***
— Сонбэним? Сокджин знал, что это Намджун стоит в дверях его кабинета, не поднимая глаз: он знал это по ровному, глубокому голосу, по отвлекающему и властному запаху, от которого его мозг с удовольствием улавливал задние мысли, и по тому, как вежливо к нему обращались. Чимин был прав: формально команда стратегического развития имела больше влияния в компании, чем команда разработчиков игр — следовательно, Намджун обладал большей властью и авторитетом, чем он, и, если бы дело дошло до конфликта, Намджун оказался бы в глазах руководителей отделов выше Сокджина. Тем не менее в течение первой недели Намджун предпочитал называть его «сонбэним», и Сокджину было неприятно чувствовать себя при этом польщенным. Это заставило его еще больше усомниться в стратегическом мышлении Намджуна. Намджун был одет в штаны цвета хаки и светло-голубую рубашку, аккуратно застегнутую на все пуговицы и с закатанными рукавами — в их компании царила «расслабленная» и «непринужденная» атмосфера, и Намджун каждый день появлялся на работе стильным и красивым, будь то темные джинсы и вязаный кардиган, или черные брюки со свободной рубашкой с длинными рукавами, которая слишком сильно подчеркивала его ключицы. У Намджуна были длинные иссиня-черные волосы, которые он собирал в хвост, и красивое лицо с глубокими ямочками, которые появлялись, когда он улыбался. Он был высоким, широким и мускулистым альфой — и к тому же неженатым, хотя лично для Сокджина это не имело никакого значения. И все же жизнь Сокджина на двенадцатом этаже изменилась. Намджун не пользовался блокаторами запаха, как некоторые, — в конце концов, это был личный выбор. Сокджин каждое утро пользовался своим любимым средством, приглушая свой запах и смывая все признаки личной жизни. Это не касалось других, особенно на работе. Намджун не пользовался блокаторами запаха. Для Сокджина это редко имело значение, он лишь лениво отмечал в уме, кто из встреченных им альф уже вступил в брак, у кого есть будущая пара, кто встречается, и так далее. Вдыхание незамутненного запаха альфы не имело для него никакого значения — или имело. По утрам, выходя из лифта, он сразу же чувствовал, что Намджун уже на месте, а когда его не было, удивлялся, что тот застрял в пробке. По вечерам он определял по запаху, когда Намджун задерживался на работе допоздна — он задерживался почти каждый вечер с тех пор, как устроился сюда, — но, когда Намджун уходил раньше Сокджина, он интересовался, зачем, чтобы посмотреть, кто и где. Он ни за кем так не следил, и даже не специально. Просто он был слишком чувствителен к этому запаху, хотя он и был приятным. Он воспринимал это слежение за запахом Намджуна как самый основной, инстинктивный тип влечения, который он упорно игнорировал. В общем, Ким Намджун в целом его раздражал. Сейчас Намджун сидел в своем кабинете с папкой в руках, волосы были завязаны в маленький пучок у основания черепа, давая понять всем, что да, конечно, Намджун — начальник отдела, но при этом он по-прежнему крут, молод и дерзок. На его подтянутых руках виднелись вены. От него пахло глубоким, землистым мускусом, который хотелось вдыхать полной грудью. — Сонбэним? Сокджин резко обернулся. — Хм, буджан-ним? Он отвел взгляд от тренированных мышц на руках. Он не умел смотреть в глаза практически никому, но надеялся, что Намджун не сочтет это признаком покорности. — Это отчет моей команды по фокус-группам. — А, это. Это было электронное письмо — Намджуну не нужно было распечатывать его и лично идти на двенадцатый этаж. Разве кто-то не должен подумать о деревьях? Намджун подошел к его столу и протянул папку. — Мы должны обсудить результаты, как только вы просмотрите отчет. Сокджин хмыкнул в знак согласия, уже пролистывая страницы, а затем поднял глаза на Намджуна, осматривающего помещение. — Что-нибудь еще? Намджун слегка пожал плечами, на его губах появилась улыбка. — Я никогда раньше не был в вашем кабинете. Намджун указал на стены, заставленные полками с фигурками и многочисленными наградами, полученными им и его командой за годы работы, а также плюшками, коллекционными карточками, значками, жетонами, канцелярскими принадлежностями и другими ценными товарами. Все первые издания, разумеется, в оригинальной упаковке. Даже ковер, на котором стоял Намджун, был выполнен в форме одного из самых успешных персонажей — дружелюбной альпаки, которая всегда была голодна. Сокджин помог создать почти половину всех представленных персонажей. — Чимин говорит, что мой кабинет похож на спальню двенадцатилетнего ребенка, — пошутил Сокджин, откладывая папку, — интересно, как долго запах Намджуна будет сохраняться в помещении после его ухода. Он был таким сильным, когда они оставались наедине, что у Сокджина защемило в груди. Намджун покачал головой. — Вовсе нет, сонбэним. Это похоже на кабинет руководителя отдела разработки игр. Сокджин слегка надулся. Что ж, именно таким и был его кабинет! Наблюдательный, этот новый альфа. Очень… — Значит, никаких фотографий в отпуске? — Что? — спросил он, заметив, как Намджун, похоже, осматривает комнату в поисках каких-нибудь личных экспонатов. Выражение лица Намджуна было разочарованно пустым — возможно, любопытство, но затем оно перешло в выражение удовлетворения. — Ты придешь на корпоративный банкет в пятницу? — Что? — переспросил он, чувствуя себя при этом глупо. Он иногда ходил на корпоративные застолья со своими подчиненными. Однако в пятницу компания собиралась провести его с представителями высшего руководства, в каком-то пафосном ресторане. Сокджин терпеть не мог такие сборища и по возможности старался избегать их: нельзя было расслабиться в присутствии вице-президента. К тому же окружающие частенько заглядывались на него: невостребованный омега с неопределенным статусом отношений. Да еще и красавец — да, он это знал. Но от такого внимания было не по себе, когда рядом находились высокопоставленные лица. — Чонгук сказал, что у тебя нет привычки посещать такие мероприятия, — добавил Намджун. — Я буду впервые на таком мероприятии — думаю, будет приятно увидеть там знакомое лицо. Зачем Чонгук рассказал Намджуну о привычках Сокджина? Намджуну следовало бы придерживаться своей собственной команды — Хосок, Тэхён и остальные. — Нет, я нечасто хожу. Просто иногда, как в эту пятницу, — сказал он и тут же понял, что действительно собирался пойти. С каких это пор? — Отлично. С нетерпением жду возможности познакомиться с вами поближе, — сказал Намджун, затем сделал паузу. — И с тобой, и со всеми остальными. В общем, отчет. Пожалуйста, прочитай его быстро, нам нужно принять много решений в этом квартале. Сокджин кивнул, не успокоившись до конца, пока Намджун не ушел. Неужели это станет обычным явлением: Намджун заходит к нему в кабинет в хорошо сидящем синем пиджаке, красиво контрастирующем с его медовым оттенком кожи? Намджун стоит с закатанными рукавами, волосы убраны в пучок, руки засунуты в передние карманы симпатичных штанов, и при этом нахваливает великолепную коллекцию товаров Сокджина, и от него исходит сильный аромат? Впрочем, для Сокджина, который был профессионалом своего дела, это было… несущественно. Кроме того, Намджун был врагом, приходящим к нему с отчетами фокус-групп о том, какие игры они должны делать. Он шумно сглотнул, потянулся за телефоном и велел Биксби внести в календарь корпоративный банкет на вечер пятницы.***
Застолья для руководителей компании были скучными. Сокджин хорошо разбирался в разработке видео- и мобильных игр, умел вести вежливые светские беседы, но плохо переносил длительное пребывание в корпоративной обстановке. За длинным столом, рассчитанным на двенадцать человек, громоздились пустые бутылки из-под соджу, по мере того как собирающиеся становились все шумнее и шумнее. Большинство внимания было приковано к Намджуну, как к новичку. Вице-президент — властный альфа лет пятидесяти, но с искренней любовью к видеоиграм, которую Сокджин смог поддержать, — продолжал расспрашивать Намджуна о первых впечатлениях, но по мере выпивки вопросы становились все более личными. — Почему такой альфа, как ты, не женат? — спросил их вице-президент, наклонившись над столом. Сокджин специально занял место в углу, чтобы не привлекать к себе внимания, в то время как Намджун сидел прямо напротив вице-президента. Ошибка новичка. — А, — сказал Намджун, щеки его слегка раскраснелись от алкоголя, и он посмотрел прямо на Сокджина, в мозгу которого произошло короткое замыкание. Он быстро потянулся за своим напитком, отводя взгляд. Вице-президент покачал головой. — Я действительно не понимаю это молодое поколение. В мое время женились сразу после окончания университета! А многие в вашем возрасте — до сих пор не женаты! Намджун ничего не сказал, что было весьма разумно с профессиональной точки зрения, и принял стопку соджу, которую налил ему сидящий рядом режиссер. — Ты, по крайней мере, с кем-то встречаешься? Нет? Сокджин знал, что Намджун не встречается — альфа не пользовался очистителем запахов и никогда не приходил на работу с чужим запахом, задерживающимся на нем. Явно холост. — В свое время я встречался со многими, — немного смущенно сказал Намджун, пытаясь оправдаться, но Сокджин решил, что это было скромное хвастовство. — Но, видимо, я не нашел того, кого искал. Сокджин мог легко представить, как Намджун впечатляет бета- и омега-специалистов: посмотрите на меня, мне всего двадцать семь, а я уже занимаю высокую должность в модной игровой компании! Посмотрите на мое мускулистое тело и длинные черные волосы, я так бесконечно крут и совершенен, что вы наверняка хотите отсосать у меня… — Ну, я могу свести тебя — у меня есть племянник примерно твоего возраста, омега. Как насчет свидания вслепую? Он очень высокий и красивый, довольно послушный. Послушный. К счастью, вмешался один из руководителей отдела. — Вы всегда всех сводите, бусаджан-ним, — настоящий купидон! По столу прокатился дружный хохот. — Ну, кто-то же должен им быть! Эти детишки просто мечутся налево и направо, и ради чего? — вице-президент оглядел стол в поисках поддержки — от соджу у него помутнело в глазах. — Как тот же Сокджин! Я уже сколько раз пытался тебя свести, а ты все время отказываешься. Намджун посмотрел на него вместе с другими гостями. Директор, сидевший рядом с вице-президентом, сказал. — А, все знают, что у Сокджина дома есть возлюбленный. Бокал Намджуна замер на пути к губам. — Правда? — удивленно спросил вице-президент. — Айщ, но он больше никому ничего не скажет, бусаджан-ним, поверьте, мы пытались за эти годы. Он любит давать альфам компании ложные надежды. Вице-директор покачал головой. — Это и есть план? Хм, тебе следует быть более внимательным к окружающим тебя альфам, Сокджин-щи! И не забывай, что внешность меркнет, особенно у омег. Наслаждайся вниманием, пока оно есть, вот что я всегда говорю! Сокджин прикусил внутреннюю сторону щеки — вот почему он ненавидел корпоративные банкеты для руководителей. Его подчиненные никогда не были такими грубыми, прямыми и спекулятивными. Сокджин знал, что ходят слухи о том, что у него дома есть постоянный альфа-партнер, и позволял всем верить в это. Возможно, он даже подстегивал эти слухи, делая то тут, то там наводящие комментарии. С помощью очищающего средства для запаха, которое он использовал каждый день, никто не мог сказать, что он лжет. Теперь же решение Сокджина использовать очищающее средство означало, а что именно? Что он давал альфам «ложную надежду»? Сокджин был единственным омегой за столом и внезапно очень хорошо это осознал. Тишину прервал голос Намджуна. — Бусаджан-ним, вы, должно быть, успешно подобрали себе пару, раз даете такие мудрые советы. — Конечно! — сказал вице-президент и начал пьяно хвастаться достижениями своих детей. Сокджин расслабился, благодарный за то, что внимание переключилось с его брачных перспектив и намерений. Вскоре он откланялся и уже стоял в теплой и влажной летней ночи, ожидая такси. Воздух вокруг него был похож на теплое облако, и, пока он ждал, начали падать жирные капли дождя. А, типично! Над его головой раскрылся зонтик. Намджун стоял у входа в ресторан и протягивал ему зонт. Щеки Намджуна раскраснелись; любой бы опьянел от того количества алкоголя, которое ему подливали. Впрочем, он старался балансировать между выпивкой и едой — Сокджин это заметил. Несмотря на летний дождь, Сокджин уловил запах Намджуна, стоявшего рядом с ним, более сильный и мускусный после нескольких часов, проведенных в жарком и тесном ресторане. — Я понимаю, почему ты нечасто посещаешь такие мероприятия, — сказал Намджун. — Это не то, что я бы назвал весельем. У Чонгука ночи норэбана гораздо лучше, — сказал он. Интересно, каким был Намджун в постели — каким он был любовником? Нежный или грубый? Быстрый до предела или не спешащий? А может быть… Он прочистил горло. — Эта ночь должна была стать для тебя приятным событием, — он переместился на ноги, ощущая близость Намджуна как электрический ток. — А ты? Чувствуешь себя желанным гостем? — Да, — сказал Намджун глубоким голосом. Он посмотрел на Намджуна: его черные волосы намокли от дождя, а обычно аккуратная прическа немного растрепалась, и длинные черные пряди падали на лицо. У него были красивые черты лица: прямой нос с приплюснутым кончиком, темные миндалевидные глаза, высокие скулы. Мягкие губы. Намджун много встречался, не так ли? Сокджину это не понравилось. С кем он встречался? Когда? Как он посмел? Намджун пристально смотрел на него. — Я не знал. Сердце Сокджина заколотилось. — Чего не знал? — Что у тебя есть альфа, — Намджун произнес эти слова так, словно они были для него чуждыми. — Ему очень… повезло. — Ах, — пробормотал Сокджин, но он слишком много выпил, чтобы быстро соображать и быть красноречивым. Перед ними притормозило такси, и Намджун протянул руку, чтобы открыть ему заднюю дверь. Смутившись, Сокджин скользнул на заднее сиденье, его рука ненадолго приземлилась поверх руки Намджуна на дверную раму. — Пожалуйста, доставьте его домой в целости и сохранности, — обратился Намджун к водителю, и тот утвердительно хмыкнул. Намджун пожелал ему спокойной ночи и захлопнул дверь, а Сокджин сел на заднее сиденье, подвыпивший и растерянный. Водитель отъехал, и Сокджин, обернувшись, увидел темную фигуру, направляющуюся к ресторану с раскрытым зонтом. Намджун еще даже не собирался уходить. Машина повернула, и Сокджин потерял из виду своего нового противника. Его ладонь покалывало. Экспериментируя, он понюхал свою ладонь и впервые уловил запах Намджуна на своей коже.***
