***

Прислонив копье к раскаленному камню, генерал присел на корточки и дотронулся кончиками пальцев до песка. Здесь прошли трое — он это знал, он это чувствовал. Трое, что скоро станут неизбежно трупами. Трое невежд из академии, возомнивших себя мудрецами и теми, кто может слышать пустыню. Но, конечно, это было ложью. Белые дети города, ни разу не выходившие за пределы стен библиотек и собственных домов — под палящим солнцем их ждала только смерть и ничего более. Казалось, что Сайно нападал на их след и раньше, но они словно пустынные лисы пропадали в песках — странно. Подозрительно. Эти люди должны были умереть. Нет, не так, они уже должны быть мертвы. Палящее солнце, отсутствие еды и воды. С момента их пропажи прошли сутки, прежде чем их близкие разыскали генерала в доме Тигнари и на коленях просили найти ушедших в пустыню. Сайно шёл по следам уже больше пяти часов. Но учёные словно играли с ним, миражом мелькая на грани горизонта и снова пропадая, оставляя после себя лишь спутанные следы. Такого быть не могло. Сердце пустыни билось гулко и громко, её песни звучали сегодня звонче обычного, а небо виделось необычайно высоким и белым, от яркого солнца. Казалось, что все вокруг возбуждено этой охотой и генерал чувствовал раз за разом, как накатывает и на него. Как рот искривляется в оскале и кровь бежит быстрее, следуя ритму пустыни. Но это сбивало, отвлекало. Приходилось прятаться в тень, успокаиваться. Доставать любимую колоду, шуршать картами поверх шороха песка, так манившего. Мысли путались, туманились. Звериные инстинкты взывали, кричали внутри. Но Сайно вновь и вновь разыгрывал короткую партию с самим собой, представляя на месте соперника другого человека, чей голос приносил спокойствие. И, правда, стоило вспомнить тёплые ночи под чужой крышей — становилось тише. Пустыня пела больше не дикие песни зверей, а нежные, почти любовные. Можно было спокойно продолжать путь. Легко поднявшись на ноги, генерал огляделся. Словно бы послышалось что-то. Крепко взяв в руку копье — Сайно пошёл в сторону шума. Впереди мерещился оазис и впервые для махаматры было неясно — был это мираж или самое настоящее озеро, окруженное пальмами и заброшенным палаточным лагерем. Крепче сжав древко копья, генерал осторожно направился в сторону миража, мягко ступая по песку, почти не оставляя следов. Оазис становился все ближе и ближе, пробуждая невероятную жажду. Сайно почувствовал её как никогда прежде. Слюна во рту стала вязкой и скатываясь вниз по горлу ощущалась хуже дробленого стекла. По спине тёк пот, волосы слиплись и солнце жгло кожу больнее обычного. Похожее было с генералом матр только когда он будучи ребёнком сбежал из деревни и заблудился в песках. Но даже тогда пустыня приняла его как собственное дитя, лишь играясь с ним. И Сайно вернулся домой под утро — совершенно сгоревшей, голодный, со штанами полными песка, однако целый и невредимый.  Но сейчас было хуже. Словно и не был он никогда в пустыне. Словно он сам стал изнеженным дитем каменных стен. Это было неправильно. Это было странно. Это было опасно. Махаматра остановился, не дойдя всего несколько шагов до самой длинной тени оазиса и снова прислушался: журчание воды, лёгкий шелест редкой листвы кустов. Ничего особенного, ничего странного. Стоило подуть ветру чуть сильнее и захлопал брезент палатки, чей "скелет" заметно оголился, представляя взору то, что осталось от забросивших лагерь путешественников. Сайно дотронулся рукой до лба, смахивая пот и поправляя маску.  