«Женская красота не проявляется с самого детства. Она зреет внутри куколки, словно будущая бабочка, которая не сразу раскроет свои волшебные крылья. Эта куколка, казалось бы, не обещает явить миру ничего прекрасного. Но наступает положенный час, и… случается чудо!» © Наталья Солнцева «Пассажирка с «Титаника“»
Юлиана Виноградова не была бы собой, если бы не хотела делать мир лучше. Она старалась изо всех сил выживать в мире мужчин, вести собственный бизнес и не натыкаться на плохих мужчин. Лучше всего у Виноградовой получалось быть хорошим человеком, что никак не совпадало с её сферой деятельности. Раскручивать людей и компании тяжело, иногда приходиться прибегать к грязным способам. Чёрный пиар — тоже пиар. Юлиана была продуктивной во многом. Особенно удачно женщине давалось привносить в серую жизнь подруг чуточку радости. Близких друзей у Виноградовой не было, но тесное сотрудничество с Кирой на протяжении нескольких лет показало, что дружить у Виноградовой получалось лучше, чем строить отношения с мужчинами. Воропаева не была плохой, но высокомерие, которое временами она проявляла, заставляло Юлиану держаться от Киры на некотором расстоянии. Из-за этого в жизни блондинки стала больше места занимать Клочкова. Катя была совершенно другим человеком. Девчушка, чьё доверие легко получить и нетрудно подорвать. Слепой котёнок. Юлиана видела в ней себя, когда начинала тернистый путь в пиар-бизнесе. — Катенька, что же вы не обедаете? Суп остынет, — Виноградова помахала рукой над застывшим лицом Пушкарёвой. Ситуация складывалась примечательная. Январские выходные отмечались полным ходом и только три женщины работали, готовя пиар-вечер перед выходом новой коллекции. Обед в местном ресторане не был чем-то удивительным, но Юлиана чувствовала, как сложившееся напряжение между двумя коллегами можно было резать ножом. Пушкарёва сжимала в руках ложку, так и не решившись окунуть её в тарелку. Кира же стойко держалась и пила чай ужасно пахнущий травяной чай. Обе молчали, лишь изредка бросая друг на друга взгляды. Злобы не было, лишь какое-то беспочвенное пренебрежение. — Вас больше не преследуют, Катя? — неожиданно спросила Воропаева и поставила чашку на блюдце. Напиток немного перелился за край, но блондинка не обратила на это внимание. — Нет, спасибо, что беспокоитесь. Денис больше не беспокоит меня. Напряжённая тишина снова повисла в воздухе, пока Виноградова не решила что-то менять. Отношения этих двоих ей абсолютно не нравились. Юлиана считала, что у них был потенциал если не для дружбы, то хотя бы для позитивного сотрудничества. В рабочей обстановке Кира и Катя работали складно, забыв про все разногласия, но стоило им отложить бумаги… — У меня возникла идея: давайте пройдёмся по магазинам и сходим в спа-салон, наведём красоту, — Юлиана эмоционально всплеснула руками, заметив, как Пушкарёва и Воропаева смотрят на неё, как на душевнобольную. — Что? Не постоянно же нам работать? Шоппинг расслабляет. Идея Виноградовой была безумной. Девочки ещё не знали, куда заманит их рыжая лисица. Главное, чтобы Кира не позвала взбалмошную Вику, которая только и будет ныть о тяжёлой судьбе разведёнки: то денег нет, то работать слишком тяжело. Юлиане, как человеку независимому, такие разговоры не были по душе. В торговом центре было шумно. В воздухе смешивались различные запахи, начиная с фастфуда, доносимого из фудкорта на третьем этаже, и заканчивая ароматом хлорки и едкого пота. Виноградова видела, как скривилось вечно недовольное лицо Воропаевой. — Оно слишком открытое, — Катя пыталась сопротивляться убойной силе Юлианы, но та была сильнее. — Один вечер потерпите — вам надо выглядеть великолепно на фоне моделей. Вы правая рука Андрея. Когда Пушкарёва скрылась в примерочной с вечерним платьем бутылочного цвета, Виноградова тут же принялась рыться на вешалках с целью найти для Кати что-то подходящее. На глаза сразу же попалась длинная вельветовая юбка морковного цвета и пару повседневных рубашек. Кира молча наблюдала за действиями подруги и изредка бросала косые взгляды в сторону примерочной. — Зачем ты это делаешь? — всё же заговорила она и притянула к себе кардиган небесно-голубого цвета. Юлиана оторвалась от созерцания блузок и ответила: — Девочке нужна помощь. Разве ты не видишь? Столько месяцев работает в модном доме, а её ещё никто не переодел. Кощунство. — Она достаточно взрослая, чтобы с ней возиться. — И слишком не уверена в себе, — Виноградова наклонилась ближе к Воропаевой и зашептала. — Она считает себя некрасивой, что на самом деле не так. — Не понимаю, где ты увидела там красоту, — Воропаева скептически осмотрела кардиган со всех