tessellate.

вечер субботы. дела текущей недели уже позади, до дел следующей — ещё целое беззаботное воскресенье впереди. шторы плотно задёрнуты, кондиционер установлен на минимальную температуру. на столе недопитые энергетики ждут, когда хозяин квартиры и его гость вспомнят про них. закуски убраны в холодильник, посуда вымыта до блеска, на столе ничего лишнего. джено не переносит крошки на диване и вокруг, разрешая ужинать исключительно за кухонным столом, марк не пытается изменить правил его дома, уважая их дружбу и не горя особым желанием потерять возможность поиграть на новенькой приставке. звук в игре выкручен до максимума. очередной онлайн шутер, наполненный резкими моментами и нецензурной бранью. желание занять первое место в топе разгоняет адреналин в крови до той степени, что любая неудача может грозить разломанным в порыве эмоций джойстиком. первые несколько каток джено и марк проводят в одной команде, после решают разделиться на две разные, отчего соревновательный дух разгорается с новой силой. происходящее на экране увлекает с головой, нажатие кнопок работает на одной волне с инстинктом самосохранения. где-то на уровне подсознание горит идея просто толкнуть друга в плечо, чтобы быстрее одержать победу, но джено для подобных махинаций слишком честный. от марка он ожидает того же до самой последней минуты. — а давай целоваться? — звучит словно гром среди ясного неба, даже если тон марка абсолютно будничный и голос его едва пробивается через фоновые звуки игры. джено едва не выбывает из матча, пропуская приближение врагов. спасают его другие игроки из команды, пока он бросает изумленно не верящий взгляд на марка, ни на секунду не отрывающегося от экрана. его лицо спокойно, плечи расслаблены. по его сосредоточенному виду джено решает, что это просто грязный приём, используемый для вывода его из борьбы. он решает тоже больше не отвлекаться, игнорируя все эмоциональные всплески внутри. — с чего вдруг? — джено начинает использовать различные укрытия, дабы перестать быть открытой мишенью. — я так давно не целовался, что уже забыл, как это, — джено не видит лица марка, но, если судить по интонации, он над другом откровенно веселится. — не наблюдаю логической связи, где конкретно это моя проблема, — всё воспринимается как неудачная шутка, напряжение спадает, губы сами по себе растягиваются в улыбке. марк прочищает горло. — давай всё равно попробуем? джено сжимает джойстик чуть сильнее положенного. — нет, марк, — «хён» теряется в сменяющих друг друга эмоциях. — мы не будем целоваться. — а если я выиграю? — грань между забавой и осознанным вызовом постепенно стирается. — попробуй для начала, а там посмотрим, — джено не может понять, почему и в этот раз не даёт твердого отказа. он вообще мало что осознает в этой ситуации, разрушающей все шаблоны. марк тот самый друг, с которым джено может насчитать ровно ноль двусмысленных моментов со дня их знакомства до этой самой минуты. марк не из тактильных, заинтересованность в отношениях и в романтике в нём прослеживается исключительно редко. ко всему прочему, если он и выражает восторг в отношении кого-то не было, то чаще всего это касается каких либо умений или достижений. в те мгновения, когда в нём всё же просыпается желания пофлиртовать, весь запал расходуется на малознакомых девушек, с которыми ли вряд ли ещё пересечется. марк замечательный. душевно тёплый, озорной, трудолюбивый, умеющий слушать и поддерживать. за редкими случаями неловкий и немного медлительный в понимании намёков, но при самой трезвой оценке джено может смело дать ему десять баллов из десяти. привлекательный и аккуратный внешне, всегда пахнущий чистотой, широкий в плечах. блещет юношеской харизмой, очаровательно улыбается. один из тех немногих людей, под чью подошву не жаль бросить своё глупое сердце, потому что его бережно поднимут и стряхнут все пылинки. только джено никогда и не задумывается о том, чтобы отдать своё сердце марку, мысленно записывая его в графу неприкосновенных друзей, воспринимающихся как родственные души и стоящих выше всех