***
— Больше я тебя не отпущу. Аарон улыбается, лёжа рядом с ней в кровати и обнимая одной рукой за плечи. Над ними — растрескавшийся потолок полусгоревшего дома, приютившего их на эту ночь. — Надо было не отпускать ещё тогда, — вырывается у Сары. — Знаешь… мне так хотелось, чтобы ты посадил меня на свой мотоцикл и куда-нибудь увёз. Далеко-далеко. Ты, на мотоцикле, — а не чёртов поезд. На лицо Аарона на секунду ложится тень — одна из бесчисленных теней, населяющих Сентфор. — Я бы не смог тогда уехать, — тихим и почти извиняющимся голосом говорит он. — Не смог бы бросить ребят. Нет, я не хочу сказать, что они мне дороже, чем ты, но… — Не объясняй. Мне уже давно не шестнадцать. Я понимаю. — Да. Прости. И даже если бы я смог… Ну да. Двадцатипялетний главарь банды увозит шестнадцатилетнюю девчонку. Полиция была бы в восторге — и газетчики тоже. — Я понимаю, — тихо повторяет Сара. — Я всё понимаю. — Я люблю тебя. Ты уже тогда мне нравилась, но… Только не говори снова, что понимаешь, ладно? — Ладно, — соглашается Сара, и они оба смеются. — Больше я тебя не отпущу. — Да. Не отпускай. Они целуются. Они наконец вместе — десять лет спустя. Всё хорошо. Тени прячутся в углах комнаты. За стенами дома. Тени выжидают — терпеливо и неумолимо. — Подкури и мне, — просит Сара, когда Аарон тянется за сигаретами. — Ага. У фильтра сигареты привкус его губ. Его поцелуев. Они наконец вместе. Они счастливы… да?.. После неудачного брака Аарона с Адель. После всех тех лет, что Сара вспоминала Сентфор, Аарона, Джона — и всматривалась в тени, затаившиеся в углах комнаты. Аарону сейчас тридцать пять, но выглядит он старше. Саре кажется, что она тоже выглядит старше двадцати шести — хотя, разумеется, умелый макияж творит чудеса. Сентфор должен их отпустить. Хотя бы на этот раз. Ведь правда?..***
— Не скрою, я рад видеть тебя. Хоть и ожидал, что это произойдёт гораздо позже. На губах Джона (нет… Вильяма) улыбка, но в глубине тёмных, так и не позабывшихся глаз затаилась грусть. Ещё бы — как он мог думать, что Сара попадёт в Мир Грёз всего лишь в двадцать шесть лет? Человек в маске. Её убил Человек в маске. Сказал, что заберёт на этот раз только одну жизнь. И что снова вернётся в Сентфор со своим цирком уродов десять лет спустя. Умирая, она не знала, что будет с ней после смерти. Не знала, что встретит Вильяма. Сара бросает любопытный — и восторженный — взгляд по сторонам. Мир Грёз сверкает яркими разноцветными красками, переливается, постоянно меняется. Как в наркотическом приходе… наверное. Она никогда не пробовала наркотики. Кажется, ей снова шестнадцать. На сердце легко, вокруг простирается Мир Грёз, Вильям улыбается, не отводя от неё глаз… — Я не знала, — говорит она и чувствует, что тоже начинает улыбаться. — Не знала, что после смерти… что здесь так красиво. Вильям мягко качает головой. На его губах по-прежнему улыбка, в тёмных глазах — тень печали. — Не для всех. Только для тех, чьи души чисты… или смогли очиститься — как моя. Благодаря тебе, — добавляет он, берёт руку Сары, подносит к губам и целует костяшки пальцев. — Есть те, для кого этот мир выглядит совсем иначе, — но о них тебе не стоит задумываться. — Хорошо, — Сара улыбается шире и кивает. Вильяму хочется верить — как когда-то давно. При жизни. Кажется, всё, что она успела пережить, отступает, сглаживается, исчезает. Растворяется в Небытии. Вдалеке возвышается гигантский трон, на котором восседает Фавн. Его взгляд кажется добрым, ласковым и мудрым — совсем не как у того Фавна, которого пытался пробудить Вильям… прежде, чем Саре удалось его остановить. — Не бойся, — произносит Вильям, словно прочитав мысли Сары. — Здешний Фавн — совсем не такой, как тот, которого мы знали. — Да, — охотно соглашается Сара, не отрывая глаз от древнего и могущественного существа на троне. — Да. — Сара… я должен тебе сказать. Тёплая рука Вильяма ложится ей на плечо, и Сара снова поворачивается к нему. Переливы красок, лёгкость на сердце, взгляд древнего мудрого Фавна, близость Вильяма… — Да?.. — Твоё время ещё не пришло. Ты пожертвовала собой ради друзей, и Фавн позволит тебе вернуться. Прожить