафе, не будь он студентом? — Ну, я, к примеру, — нахмурился Нил. Эндрю фыркнул, кладя свои вещи рядом с рюкзаком Нила. — Естественно, бейглы ж теперь твоя страсть. — Никакая не страсть, — покраснел Нил, слегка пиная стул Эндрю. — Оу, значит, ты не хочешь бейгл? — Эндрю смотрел на Нила, явно не впечатленный. Нил покосился на Эндрю, бросив беглый взгляд на белый бумажный пакет. — Я этого не говорил. Эндрю закатил глаза, бросая Нилу бейгл и беря одно из брауни, которые они продают. Они обычно распродаются уже к 10 утра. — Как ты сумел его раздобыть? — Нил приподнял бровь. Эндрю усмехнулся, откусив большой кусок. — Кто их утром упаковывает, тот может себе один взять. Нил закатил глаза. — Так вот почему ты всегда работаешь по утрам? — Мне многого не надо, — Эндрю пожал плечами. — Сомневаюсь в этом, — усмехнулся Нил. Эндрю долго смотрел на Нила, прежде чем что-то пробубнить себе под нос и вытащить свой ноутбук. — Что ты изучаешь? — Математику и языковедение, — фыркнул Нил, пару раз нажав по клавишам. — Ты? — Интересное сочетание, ботан, — ответил Эндрю. Он быстро бросил взгляд на пустую страницу документа на ноутбуке Нила и усмехнулся. — Английскую литературу. Эндрю быстро проверил электронную почту и посмотрел на Нила. — Дай угадаю, у тебя сейчас обязательный курс творческого письма? — Да, — Нил тяжело вздохнул. — Получается? — спросил Эндрю, постепенно удаляя электронные письма, едва глядя на их отправителей. Нил хмурится, глядя на свой мигающий курсор. — Да, — врет он, — все круто. Эндрю фыркает. — Лжец. — Да блин, это так глупо, зачем этот курс вообще нужен? — фыркнул Нил, скрещивая руки на груди. Эндрю закатил глаза. — Кто б еще это сказал, если бы не любитель математики. Нил нахмурился. — Причем здесь это? Эндрю вздохнул. — Как ты собираешься коммуницировать с людьми, зная лишь какие-то дурацкие формулы? Кроме того, как просто пялиться на людей, когда они не понимают, о чем ты говоришь. Нил нахмурился. — Я прекрасно коммуницирую, мне не нужно писать короткий рассказ о дисперсионном анализе и альфа-состоянии. Эндрю усмехнулся. — Да, но всем будет насрать на анализ и эту альфу, если ты не сможешь взаимодействовать с обществом. — Мне насрать, что им насрать, — нахмурился Нил. Эндрю бросил на Нила испепеляющий взгляд. — Тебе не насрать, как ты собираешься финансировать свои исследования, если не можешь сделать так, чтобы они звучали интересно? Как ты собираешься заинтересовать в этом детей, если тебе на их мнение насрать? Кроме того, ты подпитываешь классовую систему и оставляешь бедных необразованными, а богатых образованными, и это проблема, если ребенок из Хуево-Кукуево не поймет, что он сейчас читает. Эндрю вздохнул. — Слушай, неважно, имеет ли твое исследование отношение к предмету или не имеет; важно лишь то, чтобы оно было доступным для всех. Нил вздохнул, возвращаясь к ноутбуку. — Ладно, я понял. Но я не знаю, как написать этот рассказ. Эндрю фыркнул. — Напиши о чем-нибудь, что ты считаешь интересным или странным, о чем-то, что ты пережил в детстве, только сделай это в десять раз драматичнее, или о своих мечтах, о своей жизни, да о чем угодно. Нил фыркает. — Я неинтересный, — сказал он. — У меня нет интересов или хобби, и жизнь у меня скучная. — Я знаю скучных людей, ты не из таких, — усмехнулся Эндрю, с любопытством разглядывая шрамы Нила. Он казался заинтересованным, но не хотел быть дотошным. Нил вздохнул, качая головой. — Люди не хотят о них знать. Им становится неловко, когда я начинаю рассказывать историю их появления. — Ну, это их проблемы. Если ты хочешь написать об этом — валяй, — Эндрю пожал плечами. Нил нахмурился. — Как? Мне кажется, об этом уже миллионы