Сотрудничество с компанией по производству мороженого было начато еще до прихода Намджуна, но новый руководитель отдела пришел на заключительную встречу, чтобы узнать о проекте. Большинство деталей на данном этапе решались отделом маркетинга, но Сокджин должен был доводить до сведения своей команды все новые данные. Мороженщики оказались достаточно милыми: энтузиастка-бета и более спокойный мужчина-омега были их основными собеседниками. В этот раз к ним присоединился новичок — мужчина-альфа, который сразу же взял на себя руководство встречей, чем вызвал раздражение Сокджина — и, судя по всему, Намджуна, чье нейтральное выражение лица превратилось в хмурое. Присутствие Намджуна в кабинете никак не повлияло на Сокджина. Сокджин вернулся на работу в понедельник после корпоративного обеда, увидел, что Намджун уже в своем кабинете, и без лишних раздумий направился в свой. В конце концов, в пятницу ничего не произошло. Как и говорил тот директор, все знали, что у Сокджина кто-то есть дома. Теперь об этом знал и Намджун, и, честно говоря, Сокджин был удивлен, что Намджун не знал об этом до того вечера. Прошла неделя, а потом и другая, и Сокджин изо всех сил старался привыкнуть к запаху Намджуна, который витал повсюду. Никого больше это не беспокоило, и Сокджин решил смириться с этим. Теперь Сокджин сосредоточился на записях, намечая последние изменения для следующего обновления: как персонажи смогут в течение ограниченного времени собирать рожки мороженого в Волшебном лесу и Подводном царстве, а когда наберется пятьсот рожков, они смогут построить замок съедобного мороженого. Всем понравится, он был в этом уверен. Собрание, однако, затягивалось: новый мороженщик задавал вопросы, которые уже были рассмотрены на предыдущих встречах. Намджун в основном молчал, откинувшись в кресле и делая заметки время от времени на своем планшете. В основном его взгляд был прикован к новому альфе, который сидел рядом с Сокджином и постоянно перебрасывался бесполезными замечаниями. — А вы уверены, что мы не можем добавить немного посыпки, плавающей по экрану? Разве это не мило? Все сидящие за столом посмотрели на Сокджина, который улыбнулся. — Это отличная идея, но на этой встрече мы рассматриваем проект перед выпуском, а не добавляем новые функции. Альфа — Уихён или как его там — усмехнулся, как будто ему было приятно видеть, как Сокджин раздражается. Это вызвало у Сокджина чувство тревоги, которое он спрятал в глубине души, пытаясь сосредоточиться. Встреча закончилась только в четверть шестого, все участники поклонились и поблагодарили друг друга. Уихён нашел Сокджина у входа в конференц-зал. — Это будет очень хороший проект, — размышлял он, что было удивительно слышать после всех его бессмысленных придирок. — Может, отметим это? — А, у меня совещание с нашим лондонским офисом, — сказал он, оправдываясь. Лондонского офиса у них не было, но он не собирался идти пить с представителями фирмы мороженого, да и вообще со всеми людьми. Намджун еще прощался с остальными, когда Сокджин подошел к лифту и отправился на двенадцатый этаж. Он потратил полчаса на отправку последних электронных писем, радуясь, что в офисе еще есть несколько сотрудников, сидящих в своих кабинетах, — при полном отсутствии людей здесь было жутковато. В конце концов он пожелал остальным сотрудникам спокойной ночи и заглянул в кабинет Намджуна, где был выключен свет, хотя Сокджин не почувствовал его возвращения со встречи. Возможно, он ушел с сотрудниками компании по продаже мороженого. Сокджин едва успел пересечь площадку перед офисом, как кто-то окликнул его по имени. Обернувшись в вечерних сумерках, он увидел, что из темноты близлежащих деревьев к нему приближается Уихён. — Ну что, все закончили? — с надеждой спросил Уихён. — Да?.. — неуверенно ответил он, чувствуя, что пропустил какую-то деталь. Что закончили? — Отлично, неподалеку есть отель с отличным рестораном. Тебе понравится их стейк, — сказал Уихён, пока Сокджин пытался осмыслить сказанное. Неужели остальные ушли именно туда? Уихён положил руку на его предплечье, направляя его, и… — Эй, вот ты где, — раздался голос Намджуна, за которым последовал сам Намджун. — Я все думал, что же ты так долго, детка. Сокджин не понял, неужели Намджун только что назвал Уихёна «деткой»? Он толерантен, как никто другой, и, если бы Намджун встречался с другим альфой, это было бы замечательно, но Уихён? Этот самодовольный король мороженого? Однако через секунду он понял, что эти слова были обращены к нему и что Намджун смотрит на него теплым и ласковым взглядом. Намджун шагнул ближе, обнял его за талию, и тепло от этого взгляда распространилось по нему, как лесной пожар. — А, ты тоже здесь, — сказал Намджун, слегка поклонившись, когда Уихён отошел от них, и Намджун воспользовался этой возможностью, чтобы притянуть Сокджина ближе к себе. Намджун прижал Сокджина к себе, как будто делал это уже сотни раз. Сокджин, к своему удивлению, прекрасно устроился рядом. Уихён недоверчиво нахмурился, открыв рот, чтобы что-то сказать, но тут же сменил выражение лица на раздраженное. — Ну, тогда в другой раз, — сказал он, бросив сердитый взгляд на Намджуна. Пальцы Намджуна вцепились в талию Сокджина, словно желая убедиться, что тот не сможет уйти. Уихён отвернулся и зашагал в сторону главной дороги (он и вправду был похож на разбушевавшегося ребенка), и только тогда пальцы Намджуна расслабились. Сокджин не шевелился, растерявшись. Намджун прижимался к нему тепло и крепко, и пах он лучше, чем почти все альфы, с которыми ему доводилось сталкиваться. Хуже того, казалось, что Сокджин целыми днями надеялся оказаться так близко — досконально изучить запах кожи Намджуна. — Что он хотел? Твой номер? — спросил Намджун, немного ослабив хватку на Сокджине. — Я видел, как он задержался у главных дверей, когда возвращался из магазина. Два плюс два. — Он хотел угостить меня стейком, — сказал Сокджин, только сейчас поняв, что на самом деле означало это предложение. — …В отеле. Какой высокомерный, наглый!.. Рычание удивило его — оно было тихим, исходящим из горла Намджуна. Взгляд Намджуна был прикован к Уихёну, который садился на заднее сиденье такси. Только тогда Намджун полностью отпустил Сокджина. Сокджин почувствовал, как по лицу разливается тепло: удивление прошло, и на смену ему пришло возмущение. С негодованием, в конце концов, было легче справиться, чем с бабочками в животе. — Йа, я бы с этим справился! Сокджина нечасто заставал врасплох «альфа» с большим напором, потому что он был далеко не наивен — обычно он видел их за версту. А тут еще Намджун защищал его честь, когда тот был совершенно не в себе, да еще и прикидывался его альфой. Намджун, сделав шаг назад, подмигнул ему, красивый в темноте вечера. — Прости? — Я сказал, что мог бы справиться с ситуацией. Я занимался тхэквондо в школе, знаешь ли. — …Ты занимался? — Два месяца, — поправил он, но при этом выставил руки перед собой в классической позе для боевых искусств. — Иди сюда, и я тебе покажу — я тебя вырублю! — Сонбэним, — выдохнул Намджун, и гнев немного угас в его глазах. Он выглядел озадаченным, хотя на его губах появилась улыбка. — Боишься? Я так и думал, — сказал Сокджин, разрядив обстановку своей шуткой. Он опустил руки, сердце все еще учащенно билось от неожиданного прикосновения Намджуна к нему, от собственнического желания обнять его за талию, от ласкового «детка». Детка. Неужели Намджун действительно простоял здесь сколько? Тридцать или сорок минут, следя за другим альфой, только потому, что подозревал, что тот ждал Сокджина с недобрыми намерениями? Это было так… излишне по-рыцарски. Уихён, конечно, должен был знать, что это ложь: Намджун не пользовался ароматическим средством, и на нем не было следов Сокджина. Конечно, Уихён знал, но он принял Намджуна и решил, что это альфа, которому он не хочет бросать вызов. В глубине души Сокджина это раздражало. — Ты в порядке? — Намджун переспросил — сегодня он был с хвостиком, несколько элегантных черных прядей обрамляли его лицо. Сокджин прочистил горло, и в нем зашевелилась неожиданная тоска. — Да, спасибо. Все это было необязательно, но спасибо. Намджун кивнул, колеблясь — глаза ненадолго опустились к его талии. — Передай мои извинения, когда вернешься домой. Запах был ненамеренным. Намджун поклонился на прощание и направился к своему дому, а Сокджин, зная, что следы Намджуна остались на нем, задался вопросом: за что именно он извинился? О. О, конечно. Передать извинения Намджуна настоящему альфе Сокджина, который, придя домой, почувствует запах Намджуна на Сокджине. Сокджин прикусил внутреннюю сторону щеки, взял себя в руки и поспешил к автобусной остановке. Дома его, конечно, никто не ждал, но это никого не касалось, в том числе и Намджуна. И все же ему казалось, что это дело Намджуна, потому что в сознании Сокджина все еще звучало это низкое предупреждающее рычание. Для Сокджина он вовсе не звучал угрожающе, тон его был направлен на опасность рядом с Сокджином. И поэтому в его голосе прозвучала забота и внимание, а в душе Сокджина зародилась тоска. От альф иногда бывает польза. По крайней мере, от некоторых альф. Если Сокджин, вернувшись домой, доставил себе удовольствие, это тоже никого не касалось.***
Неожиданно показалось, что Намджун избегает его. Сокджин мог бы поклясться, что Намджун сделал вид, что остановился, чтобы позвонить по телефону, когда однажды утром увидел, что Сокджин уже поднимается в лифте на двенадцатый этаж. Двери в холл закрылись, скрыв Намджуна из виду. Сокджин с досадой и удивлением смотрел на закрытые двери лифта. Неужели у Намджуна были к нему претензии? Из кабинета Сокджина не было прямой видимости в отдел стратегического развития, поэтому дни проходили в совещаниях и обсуждениях. Чонгук рассказывал о милых персонажах-монстрах, которых он создавал, а Чимин исправил ошибку непрерывности в последнем уровне следующего обновления, с которой возникли проблемы на этапе финального тестирования. Кроме того, Сокджин должен был продолжить работу над следующим крупным проектом: выбрать вариант новой игровой серии, чтобы добавить ее к уже существующим трем. Именно здесь и пригодились отчеты фокус-группы Намджуна: он и Намджун должны были составить короткий список предложений из двадцати четырех, представленных сотрудниками компании. Они должны были выбрать проекты, которые соответствовали бы выводам отчетов фокус-групп. Сокджин читал их в своем кабинете, потягивая сливовый латте, и в некоторых местах соглашался, в других издавал звуки удивления, а в некоторых хмурился от досады. Их персонажи не были ювенильными — как смеет кто-то так говорить! Их персонажи были универсальны! К несчастью Намджуна, вечером Сокджин увидел, что он уходит, и бросился догонять его у лифта. Глаза Намджуна слегка расширились, и он коротко поклонился. — Сонбэним, — сказал Намджун. — Буджан-ним, голодная альпака обладает нестареющей привлекательностью, — сказал он. Намджун моргнул. — Что? Сокджин ввел его в пустой лифт и нажал на кнопку спуска в вестибюль. — Твой отчет — я читал его, все эти слова о том, что пользователи хотят более зрелых персонажей. Честно говоря, мы никогда этим не занимались. Мы очаровываем пользователей персонажами, которые могут объединить родителей и детей. Мы используем милашек! Во время своего монолога он заметил, что Намджун выглядит немного обеспокоенным. Может быть, это из-за той странной встречи с другим альфой? Неужели Намджун решил, что Сокджин вляпался в неприятности, вернувшись домой с запахом другого альфы? Если да, то что за ревнивый безумец, по мнению Намджуна, с ним встречается? Сокджину пришла в голову мысль о том, что Намджун неравнодушен к нему — возможно, у него небольшой офисный краш. Эта мысль занимала его мысли все последнее время. Он размышлял о том, как Намджун ведет себя на свидании — будет ли он обнимать, держать за руку или оберегать, понравится ли ему милый наряд пары, да еще в их возрасте, будет ли Намджун запоминать заказы на кофе, быть