обостренных химических процессов в мозгу. и всё идёт своим чередом. без недопонимай, ссор и намёков, приводящих к путанице в чувствах и действиях. ничего не меняется даже тогда, когда в один особенно тоскливый день джено признаётся: — мне нравятся не только девушки. — я поддержу любой выбор, который сделает тебя счастливым. никаких бестактных вопросов, попыток подколоть, залезть в личное пространство. отсутствие насмешек, презрения, грубости. временами спокойную реакцию можно спутать с безразличием, но джено хорошо помнит искрящуюся искренность в глазах напротив и ощущение окутывающего его умиротворения после сброса тяжелого груза тайны со своих плеч. джено рискует всем, потому не может не радоваться тому, что его интуиция и ожидания не приводят его к отягощающим последствиям. по всей видимости марк тоже решает рискнуть всем, либо даже не осознает, что ходит по краю. только вот что ждёт их за границей края — джено не может дать никакого четкого ответа. марк замечательный, но джено, прошедший не только через удачный, но и чрезмерно болезненный опыт, не даёт своему сердцу полной свободы действия, позволяя влюбленности случиться только после тщательных раздумий и взвешивания всех «за» и «против». марка джено отсеивает сразу, не желая терять их связь из-за секундных слабостей. неужели он изначально всё понимает неправильно или же не замечает каких-то сигналов в последующем? или же это совсем новая и спонтанная идея, которая даже не успевает рассмотреть и осознать все последствия? джено не знает. он просто хочет победить в этой катке, потому что его желание выигрывать временами преобладает над здравым смыслом, который сейчас полностью заглушен адреналином и обжигающим смущением. любопытство начинает своё собственное соревнование внутри джено, формулируя всё больше вопросов, рисуя и подбрасывая всё новые образы, сжимает желудок, колит под сердцем. что он может обрести, если уступит первое место в топе? чего может лишиться, если проиграет? марк почти задевает джено коленом, беспардонно сокращая расстояние между ними на диване. безопасная область на экране тоже сужается, всё меньше игроков, всё меньше времени, чтобы решить. джено кажется, что у него поднимается температура, хотя на деле нечего не происходит. удивительным образом их на поле боя под конец остаётся лишь двое. джено ловит аватар марка под прицел снайперской винтовки. одно движение пальцев и он победит, но руки отказываются слушаться, словно всем нервным окончаниям не терпится покинуть пределы зоны комфорта. заминка в сотые секунды даёт марку преимущество, и вот на половине экрана, принадлежащей джено, всплывает уведомление о втором месте. игра окончена. джено ждёт, что после выигрыша за марком останется былая уверенность, но застаёт его в полной растерянности: бегающий взгляд, неловкое потирание кончика носа указательным пальцем. глупая ситуация, смущающая обстановка, напряжение во всём теле. где-то фоном в мыслях тикает таймер до следующей эмоции, реакции, действия. джено кажется, что он должен разозлиться на марка, потому что он делает шаг назад. одновременно с этим складывается впечатление, что он должен быть благодарен, что друг не толкает его в спину с обрыва, но всё, что он ощущает — болезненная нежность, растекающаяся по венам кипящей лавой. яркие воспоминания, спутанные мысли, привязанность в новом ракурсе — джено сам тянется забрать джойстик из чужих рук, чтобы убрать его на место и избежать непредвиденных поломок. случайно задевает кончиками пальцев запястья марка. переживает врыв внутри, встречаясь взглядами. джено про себя отмечает, что скоро марку нужно будет посетить парикмахерскую, потому что чёлка вот-вот начнёт лезть в глаза. избавится ли тогда марк от маллета, будет ли джено первым среди их компании, кто увидит изменения? оставит ли марк свои иссиня-чёрные локоны или же удивит всех смелых осветлением до десятого тона? это последнее, что должно сейчас волновать, но джено очень старается отвлечься на любую мысль, не завязанную на здесь и сейчас. — уже передумал забирать свой приз? — джено невольно