Надо бы исследовать это место, надо бы отдохнуть от поисков и охладиться. Но внутреннее чувство беспокойства никак не отпускало. Снова сжав копье покрепче, генерал сделал пару шагов назад и снова огляделся. Тень, казалось, шагнула вслед за ним. Но не его тень. Оазис потянулся вслед за путником. Тени стали длиннее, журчание воды громче. Сайно снова сделал шаг назад, не веря тому, что он сейчас увидел. Однако, на этот раз ничего не произошло. И стало тихо. Совсем тихо. Пальмы все так же клонились к кристальной поверхности озера, лёгкий ветер всё так же играючи шевелил тонкие ветви кустов, но генерал ничего этого не слышал. Облизнув пересохшие губы, махаматра сделал ещё несколько шагов, но на этот раз просто в сторону. Возможно, стоило обойти это место по кругу — посмотреть поближе, не заходя на территорию. Генерал не мог просто так уйти. Возможно, здесь остановились учёные? Или, может быть, это был их лагерь? Со слов родственников пропавших — те с собой практически ничего не взяли, кроме лёгких сумок с документами и нескольких фляг, наполненных водой. Может ли быть, что учёные готовились заранее и оставили необходимые им вещи в пустыне, где никто не сможет найти? Если так, то стоило проверить. Но при этом, проверять было бы совершенно глупо. Не после того, что он увидел и почувствовал.  Сайно доверял своим инстинктам — и они его ни разу не подводили. И сейчас он чётко понимал, что именно делать не стоит: не стоит идти в манящую тень пальм, не стоит пить касаться гладкой поверхности озера, не стоит... Громко хмыкнув, генерал сделал ещё несколько шагов в сторону и с гораздо более безопасного расстояния обошёл оазис по кругу. Вот, что казалось удивительно странным, но не сразу пришло ему в голову: он слышал журчание воды; он видел как дрожат листья от ветра, но поверхность озера оставалась гладкой как зеркало. Более того, она ничего не отражала. С какого бы угла Сайно не посмотрел — озеро было "пустым". Остановившись, махаматра наклонился и поднял мелкий камешек, размером не больше ногтя указательного пальца. Хорошо прицелившись — генерал кинул камень так, чтобы он упал как можно ближе к центру озера. Не были ни ряби, ни привычных кругов на поверхности водоёма, ни всплеска — вода поглотила брошенный предмет, как голодный зверь. Махаматра нахмурился. О таком он никогда не слышал и не читал. Возможно, мираж стоит прямо на зыбучих песках? Это могло бы объяснить часть странностей, но мираж бы исчез, стоило генералу подойти так близко. Да и разве миражи могут копировать звуки? Сайно в этом очень сомневался. Застыв перед оазисом, генерал действительно не знал, как ему лучше поступить: вернуться за другими матрами, чтобы исследовать это место и предупредить всех об опасности? Но сможет ли он найти это место снова, не исчезнет ли оно, пока Сайно будет собирать всех? Или стоит закрыть на это глаза и продолжить искать учёных? Важнее жизни глупцов или случайных странников?  Генерал раздраженно цокнул языком, нервно постукивая копьем о землю, на манер воина собирающегося в бой.  Сложная ситуация, сложный выбор.  Если бы он сейчас был не один... Возможно, стоит позвать Кандакию? А самому продолжить поиски. Но успеет ли он до деревни и обратно — это вопрос.  Оазис, словно подслушав мысли махаматры, тоже заволновался. Ветер усилился, Сайно раздраженно сдвинул маску ниже, чтобы песок не попадал в глаза и замер. Оазис играл с ним — брезент палатки вновь затрепетал, показывая то, что спрятано внутри: белая кожа и одежда, кажется, того даршана, откуда были эти глупцы. Но не разглядеть, занесло песком. Тени манили генерала, подначивая, толкая вперёд: "Ну же, подойди, посмотри, спаси!".  Махаматра не решался подойти ближе, безнадёжно вытягивая шею, как дикий зверь, силясь разглядеть что же там внутри палатки.  