писали. — А ты? — Нет. — Тогда пиши об этом, — вздохнул Эндрю, откидываясь на спинку стула. — Но людям не нравится, когда я об этом говорю, — ворчит Нил — Я не хочу не сдать курс из-за неприязни к моей истории. — Нил, — вздыхает Эндрю, — не все истории должны быть приятными. Люди очень любопытны к такого рода вещам. — Серьезно? — нахмурился Нил. Эндрю фыркнул. — Например, в подкастах на первых местах всегда детективные расследования преступлений, и я уверен, что у твоего отца есть сотня историй, которые людям понравятся. — Я не мой отец, — хмурится Нил. — Я знаю, — Эндрю любопытно на него посмотрел, — но ты знал его, рос вместе с ним, ты — последний здравомыслящий человек, который мог бы рассказать о нем. Нил кивнул, тупо уставившись на вордовский документ. — Прикол в том, что почти все статьи, написанные о моем отце, были написаны людьми совершенно отстраненно. Они не жили с нами, не видели, как мой отец смотрел глупые боевики и смеялся над каламбурами. Он для них не был человеком. — Нил сглотнул. — И, к сожалению, он не был сумасшедшим. Люди, наверное, думают, что он был психопатом и постоянно проявлял убийственную жестокость, но, к сожалению, это не так. Нил хмурится, глядя на покрытые шрамами руки. — Он никогда не был хорошим человеком, но он был мужчиной. Он флиртовал с моей мамой, водил ее на свидания, влюбил ее в себя. Нил прерывисто вздохнул. — Люди думают, что я буду его защищать, но я его так сильно ненавижу за то, что он сделал со мной, и я… — Нил замолкнул, тихо вздохнув. — Ты бы убил его, не задумываясь, — закончил за него Эндрю. Нил долго смотрел на Эндрю. Как они вообще докатились до этого разговора? — Это нормально? — тихо спросил Нил. — Нет, но кто я такой, чтобы осуждать? — усмехнулся Эндрю. Нил фыркнул. — Прости, ты, наверное, думаешь, что я сумасшедший. Эндрю усмехнулся. — Почему? Я не лицемер. Во всяком случае, я еще хуже, ведь я убил свою биологическую мать. Нил посмотрел на Эндрю. — Оно того стоило? Эндрю мгновение смотрел на Нила, прежде чем уголок его рта слегка приподнялся. — Абсолютно. — Боже, может, мне стоит сходить к психотерапевту, — нервно усмехнулся Нил. Эндрю удивленно посмотрел на Нила. — А ты не ходишь? — Нет? — Если кто и должен ходить к психотерапевту, так это такие люди, как мы с тобой, — фыркнул Эндрю, качая головой. — Заткнись, — Нил пнул стул Эндрю. — Заткнусь, когда ты начнешь писать свой рассказ, ведь, если я не ошибаюсь, тебе осталось две недели, — усмехнулся Эндрю. Нил вздохнул, хрустя пальцами. — Ладно. Но если я не сдам курс, то это твоя вина. — Посмотрим, — покосился на него Эндрю.***
В течение нескольких вечеров Нил сидел за ноутбуком вместе с бейглом и кофе и пытался написать что-нибудь о юном Натаниэле Веснински и его далеко не нормальном воспитании. И иногда Нил мог почувствовать на себе тяжесть отцовской руки, болезненно сжимающей его плечо; или резкий щипок матери за его бок; или ногти Лолы, резко вонзившиеся в его запястье. В эти моменты, когда даже тишина библиотеки становилась убийственной, а мысли в голове Нила беспрестанно гоняли друг друга, появлялся Эндрю, раздраженный, пахнущий несвежим кофе и подгоревшими бейглами. Он бросал свою сумку посреди прохода и, на виду у всех, громко разворачивал бейгл, сминал обертку, рассыпая крошки, и пачкал своими шоколадными пальцами все, к чему прикасался, оставляя следы на вещах Нила, и благодаря нему мир становился чуть лучше. Они много разговаривали, иногда Нил молчал, иногда Эндрю молчал, иногда оба. Дни начали сливаться воедино, и Нил отслеживал их по тому, какой бейгл он съел сегодня. Когда Эндрю читал рассказ Нила, периодически оставляя пометки, комментарии или удаляя целые