внимательным и милым. Да, все это было очень романтично, Сокджин знал это, но ему нравилось размышлять о таких вещах. Сокджин не обратил внимания на то, что у него дрожат руки, когда он стоял в лифте вместе с Намджуном. Он набрался храбрости. — Ты уже ужинал? — спросил он, когда они оказались в вестибюле. — Что? Нет, — ответил Намджун. Сокджин хмыкнул, прикусив внутреннюю сторону щеки. — Тогда я куплю нам немного свиного брюшка. Очевидно, что тебе нужно подробное объяснение моей философии развития персонажей, которая, кстати, стала основой нашего успеха. Намджун, казалось, собирался возразить, а может быть, и согласиться, но твердый голос прервал предложение Сокджина. — Хён, иди сюда! Юнги стоял в холле и приветственно поднимал руку. А, четверг! Они всегда ходили в кафе с курицей и пивом у станции метро, где еженедельно по четвергам действовали скидки. Как же Сокджин забыл? Намджун, нахмурившись, смотрел на Юнги. — Он здесь работает? Сокджин посмотрел на Юнги, у которого на шее висел фирменный ремешок. — Да, Мин Юнги — в отделе по работе с персоналом. Ты, наверное, еще не сталкивался с ним. Сокджин представил Юнги и Намджуна. Может быть, ему стоит пригласить Намджуна с собой? Юнги постукивал по своему телефону. — Хён, ты уже заказал увлажнитель воздуха? Сегодня на него действует акция. — О, правда? Я не успел. — Ничего страшного, я понял — доставка в следующий понедельник, — сказал Юнги — отлично! Юнги тоже коллекционировал товары, и они всегда были в курсе всех новинок и предложений для своих любимых персонажей. Как ни странно, Сокджин не получал бесконечных бесплатных подарков только за то, что работал здесь. Намджун перевел взгляд с одного на другого. — Юнги-ши, как давно ты работаешь в компании? — Слишком долго, — лаконично ответил Юнги, откладывая телефон. — Он пришел в компанию вскоре после меня, — радостно сообщил Сокджин, но не успел он объяснить, что они были старыми университетскими друзьями, как Намджун кивнул и отступил на шаг. Неуверенная улыбка, зажегшаяся в его глазах, исчезла. Сокджин уже собирался пригласить Намджуна с собой, когда тот быстро и резко пожелал им спокойной ночи, сказав, что они могут обсудить развитие персонажей в новой серии в другой раз. Сокджина охватило разочарование — он уже представлял себе, как будет говорить Намджуну за ужином всякие смешные и остроумные вещи, чтобы у того появились ямочки и он его покорил. Может быть, после соджу Намджун будет сидеть слишком близко к нему, наполняя воздух его притягательным ароматом. Однако в следующую секунду Намджун исчез, лишь еще раз внимательно посмотрев на Юнги и на него. Юнги выглядел растерянным. — Почему он так убегает? Я ему что-то сделал? Сокджин не знал. Юнги нахмурился. — У вас двоих что-то случилось? — Конечно же, нет, — сказал он, понимая, как горько прозвучали эти три слова. — Пойдем, поедим, — сказал он, подталкивая Юнги.***
Сокджин был готов принципиально не любить Намджуна, но он не мог смириться с тем, что Намджун недолюбливает его. Он нравился всем! Он был веселым, но одновременно и умелым начальником отдела, который добивался результатов и был всеобщим любимцем. Однако Намджун стал относиться к нему с еще большей холодностью, и Сокджин не мог понять, что произошло. В первые несколько недель Намджун, казалось, стремился быть радушным, возможно, даже намекал на то, что неравнодушен к Сокджину (или ему это показалось?). Однако теперь все это, похоже, исчезло. В понедельник Сокджин добрался до их здания без четверти девять, мгновенно уловив запах Намджуна и обнаружив альфу у лифтов. Они поклонились друг другу, и Сокджин заметил, как Намджун напрягся, сжал челюсти и отвел глаза. — Как прошли выходные, буджан-ним? — спросил Сокджин в качестве светской беседы. — Очень хорошо, — сказал Намджун, когда они вошли в лифт, где также находились несколько сотрудников из других отделов. — А твои? — О, просто отлично, — сказал он, не упоминая о том, что провел свою обычную субботнюю прогулку, любуясь парочками в ближайшем парке. Город был полон парочек — все они прижимались друг к другу и благоухали, а Сокджин как-то не замечал этого раньше. Всякий раз, когда он видел где-то вдалеке высокого широкоплечего мужчину с черными волосами в пучке, его шаги ускорялись. Они поднялись на несколько этажей, и Намджун сказал. — О, буджан-ним? — Да? — спросил он, недоумевая, куда делся сонбэним. Глаза Намджуна были прикованы к дверям лифта. — К встрече сегодня днем я жду четкого объяснения, как ваши предложения по составлению шорт-листа соответствуют отчетам фокус-групп. Никаких «но» — я и так был слишком снисходителен. В приказном тоне ясно слышался выговор. Сокджин был так удивлен, что не успел выйти из лифта, как понял, что Намджун в первый раз за все это время использовал свое служебное положение. Намджун направился прямо в свой кабинет, плечи напряжены, шаги полны решимости. Сокджин смотрел ему вслед, и учащенное тоскливое биение сердца разом прекратилось. Вот тебе и внимательный, вежливый альфа с милой влюбленностью! Это была война.***
Чимин начал жаловаться на токсичную рабочую обстановку, но Сокджин сразу же проигнорировал его. По его мнению, Намджун проник в их очень успешную компанию и теперь пытается заставить их выпускать менее качественные игры. Только Сокджин препятствовал этому. Намджун настаивал на том, что Сокджин умышленно не понимает его. Он не говорил, что они должны выбрать предложение по игровой серии для взрослого поколения, а, скорее, склонялся к тому, что в шорт-лист попадут предложения, ориентированные на молодежь. Сокджин не верил, что подросткам вдруг разонравились персонажи компании, которые всегда получали высокие рейтинги одобрения среди подростков от тринадцати до шестнадцати лет. — В наше время дети взрослеют быстрее, — сказал Намджун. — Наш следующий большой проект должен отражать это. — Дети взрослеют быстрее из-за давления со стороны общества, которое мы не должны подпитывать, — возразил он. Они зашли в тупик в вопросе о том, какое направление должны иметь предложения, вошедшие в предварительный список. Команда Намджуна подготовила отчеты о том, как будет развиваться их компания благодаря добавлению нового направления (в отличие от отказа от предыдущего, что, по словам Намджуна, не входило в его планы). Намджун уже получил предложения от компаний, с которыми они могли бы сотрудничать в области мерча, мероприятий и других кампаний, и все это звучало предательски прибыльно. Разумеется, высшему руководству это понравилось. — Я знал, что то, что его взяли на работу, — плохая новость, — сказал он своей команде за обедом. Чонгук возразил. — Ну, я думаю, что то предложение, которое ему нравится, — с гуманоидными персонажами, которые иногда спорят со своими родителями, — вполне… здравое? Некоторые игроки могут почувствовать себя в роли таких персонажей. — А альпака не заставит их почувствовать себя причастными?! — запротестовал он, чуть ли не сжимая кулаки. — Не говори ерунды, Чонгук-ши! Сокджин знал, что проигрывает войну, но он уйдет с почестями. Тэхён из команды Намджуна предложил поужинать на этой неделе, а затем отправиться в норэбан. Мало кто знал, что у Сокджина, Чимина, Тэхёна и Чонгука было что-то вроде ансамбля «Twelfth Floor Sing Off», поскольку все четверо были заядлыми и талантливыми певцами. Они ужинали и пели каждый месяц, ведя точный учет того, кто набрал больше всего баллов. Да, Тэхён в эти дни был во вражеской команде, но Сокджин был рад придерживаться традиций. В конце концов, у Тэхёна могут быть полезные сведения. Хосок тоже присоединился к ним, как это часто бывало. Он был неплохим певцом с мягким рокочущим голосом, но приходил скорее потусоваться, чем посоревноваться. А вечером Хосок по какой-то идиотской причине взял с собой Намджуна на их совместную вечеринку. Все четверо расположились в отдельной комнате, все были слегка навеселе после ужина, Сокджин был расслаблен и находился в своей стихии — и тут в маленькую, но громкую и темно освещенную комнату вошли Намджун с Хосоком. Сокджин мгновенно напрягся. Чонгук запел, а Чимин предложил Хосоку и Намджуну присесть. Намджун опустился на сиденье напротив него, взял бубен и громко сказал Чимину, что он совсем не умеет петь. Зачем же он тогда пришел? И зачем Хосок привел на их веселый вечер норэбана конкурирующего начальника отдела, если этот альфа даже петь не умеет? Хосок болтал и смеялся со всеми, даже прильнул к Намджуну. Когда они успели так сблизиться, и знает ли об этом Юнги? Сокджин сосредоточенно пил пиво, пока Чонгук пел песню Долли Партон, при этом он плакал и вытирал глаза. Чонгук всегда погружался в свои чувства после двух кружек пива и двух песен. — Он такой хороший, — сказал Намджун, глядя то на Хосока, то на Сокджина, словно проверяя, знали ли они об этом. Они, конечно, знали. Вслед за ним Чимин исполнил душераздирающую песню о расставании, которая была повсюду в их школьные и/или университетские годы. Сокджин тихонько подпевал, отмечая, как завороженно смотрит Намджун на выступление Чимина. Когда Намджун не сидел в конференц-зале и не навязывал Сокджину свое стратегическое видение, он выглядел гораздо мягче — и как-то моложе. Намджун поймал его взгляд, и Сокджин отвел глаза. Намджуну следует найти новую работу. Сокджин не мог этого сделать — это были его персонажи, его игры, его хитроумно созданные вселенные. Сокджин занимался этим всю жизнь, в то время как Намджун мог пойти и сделать сотрудников несчастными в какой-нибудь другой компании. — Ты следующий, хён, — сказал Чонгук, осмеливаясь обращаться к нему так фамильярно, только когда они уже не на работе. Сокджин встал, готовый исполнить свою вторую песню за вечер. Его песня, как и песня Чимина, была ностальгической классикой о давно потерянной любви. Чимин получил за свое выступление девяносто пять баллов. Неплохо, неплохо. Сокджин должен выступить лучше. Он заставил себя забыть о присутствии Намджуна, даже если и уловил его запах в переполненной, пропахшей потом комнате. Он начал петь: куплет немного тише, а в припеве перешел на более высокий регистр. Друзья поддержали его, Тэхён громко закричал. Он держал глаза закрытыми, сосредоточившись на партитуре, но когда во время последнего припева он посмотрел на слушателей, то чуть не потерял дар речи. Намджун сидел в конце зала с распущенными волосами и пристально смотрел на него. Сокджин никогда не видел Намджуна с распущенными волосами: они всегда были в пучке или хвосте, и так аккуратно для работы. Сейчас же кончики его иссиня-черных волос касались плеч, а пряди с одной стороны были заправлены за ухо. Он был красив — боже, возможно, это было самое красивое, что Сокджин когда-либо видел. Он был похож на мастера-каллиграфа времен династии Чосон, для которого король построил собственный дворец. Песня закончилась, а Намджун все не сводил с него пристального и твердого взгляда. Что было бы, если бы они не встретились на работе? Что бы они тогда сделали друг с другом?.. Но где бы Сокджин мог встретить такого альфу, как он, занятого работой, — такого, который заставлял бы сердце биться от одного только взгляда? Он набрал сто баллов за песню, заставив Чимина застонать. — Моя очередь, моя очередь! — воскликнул Тэхён, схватив микрофон, когда Сокджин снова сел на узкое место рядом с Намджуном. Намджун сдвинулся с места, волосы разметались. Сокджину захотелось провести по ним пальцами. Намджун облизнул губы, слегка нахмурил брови. — У тебя… самый красивый голос, — Намджун произнес это тихо, вглядываясь в пространство между ними. Тэхён громко и радостно подпевал Girls' Generation. — Ах, — сказал Сокджин, прихорашиваясь. Как и в тот раз, когда Намджун сделал комплимент его кабинету, эти слова похвалы попали прямо в сердце Сокджина. Почему они постоянно ссорятся на работе? Почему Намджун не может просто согласиться с ним в этих вопросах? Ему нравились похвалы и одобрение Намджуна — от них становилось тепло и спокойно. Пальцы Намджуна коснулись его бедра. — Я не знаю, понимаешь ли ты, как прекрасен твой голос. Комната вспыхнула розовым, фиолетовым, зеленым, синим, и Намджун был прекрасен в каждом из этих цветов. Прядь волос упала на лицо Намджуна, и Сокджин был в нескольких секундах от того, чтобы протянуть руку и заправить ее за ухо, когда дверь снова открылась. Вошел Юнги, приветствуя всех ленивым взмахом руки. Намджун отстранился, и тепло его лица исчезло с лица Сокджина. Намджун вообще пересел на другое место, оставив свободное место для Юнги, на которое тот и опустился с бутылкой пива в руке. — Как результаты? — спросил он. — Сто, — ответил он, с разочарованием осознав, что Намджун больше не окружает его теплом и мускусом. Намджун поспешно взял еще пива и смотрел на выступление, упершись локтями в колени и стиснув челюсти. Юнги кивнул в знак одобрения и слегка улыбнулся, когда Хосок взял микрофон. — Посвящаю эту песню моему домашнему ворчливому коту, — сказал Хосок и начал петь романтическую песню Ким Квансока. Юнги фыркнул и спокойно отпил из бутылки. В конце вечера победу одержал Сокджин, набравший сто баллов. Чонгук трижды пытался победить его, бормоча, что не может проиграть, но в конце концов потерпел поражение. Все они вышли из подвального норэбана на ночную улицу, немного возбужденные и очень