Кажется, тела? Вцепились в собственную плоть, кровавое месиво. Одежда клочками, торчащие кости, мёртвые взгляды. Захлебываются друг в друге, ищут спасения в песках, прячутся под блеклыми тенями. Но птицы кружат над ними, загоняют добычу. Оазис манит, обещает жизнь. И они бегут, доверившись подарку пустыни. Снова ищут укрытия и находят.  Хруст костей, тяжёлые вздохи. На озере ни единого всплеска. Ветер всё так же колышет тяжёлые листья пальм. Быть этого не может. Он не смог бы увидеть столько. А полог палатки снова трепетал, словно засмущавшаяся девица, прикрывая наготу. Страшное видение пропало, снова ничего кроме кустов, озера и лагеря. Нет там никаких тел, нет там стонущих от боли людей, что тянут руки к Сайно. Нет тех, кто, рыдая, просит вытащить из оазиса, нет там тех, кто по своей глупости пошёл в пустыню. Но что тогда там, в тени...  Махаматра мотнул головой, словно стряхивая наваждение и сделал три поспешных шага назад, опираясь на копье.  Мираж увиденного сбил его с толку. Так резко, так много эмоций. Будь Сайно чуть мягче, имей он чуть меньше контроля над собой...  Это были не его чувства, не его мысли.  Первой мыслью было убежать. Пустыня дышала бы в спину, опаляя его шаг — сплести дурную ложь и поверить в неё самому, что не было здесь ничего. Что день слишком жаркий, что зашёл слишком далеко в пески и одурел как дикий шакал. Миражи страшная вещь, особенно близ гробницы царя Дешрета. Никто и спорить не станет. А учёные сами виноваты. Пустыня не щадит слабых и глупых.  Слабость длилась секунды, мысли бежали наперегонки и вина за них неминуемо пришла. Сайно одернул сам себя. Чуть прикрыл глаза, наблюдая за оазисом сквозь ресницы. Что же было там внутри, настолько искусно звавшее генерала матр и внушающее ему настолько первобытный страх, напоминая о том, что он смертный и бессилен перед тем, чего сам не ведает. Вторая мысль — интерес. Сердце билось быстро, по загривку вниз кололо любопытство. Стоило уйти страху, то ему на смену пришло жгучее чувство заинтересованности. Теперь оазис не пугал, теперь он манил. А если и правда там подсказка? Возможно, уже не имеет смысла искать учёных — прошло больше суток для них в пустыне без еды и воды. Разве трупы уйдут куда-то? Нет, трупы не ходят подобно перекати-полю. Дикие звери обглодают мясо, но по останкам можно будет... Зато здесь! Здесь странное, манящее, страшное и неизвестное. Возможно, соперник подстать самому Сайно. Можно будет не сдерживаться, сразиться. Новое чудовище, подобное унуту из недр пустыни? Это опасность, это то, чем занимаются матры. И снова генерал одернул себя. Это неправильные мысли. Это мысли трусов и глупцов. Разве он боится чего-то? Разве он настолько глуп, чтобы идти в открытую пасть к зверю? Сайно, не отводя глаз от оазиса, попятился назад. Нельзя поворачиваться спиной к зверю. Уже достаточно того, что махаматра показал дикому зверю свой страх. Но такого больше не случится. Отойдя достаточно далеко, генерал сел на раскаленный песок чтобы, игнорируя палящее солнце, достать карты.  Боясь, что ветер может подхватить одну из них или песок испортить рисунок — Сайно просто молча тасовал их, неотрывно смотря перед собой. Сколько времени он провел у оазиса? Могло ли это стать критичной ошибкой в поисках пропавших учёных? Возможно, именно эти минуты или часы стали для них гробницей. Но сначала надо прийти в себя. Всё это время, махаматра ощущал незнакомца в своих мыслях. Что-то путало, выводило из себя, сбивало с цели. Оторвав взгляд от карт и аккуратно убрав их в набедренную сумку — Сайно глубоко вздохнул, задержав дыхание. Досчитав до десяти он медленно выдохнул и поднялся с песка, отряхиваясь. Снова