абзацы, тот ел бейгл с беконом и помидорами. На вопросительный взгляд Нила Эндрю отвечал «нет», но его комментарии всегда были полезными, и Нил, пока не забыл все свои мысли, продолжал печатать испачканными салями пальцами. В первый раз, когда он получил устную обратную связь от Эндрю, он боролся с тягучим горячим сыром в бейгле, в котором еще были ветчина и сочные помидоры. И каждый раз, когда Нил делился чем-то новым о своем прошлом, Эндрю делился в ответ. Нил никогда еще не был так увлечен своей работой, и это было исключительно потому, что ему нравилось общение с Эндрю. Ему нравился Эндрю. Он это понял, пока жевал бейгл с маринованной тыквой и узнавал о его последней приемной семье. Он узнал о Роланде, когда Эндрю рассказывал о своем подростковом страхе открытия своей сексуальной ориентации, и Нил не был глуп. А может и был, потому что совершенно ясной симпатия стала после слов Эндрю «я бы тебе отсосал». Только после долгого молчания Нил понял, что Эндрю ждал ответ. Он не понял, что это был вопрос. — Сначала принеси мне что-нибудь поесть, кроме бейглов. И на этом все закончилось. Эндрю кивнул, и Нил ждал, пока он съест свой бейгл с копченой курицей. Нил не понимал, то ли его отшили, то ли Эндрю был занят, то ли он забыл, то ли он вообще неправильно понял Эндрю, но с тех пор Эндрю больше об этом дне не упоминал.***
Нил был очень собой доволен. Он почти закончил свой рассказ, уже чувствуя запах свободы. Он уже съел на завтрак бейгл с пастрами, швейцарским сыром, солеными огурцами и горчицей. Это было вкусно, сытно, и Нил явно хотел еще. Он признавал, что это было уже не смешно, но, с другой стороны, он же не пьет и не курит, верно? У всех есть грешки, и у него он довольно безобиден. Как раз в тот момент, когда Нил уже собрался сдаться, появился Эндрю и с тихим выдохом сел на свое место рядом с Нилом, бесцеремонно сбросив с себя сумку. Он явно только что закончил свою смену, так как в руках у него было два свежеобжаренных бейгла: один был густо намазан нутеллой (любимый бейгл Эндрю), а другой был тайным фаворитом Нила (он об этом не рассказывал Эндрю, но тот все равно догадался). Бейгл с авокадо, чесноком, пармезаном и специями. Они не затрагивали тот день, но Нил не переставал о нем думать. Отбросив эту мысль, он повернулся к Эндрю. — Я почти закончил. Эндрю кивнул. — Все критерии соблюдены? — Я не помню, какие там критерии, — нахмурился Нил. Вздохнув, Эндрю достал аккуратно напечатанный лист с критериями и отдал Нилу. — Не потеряй. Кивнув, Нил изучил лист. — Откуда ты так много знаешь об этом курсе? — Я тьютор, и ты бы знал об этом, если бы проверил свою почту, — фыркнул Эндрю. Нил тупо уставился на значок электронной почты на рабочем столе, который он не удосужился открыть. Он посмотрел на Эндрю. — Значит, все эти письма, которые ты удаляешь, это типа твои студенты? — Ага, — пробормотал Эндрю, выделяя каждое непрочитанное письмо и отправляя его в корзину. — Оу, — пробормотал Нил, — ты поэтому не приглашаешь меня на свидание? Эндрю бросил на Нила долгий усталый взгляд. Возможно, он все-таки был глуп. — Не хочу, чтобы люди думали, что я тебе помогаю, потому что ты мне сосешь, — протянул Эндрю. Нил почесал щеку, глядя на пометки в тексте, оставленные Эндрю. — Но ты ведь помогаешь. — Ага, и мне даже не отсасывали, — усмехнулся Эндрю. — Что за афера. Эндрю начал медленно собирать свои вещи, и, уходя, взглянул на Нила. — Найди меня, когда сдашь рассказ, — он сделал паузу, чтобы оглядеть Нила с головы до ног. — И оденься поприличнее.***