отпущенный остаток жизни. Я очень хочу, чтобы ты осталась со мной сейчас, но было бы бесчестно не сказать об этом выборе. Сара застывает как вкопанная. Ей кажется, что у неё звенит в ушах. Вернуться?.. Прожить остаток жизни?.. Или… Или остаться с Вильямом. Сейчас. — Я… Во рту сухо, как утром с похмелья. Напиваться ей случалось — и не раз. Но здесь ведь она не должна хотеть пить, так почему?.. Остаться с Вильямом. С тем, о ком она вспоминала все эти годы. По кому безмерно тосковала. Вспоминается разговор в тюрьме с красавчиком Вишней, подельником Аарона. То, как они сплели пальцы через решётку, и Сара снова думала о Вильяме… думала, что не хочет терять больше никого. Ни родных, ни возлюбленных, ни друзей. Аарон… Лицо Аарона тоже встаёт в памяти — и заслоняет лицо Вильяма, на которое она смотрит. Аарон. Вильям. Как выбрать? Может ли… может ли она… Потеряв Вильяма, она была уверена, что больше никогда не сможет по-настоящему полюбить. Но… но… — Я… — начинает Сара, глядя на Вильяма. Она чувствует себя виноватой перед ним — хотя прекрасно понимает, что стыдиться ей нечего. Проклятье, он был её первой любовью в шестнадцать лет, он оказался злодеем — пусть в итоге и раскаявшимся… не обязана же она была хранить ему верность! Ни физически, ни, чёрт побери, душевно. Но… — Я полюбила… — лицо Аарона снова встаёт перед глазами, и Сара хочет сказать «другого», но вместо этого у неё вырывается: — …ещё одного человека. Он меня ждёт. Я… я чувствую, что должна вернуться к нему. Вернуться. Действительно ли она хочет вернуться? Из Мира Грёз — в тот мир, где приходится испытывать боль, страх, потери? Да. Она хочет вернуться — к Аарону. Так же, как не хочет снова терять Вильяма. — Прости, — говорит Сара. Убедить себя, что извиняться не за что, по-прежнему не получается. Вильям улыбается. Открыто, искренне. — За что? За то, что хочешь ещё пожить? За это не стоит просить прощения, Сара. Так же, как и за то, что тебе удалось впустить ещё кого-то в своё сердце. Он приближается к ней вплотную. Берёт обеими руками за плечи, гладит их, словно пытаясь согреть. — Здесь нет ревности, Сара. Нет злости. Не для нас. Здесь необязательно любить только одного человека. Так ведь редко случается в жизни, верно? Многие из нас дожидаются в этом мире встречи не только с одним-единственным. Столько всего хочется сказать… Но слова не идут Саре на язык. — Я буду тебя ждать, — говорит Вильям. Мягко целует её в губы, а затем выпускает — и в следующий миг она оказывается прямо перед троном Фавна. — Да будет так, дитя, — произносит тот низким глубоким голосом и ударяет посохом о подножие трона. Вспышка ослепительного белого света…***
— Мир Грёз, — задумчиво произносит Аарон и улыбается. — Значит, вот что ждёт нас всех после смерти? — Да, — отвечает Сара и улыбается ему в ответ. — Выходит, что так. Они стоят в пятачке света, льющегося из окна кафе на автозаправке, в которое пришли со всеми друзьями. Всеми, кто выжил после встречи с Человеком в маске и его инфернальным цирком уродов. Аарон подкуривает сигарету, вставляет её в губы Саре. Закуривает вторую — для себя. — Я думал, что на этот раз потерял тебя навсегда, — тихо говорит он, и на секунду его лицо в неверном свете окна кафе и огонька сигареты становится гораздо старше. — Но не потерял же. Сара затягивается сигаретой и улыбается шире. Ей всё равно, что через десять лет цирк уродов вернётся в Сентфор снова. Это будет уже не её битва; теперь с неё точно хватит. Налетает порыв холодного ветра. Аарон снимает свою кожаную куртку, закутывает в неё Сару и привлекает её к себе. — Мы уедем отсюда вместе? — спрашивает она, глядя снизу вверх ему в лицо. Совсем как тогда, десять лет назад, когда ей было шестнадцать. — Да. Если хочешь. — Хочу. — Значит, уедем. Я же говорил, что больше тебя не отпущу? Сядем на мотоцикл и уедем. Так, как ты всегда хотела. Сара тихо, счастливо смеётся. Они целуются; Аарон обнимает её, прижимает к себе крепче. И хотя здесь совсем не Мир Грёз, Сара всё равно чувствует, что на сердце у неё легко, а все тревоги и потери остались в прошлом. Как и прячущиеся по углам тени.