уставшие. Утром им тоже предстояла работа. — Вот и наше такси, — сказал Юнги, глядя из приложения на желтое такси, притормозившее перед ними. В воздухе еще звучал хор пожеланий спокойной ночи, когда Намджун легонько тронул Сокджина за локоть, заставив его мгновенно повернуться. — Увидимся утром, — сказал Намджун, его голос был глубоким, а в дыхании чувствовался запах алкоголя. Юнги взял Хосока за руку, помахал им всем на прощание и скрылся в такси вместе с хихикающим бетой. Такси уехало, оставив их впятером стоять на узкой улице. Намджун застыл на месте. — Я поеду на метро, — сказал Чонгук, и Чимин последовал за ним, а Тэхён направился в другой бар, где, по всей видимости, находился его друг. Тэхён был известен в офисе как альфа-тусовщик. Наконец-то он один — если не считать того, что Намджун был придурком на работе, и Сокджин его ненавидел. Сокджин посмотрел на свой телефон. — Мое такси будет здесь через две минуты — ты куда направляешься? — беспокойно спросил он. Намджун уставился на него расширенными глазами. — Что? — спросил он. Намджун указал на улицу. — Юнги… и Хосок? — Ммм, они пользуются ароматическими чистящими средствами, так что это неочевидно, но все на работе знают, — сказал он, полагая, что Намджун уже и так все знает. Намджун выглядел потрясенным. Айщ, неужели он настолько консервативен? И что, раз он начальник Хосока, а не Юнги, то Намджуну будет трудно сориентироваться в этой ситуации? Приехало такси Сокджина. — Поехали, — предложил он, усаживая Намджуна. Намджун жил поблизости — ну, чуть в стороне. Они ехали уже минут пять, когда Намджун неожиданно сказал. — Я думал, вы с Юнги вместе. Сокджин моргнул в темноте заднего сиденья. — Что? — Я думал, что ты… Что он твой альфа. Сокджин испустил несколько панический смешок — но это было просто смешно! Юнги был его партнером по сексу всего один раз в университете, очень давно, и они оба с уважением согласились, что им лучше трахаться с другими людьми. Теперь же Юнги был безумно влюблен в Хосока, а Сокджин был слишком занят работой, чтобы встречаться с умными и горячими альфами, похожими на средневековых каллиграфов — видимо, в его вкусе. — С чего это ты взял? — спросил он. Намджун откинулся на заднее сиденье, задумчиво выдохнув. — Ты всегда на работе и, похоже, никогда не торопишься домой. Поэтому… Поэтому я решил, что твой альфа должен быть кем-то, с кем ты работаешь, кто тоже находится в этом здании. А вы с Юнги, похоже, очень близки, так что — сила дедукции. В конце дня, вот так, усталый и навеселе от пива, все его защитные механизмы были отключены. Он едва мог вспомнить, почему ненавидел Намджуна, хотя был уверен, что должен был, и едва мог вспомнить, почему Намджун считал, что у него есть альфа, хотя это было не так. — Юнги — мой альфа? — усмехнулся он, покачав головой. — Это что-то новенькое. — Верно. Потому что твой настоящий альфа ждет тебя дома? — сказал Намджун, потирая руками колени, когда такси замедлило ход. Это прозвучало как вопрос — прямой вопрос. Знал ли Намджун? — Это здесь? — громко сказала водитель, указывая на переулок, в который машина как раз могла свободно въехать. Намджун подтвердил это, сказал, что в конце есть место для разворота, и такси привезло их к дому, где жил младший. — Это здесь — четвертый этаж, — сказал Намджун, показывая в окно. Сокджин все еще слишком нервничал, чтобы что-то сказать. — Увидимся на работе? — спросил Намджун, выходя из машины, и Сокджину пришлось побороть желание последовать за ним — ведь расставаться на девять часов до начала следующего рабочего дня было как-то неправильно. — Увидимся утром, — туманно ответил он. Водитель вернулась на главную дорогу. — Не то чтобы это было моим делом, — неожиданно сказала она, — но я точно думала, что вы остановитесь по тому же адресу.***
Может быть, Намджун вел себя на работе неприветливо и упрямо из-за того, что у него наступила пора предгона. Сокджин понял это однажды днем на очередном совещании по предложениям, где они спорили по поводу списка кандидатов. К следующей неделе они должны были представить вице-президенту свой окончательный список, проранжированный по категориям, а из трех предложений им пока удалось согласовать только одно. И вот теперь Намджуну предстоял гон? Да еще в такой ответственный момент? Да, конечно, Сокджин знал, что такие вещи не могут быть запланированы, но время было неудачным. Запах Намджуна изменился едва заметно — мускус, оставшийся на его коже, стал более глубоким. Сначала Сокджин отметил это в глубине сознания, а к тому моменту, когда это дошло до лобных долей, это означало три с половиной дня. Да, он полагал, что у Намджуна начнется гон именно через три с половиной дня. Он посмотрел через стол переговоров на Намджуна, слегка встревожившись. Учуять чей-то предгон или чью-то предтечку так далеко вперед можно, если хорошо знаешь его запах, но суметь поставить на это обратный отсчет? Это было ненормально. Он никогда в жизни не смотрел на альфу и не думал, что точно знает, когда он достигнет состояния гона. Его подсознание никогда не считало это важной информацией. Он посмотрел на Намджуна, и эта информация показалась ему очень важной. Намджун встретил его взгляд. — Что? — спросил он с раздражением. — Опять предыстория или количество уровней? Что именно не так в этом предложении? Он покачал головой и ничего не сказал. Он даже не подумал о том, что Намджун находится в состоянии предгона. Альфа был физически крупным, с толстыми бедрами, мускулистыми руками и хорошо очерченной грудью. И еще отличной задницей. Вдобавок к этому первобытное стремление к размножению, и, должно быть, получится чертовски интересный гон. Был ли у Намджуна постоянный партнер по гону или он справлялся в одиночку? Был ли его гон быстрым — полтора дня, может быть, — или долгим, до пяти дней? И получал ли Намджун от этого удовольствие? Кому-то это доставляло удовольствие, а кому-то — досадную неприятность или неудобство. Гон таился в запахе Намджуна, и Сокджин задавался бесконечными крайне личными и любопытными вопросами. Как будто ему нужно было знать все это, чтобы устроить свою жизнь в соответствии с этим гоном — но, конечно же, это не имело к нему никакого отношения. Это только мешало их рабочим делам. Они закончили работу около восьми часов, оба были измотаны и раздражены. Намджун собрал свои вещи, выглядя при этом хмуро. Сокджин встал и поправил рубашку, сначала замешкался, но… — Я так понимаю, нам придется закончить составление списка до твоего отпуска на следующей неделе. Намджун вскинул бровь, застегивая рукав ноутбука. — У меня нет никакого отпуска. Сокджин прочистил горло и взял свою полупустую бутылку с водой. — Я имею в виду, ах, твой личный отпуск. Когда он осмелился взглянуть на Намджуна, альфа уставился на него с недоумением. Конечно, Сокджину не нужно было ничего объяснять? Он и так старался быть сдержанным. — Мне не нужно брать личный отпуск до осени, — медленно произнес Намджун, и Сокджин почувствовал, как у него сжалось в горле. Но в запахе Намджуна это чувствовалось, даже сейчас. И все же Намджун смотрел на него самым странным и озадаченным взглядом. Неужели… Неужели Сокджин немного сходит с ума от долгого пребывания под воздействием запаха Намджуна? Может быть, у него просто стресс и ему нужно хорошенько выспаться? — А… мои извинения, — смущенно пролепетал он. Намджун выглядел обеспокоенным, но Сокджин не думал, что объясняться — хорошая идея. Как можно было сказать кому-то: «Думаю, у тебя есть восемьдесят с лишним часов до начала гона, плюс-минус?» Такие вещи не принято говорить едва знакомым людям — в том числе и потому, что подобная конкретика была невозможна, если только речь не шла о партнере, да и то редко. — Пожалуйста, забудь о моих словах, — сказал он и вышел из кабинета, с удовольствием вдохнув кондиционированный воздух офиса, с которым запах Намджуна не смешивался. Намджун, должно быть, считает его сумасшедшим и совершенно неадекватным. Боже, Намджун, наверное, подумал, что он пытается лезть не в свое дело, ведь он как отчаявшийся омега, у которого осталось всего несколько благоприятных лет! Даже когда он панически перебирал все эти варианты, какая-то часть его сознания оставалась непреклонной: он не ошибся, а значит, Намджун не знал, что в его организме наступили дни гипервирулентности, определяемые интенсивным стремлением к спариванию. Сокджин сделал паузу. Хм. Может быть, он мог бы использовать это, чтобы получить нужный ему список? Сокджин никогда не утверждал, что он хороший человек, так что все было так, как было.***
Скорее всего, им все равно пришлось бы работать в субботу, даже если бы Сокджин не прислал письмо с предложением сделать это. Было выбрано два предложения, и еще два претендовали на последнее место, причем они оба отстаивали свою личную симпатию. Они договорились, что придут к десяти часам и тогда проведут окончательный отбор. Больше они ни о чем не договаривались, но по прибытии Сокджин направился по пустому офисному полу к переговорной, где, по его мнению, находился альфа, прихватив по дороге богатый витаминами смузи для Намджуна. Намджуну предстоял гон, и ему, в конце концов, нужна была энергия. Предгон был еще более отчетливым на Намджуне — и, к удивлению Сокджина, часы обратного отсчета, казалось, ускорились. Может быть, полтора дня? Где-то между вечером воскресенья и утром понедельника. Намджун посмотрел на него, когда тот вошел, уже усаживаясь. Он был одет в свободную футболку цвета хаки, густые черные волосы собраны в хвост, скулы и челюсть четко очерчены, глаза темные и напряженные. Когда он встал, Сокджин обратил внимание на свободные темно-синие спортивные штаны, которые он надел, приняв еще более непринужденную ноту для субботы. Да, альфа, находящийся в предгонном состоянии, ненавидит обтягивающую одежду. — Я принес тебе смузи, — сказал он, и взгляд Намджуна переместился с него на напиток. Он протянул его в руки Намджуна — как темный шоколад с хлопьями чили, подумал он. Нет, как карамель, сладкая, но с морской солью. Или, нет, может быть, дымный, как табак? Чем больше он пытался определить приятное изменение в запахе Намджуна, тем больше не мог. Все знали, что альфы, вступающие в гон, неравнодушны к омегам. Альфы становились более заботливыми и внимательными не только по отношению к выбранному ими партнеру, но и к омегам и бетам в целом, и это часто вызывало ревность со стороны их настоящего партнера — но, как в любой хорошей мелодраме, ревность делала партнера более нужным для своего альфы-в-гоне, который наслаждался таким вниманием. В итоге альфа сфокусировал свое внимание только на одном человеке. Сокджин мог воспользоваться всеохватывающей нежностью, которую Намджун, вероятно, испытывал в преддверии гона, чтобы добиться своего при составлении короткого списка серий. Они принялись за работу, обсуждая достоинства различных предложений. Вскоре Намджун признал, что согласен включить в список выбор Сокджина, но с изменениями — это уже был значительный прогресс по сравнению с прежним тупиковым положением. Переговорная была средних размеров, за столом помещалось десять человек, но они сидели вплотную друг к другу, с ноутбуками и планшетами, и разговаривали вместе, причем Намджун был нехарактерно податлив. Сокджин все хорошо спланировал. — Итак, у нас есть три выбранных предложения, — сказал он, работая над документом, который должен был поступить к вице-президенту. — Теперь мы должны проранжировать их и объяснить почему. Намджун хмыкнул, в его голосе чувствовалась усталость. Близился полдень. — Может, закажем еду? — спросил он, доставая свой телефон, пока Намджун ходил за водой к кулеру. Он собирался заказать им кимбап и токпокки, но, убрав телефон, заказал вместо них стейк. В конце концов, белок полезен для альфы, приближающегося к гону, и он должен позаботиться о Намджуне. Еду принесли — дважды. Намджун тоже заказал еду: половинку жареной курицы, которую он с нетерпением предложил Сокджину. Откуда Намджун знал, что ему так хочется? В комнате для совещаний пахло как на кухне, перед ними лежали огромные кучи мяса. В конце концов, они работали в субботу и заслуживали угощения. После обеденного перерыва работа над документом по составлению короткого списка продолжалась полным ходом. Однако им еще предстояло проранжировать свои варианты. Намджун хотел, чтобы его фаворит занял первое место, и Сокджин посмотрел на его искреннее лицо, когда он это сказал. А почему бы и нет? Если Намджун хотел, чтобы его фаворит занял первое место… В конце концов, у него были веские причины. — Если только ты не хочешь, чтобы предложение, которое тебе больше всего понравилось, заняло первое место? — неуверенно спросил Намджун. — Нет, нет, меня все устраивает. — Ты уверен? — Намджун прикоснулся к колену Сокджина. — Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо. По поводу документа. — Тебе тоже должно быть хорошо, — настаивал он. — По поводу документа. Съешь еще немного стейка, — он подтолкнул контейнер к Намджуну, и тот согласился. Сокджин почувствовал себя спокойно и странно расслабленно, но в каком-то предвкушении. Он глубоко вдохнул, довольный. Он думал, что доработка отчета превратится в бесконечную борьбу, но они вовсе не боролись. Намджун облокотился на спинку кресла Сокджина, оставаясь