усмехается, отстраняясь и, наконец, освобождая руки. — что, чёрт возьми, творилось в твоей голове, когда ты решил озвучить свою невероятную затею? джено задаётся вопросом, что, чёрт возьми, происходит в его собственной голове, когда он опускает взгляд на губы марка, что всё никак не могут до конца зажить из-за дурацкой привычки их кусать, и не может оторваться. поцелуй, наверняка, будет с привкусом энергетика, а кожа будет гореть, даже если они никак не будут больше соприкасаться, потому что жар, исходящий от тела марка, не перебивает даже холодный воздух от кондиционера. а когда в лёгких закончится воздух и джено сделает глубокий вдох, его окутают остаточные ноты от жидкого порошка для чёрного белья и геля для душа с каким-нибудь ядрёным ароматизатором. — я не смогу описать это словами, — марк делает небольшую паузу. видимо, собирается с духом. сам себе возвращает уверенность. — я лучше покажу, если ты доверяешь мне достаточно. джено теряется. он не особо доверяет самому себе, ещё меньше окружающим, но не до паранойи. просто предпочитает не афишировать то, что других не должно касаться, и старается по возможности разбираться в своих проблемах самостоятельно. доверяет ли джено марку? настолько, насколько может себе позволить, чтобы не обжечься об собственные ожидания. марк не даёт поводов в себе сомневаться. джено достаточно зрелый, чтобы нести ответственность за своё желание рискнуть, потому он утвердительно кивает головой в ответ. марк неожиданно бодро поднимается с дивана и оборачивается к джено, чтобы протянуть ему руку в приглашающем жесте. они уже держались за руки, когда делали поклоны на университетских выступлениях, когда играли в шуточный армрестлинг или когда вместе поднимались в горы, решая добраться до тех мест, в которые по одиночке не пройти. сейчас джено нужно как и во все те разы довериться и последовать за марком, но атмосфера совершенно иная. он впервые смущается и тянет время, кладя свою ладонь в чужую только досчитав до трёх про себя. у джено более длинные пальцы, но ладонь уже, и марк держит её привычно крепко, но при этом неожиданно мягко, пробегаясь большим пальцем по костяшкам. слишком интимно для дружеского эксперимента. джено мечется между желанием марку врезать и расплакаться, но по итогу только крепче сжимает его руку в ответ. он ждёт, что старший толкнет дверь в спальню или отпустит вовсе с криками «весь апрель никому не верь», даже если сейчас август, или прижмёт к этой самой двери, а может к стене под кондиционером, но марк действует по отличному от предположений плану, утягивая джено за собой в сторону ванной комнаты, а после и за штору в душевой, плотно её за собой закрывая. — мне уже стоит начать беспокоиться? — если тебе что-то не понравится, сможешь окатить меня холодной водой. джено на миг представляет себе подобный исход и не сдерживает беззвучный, но искренний смех, легко толкая свободной рукой друга в плечо и не отказываясь от дополнительного комментария в виде «какой же ты идиот». напряжение заметно ослабевает, позволяя наконец сделать полноценный вдох и отбросить в сторону ещё часть сомнений. марку далеко до звания эгоиста и он редко идёт на авантюры, если не уверен, что сможет сгладить опасно острые углы. и это касается не только слов, но и действий, потому он прижимает джено к кафельной стене, предусмотрительно выставляя ладонь между ней и высветленным затылком младшего. — я не могу сказать, что это началось в самом начале, как и не могу говорить о том, что оно вспыхнуло с недавних пор, — тон у марка серьёзный, голос становится ниже, интонация глубже. — обычно я хорошо контролирую свои мысли и чувства, но ты естественно и неуловимо это изменил. — хочешь переложить всю ответственность на меня? — джено же переходит на шепот. от неожиданных признаний складывать слова в предложения становится необъяснимо сложно, словно один неправильно произнесенный звук может превратить всё в руины. — хочу разделить её с тобой, — марк улыбается, крепче сжимая ладонь джено и без лишних слов убеждая, что, если всё и обратится в хаос, созидать