сторон и повесила его обратно. — О тебе я была лучшего мнения, Кира. За что ты так Катю не любишь? Блондинка ничего не ответила, лишь поджала губы. Больше она вопросов не задавала. Самое сладкое Виноградова оставила напоследок, а именно спа-поцедуры с бокалом шампанского и красивыми накаченными мужчинами, чьи руки делали невообразимые вещи с любыми мышцами. Образ Пушкарёвой получился незавершённым, девушка категорично отказалась мерить платье с глубоким декольте и согласилась только на пару новых блузок. Выглядела во всём этом Катя сравнительно лучше, а лёгкий макияж подчёркивал её большие ореховые глаза. — Я же была права, не так ли Кира? — Юлиана осмотрела с ног до головы Пушкарёву и протянула ей бокал. Катя стала отмахиваться от ещё одной порции алкоголя, но Виноградову сложно остановить, и девушке пришлось сдаться.***
Александр не был бы собой, если бы не накричал на кого-нибудь даже вечером. Читать нотации Воропаев умел и часто практиковал навык. Доставалось всем: от штатных сотрудников министерства до высокопоставленных чиновников. За это его и любили (или не любили). Нет, не за умение говорить только правду в любой форме, а за наглость. Кричать на блендер мужчине ещё не приходилось, но желание было. Иногда Александру казалось, что невезением он заразился от Пушкарёвой: то случайно споткнётся на ровном месте, то вот, блендер решит, что на кухонной плитке слишком мало теста. Очистив стены от липкой массы, Воропаев вернулся к приготовлению бисквита. Идея заказать торт из доставки уже не казалась такой плохой. Александр старался предвидеть всё наперёд, но именно сегодня в январский выходной, чувство самосохранения подвело. Катя должна была вернуться с минуты на минуту, а у него ничего не было готово. Хвастаться навыками в присутствии Пушкарёвой как-то не получалось, а хотелось. Воропаев никогда не замечал раньше за собой желания угодить женщине, сделать что-то приятное. С Катериной всё было по-другому. Её хотелось баловать утрами, водить на выставки или просто гулять за ручку в местном парке. Она почти жила у него, всегда поздно возвращаясь домой. Изредка Пушкарёва оставалась ночевать, но это было в те дни, когда Зорькин умело врал её отцу. Не прошло и месяца, а Воропаев мечтал о том, как Катя съедет от родителей к нему и заполнит пустоту не только в его душе, но и в квартире. Мужчина достал венчик и стал месить тесто вручную, к опасному чуду техники возвращаться Александр не планировал. Неожиданный (или долгожданный) звонок в дверь заставил мужчину оторваться от трудного занятия. В проходе стояла Катя. Она была ослепительно красива. Он и раньше считал, что в ней было что-то особенное, необычное, это делало её намного прекраснее всех остальных женщин, что он встречал, но сейчас… Сейчас она была восхитительна! Воропаев не мог оторвать глаз. Её улыбка сверкала, как яркая звезда на небе, и он чувствовал, как его сердце бьется быстрее в её присутствии. Александр потерял дар речи и забыл, как дышать, Катя лишь покраснела и опустила голову, восприняв его реакцию как-то неправильно. — Это всё Юлиана, — дрожащим голосом прошептала Пушкарёва. — Я сейчас всё смою. Саша не заметил, как уронил липкий венчик на пол. Его сейчас не особо интересовала чистота. Мужчина немного наклонился вперед и ловким движением приподнял голову девушки за подбородок. — Не стоит. Мне нравится, но главное, чтобы тебе было комфортно. Ты очень красиво выглядишь. — Правда? — глаза Кати загорелись, словно лампочки. Она смотрела на него с надеждой и обожанием. Последний раз такой взгляд он видел только у мамы, которой было всё равно на его едкий характер и поведение. — Правда, — Александр оставил лёгкий поцелуй на щеке. — Где ты оставила свои очки? — Юлиана настояла на том, что мне надо привыкнуть к ним — на вечере в них будет удобнее, — Пушкарёва по привычке попыталась поправить очки на переносице, но вместо этого неловко заделала нос. — Ты что-то готовил? — сказала она и посмотрела на упавший венчик. — Пытался, — Воропаев наклонился и схватил кухонную утварь. Катя неожиданно прижалась к мужчине и запрокинута голову вверх. Довольная улыбка украсила её лицо, когда она нежно прошептала: — Может быть, я что-нибудь приготовлю? — И спалишь кухню?! Нет, Катя. В прошлый раз ты разбила стаканы. На самом деле Александр не хотел признаваться в том, что ему ужасно хотелось просто лечь в кровать и утонуть в объятиях Пушкарёвой. С ней гнев куда-то исчезал. Катя обиженно вздохнула, выхватила венчик и направилась на кухню. Воропаев, наконец, выходнул. Катерине невероятно шло преображение. Только вот как теперь отпускать её на работу — уведут же! Продолжение следует…