рядом, пока Сокджин печатал. Его запах окружал Сокджина, более сильный и резкий, чем раньше. — Да, хорошая работа, — сказал Намджун, когда Сокджин напечатал очередную строчку, и радость, вызванная похвалой, захлестнула его. Намджун был словно приклеен к нему. Список выглядел как цивилизованный компромисс между ними двумя, чего Сокджин никак не ожидал в это утро. Он собирался вбить в него свое мнение, но почему-то неоднократно уступал идеям Намджуна. Он просто хотел, чтобы Намджун был счастлив. Как странно. И почему он пришел с другим планом? Он уже не мог вспомнить. Ему было важно, чтобы их с Намджуном планы совпадали. Пальцы Намджуна зачесали волосы на затылок — ах, как приятно. Подушечки пальцев мягко погладили кожу: передавая запах, успокаивающий и ласковый. Сокджин позволил ему расслабиться, пока работал над документом. Конечно, Намджун должен чувствовать его запах. Чуть позже он потянулся за бумажным стаканчиком, но обнаружил, что тот пуст. — Может, принести тебе воды? — спросил Намджун с глубокой озабоченностью. Когда тот кивнул, Намджун встал, его прикосновение удалилось, заставив Сокджина дернуться, когда он попытался проследить за ним. Намджун стоял, нахмурив брови, словно потеря прикосновения беспокоила и его. — Ты должен пойти со мной. Конечно, Сокджин должен! Находиться в разных помещениях было неприемлемо. И вот он вышел вслед за Намджуном на офисный этаж, заполненный пустыми кабинами, где Намджун налил им два стакана из кулера с водой, причем они стояли так близко друг к другу, что почти соприкасались. Намджун наблюдал за тем, как он пьет, удовлетворенно кивнул, затем налил ему вторую чашку. — Тебе нужно пить, — сказал Намджун тихим, но теплым тоном, проведя рукой по его щеке, и это прикосновение ничуть не удивило Сокджина. — Для го… Гон, да, он знал — и кивнул, сделав еще один глоток воды. Только тогда он понял, что Намджун выражает шок и удивление, а его рука застыла на щеке. Намджун отшатнулся от него, оступился и ударился о стенку шкафа. Его запах тоже изменился: из теплого, успокаивающего, безопасного он превратился во что-то кислое и неприятное, что не понравилось Сокджину. Словно пелена спала с глаз, и он вернулся в себя, осознав, что наполовину покрыт предгонными феромонами альфы, обозначающими его как предполагаемого партнера по гону, и до двух секунд назад он был полностью доволен таким развитием событий. — Мне… мне очень жаль, — заикался Намджун. — Я не… я не должен был… — Намджун опустил взгляд на свои руки, словно только сейчас осознав, как они прикасались к Сокджину. — Я не понимал, что делаю. Сокджин был слишком ошеломлен, чтобы что-то сказать. Намджун прижал руку к груди, словно проверяя, не случился ли сердечный приступ, и добавил. — Этого не должно быть сейчас, — Сокджин никогда не видел Намджуна настолько далеким от уверенности в себе. Судя по всему, Намджуну это не понравилось — и он бросил на Сокджина растерянный взгляд, который, казалось, спрашивал: «Что ты со мной сделал?». Но Сокджин не нашел ответа, его сердце учащенно забилось от осознания того, что Намджун добивался его в качестве партнера по гону и, что самое главное, что он принял это предложение, даже не задумываясь об этом. — Мне нужно домой, — объявил Намджун и, вздрогнув, словно заставляя себя уйти, торопливыми шагами направился к лифтам. — Намдж… — успел сказать он, но остановился, смущение и тоска боролись за внимание. Когда двери лифта не сразу открылись, Намджун протиснулся в дверь лестничного пролета и тут же исчез. Сокджин все еще держал в руках бумажный стаканчик, наполовину наполненный водой, которую налил для него Намджун, и на его коже оставались следы от его ласкового прикосновения.***
В воскресенье утром Сокджин закончил работу над отчетом, поставив на первое место выбор Намджуна, на второе — их общий выбор с модификациями, а на третье — свой собственный выбор. В четверть часа пополудни он отправил по электронной почте вице-президенту все предложения и их совместный анализ, при этом Намджун подключился к системе CC. После этого он откинулся в кресле и посмотрел через стеклянную стену на пустой этаж офиса. Он не знал, почему пришел сюда, а не сделал это дома, но его не покидало ощущение, что именно здесь он должен быть. Ведь именно здесь он в последний раз видел Намджуна — Намджуна, который, должно быть, уже несколько часов как впал в состояние гона. Неужели Намджун обратился к кому-то другому, чтобы тот помог ему провести этот гон? Подумав об этом, Сокджин едва устоял на ногах. Может быть, Намджун боялся, что Сокджин обратится к Юнги с заявлением о сексуальном домогательстве? Один в офисе, с запахом, в преддверии гона коллеги? Обычно считалось, что в таких ситуациях преимущество имеют альфы, но Сокджин не был уверен, что в данном случае это так. Все, что делал Намджун, нравилось Сокджину. Более того, Намджун выглядел настолько ошеломленным, когда понял, что происходит, что Сокджин подумал, не обманул ли он его. Ведь он знал о гоне. А Намджун — нет. Но разве он не сказал Намджуну?.. Он вздохнул и уставился на экран своего ноутбука. Он ответил на несколько писем, но на самом деле пытался вспомнить, где живет Намджун. Сможет ли он самостоятельно найти это место? Будет ли там Намджун, или он отправится в какой-нибудь отель (и если да, то один или с партнером по гону)? Если уж подсознание Намджуна уже остановилось на Сокджине, то сможет ли Намджун выбрать кого-то другого? Он был раздражен, неспокоен и несчастлив, и все это из-за Намджуна и его отсутствия. Как будто эти горькие мысли обладали магической силой, он увидел сквозь стеклянную стену на этаже офиса чью-то фигуру. Он вздрогнул, поняв, кто это, еще до того, как почувствовал знакомый ему сильный запах гона. Почувствовав аромат, он расслабился. Намджун уже собирался идти в зал заседаний, но остановился. Он посмотрел в сторону кабинета Сокджина, встретил его взгляд, словно почувствовал, что он там, и, снова начав движение, Намджун подошел, не стучась, открыл дверь. Сокджин встал, сердце заколотилось. Намджун был одет так же, как и накануне: темно-синие треники и свободная футболка цвета хаки, волосы убраны назад. Запах гона на нем был гораздо сильнее, теперь его мог учуять любой. Четыре часа, подумал Сокджин, во рту пересохло, и тепло разлилось по телу. — Я вчера оставил здесь все свои вещи, — вместо приветствия сказал Намджун, но его запах усилился, в нем чувствовалось облегчение — как будто он тоже был рад воссоединению. Сокджин забрал из переговорной комнаты ноутбук и планшет Намджуна после его быстрого ухода. Они находились на небольшом приставном столике у двери, и он, обогнув стол, указал на них. Намджун проследил за его жестом, но не сделал ни малейшего движения, чтобы забрать свои вещи. — Так вот зачем ты пришел, буджан-ним? Забрать свои вещи? — спросил он, остановившись в двух шагах от него. Непреодолимый запах Намджуна наполнял комнату, и Сокджин почувствовал, как он действует на него: словно он вдыхает токсин, от которого у него кружится голова. Намджун выдохнул, движение было заметно сквозь ткань его рубашки. Его ноздри раздулись, глаза задержались на шее и горле Сокджина, где не было ни следа, ни метки. Он сжал челюсти и сжал руки в кулаки. — Что ты хочешь, чтобы я сказал? Сокджин ничего не ответил, наблюдая за измученным выражением лица Намджуна, который смотрел в сторону от Сокджина. — Хочешь, я скажу, что я здесь потому, что подумал, что ты тоже можешь быть здесь, и поэтому, когда я увидел это письмо, я вызвал такси на всякий случай? — взгляд Намджуна потемнел, когда он снова посмотрел на Сокджина. — Я всю ночь не спал, думал о том, где ты можешь жить, сонбэним. Думал о том, что, возможно, я смогу прийти и бросить вызов твоему альфе, устроить целую сцену, а потом, возможно, провести этот гон в тюремной камере. Безумие, я знаю. В каждом слове звучала досада, Намджун сжал челюсти и нахмурил брови. У Сокджина кровь зашумела в ушах. — Ну, я… Не дав ему договорить, Намджун продолжил. — Неужели все так, как говорят, — тебе нравится давать альфам ложные надежды? — Намджун недоверчиво посмотрел на него и покачал головой. — Я никогда не думал, что в этом есть какая-то правда, но… но почему ты вернулся сюда? Почему ты не отталкиваешь меня? — Потому что у меня нет альфы, — проговорил он, и Намджун застыл, расширив глаза, но на его лице не было и следа веселья. — Я не… да, эм… Намджун сделал шаг назад, хотя его запах стал настолько глубоким, что обратный отсчет в голове Сокджина сократился с четырех часов до двух. — У тебя нет?.. Он покачал головой. Если кто и должен был знать, так это Намджун. Намджун подошел к нему ближе, но не отступил. Голос Намджуна был низким. — Ты понимаешь, что из-за тебя у меня раньше времени начнется гон? Сокджин почему-то знал об этом; он слышал, что такое случается, хотя и редко. Мысль о том, что он, сам того не желая, может вызвать у Намджуна половую охоту, имела последствия, которые он не был готов переварить, но от возбуждения, которое это вызывало, у него кружилась голова. Он хотел сказать, что не хотел этого — не понимал, что только их близость может вызвать в теле Намджуна потребность в размножении, — но за те секунды, которые потребовались бы для этого, две большие руки обхватили его лицо по бокам. Намджун наклонился и нежно поцеловал его. Губы были теплыми и немного потрескавшимися, а в дыхании чувствовался намек на кофе. Сокджин приоткрыл губы, потянулся за вкусом, и тут веки его сомкнулись. Мягкость поцелуя показалась неожиданной, когда перед ним стоял Намджун, напряженный и полный неугомонной энергии. Намджун поцеловал его глубоко и с тоской, которая вернулась к Сокджину. Это был первый и последний нежный поцелуй, который подарил ему Намджун: следующий был более грубым, более требовательным. В результате его ноги врезались в стол, и он попятился назад. Присутствие Намджуна было всепоглощающим: его резкий и пьянящий аромат обволакивал Сокджина, словно крепкие лианы. А еще — прикосновения, казалось, повсюду: руки Намджуна скользнули по его шее, крепко прикоснулись к ней, большой палец провел по обонятельной железе, которая всегда была чувствительной, но сейчас стала еще чувствительнее. Легкий стон, вырвавшийся из его рта, был пойман поцелуями Намджуна, язык проникал за губы, пробуя его на вкус. Другая рука Намджуна обнимала его за талию, и он чувствовал альфу повсюду, окутанный его прикосновениями, запахом и теплом. Когда Намджун опустился ниже, чтобы поцеловать его в шею, он толкнул Сокджина, чтобы тот сел на стол. Подставка для карандашей опрокинулась. Намджун издал звук разочарования и размашистым движением папки, бумаги, любимый настольный веер с персонажами посыпались на пол, а Сокджин даже не стал возражать — он лишь потянулся к губам Намджуна, чтобы поцеловать его еще раз, и у него свело живот от того, что Намджун теперь стоял между его раздвинутых ног. Затем. — Только не ноутбук, буджан-ним, — задыхаясь, проговорил он, когда Намджун уже собирался освободить оставшуюся часть стола. Намджун согласился, отступил на достаточное расстояние, чтобы взять ноутбук и переложить его на стул, где обычно сидел один из подчиненных Сокджина во время встреч один на один, а Сокджин сидел по другую сторону стола, профессиональный и сдержанный. Он не был спокоен, когда Намджун сдвинул с его стола остатки офисного хлама и прижал его к столу. Рот Намджуна вернулся к его шее, и Сокджин почувствовал зубы. Он задыхался, откидывая голову назад, чтобы дать ему больше доступа. Его пожирали в его кабинете — а вдруг кто-то решит заглянуть к нему в воскресенье днем и поработать? Стеклянная стена была совсем рядом. А как насчет уборщиц, вахтеров или… Намджун расстегнул молнию на коричневых брюках Сокджина, пропустив прелюдию, которая обычно за этим следовала. Но не в такой ситуации. Намджун поцеловал его в челюсть, заскрежетав зубами. Сокджин впился в него взглядом: глаза потемнели, губы припухли, кожа на ощупь была горячее, чем обычно. В нем чувствовался голод, направленный на Сокджина. Свободные треники натянулись, и Сокджин захотел его. К счастью, Намджун, похоже, разделял это стремление. Сандалии Сокджина упали на пол, а Намджун стянул с него брюки и трусы-боксеры. Внезапно он оказался полуголым в собственном кабинете. На нем все еще была нарядная офисная рубашка, правда, помятая и с оторванными пуговицами. Руки Намджуна скользнули к его ягодицам и подняли его со стола. Намджун мог поднять его — вот так. Пожирающие губы все еще были на его горле, теперь оставляя там следы укусов. Его руки обвились вокруг плеч Намджуна, ноги обхватили крепкую талию. Намджун приподнял его одной рукой, а другой погладил по спине. Сокджин вздрогнул, глаза закрылись. Рука Намджуна скользнула между половинок его задницы, и Сокджин почувствовал, как на его горле расплывается усмешка. — Я знал, что ты намокнешь от желания, — сказал Намджун и впился в его губы требовательным поцелуем. Сокджин почувствовал, как все внутри него запульсировало — конечно, так оно и было. Он не стал бы устраивать такой беспорядок, как в течку, но его тело быстро отреагировало бы на возбуждение. Пальцы Намджуна провели по его дырочке, и из его горла раздалось тихое рычание. — Туговато, сонбэним. Ты должен был уже отдаться