новое начало они будут вместе. марк красивый, думает джено. контраст выразительных скул и острой линии челюсти с мягким блеском в тёмных глазах, каждый раз ассоциирующихся с тапиокой в тайском чае, который джено любит брать перед занятиями. лаконичный стиль в приятных цветах, расслабляющих после пёстрой толпы и шумного дня. уют, комфорт, сила. у фантазии стираются границы, и «мы бы с лёгкостью победили в эстафете между факультетами» превращается в «как же хочется забраться к нему на бёдра и уложить голову на грудь». марк безумно красивый в тот самый момент, когда сокращает расстояние, чтобы забрать свой честно выигранный приз, и в памяти джено ещё надолго отпечатаются его длинные ресницы и очаровательные родинки на щеках. джено смело может назвать себя далеко не самым ярым и преданным фанатом поцелуев, прекрасно проживающим свою жизнь и без них, но теперь к нему закрадываются подозрения, что его впервые целуют правильно. это ощущение хочется запомнить, повторить, испробовать в разное время, при других обстоятельствах. открыть все новые грани, словно уровни в аркадной игре. от марка не исходят попытки доминировать, что-то доказывать себе или джено. его инициатива читается как проявление чистейшего обожания без намерений самоутвердиться за чужой счёт. аккуратно, нежно, чтобы не нарушить целостность хрупкого момента. словно наслаждение вином высшего качества — проведённое в ожидании время не терпит торопливых действий. джено расслабляется и улыбается в поцелуй. его забавляет, что губы марка, как и предполагается до, на вкус как энергетик: сладко и заставляет сердечный ритм набирать обороты, пробуждает скрытую энергию, подстегивает к претворению рисковых решений в жизнь. границы, требующие остановиться, стираются. джено, удивляясь самому себе, первым меняет угол, чтобы сделать поцелуй глубже и поймать ответную улыбку марка. настойчиво, уверенно. марк пропускает пряди джено через пальцы, чтобы после сжать их и склонить голову немного вбок, языком раздвигая губы, касаясь нёба, зубов, уздечки. жадный до присутствия джено, его дыхания, сознания. не пытающийся проникнуть под кожу, но умоляющий раскрыться и подпустить ближе, доверить сокровенное прошлое и открыть общий путь в будущее. джено срывается на судорожный выдох, марк слегка отстраняется. наивность и невинность в его взгляде сменяются на утягивающую в свою бездну тягучую темную страсть. — прости, что не сделал всё по правилам. не позвал на свидание, не признался спокойно в чувствах. сделал шаг вперёд, когда мозг затих, потому что за мыслями бы сделал сто назад, — грудь марка тяжело вздымается. джено совсем немного стыдно, что он впитывает его голос, но не может до конца сосредоточиться на вложенный в слова смысл. джено не может попросить марка замолчать, потому что необходимость вести разговоры затрачивает слишком много смелости, с которой ещё нужно собраться, но он может притянуть старшего обратно за край чёрной майки, чтобы в новом поцелуе растопить всё лишнее на данный момент. нехитрая махинация срабатывает на отлично. марк кусает за нижнюю губу, джено не может сдержать тихий скулёж. на секунду его посещает беспокойство, что за подобное марк может его осечь или высмеять, слишком быстро одерживая победу над чужой способностью себя контролировать, но старший только щекочет шею обжигающим шёпотом, произнося: — ты такой невероятный, я хочу тебя сожрать. подобранный для столь интимной обстановки глагол, веселит джено. он находит в себе смелость отшутиться: — такого в нашей сделке не было. — позволишь добавить в неё некоторые пункты? джено со смущённым «поставьте вашу подпись» в приглашающем жесте открывает шею. марк перед тем, как прикоснуться к ней губами, пробирается ладонями джено под белую футболку. пересчитывает ребра, с лёгким нажимом проходится по солнечному сплетению, сжимает бока. джено переживает, что его в любой момент подведут собственные колени. вся физическая подготовка меркнет под нежностью расцветающих чувств. встретить того, кому не страшно показать свои слабости, это дар или проклятье? марк, оставляющий