Это был девяностый год...
10 августа 2023 г. в 21:01
...Снег тихо хрустел под тяжёлыми сапогами.
Ноги каждый раз со скрипом продавливали глубокие ямы несмотря на то, что это была самая незаснеженная часть дороги. Тут никто никогда не ходил. Ещё до того как это место было частично разрушено несчастным случаем и заброшено, мало кого интересовал даже одинокий зеленоватый "лесок", по факту являвшийся рощей из нескольких тонких деревьев.
По этому серому, тёмному, ветреному и абсолютно безжизненному месту опустив голову шёл единственный человек.
- В этот раз зима холодная... - сказал сам себе низкий голос. Нет, он встречал и зимы холоднее, просто здесь это было нечасто.
Не пели птицы. Не ползали насекомые. Не ходили люди. Это абсолютно пустое место, потому мужчина, которого также когда-то называли Шефом, сюда и пошёл. Время будто остановилось, и остановилось навсегда. Лишь глухо выл ветер, разнося снег в стороны. Возможно, если бы на небе было меньше туч, то можно было бы увидеть появляющиеся звёзды. Но даже они бы смотрелись одиноко, холодно и будто беспомощно в своей дали.
Всё казалось фальшивым, ненастоящим, абсолютно плоским. Дыхни неаккуратно - и это "всё" развалится на глазах, оставив лишь тёмную туманную пустоту, которая всё равно не упокоит нечто, давно угасшее и потом умершее в душе.
Шеф брёл всё ближе к деревьям и вокруг них, куря тлеющую, самую дешёвую и гадкую что на запах, что на последствия для здоровья сигарету, одновременно похожую на слабый фонарик. Голову он так ни разу не поднял, смотря словно сквозь сугробы и раскапывая их ногами. Внезапно он остановился, осторожно убрав ногу и застыв на месте...
...Под толщами снега лежала ласточка. Неподвижная, как и весь мир вокруг. Она лежала на спине, поджав лапку и отвернув свою маленькую голову в сторону. Беззащитная перед холодом и, возможно, дикими собаками...
- Ласточка? Зимой? Она же замёрзнет... - стиснув зубы, чтобы не уронить свой тлевший кусок бумаги, и с, казалось, неестественным для него трепетом заговорил Шеф и опустился сначала на корточки, а потом и на колени перед крохотной пернатой. Он стряхнул с неё липкий снег, а затем положил в обе руки и укрыл своими большими пальцами в рукавицах
- Но почему ты не улетела вместе со своими братьями и сёстрами..? - тихо спросил человек, будто бы лежавшая в снегу птица могла ему что-то ответить. Естественно, та была безмолвна. Пальцы легонько массировали грудную клетку и спину ласточки, как если бы ей неумело пытались вернуть пульс. Хотя, почему если, так и было...
- Эх, кроха... - Голубоглазый вынул сигарету изо рта и выдохнул тёплый воздух вместе с тёмным дымом на птицу: так бы она очнулась либо от тепла, либо от дыма. У той лишь слабо дёрнулась лапка, как при одинокой конвульсии или судороге.
То, что при людях Шеф вёл себя серьёзно и отчуждённо, совсем не значило, что он бессердечный ублюдок. Просто у человека не было принято показывать и уж тем более проявлять свои чувства, он же мужчина в конце концов, причём немолодой. Но сейчас наплевать, ему не до людей.
- У меня дома... - голубоглазый тяжело прокашлялся вместе с хрипом и мокротой,- ...давно никого нет. Давай согрею и отпущу. - опять заговорил человек с ласточкой. - Я не хочу, чтобы ты погибла здесь в одиночестве, прошу, проснись...
Он уже начинал терять последнюю надежду, наконец начал чувствовать своё бессилие и собственную беспомощность. Как бы Шеф ни старался её вернуть, пернатая подруга всё так же бездвижно лежала в его руках...
Наконец он ненадолго положил тело ласточки на своё колено, потёр ладони, снял с своих рук промёрзшие от мокрого снега перчатки и, перевернув птицу на живот, укрыл её своими шершавыми, живыми и ещё очень тёплыми ладонями. И так человек кряхтя медленно поднялся и пошёл вместе с ней к стоявшей вдалеке машине. Он пытался отдать найденной ласточке всё тепло, что осталось, лишь бы она жила. Шеф не мог оставить её так...
Началась метель. Всё вокруг замело снегом и теперь казалось одним сплошным сероватым листом. Лицо кололо от мороза, как и руки.
Ладони уже давно остыли и стали как сама птица. Человек вздохнул и выплюнул в ближайший сугроб догоревшую сигарету, коротко прокашляв. Усталые потухшие глаза смотрели на руки.
- Эта ласточка уже не проснётся. - спокойно, смиренно, тихо и опустошённо проговорил Шеф, сев и опершись о кузов машины с хрупким птичьим тельцем в руках. Естественно, ему было больно.
- Её тоже больше нет...
Примечания:
Эта мысль была абсолютно внезапной, ровно как и её воплощение в реальность...