огляделся и по памяти восстановил цепочку шагов, что видел до того, как столкнулся с оазисом. Следы вели от дюны Пиршеств в сторону гробницы царя Дешрета. По пути стоило осмотреть все спуски в подземелья, ведь именно туда могли бежать от солнца учёные, не подумав о монстрах, ожидающих их в тенях. Бросив последний взгляд на дрожащий силуэт оазиса позади себя, Сайно продолжил путь по намеченному маршруту. Но как бы он ни старался — ни единого следа пропавших людей найти он не смог. Сомнения начали снова прерывать ход его мыслей, заставляя вернуться к увиденному ранее оазису. И теперь, генерал никак не мог вспомнить о том, действительно ли он видел следы ведущие к этому странному месту или нет. Махаматра определённо помнил, что следы вели примерно в сторону этого отвратительного места. Но они шли именно через оазис или в обход? Почему генерал не догадался проверить? Снова остановившись, Сайно обессиленно опустился на разломленный камень, опираясь спиной на его горячую поверхность. Закрыв глаза ладонями, махаматра до боли надавил на веки, пытаясь привести себя в чувство. Что-то внутри него надломилось и не работало как прежде. Он чувствовал себя дурным, затерянным в песках. Вытянув ноги вперёд, генерал устало опустил руки и открыл глаза, щурясь от яркого солнца. Объяснить самому себе произошедшее никак не удавалось. Мысли вертелись вокруг этого оазиса, палаток и следов. Рационального объяснения, помимо миража и зыбучих песков — тоже не было. В книгах из академии Сайно не встречал ничего подобного, разве что были заметки на полях о блуждающих огнях из историй о других континентах Тейвата — но это вряд ли подходило жестокому региону пустынь. Неожиданно, из мыслей генерала вывели весёлые голоса и звон маленьких колокольчиков. Вдалеке, пока что не замечая того, кто сидел на расколотом камне — вперёд шёл караван вьючных яков, с сопровождающими их пустынниками. Они громко говорили, шутили и подбадривали друг друга. Их поведение вызывало диссонанс с ощущениями самого Сайно. Но, неожиданно, это оказалось спасательной ниточкой из зыбучих песков сомнений и мыслей, в которых тонул генерал. Ухмыльнувшись, махаматра легко спрыгнул на землю и свистом привлёк к себе внимание каравана. Смех резко стих. Почти сразу те, кто имел оружие за поясом — потянулись к нему, но застыли, стоило Сайно достать своё оружие. Пустынники молчали, молчал и генерал.  Вперёд вышла девушка, слегка поклонившись. Этого не требовалось, но "слава" генерала матр шла вперёд него. Некоторые, боясь его гнева — таким образом пытались высказать своё уважение к нему. — Приветствую вас, Генерал. Вслед за словами девушки, некоторые из стоящих за ней людей тоже поклонились, не опуская головы. — Мы помешали вашей охоте, Генерал? Сайно расслаблено пожал плечами и сделал несколько шагов по направлению к каравану. Некоторые мужчины снова протянул руки к оружию, но девушка успокоила их одним взмахом руки. Те молча повиновались и замерли, ожидая её последующих действий. Махаматра подошёл достаточно близко и остановился напротив девушки. Та не выказывала страха, но было видно, что она не из тех, кто в драке будет стоять за чужими спинами и вряд ли останется в стороне, если что-то пойдёт не так. Однако, на уме у генерала было совсем не это. — Ты знаешь моё имя, но я не знаю твоего. Назовись, чтобы я мог говорить с тобой. Девушка улыбнулась и пригласительным жестом подозвала Сайно ближе. — Если вы, Генерал, хотите со мной познакомиться, то стоит делать это гораздо ближе. В беседе нет никакого удовольствия, если собеседники говорят через песок. Казалось, словно девушка осмелела после слов махаматры, но