краснеющие следы на молочной коже (слегка болезненно, но вместе с тем безумно приятно), без слов намекает, что джено пока не стоит беспокоиться над ответом на этот вопрос. несмотря на свою давнюю дружбу, они ни разу не поднимают тему предпочтений в постели, не рассказывают друг другу истории о прошлых взрослых приключениях, обсуждая исключительно эмоциональную сторону прожитого опыта и делясь сделанными выводами на будущее. доверие позволяет, но джено не видит смысла или же изначально просто боится раскрывать ящик пандоры, способный склонить его мысли в (уже не-) запретное русло, потому он словно знакомится с марком заново. у марка подобной информации о джено нет тоже, потому удивительно то, как быстро они вливаются в один ритм, угадывая желания и настроения друг друга. марк коленом раздвигает бёдра джено, руки заводит за голову, вновь переплетая пальцы, и возвращается поцелуями к губам. ощущается всё так, будто давно потерянные детали от пазла наконец восполняют пробелы в общей картине. немного душно, очень мокро, безумно волнительно. у джено саднит губы, горят лёгкие, испариной покрывается лоб и шея. он знает, что все лимиты пройдены, и нет ничего постыдного в том, что он возбуждён, но щёки, уши и будто бы даже плечи предательски горят красным, будто сигнал о помощи. они с марком соприкасаются бёдрами, и это никак не улучшает ситуацию. джено прекрасно понимает, как всё работает в теории, более того, у него есть практический опыт, но от собранного и стрессоустойчивого молодого человека в обычной жизни — от него остаётся лишь сгусток нуждающегося нечто с оголёнными нервами. он не придумывает ничего лучше, как высвободить одну руку и поднять вверх водяной кран. к счастью, он отрегулирован на тёплый поток, но для марка это всё равно становится неожиданностью. он осоловело моргает, но не спешит отстраняться. даже в затуманенном разуме джено легко считывает проскользнувшую эмоцию грусти на его лице. — я сделал что-то не так? — тихо интересуется марк, прекрасно помня о том, что включённый душ играет роль некого стоп-сигнала. — нет, — джено, немного приведенный в чувства, спешит его разубедить. — просто искал повод оставить тебя без одежды и на ночь. марк хмурится сначала, сказанное достигает его в замедленной съёмке. джено на долю секунду испытывает подобие стыда, но не торопится брать свои слова назад. положительный эффект за проявленную смелость становится щедрой наградой за легкую эмоциональную встряску. чёрная майка без рукавов открывает чудесный вид, но когда марк небрежно стягивает её через голову, всё становится куда лучше. джено думает о том, что их шутки о его схожести с самоедом заходят немного дальше положенного, потому как он ловит себя на потребности капли воды, стекающие по подтянутому прессу марка, слезать языком, но это всё как-нибудь в другой раз. марк помогает джено снять его футболку, притягивая к себе за талию под душ. резинка спортивных штанов мокнет, сползает к тазобедренным костям, ощущается невозможно тяжелой, но марк не спешит спускать её ниже на бёдра джено. временами торопливый и почти вечно куда-то спешащий марк замедляется только тогда, когда хочет сделать что-то исключительно хорошо, обращая внимание на каждую деталь. по всей видимости, прямо сейчас он хочет сделать джено просто замечательно. младший жалеет, что они не в тех отношениях, где он может попросить сделать это быстрее. ещё один поцелуй смешивается с каплями воды, мокрая чёлка, теряющая свой презентабельный вид, лезет в глаза. джено убирает её назад небрежным движением руки под тихий смешок и нахальное «тебе не обязательно соблазнять меня, я останусь на ночёвку с радостью и просто так». джено для себя решает в следующий вечер игр использовать джойстик для победы не самым честным способом — отлупить марка, но не спорит с тем, что подобные фразы здорово поднимают ему самооценку. после становится как-то совсем не до размышлений и разговоров. горячая ладонь марка касается возбуждения джено под резинкой белья. в той же прогрессии, в которой разгоняются их поцелуи: от мягких