мне. Сокджин подумал о бесконечных совещаниях, на которых они побывали с тех пор, как Намджун пришел в компанию, о каждом столе в конференц-зале, на котором Намджун мог бы трахнуть его и оставить течь на нем. Боже, да, да, конечно. — Ты можешь получить это сейчас, буджан-ним, — вздохнул он, и Намджун застонал. Трусы легко спустились, и Намджун усадил Сокджина обратно на стол, положив руку ему на плечо, чтобы тот лег на него. Подол рубашки Намджуна висел низко, но он оттянул его и теперь с готовностью двинулся между ног Сокджина, а тот рассматривал толстый и длинный член, покрасневший до насыщенного красного цвета. Намджун выглядел даже лучше, чем он себе представлял (представлял ли он себе это? Когда? В первый или второй день?..). Гон — не про игривый секс, бесконечные дразнилки и медленные поцелуи. А вот это: Намджун раздвинул бедра, встал между ними и притянул Сокджина ближе. Сокджин был уже достаточно мокрым, чтобы Намджун мог вводить член с минимальным сопротивлением — все равно был момент трения, когда Намджун вводил член, когда головка члена прижималась к кольцу мышц, а затем проходила внутрь. После этого скольжение стало плавным. Сокджин громко застонал, прикусив нижнюю губу. Намджун схватил его за бедра обеими руками и не давал двигаться, проталкиваясь так глубоко, как только мог. Сокджин увидел звезды, или, нет, возможно, он просто на мгновение отключился. Намджун был огромен, глубоко внутри него и толкался в него так, что ему было не по себе. Он заскулил, пересиливая себя, и Намджун замер. — Все хорошо? — спросил Намджун, вздымая грудь. Покрасневший член Сокджина упирался в его живот, на кончике выступила смазка, показывая, насколько восприимчиво его тело к этому. Он кивнул, переводя дыхание. — Да, я… Ах, буджан-ним. Намджун слегка толкнулся, и Сокджин снова заскулил — ничего не мог с собой поделать. Но это не было больно: это была просто смесь наполненности и растянутости, удовольствие, граничащее с «слишком», проникало в каждую клеточку его тела. — Ты принимаешь противозачаточные? — спросил Намджун, и этот вопрос на мгновение отрезвил его. Сокджин даже не подумал затронуть эту тему, а Намджун уже был погружен в него по самые яйца. Он кивнул — да, это так. Его бедра задвигались — тело все еще привыкало принимать Намджуна, и он увидел, как тот смотрит между их телами туда, где они сливались и где Сокджин теперь беспокойно двигался навстречу толстому члену, прося, чтобы его трахнули. — Жаль, — сказал Намджун, и Сокджин вздрогнул, по позвоночнику прошлись мурашки. Сокджин смутно понимал, что дальше начальник отдела стратегического развития будет трахать его на своем столе — столе, за которым он работал много лет и будет работать дальше. Сможет ли он когда-нибудь сидеть здесь и не думать о том, как дрожат его ноги, как изгибается спина и как еще шире раздвигаются ноги? Намджун был у его шеи и горла — постоянно у шеи и горла — и, когда ему хотелось большего, он просто разрывал рубашку Сокджина. Пуговицы отлетели в сторону, губы Намджуна переместились на его грудь, бедра непрерывно двигались, удерживая Сокджина на своем члене. — О, блядь, — вздохнул он, совершенно ошеломленный. Его глаза закрылись, и от этого шлепки их тел стали еще громче. — О, блядь, блядь… Это еще не было гоном. Намджун поцеловал его грудь, засосал участок кожи у груди, затем лизнул и приник к нему. Нет, это не было гоном: он благоухал — даже был покрыт феромонами Намджуна. Это был предгонный секс, на который рассчитывал Сокджин, и от этого у него уже подгибались пальцы на ногах. Именно поэтому Сокджин застонал, почувствовав, как набухает узел Намджуна, но тот не сделал ни одной попытки вогнать его внутрь. Не набухал он и полностью — слишком рано, слишком рано, но размер его обещал быть значительным. Сокджин отвечал на жесткие толчки своими, побуждая Намджуна дать ему еще. — Еще не время, — вздохнул Намджун, приникнув губами к мочке его уха и прижав его к столу своим властным видом. Намджун все еще был в футболке, а разорванная рубашка Сокджина лежала на нем. Его член упирался в живот, и Намджун трахал его точно и целенаправленно, с каждым толчком попадая по простате. — Ты такой красивый, — говорил Намджун, дыша рвано, и бедра его двигались все быстрее и быстрее. Сокджин тоже был уже близко и смотрел на Намджуна сквозь темные ресницы. Намджун смотрел ему в лицо, трахая его все сильнее и быстрее, две пряди выбившихся волос обрамляли его лицо. — Ты идеален, сонбэним — боже, ты… Когда Намджун кончил, застонав, бедра его задрожали, и Сокджин почувствовал такое удовлетворение, какого не испытывал никогда в жизни. Феромоны гона сделали свое дело — но ведь он и раньше был партнером по гону, и никто не манипулировал им так полноценно. Намджун продолжал двигаться, все больше и больше смачивая его, и Сокджин подумал, как пусто было в нем без семени альфы. Какая безумная мысль, отметил он про себя, прежде чем окончательно затихнуть. Намджун нашел его губы и поцеловал, дыша неровно, а Сокджин страстно поцеловал его в ответ. Пальцы Намджуна обхватили его длину, провели раз, два, и Сокджин обмяк в его руках: задница сжималась вокруг толстого члена, предвкушая узел, плотно прижатый к его дырочке. Он запыхался и был весь в следах укусов. У Намджуна выбилось несколько прядей волос, глаза потемнели, а кожа пылала жаром. В кабинете Сокджина есть камеры видеонаблюдения? Нет, в этом помещении нет. Слава богу. Рука Сокджина прижалась к груди Намджуна, сквозь ткань цвета хаки он почувствовал учащенное сердцебиение. — Хочешь поехать в отель? С набором для гона? — предложил он смутно, потому что здесь они не могли довести дело до конца. Его бедра задрожали, с губ сорвалось хныкающее «ах». Намджун все еще был в нем. Глаза Намджуна были темными, а голос — низким и царапающим, когда он сказал. — Я отвезу тебя домой. «Сорок минут», — подумал Сокджин, счетчик снова ускорился.***
По словам Намджуна, обычно его гон длится три дня или около того. Однако в этот раз его организм опережал график, поэтому он не был уверен, что это как-то повлияет на продолжительность или интенсивность. Сокджин, в свою очередь, пытался осознать, что он находится в квартире коллеги по работе, лежит в постели, а из него вытекает сперма. Он почти не знал Намджуна. Они были вместе на нескольких рабочих вечеринках, но это было все — и все же он был здесь, стонал, когда Намджун вылизывал его дырочку, и из него вытекала сперма. Но разве он не знал Намджуна? Разве он не наблюдал неделями за его привычками, за тем, как он каждый день заходил в ресторан с американо со льдом, за исключением пятницы, когда он приходил с шоколадным молоком? Разве он не был на бесконечных совещаниях, наблюдая за тем, как Намджун проявляет напористость, дипломатичность, вдумчивость или их сочетание? Разве он не знал, что любимым персонажем Намджуна в их цикле была коала, и разве теперь он не знает, что Намджун испускает небольшие, сексуальные и прерывистые вздохи, когда кончает? Похоже, он действительно знает Намджуна, подумал он, выгибая спину, пока Намджун продолжал лизать его дырочку. Люди проводили гоны с меньшим знакомством, чем это — и течки тоже. Он потянулся к плечу Намджуна, издав беспокойный скулеж, и Намджун поднялся с вопросительным выражением лица, внимательный, как ни в чем не бывало — рот влажный, губы припухшие. Мир Сокджина покачнулся. — Поцелуй меня. Намджун приподнялся и поцеловал его, и Сокджин почувствовал свой вкус на языке. Он знал Намджуна — и это было нечто большее, чем привычки в работе или предпочтения в играх. Эта химия между ними была глубокой и всепонимающей, словно в сознании и теле Намджуна не было никаких изъянов, которые были бы чужды Сокджину. Квартира, спальня и низкая кровать Намджуна уже казались ему домом, и он понимал, что это в основном говорят феромоны и что это безумие. И все же это было совсем не безумие. Они добирались до дома Намджуна на такси, заднее сиденье которого было полностью отгорожено от водителя тонированным стеклом. Намджун не расслаблялся, пока они снова не оказались за закрытыми дверями, и, хотя Сокджин предложил принять душ, Намджун бросил на него обиженный взгляд, показывающий, что стирание запаха, который он уже оставил, не подлежит обсуждению. После этого, точно по таймеру обратного отсчета, установленному Сокджином, начался гон. Сокджин уже переворачивался то на спину, то на живот, то на четвереньки, то на локти. Намджун кончал, но оставался твердым — оргазм лишь ослаблял остроту ощущений. Намджуну нужна была сцепка, но на это требовалось время. Только неопытный альфа попытался бы выпустить узел первым делом, причинив дискомфорт обеим сторонам. Однако Сокджин теперь считал, что они были близки к этому. К тому же, если не будет узла, Намджун скоро начнет чувствовать боль — хороший партнер по гону позаботится о том, чтобы этого не произошло. Намджун снова вогнал свой член, и Сокджин блаженно вздохнул ему в губы. Он был скользким и раскрытым, но ощущение Намджуна внутри него было таким же наполняющим, как и прежде. Намджун начал двигаться, немного бездумно, как примитивная потребность, и Сокджин уставился в потолок, издавая стоны и излучая удовольствие. Это, с дыханием Намджуна и прикосновениями к его горлу, было просто райским наслаждением. — Тебе нравится сцепка? — спросил он, и Намджун зарычал ему в челюсть — он воспринял это как «да». Намджун был не слишком красноречив сейчас, когда начался гон, но Сокджин старался направить его внимание туда, куда нужно. — Мне тоже, — вздохнул он. — Я люблю принимать узлы. При этих словах Намджун толкнулся в него чуть сильнее, набухающий узел прижался к нему. — Да, вот так, — подбодрил он. Хорошо, ему просто нужно было уговорить Намджуна, возможно, показать, как сильно он этого хочет. Губы Намджуна нашли его, поцелуй был долгим и глубоким. Намджун продолжал двигаться, но его толчки стали медленнее, словно он собирался наконец сосредоточиться на узле. Сокджин раздвинул ноги в предвкушении. — Он большой, — сказал Намджун. — Может быть больно. Сцепка — это не больно, если все делать правильно, и Сокджин был уверен, что так и будет — они же не могли пройти этот гон без сцепки. Кроме того, каждый альфа когда-нибудь резко заявлял, что его узел исключительно велик. — Я могу это выдержать, — сказал он. Намджун медленно повел бедрами, и узел, словно в ответ на его слова, раздулся еще больше, заставляя его раскрыться еще больше. Боже, ну вот и все, подумал он. Маленькие беспомощные «ах» вырвались из его губ, спина выгнулась дугой, но хватка Намджуна на его бедрах не ослабла. Он обхватил плечи Намджуна — кожа была теплой и блестящей от пота. — Да, — подбодрил он, уже видя звезды. Намджун внимательно наблюдал за ним, как бы ища признаки дискомфорта, но Сокджин чувствовал только удовольствие. Даже растяжка, сопровождавшаяся болью, вызывала у него чувство тепла и желания. — Боже, какой большой, — вздохнул он, но произнес это с вожделением. Намджун наконец-то начал двигаться, движения его бедер были сильными. Верхняя часть его тела оставалась неподвижной, двигались только бедра, глаза были полузакрыты, когда он позволял себе погружаться в него. Ощущение было таким чувственным, что Сокджин застонал — Намджун пульсировал внутри него, и Сокджин почувствовал, что узел начинает смыкаться. Боже, наконец-то. Его ногти впились в плечи Намджуна. — Буджан-ним, — вздохнул он, уже находясь на грани оргазма. Намджун продолжал медленно толкаться, вращая бедрами, и узел набухал все больше. Он вскрикнул, тело дернулось — узел был большой. Боже, он был такой большой, какого черта, какого… — Вот и все, — вздохнул Намджун с облегчением. — Все, не сопротивляйся — у тебя все так хорошо получается. Мышцы Сокджина сжались от невозможной нагрузки, растянувшей его еще больше, чем он думал. Сжимаясь, толстый член и набухший узел у его основания только сильнее вдавливались в него, заставляя его вскрикивать. Бедра Намджуна напряглись, толкаясь еще чуть-чуть, и они сцепились. Намджун был идеально готов к размножению, и при этой мысли Сокджин снова сжался, помогая процессу. Намджун кончил с прерывистым стоном, целуя его чувствительную обонятельную железу. Сокджин задыхался и кончал, не касаясь своего члена. Он извивался между ними, бессмысленно стоная о том, как ему хорошо. Намджун поцеловал его, их тела крепко соединились — они не смогут разъединиться еще долгое время. Сокджин уже не мог думать, но он понял, почему Намджун так долго не мог дать узел. Намджун не хвастался размерами, но, как бы ни был он велик, Сокджин уже чувствовал, что привыкает к нему, что теперь это единственный размер узла, который может его удовлетворить: узел, который доводит его до предела, заставляя дрожать и желать. Намджун содрогался, сперма выходила из него длинными толчками. — Вот и все, — прошептал Намджун ему в губы, лаская его бока. — Вот так… — Он такой большой, — снова прошептал он, его ресницы были мокрыми. Он что, плакал? Что за черт. Но, Боже, ему было так хорошо. — Я знаю, — вздохнул Намджун, — но посмотри на себя… Я так долго ждал тебя на своем узле, сонбэним… Как только я увидел тебя, я… — Я тоже, — вздохнул он, вспоминая их первое знакомство, неподвижный взгляд Намджуна. Они оба хотели друг друга. — Может быть, теперь у нас нет рабочих титулов, — сказал он сквозь дымку, и Намджун рассмеялся, почувствовав, как он вибрирует от прикосновения. У Намджуна были искрящиеся глаза и глубокие ямочки, он явно испытывал кайф, но и Сокджин тоже. В этом было удовлетворение, некая близость и удовольствие от того, что его толкают на край. А это? Ощущения были сильнее, чем от всех предыдущих гонов. Боже, это было почти так же хорошо, как узел, когда у него была течка — и при мысли о том, что Намджун поможет ему справиться с течкой, он снова сжал руки вокруг него. Намджун поцеловал его лениво, но с нежностью. Все альфы верили в вечную любовь во время вязки, и, похоже, Намджун не был исключением. Запутанные волосы Намджуна по-прежнему были собраны в хвост, и Сокджин провел руками по черным волосам, снимая резинку. Волосы Намджуна разметались по плечам и падали, словно водопад. Когда узел ослаб, Намджун медленно, почти сонно, продолжил свои толчки. Он проталкивал вытекающее семя обратно, тело переполняли инстинкты размножения. Обычно Сокджин был слишком болезненным и уставшим для этого, но в этот раз ему было приятно. — Вот так, малыш, — пробормотал Намджун, окончательно забыв о сонбэниме. — Будем держать тебя наполненным… Сокджин кончил, даже не заметив, что снова стал твердым. Намджун одобрительно посмотрел между их телами. Сокджин еще никогда не испытывал оргазма на такой стадии сцепки. Как его тело так реагировало на Намджуна? Наконец, они уснули.***