Сайно прекрасно видел, что она изначально его не боялась. Просто не хотела неприятностей себе и её каравану. Но страх? Нет, не в том понимании, в котором его испытывали виновные перед законом, когда их настигло его правосудие. Соглашаясь со словами собеседницы, Сайно подошёл ближе, убирая копье. Пустынники заметно расслабились, девушка тоже улыбнулась, показывая остро заточенные зубы. — Садия. Так меня назвали мои мать и отец. Сайно кивнул на её слова и оглядел чуть пристальнее всех, кто стоял вокруг. — Генерал, я ответила на ваш вопрос, теперь ваш черёд отвечать на мой — мы помешали вашей охоте или мы и есть её цель? Махаматра покачал головой, но ответить не успел, потому что девушка улыбнулась ещё шире и хлопнула в ладоши, после чего караван, словно единый организм зашевелился. Яки поднялись с песка, тяжело отряхиваясь; мужчины заняли свои места, некоторые шёпотом продолжили обсуждать то, о чем говорили немногим ранее. — В таком случае, могу я вас пригласить быть нашим спутником до первого оазиса? Сайно прищурил глаза, силясь понять, шутит над ним сейчас пустынница или она действительно что-то знает. Но все его подозрения были встречены улыбкой из острых зубов. — А у костра мы поделимся с вами всем тем, что видели в пустыне. Возможно, Генерал захочет рассказать нам и свою историю. Снова, не дожидаясь ответа, девушка забралась на спину наименее загруженного яка и громко цокнув языком — запустила движение каравана. Один из её спутников робко, практически невесомо, дотронулся до плеча махаматры и предложил ему тоже забраться на спину яка. С учётом того, что только Садия ехала верхом, а все остальные шли подле неё — это расценивалось как проявление уважения перед неожиданным гостем. Сайно не стал отказываться и обижать своих новых спутников. Забравшись на спину вьючного животного, генерал почувствовал, как огромный як поднялся с земли и тяжело покачиваясь — продолжил свой путь. Устроившись удобно на тюках с тканями и сладко пахнущими специями, под убаюкивающий мерный шаг яка — махаматра неожиданно почувствовал, как его клонит в сон. Он не был измучен физически, но морально Сайно был практически раздавлен. Вряд ли он сможет крепко заснуть среди незнакомых ему людей, которые могут убить его, если заметят, что генерал заснул, но специи так сладко пахнут... Мысли заплетались, путались. В голове шумело как после крепкого алкоголя, а тело было тяжёлым как после длительного забега. И откуда такая усталость? Разве так давно он в пустыне, что обессилел настолько? Махаматра попробовал было резко встать, но едва ли смог поднять тяжёлую руку, чтобы придвинуть к себе копье поближе. А запах специй становился всё гуще, всё теплее. Почти как дома у Тигнари, когда он ворча на ворвавшегося посреди ночи друга — кипятит воду и достаёт слегка зачерствевшие булочки, что пекла Коллеи днем раньше. А эти тюки с тряпки такие нагретые солнцем, такие мягкие, почти как... Додумать эту мысль Сайно даже не успел. Со времен академии, он ещё ни разу так быстро не засыпал. Все звуки вокруг него затихли. Осталось только мерное покачивание яка и тёплый запах специй, так вскруживший ему голову, воспоминаниями об уюте. ... Садия обернулась, словно хотела что-то громко крикнуть Генералу, но заметив, что тот уже успел уснуть, обнимая свое копье — покачала головой и подозвала к себе одного из мужчин. — Идём тихо. Пусть Шакал спит. Его дух чуток и мы не будем тревожить. Всего лишь полуденный сон в обмен на наши жизни. Пустынник коротко кивнул и жестами, объяснил сначала одному из группы и послание по цепочке достигло глаз всех идущих. Сквозь пустыню шёл караван, держа свой путь к самому краю.