прикосновений на пробу до уверенного намерения довести джено до звёзд под веками. ему только и остаётся, что крепко держаться за предплечья марка и глотать воздухом ртом в попытках сделать полноценный вдох. джено из тех, кто следует за удовольствием в тишине. сдержанно. предпочитая переживать все самые сильные эмоции внутри себя, но он позволяет себе опустить голову марку на плечо с едва различимым «хён», когда желаемая разрядка настигает его неожиданно сильной волной, ударная мощь которой задевает и марка, и среди белого шума в ушах джено различает тихий рык в его груди. успокаивающие поглаживания по голове джено тоже действуют на обоих как эмоциональная перезагрузка. джено откровенно мало. большую часть его голова забита мыслями об учёбе, играх, подработках и спортивных мероприятиях. самым лучшим отдыхом для него является сон, лучшим способ снять напряжения — уборка квартиры и тёплый душ. секс и самоудовлетворение уходят на второй план по важности, потому как сам процесс без привязки к конкретной личности джено мало интересует, но временами тело берёт всё под свой контроль, задвигая разум на роль массовки. бессознательное желание что-то почувствовать, дать, получить, почувствовать себя живым — без отношений превращается в пытку. дух становится зверем в клетке тела, мечась из угла в угол, и джено в такие моменты совсем не знает, куда себя деть. отсутствие четкого образа в воображении восполняется чужой страстью с экрана, задающей настроение и становящейся решающей в выборе способа освобождения от всего лишнего в сознании. выбор марка рискнуть выпадает как раз на то время, когда джено пребывает в своём ищущем эмоционального взрыва периоде. вечер пятницы начинается с фантазий о любви, наполненной светом и тёплыми объятиями после тяжелого дня, и заканчивается отчаянным желанием почувствовать себя наполненным и избавленным от одиночества. попытки принести себе удовольствие едва не заканчиваются в край уничтоженным настроением. джено толкается в свою ладонь и растягивает себя своими пальцами, но сердце ускоряет ритм исключительно из-за подкрадывающейся со всех уголков тоски. оргазм воспринимается насмехательством. джено не даёт себе заснуть сразу после, проводя целую вечность под душем и до двух часов ночи занимаясь уборкой (марк чистоту в его квартире хвалит, но всё равно говорит о том, что здесь совсем немного не хватает творческого беспорядка). джено не из тех, кто под влиянием эмоций ведётся на проявления внимания и ласку от первого встречного или встречной, но марк не попадает под эту категорию. он вообще больше не вписывается в привычный уклад мира, и спящая вчера фантазия джено сегодня ему без предупреждения вбрасывает яркие эпизоды, где марк вжимает его в постель, а затем не выпускает из своих сильных объятий. и при появлении марка тоска отступает, выгорает под напором его искренности. джено жизненно необходимо всё это испытать и в жизни тоже. — может быть наведём небольшой творческий беспорядок? — джено не узнаёт свой севший голос, но, к счастью, марку не нужно повторять дважды. в доме джено есть правило: никакой уличной одежды на кровати. мокрая одежда относится сюда же, но в любом уставе можно сделать исключения. путь от ванной комнаты до спальни, поиск кровати на ощупь, капли с волос и пятна от одежды на пододеяльнике — ничего из этого нельзя анализировать. анализ и логика — враги романтики. в спальне выключен кондиционер, слегка приоткрыто окно, немного душно. джено нет до этого никакого дела, его волнуют исключительно руки марка на его бёдрах, губы марка на его пояснице, на выпирающих косточках, под лопатками, вдоль позвоночника. — мы не особо часто обнимались раньше, да? — марк шепотом обжигает мочку уха, едва задевая её губами. — и всегда за плечи. в какой-то момент мне стало казаться, что если обниму тебя талию, то уже не отпущу. джено очень хочется быть громким, но он не знает как. ему кажется, что если он даст себе волю, то обязательно опозорится. он думает, что будет лучше утопить все звуки в подушке, просто позволив марку делать всё, что ему