Намджун стоял в дверях спальни в пять утра. Его фигура была погружена в темноту, единственная лампа в комнате создавала тени на его груди и животе, делая мышцы более четкими. Шелковистые черные волосы лежали на плечах, а у основания его вставшего члена виднелись темные жесткие волосы. В его позе и неподвижном взгляде было что-то от хищника, выслеживающего свою жертву и ждущего момента для нападения. Сокджин лежал на кровати Намджуна, проснувшись после короткого сна. Он не знал, сколько прошло времени — не больше часа, — но за это время Намджун успел подготовиться к большему. Прошло уже два с половиной дня. Разгар гона остался позади, но их желание друг друга не угасло. Сокджин быстро пришел в себя, почувствовав потребность партнера. Он приподнялся на колени на низкой кровати — спальня Намджуна была минималистичной, деревянная платформа кровати находилась в нескольких сантиметрах от пола. Намджун не шелохнулся, но смотрел на него. — Иди сюда, — позвал Сокджин. За несколько дней он научился читать Намджуна: теперь для него не было ничего более понятного, чем желания и потребности другого. Намджун двигался как тень, приближаясь к кровати и не отрывая от него взгляда. Сокджин двинулся к нему, словно его тянули за невидимую нить, и столкнулся с Намджуном, который остановился на краю кровати. Его руки переместились на бока Намджуна, провели по медовому оттенку кожи и по бедрам. Намджун был твердым, кожа — темно-пунцовой, на щели блестела смазка. Должно быть, Намджун долго ждал, пока он проснется. Так терпеливо, так хорошо… — Давай я помогу тебе, малыш, — промурлыкал он. Он взял головку в рот, наслаждаясь соленым вкусом, распространившимся по языку. Намджун резко вдохнул, перебирая руками его волосы, пальцы запутались в локонах, и Сокджин не смог отодвинуться. Он вдохнул через нос, и запах секса Намджуна завладел его чувствами. Теперь он безвозвратно впитал этот запах — и будет впитывать до тех пор, пока они не смоют с себя гон. Он провел языком по щели, проверяя, насколько Намджун возбужден после такого перерыва. Альфа застонал, придвинувшись чуть ближе. Губы Сокджина широко растянулись вокруг головки, и Намджун зарычал, одновременно приказывая и прося. Сокджин придвинулся губами еще дальше, провел языком по головке члена и под чувствительным бугорком. Он откинулся на спинку кровати, чувствуя, как твердеет его член, пока он посасывает его. В этом и заключалась вся прелесть феромонов спаривания: они были достаточно сильны, чтобы заставить его тело продолжать заниматься этим несколько дней, даже если ему требовалось больше сна и перерывов, чем Намджуну. Он держал Намджуна за бедра, старательно работая ртом по всей длине. Ему нравился его вкус и тяжесть, он вбирал глубоко, пока не начинал давиться. Рука Намджуна запуталась в его волосах. Через некоторое время Сокджин отстранился, переводя дыхание, когда член выскользнул из его рта, размазав сперму по щеке. Он поднял голову и посмотрел на Намджуна, который смотрел на него глазами, полными желания. На этот раз Намджун взял его за челюсть и снова поднес член к губам. Он глубоко, с дрожью вдохнул и открыл рот, высунув язык. — Красивый, — промурлыкал Намджун, медленно проводя головкой члена по его языку. Сокджин почувствовал, как пульсирует от похвалы. Намджун говорил одно/двусмысленные слова, когда гон сильно захлестывал его, но, когда это переводилось как комплимент, он почти не возражал. Он снова лизнул головку, послушно всасывая ее между губами, щеки пылали от жара. Его руки скользнули к ягодицам Намджуна, сжимая упругие мышцы, и он провел языком по нижней стороне члена, не вбирая его в себя. Он просто восхищался и боготворил его размеры, облизывая языком и губами набухшее основание и напрягшиеся яйца. Готов ли был Намджун снова дать ему узел? Наверное. Даже сидя на коленях, он истекал спермой на простыни. Так качественно он еще никогда не кончал. С этой мыслью он наконец со стоном взял член Намджуна в рот. Быстрыми движениями он вогнал в себя всю длину, впалые щеки еще больше напряглись. Намджун застонал, придвинулся ближе, крепко прижал его голову к себе — и при этом ни разу не опустил взгляд. Боже, как же им удастся снова пережить очередную такую встречу? Он глубоко вобрал в себя член Намджуна, едва не захлебнувшись, и тогда Намджун излился ему в горло. Он вцепился в задницу Намджуна, заглатывая член изо всех сил, полный решимости принять его весь, но… — Не давись, — сказал Намджун и отстранил его, потянув за волосы. Он закашлялся, когда член выскользнул у него изо рта, облизывая распухшие губы и вылавливая капли спермы из уголка рта. Он неровно дышал, снова став твердым. Намджун наклонился, чтобы поцеловать его — весь язык, влажный и горячий. Намджун запустил одну руку в его волосы, и тот издал стон в его рот, наслаждаясь его вкусом. Он обхватил руками поясницу Намджуна, притянул его ближе к себе и усадил на кровать, а поскольку Намджун, похоже, был сейчас глубоко в себе, почти не разговаривал с ним, но с первобытным желанием вдыхал запах его шеи, он переместил их так, что Намджун оказался сидящим на кровати, прислонившись спиной к стене. Кровать была без изголовья, в стиле минимализма. Он забрался к Намджуну на колени, и все еще эрегированный член альфы заскользил по его заду. Он поцеловал Намджуна с такой беззаботностью, на которую обычно уходят месяцы. Они пронеслись через все это в ускоренном темпе, и на их телах не было ни одного сантиметра, который не был бы знаком другому. — Тебе нужен узел? — спросил он, имитируя толчок бедрами вниз. Это вызвало рычание и кивок, и он прикусил нижнюю губу Намджуна — Намджун позволил ему. Сидеть на члене альфы было легко, даже когда его бедра дрожали от напряжения. Намджун был удивительно податлив, что, возможно, свидетельствовало о том, что гон постепенно сходит на нет. Сокджин сначала не двигался — просто позволил им быть единым целым, зная, что плотное давление уже помогает инстинкту спаривания. Намджун обхватил его за талию, прижимая к себе, и Сокджин задохнулся от ощущения полноты. В таком положении он имел небольшое преимущество перед Намджуном в росте. Волосы Намджуна были в беспорядке, но все еще мягкие, хотя и слегка примятые у корней. Они мылись один раз на второй день, но в основном любой альфа посчитал бы нежелательным мыться в середине гона. А вот Намджуну пришлось бы помыться — тщательно вымыть его с ног до головы после стольких дней напряженной работы. — Ты хорошо потрудился, — прошептал он, прижимаясь поцелуем ко лбу Намджуна и зачесывая пряди распущенных волос ему за уши. — Хороший альфа, — промурлыкал он, и Намджун выдохнул, нащупывая губами сосок и облизывая его. От влажного прикосновения языка по позвоночнику пробежала волна удовольствия, и он начал двигаться, упираясь руками в стену позади Намджуна. Теперь он мог трахать себя узлом без помощи Намджуна, и он гордился этим, совершая медленные круговые движения бедрами по набухающему узлу. Намджун выглядел спокойным и желанным, позволяя ему делать это. Может быть, это и есть любовь, смутно подумал Сокджин, когда начал оргазмировать вокруг наливающегося узла. Это было так хорошо и так правильно — что еще может быть? В момент безумия, наполненного гормонами, он заглянул в глаза Намджуна и сказал. — Никогда не давай свой узел никому другому — только мне. Намджун хмыкнул, но был доволен. — Как прикажешь, омега, — он произнес это как архаичный титул, который люди в далеком прошлом давали своим партнерам и который уже несколько десятилетий назад вышел из моды. Но, когда Намджун произносил его, в нем было столько почтения, признания и авторитета, как будто придворный каллиграф обменивался сладкими речами со своей второй половинкой. Намджун тоже притянул его ближе, крепко прижал к своему члену — и узел начал набухать. Он распластался на коленях Намджуна, издав хныкающий возглас, когда его настиг оргазм. Он пытался отдышаться, совершая легкие движения на узле, стимулируя волны разрядки, не причиняя боли ни одному из них. Намджун целовал его грудь, дразнил соски, и он откинулся на кровать, положив руки на голени Намджуна для равновесия. Он был весь в поту, но и Намджун тоже. Они дышали вместе, почти синхронно — пульсируя, сердцебиение совпадало, разрядка и сжимание следовали друг за другом. Идеальная командная работа. За окном всходило солнце, утренний свет проникал сквозь шторы. Отличный способ начать день — или, возможно, закончить его.***
— Почему ты позволяешь людям думать, что у тебя есть альфа? Сокджин потягивал американо со льдом, который Намджун заказал во французской булочной неподалеку. Было семь вечера, но они проспали почти весь день, и поэтому завтракали, разделив между собой круассаны. Они лежали на диване в двухкомнатной квартире Намджуна, потому что кровать была, откровенно говоря, отвратительна, когда твой мозг не тонет в феромонах, жаждущих секса. Сокджин принял душ и был одет в треники, которые одолжил ему Намджун. Свитер был уже надет, от него исходил сильный запах Намджуна, и это не осталось незамеченным. Намджун сидел рядом с ним на диване, скрестив ноги, в футболке и свободных боксерах, длинные волосы тоже были мокрыми после душа — Сокджин хорошо вымыл его, отметив, что кожа Намджуна уже не была неестественно теплой на ощупь. Все прошло. Ему нравилось видеть расслабленную, счастливую улыбку на губах Намджуна, альфы, отдыхающего и довольного после гона — признак того, что он был удачным. Сокджин стал причиной этого, и ему казалось, что все остальное в мире не имеет значения. Сокджин сделал глоток через соломинку, стараясь скрыть удовольствие и одновременно прикидывая в уме ответ. — Поначалу это не было ложью, — признался он. — Когда я только пришел в компанию, я встречался с одной девушкой — некоторые коллеги были с ней знакомы, так что в том, что я встречался с альфой, была доля правды. Но ничего не вышло, и я просто… не стал никого поправлять. Но это был неполный ответ. Он наклонил голову, откинувшись на спинку дивана. — Общество, в котором мы живем, поверхностно. Я встречался с одним альфой, который провел наши выходные на Чеджу, жалуясь, что прыщ на моей щеке портит все парные фотографии, которые он хочет выложить в Instagram, и что он мог бы попросить своего друга немного подредактировать снимки. Это повсюду: идешь по Каннаму — и одна клиника пластической хирургии за другой; сидишь в кафе — и видишь только людей, делающих бесконечные селфи. И в обществе, одержимом красотой, особенно омежьей красотой, альфы подходят и спрашивают, настоящее ли это лицо, не делал ли я пластику, как будто это лестно или уместно. Потом они говорят, что спрашивают только потому, что хотят красивых детей, и снова ожидают, что я буду польщен. Он сделал глубокий вдох. — Люди поверхностны и пусты, когда имеют дело со мной, и поэтому я говорю им, что у меня есть альфа, потому что это заставляет их иметь дело со мной не только из-за моей внешности. А мне это необходимо, особенно на работе. Я единственный омега, который является начальником отдела, знаешь ли. — Я знаю, — тихо сказал Намджун. — И что? Если бы стало известно, что у меня нет альфы? — Это сделает твою рабочую жизнь некомфортной, — ответил за него Намджун. Он кивнул, сделав неопределенный жест «ну вот». — Я бы хотел, чтобы все было не так, но я не могу изменить то, как устроен мир. Поэтому я лгу — в конце концов, я здесь для того, чтобы делать работу. Колено Намджуна коснулось его колена, и эта простое соприкосновение успокаивало. — Но ведь ложь может перестать быть ложью в какой-то момент? — предположил Намджун. — Вряд ли, ведь я постоянно на работе, — отмахнулся Сокджин. Когда же у него будет время на свидания? Намджун сделал глоток своего напитка — такой мягкий, такой большой, такой идеальный. — Да, я тоже — в своем возрасте я добился такого положения, потому что