Нил должен был до завтра сдать рассказ, и он очень переживал. Не из-за задания, а из-за последующих событий. Он давно закончил свой рассказ, перечитал его до изнеможения и заставил всех, кто умеет читать, проверить его задание. Чего он не сделал, так это не нашел что-нибудь приличное, чтобы надеть. Каждый раз, когда он об этом думал, он, роясь в своем шкафу, пытался найти «приличный» наряд, но каждый раз сдавался, сидя среди груды одежды. Пока он пытался надеть рубашку, он понял, что у него просто нет приличной одежды. Глядя на свое отражение, Нил понял, что если Эндрю мирился с его одеждой и пригласил его на свидание в таком виде, то никто его не отвергнет. Нил почувствовал, как улыбается, когда нажимает на кнопку «отправить», после чего прочел уведомление о том, что сообщение отправлено. Он даже немного разочаровался, что после отправки не было никаких фанфар или аплодисментов. Он заслужил, чтобы ему ответили «хорошая работа», даже если это написал не преподаватель. На часах было 15:45, и Эндрю практически закончил смену. Когда он выходил из дома, он в тревоге схватил свои вещи и напряженно шел до кафе. В 15:55 появился Нил, и он улыбнулся, когда увидел, как Эндрю, хмурясь, принимает заказ. Нил подошел ближе, когда клиент ушел. Эндрю вздохнул и оглядел Нила с головы до ног. — Это не приличная одежда. Нил ухмыльнулся. — У меня нет ничего приличного. Эндрю вздохнул, обернулся и ответил кому-то, кого Нил не видел. — Я ухожу, этого мудака не обслуживай. Нил рассмеялся и огляделся, выискивая, где у «Bee’s bagels» задняя дверь, и ожидая Эндрю. Эндрю открыл дверь и остановился, глядя на Нила. Тот уставился в ответ, гадая, о чем думает Эндрю. Эндрю покачал головой, вздохнул и посмотрел на небо. — Я тебя ненавижу. Нил долго смотрел на Эндрю, разглядывая его растрепанные волосы и рубашку в кофейных пятнах. — И я тебя. Эндрю испепеляюще посмотрел на Нила. — Да или нет? Из всех вопросов, которые Нилу задавали на протяжении всей жизни, на этот было легче всего ответить. — Да. Эндрю ухмыльнулся, хватая Нила за подбородок и прижимаясь губами к его губам. Спустя секунду он слегка отстранился, глядя Нилу в глаза. Нил почувствовал, что улыбается, и сократил дистанцию между ними, целуя парня. Он почувствовал, как у него перехватило дыхание, когда Эндрю пустил в ход язык, и отчаянно схватился за его штаны, пытаясь устоять на месте. Эндрю внезапно отстранился, тяжело дыша. Он схватил Нила за руки и положил себе на плечи. — Только плечи и выше. Нил быстро кивнул, и Эндрю закатил глаза от его энтузиазма. Взяв лицо Нила в ладони, он медленно его оглядел, прежде чем прижаться губами; он легонько чмокнул его в уголок рта, и все мысли в голове Нила исчезли. Нил никогда бы не подумал, какую роль в его жизни сыграет кафе, в котором пекут бейглы. Спустя некоторое время задняя дверь распахнулась, и парень, похожий на Эндрю, вышел наружу. Он остановился, увидев, как Эндрю прижимает Нила к стене, и на его лице появилось отвращение. — Вы серьезно полчаса тут стояли и сосались? — спросил он и вздохнул. — Во-первых, фу, во-вторых, ты поэтому разорвал нашу сделку? — Тебе-то что? — Эндрю свирепо посмотрел на брата. — Ты можешь целоваться с той чирлидершей, а я — с этим идиотом. Тот поджал губы, оглядывая Нила с головы до ног. — Выглядишь, как бездомный, — он перевел взгляд на Эндрю и пожал плечами, — Что ж, чем бы дитя не тешилось, чувак. Эндрю усмехнулся, возможно, из-за того, что его назвали «чуваком», и повернулся к Нилу. — Ты правда выглядишь, как бездомный. Нил пожал плечами. — Так ты поведешь меня на свидание? Эндрю поджал губы, страдальчески вздыхая. — Ага, через минуту. — Он шагнул вперед к Нилу, снова прижимая к его стене. — Да или нет? — Да. В тот вечер они не пошли ужинать. Зато пицца, которую они ели дома на диване, была балдежной.