заблагорассудится, но при всей одержимости старшего чужой спиной, ему важно и нужно видеть эмоции джено, проживать их вместе. хотя бы пока они не смогут обсудить всё на словах. с подушкой приходится попрощаться. марк тянет джено к себе на бёдра, заставляя смотреть в глаза и сходить с ума от смущения. за окном уже должно стемнеть, но мягкие сумерки всё никак не хотят уступать место приходу ночи, словно сговариваясь против. джено снова возбуждён, серые штаны всё ещё мокрые, бельё липнет к коже. впервые всё так спонтанно и так грязно. беспорядочно и нелогично, но так правильно. марк бережно приподнимает подбородок джено, аккуратно проводит большим пальцем по нижней губе, ни на секунду не отводя взгляда, наполненного пониманием и заботой. — я почти физически чувствую твоё волнение. пожалуйста, немного остуди свою голову, — марк тыльную сторону ладони прижимает к щеке джено. — ни о чём не переживай. мы в этой ситуации на равных. и не забывай, что ты мой близкий человек, мы всё всегда можем решить. а ещё знай, что я считаю тебя самым красивым во всех твоих проявлениях. развеселить, разозлить, шокировать, смутить, наполнить нежностью, довести до оргазма, почти довести до слёз — и всё это за один вечер. джено марку ли мысленно аплодирует. на деле слегка давит подушечками пальцев на горло и целует в губы, потому что джено из тех, кто следует за удовольствием в тишине, но теперь всеми своими светлыми эмоциями он делится с марком, пусть пока только таким способом. марк ни разу не против. как и не против вдохнуть немного жизни в квартиру джено и навести ещё больший бардак (даже если он сам любитель порядка), не без усилий избавляя младшего от штанов и сбрасывая их с кровати на пол. туда же отправляются и шорты марка. бельё повторить их путь не может, потому что для подобных махинаций нужно обсудить некоторые детали. они ещё обязательно поучаствуют в университетской эстафете, но это всё после. сейчас джено открывает для себя грани обратной стороны мышления в отношении марка, сидя у него на бёдрах и ладонью упираясь в широкую грудь. ему всё ещё хочется быть громче, но пока он может позволить себе быть пластичнее, изящнее, даже если марк и говорит, что его не нужно соблазнять, джено делает это на интуитивном уровне. красивый во всех своих проявлениях. рваные соприкосновения губ, тяжелое дыхание, дурман в голове. с каждым движением хочется всё быстрее, всё больше соприкосновений кожи к коже. требуется всё более устойчивая упора, потому джено обнимает марка за шею. марк в своих порывах более откровенный. сжимает в ладонях упругие ягодицы, кусает за ключицу. джено больше не контролирует ситуацию, не контролирует и самого себя тоже, потому от неожиданности срывается на низкий стон. марк на это говорит: — с ума сойти, в один из дней я тебя точно сожру. у джено узкая ладонь, длинные пальцы, член марка в его руку ложится идеально. он со всем хорошо знаком в теории и на практике, но вся техника сбивается под влиянием найденного взрыва эмоций, но марку достаточно того, что это джено. оргазм превращает его в живое воплощение блаженства. никакой насмешки, никакой тоски. расслабленность и спокойствие марка наполняют джено, дополняют, освобождают от одиночества. джено, достигая пика, вновь утыкается лбом в плечо марка. три размеренных вдоха, ладонь вновь у джено в волосах — со временем это может перейти в привычку. после марк напоминает, что им снова нужно в душ, но джено просит его никуда не торопиться. сначала ему нужно просто полежать, собрать по частям все впечатления, обдумать, записать на плёнку памяти. немного отдышаться. ко всему прочему, ему лениво вставать, его совсем не тянет быстрее всё привести в порядок, а это очень хороший знак. хорошие знаки нужно ценить. — вспомнил, как целоваться? — в тишине комфортно, но джено, на само деле, просто очень сильно нравится слушать марка. — боюсь, что забуду уже в ближайшие десять минут, — марк веселится, это избавляет от поводов для беспокойства. джено находит в себе силы швырнуть в него подушку. — посмотрим, как ты сыграешь в следующей катке.