постоянно на работе. — Значит, мы оба трудоголики, — признал он, любуясь тем, как от этого у Намджуна появляются ямочки. Его желудок скрутило, все завязалось в узел. Как он мог так зацепиться за Намджуна после того, как феромоны в основном рассеялись? — Когда работаешь так много, как мы, когда же у тебя будет время с кем-то знакомиться? — спросил он, пытаясь сосредоточиться. — Если только ты не встречаешь кого-то на работе, — сказал Намджун, твердо глядя на него темными глазами, и Сокджин снова почувствовал себя слабым и взволнованным. — Да, наверное, — сказал он, вспомнив, как в самый разгар гона он сказал Намджуну, чтобы тот больше ни с кем не вязался. Он действительно так сказал!.. Боже, как жаль, что Намджун был слишком увлечен, чтобы помнить об этом, но в то же время… Он вгляделся в Намджуна, в длину его темных ресниц, в потемневшие уголки губ, в небольшую щетину, которую он еще не сбрил. Он хотел Намджуна. Как целое, как личность. Он давно не испытывал такого чувства к кому-либо, и эта уверенность удивила его. — И когда мы вернемся на работу, — начал он, но не знал, как закончить фразу. Намджун пристально посмотрел на него. Гон только закончился, и на нем была одежда Намджуна. Он был далеко не в ясном уме. — Я так понимаю, мы оставим это в тайне? — Намджун рискнул спросить, и он кивнул, довольный тем, что Намджун нашел для него слова. Он мог только представить, какой шум поднимется, если люди узнают, что у них не просто профессиональные отношения. Взгляд Намджуна задержался на его четко очерченной шее и горле, и Сокджин вдруг с трудом стал его читать. — Ладно, теперь я понимаю, почему для тебя важна конфиденциальность. Он благодарно кивнул и оглядел гостиную. Он не успел толком осмотреть квартиру Намджуна, кроме спальни и ванной. Он отметил впечатляюще большой телевизор и игровую установку, хотя она и не была такой профессиональной, как его собственная. Теперь его внимание привлекла большая рамка, закрепленная на стене: она выглядела как две длинные полосы старого пергамента, на которых широкими мазками черных чернил были написаны слова «спокойствие» и «равновесие». — Что это? — спросил он, указывая на них. — А, это? Каллиграфия эпохи Чосон, — размышляет Намджун. — Купил в прошлом году в антикварном магазине. Красиво, не правда ли? Полагаю, я занимаюсь коллекционированием антиквариата. Сокджин уставился на вещицу, немного удивляясь самому себе. Намджун, с распущенными шелковистыми волосами, сидел перед ним, как самый благородный из всех придворных.***
Сокджин вернулся на работу в четверг, взяв три дня личного отпуска. Хотя такое случается редко, его сотрудники объяснили это стрессом, который был вызван составлением списка кандидатов; все знали, что в последнее время Сокджин работает без выходных. Он сказал, что они были правы и что ему нужен был перерыв. О, а Намджун тоже не работал? Ха, совершенно не относящийся к делу факт. Неужели Сокджин надел водолазку в середине лета? Последние тенденции, что делать и прочее. В пятницу Намджун вернулся на работу, и впервые с момента своего прихода он использовал на себе средство для очищения запаха. Это, конечно, вызвало предположения: изменился ли статус отношений, который Намджун пытается скрыть, или кто-то пожаловался на его запах на работе? Никто не осмелился спросить об этом напрямую у Намджуна, и Сокджин, услышав бесполезные догадки, велел своим сотрудникам заниматься своими делами. В то утро Сокджин изо всех сил старался сосредоточиться на работе, ведь ему нужно было многое успеть после нескольких незапланированных выходных. Он часто поглядывал на этаж офиса, хотя знал, что со своего места не может заглянуть в кабинет Намджуна. Однако в одиннадцать у них была назначена встреча с несколькими директорами и вице-президентом по поводу их предложений. Сокджин закрыл ноутбук и поспешил на тринадцатый этаж, где находилась большая комната для совещаний. Все уже были там, включая Намджуна, чьи темные глаза остановились на нем, когда он вошел. Он поклонился всем и занял свое место. Вице-президент вел совещание. — Что ж, спасибо вам обоим за проделанную работу, и спасибо, Намджун-щи, за то, что сегодня утром вы прислали исправленный список кандидатов. Сокджин замер. Что за обновленный список? Он быстро включил ноутбук и проверил входящие сообщения. Письмо было на месте, отправлено в шесть сорок пять утра, но Сокджин так отвлекся на возвращение Намджуна в офис, что не заметил его. Намджун только кивнул, и Сокджин, стараясь не показать, что узнал об этом только сейчас, яростно защелкал мышкой, открывая новый файл. Что за… Это был не тот список, который Сокджин отправил вице-президенту в воскресенье, перед самым началом гона. Во-первых, любимое предложение Сокджина, занимавшее третье место, теперь было первым. На втором месте оказалось другое предложение, за которое он боролся до последнего, но Намджун отказывался от него — оно даже не попало в первоначальный список. На третьем месте оказалось предложение, которое они согласовали с изменениями. А вот предложение Намджуна в списке вообще отсутствовало. Вице-президент начал рассказывать о том, как они теперь будут действовать, а директора — о направлении и сроках создания новой игровой серии: как эти три кандидатуры будут вынесены на голосование совета директоров на следующей неделе и так далее. Сокджин смотрел на список в полном шоке: Намджун сделал именно то, что Сокджин хотел несколько недель назад. Намджун не смотрел на него, а отвечал на вопросы вице-президента, как всегда, ровно и грамотно. — Что ж, — сказал вице-президент, — это не такое уж большое несоответствие нашему имиджу, как я, возможно, ожидал, — это было адресовано Намджуну, который кивнул, как будто понял. — Но, — продолжил он, — любой из них будет пользоваться большим успехом у наших самых преданных пользователей. Это хорошая группа, которую нужно поддерживать — это те люди, благодаря которым мы все еще работаем. Умный ход. Вы оба молодцы. Когда совещание закончилось, он, Намджун и несколько директоров спустились вниз на том же лифте, а остальные отправились в столовую на обед. Они оба вышли на двенадцатом этаже. Как только двери закрылись и директоров больше не было слышно, Сокджин сказал. — Буджан-ним? Мой кабинет. Сейчас. Его возмущенный тон заставил почти десяток голов подняться в своих кабинетах, и Сокджин прекрасно понимал, что весь этаж наблюдает за Намджуном, который следует за ним в его кабинет. Он плотно закрыл за ними дверь, опустил жалюзи на застекленной стене, которые никогда не опускались, и только после этого обратился к Намджуну со словами. — О чем ты, черт возьми, думал?! — Сонбэним? — спросил Намджун, небрежно присев на край стола, как будто он был владельцем этого кабинета. Его волосы были убраны в пучок, и Сокджин с тоской вспомнил, как чудесно они касались его голой кожи, когда они трахались. — Не могу поверить, что ты изменил весь список, не сказав мне, не посоветовавшись со мной! — Я отправил письмо… — Этого недостаточно, — сказал он так громко, что все снаружи услышали. Он прикусил внутреннюю сторону щеки и понизил голос. — Ты что? Ждешь, что я буду благодарен? Может быть, принять это как взятку? Ты ждешь благодарности сейчас или думаешь, что я все это время хотел использовать свое тело, чтобы получить от тебя то, что мне нужно? По мере того, как он перечислял варианты, с каждым из них он казался все более разъяренным. Как Намджун смеет! Как он смеет! Слегка забавное выражение лица Намджуна давно исчезло. — Я изменил список, потому что ты был прав. — Не могу поверить в эту наглость, это пренебрежение, это… Что? Намджун встал, засунув руки в передние карманы. — Ты был прав. Насчет целевой аудитории, насчет очарования, которым обладают игры. Ты был прав, что в фокус-группах слишком много людей, которые никогда не играли в наши игры, и что не было уделено достаточно внимания постоянным пользователям. Мы используем милых и добрых персонажей, которые объединяют семьи — конечно, это так. Так что ты был прав, сонбэним, во всем этом, и поэтому я изменил список, чтобы в нем были лучшие предложения, отражающие это. Так получилось, что именно такие предложения ты и отстаивал. Сокджин был уверен, что его рот открыт, как у золотой рыбки. Но ему удалось закрыть его. — Но… А как же более взрослые сюжетные линии, новые направления развития нашей пользовательской базы, все это… то, о чем ты твердил неделями? Намджун выглядел задумчивым, скрестив руки. — Я по-прежнему намерен работать над этим — думать о том, как мы можем развиваться в этих областях, но так, чтобы это было более органично для имеющихся у нас продуктов. Изменения должны быть постепенными, а не резкими, как я настаивал. И, как мне кажется, у меня есть время в этой компании, чтобы сделать это более органично. Внезапный гнев Сокджина утих так же быстро, как и разгорелся. Конечно, он всегда был прав. Конечно, он был прав. Он нервно оглянулся на дверь. Боже, о том, что он вызвал Намджуна в свой кабинет, чтобы накричать на него, будут говорить на 12-м этаже неделями. — Но… но что заставило тебя передумать, если не?.. — спросил он, указывая между ними. — А. Ну, вчера я скучал по тебе. Я зашел на YouTube и посмотрел твои выступления на игровых конвенциях, вопросы и ответы игрокам, и… и я слушал. Тебя и их. И я понял, что ты был прав. И поэтому я провел большую часть прошлой ночи, переписывая список. — Тебе следовало бы отдохнуть, — обеспокоенно сказал он, хотя его сердце учащенно забилось от признания Намджуна. Его мозг изо всех сил пытался быстро разобраться с мыслями. Ему уже было стыдно, что он так сорвался. — Я просто… Я просто не хотел, чтобы ты пересматривал список из-за того, что произошло между нами. Из-за того, что ты вдруг решил, что, как мой альфа, ты должен мне угождать. Глаза Намджуна мгновенно заблестели. — Я? — Что? — Твой альфа. Сокджин дышал через нос, чувствуя жар на щеках. — Просто мы так и не определились, — сказал Намджун, и это, пожалуй, было правдой. Сокджин не решался говорить об этом, любуясь расслабленным и отдохнувшим после гона Намджуном, сияющим в лучах вечернего солнца и заставляющим его сердце совершать стремительные прыжки. — Ты рано вошел в гон из-за меня. О чем это говорит? Намджун пожал плечами. — О том, что мое инстинктивное влечение к тебе выходит за рамки моего собственного разума и самоконтроля, чего со мной никогда раньше не случалось. Но это тоже, если подумать, моя проблема. Ты мог бы предпочесть игнорировать ее, если бы захотел. — Я не хочу игнорировать это — я хочу тебя, — сказал он, потому что он уже решил это, возможно, когда они были в этом самом офисе и Намджун толкнул его на свой стол, и… и, черт возьми, Сокджин должен был заполучить его сейчас. Всего его, как своего. Он уже давно не испытывал подобных чувств, никогда так сильно, никогда с такой уверенностью, что Намджун каким-то образом создан именно для него. Конечно, Намджун теперь был его альфой — это не обсуждалось. Намджун смотрел на него если не с любовью, то уж точно с нежностью. — Хорошо, омега, — тихо сказал он, и Сокджину пришлось приложить все усилия, чтобы не споткнуться и не упасть прямо в объятия Намджуна. — Сонбэним, когда мы на работе, — поправил он. — А после? — спросил Намджун, приподняв бровь. — У тебя есть возможность проявить креативность. Намджун перекатился на носочках и посмотрел на Сокджина с таким видом, что он показался ему очень откровенным — что, конечно же, так и было. — У меня тоже есть условие. Этот твой альфа — он слишком свободен. — Мы должны использовать ароматические очистители или… — Да. Но в понедельник приди на работу в рубашке с V-образным разрезом. Пусть люди видят следы укусов, — Намджун смотрел на него так, словно хотел заново испортить стол Сокджина. Черт. — …Это положит конец многочисленным домыслам, — сказал он. — А разве это не так? — спросил Намджун, вскинув одну бровь. Сокджин кивнул: сделка есть сделка. Намджун ухмыльнулся, но подходить к нему не стал — на работе даже случайное прикосновение к нему было бы нежелательно. Намджун подошел к двери, но остановился, оглянувшись через плечо. — О, а когда я приду вечером, ты хочешь красное или белое вино? Какой, блин, гладкий способ приглашения к себе — но Намджун теперь принадлежал ему, и Сокджин хотел, чтобы этой ночью он оказался в его постели. — Красное, — сказал он, и Намджун усмехнулся. Дверь за Намджуном закрылась, и Сокджин поднял жалюзи, увидев, что люди опускают головы, в том числе Чонгук и Хосок. Чимин выглядел так, словно знал слишком много, на его губах играла довольная ухмылка. Намджун уже направлялся в свой кабинет, а Тэхён шел за ним и показывал какие-то бумаги. Сокджин выдохнул и сел обратно за свой стол. Да, именно за тот стол, на котором они с Намджуном провели время. Кто знает, может быть, если бы они чаще работали вместе допоздна, то… Минут через десять Юнги постучал в дверь и вошел. — Ты уже пообедал? — спросил он. Он начал собирать свои вещи, понимая, что проголодался. Юнги сказал. — Ходят слухи, что твои кандидатуры попали в список. Значит, ты выиграл свою войну с новичком? — Он одумался, — сказал он. В лифте, спускаясь, он сказал. — Он не так уж плох, знаешь ли. — Кто? — Новый руководитель отдела стратегического развития, господин Ким.fin.