💮
— Что ж, Чонгук, ты принят, — слыша эти слова, упомянутый Чонгук кротко улыбается и подает руку для рукопожатия, затем заметно кланяясь, выказывая уважение. Мужчина, стоящий напротив него, зеркалит движение, но корпус подаёт вперёд не так низко, как делает это Чонгук. Статус не позволяет. — Мистер Уоллес сейчас подойдёт и познакомится с тобой. Заодно и подробности работы расскажет. На этом рыжеволосый парень низкого роста и с шепелявой манерой речи разворачивается и отправляется восвояси, оставляя Чонгука с гулко стучащим сердцем в груди. То, куда он устраивается, можно одновременно назвать работой мечты и будущим кладбищем — но сам Чон, конечно же, думает исключительно в первом, положительном русле. Он всегда, сколько себя помнит, хотел подобную работу. Да и физическая подготовленность позволяет, внешний вид добавляет антуража, и теперь уже новое подошедшее лицо восхищённо оглядывает его тёмными антрацитовыми глазами. — Хорош, — кротко произносит он, — меня зовут Мино Уоллес, с сегодняшнего дня я твой босс, — они пожимают друг другу только руки и просят о неполном соблюдении субординации: уважение и исключительно на «ты». — Пойдём кофе попьём, обо всём перетрём, — Мино улыбается и тянет за рукав джинсовой куртки насыщенного темно-синего цвета на себя Чонгука, явно желая провести это время как-то уж слишком по-дружески. Они действительно заходят в первое попавшееся на глаза место, заказывают кофе и садятся в самый дальний угол, чтобы спокойно обговорить детали — обсуждать это в машине ну вообще не комильфо. — Мне нужен не просто телохранитель, — начинает Мино и делает глоток, понимая, что напиток чуть горячее нужной температуры, — я должен доверить тебе самое сокровенное, что у меня есть, поэтому я так тщательно просил Юнги отбирать средь откликнувшихся на эту должность, — Уоллес делает паузу и смотрит Чонгуку в глаза. — Поэтому я прибрал тебя к себе и, думаю, что Пак Чонсон найдёт отличное место, ведь, по слухам, его уже мистер Нишимура себе присматривает, а Чхве Сана точно решит взять какой-то там актёришка. Так что, Чонгук, в тебе я уверен. Чонгуку озвученные ранее имена ничего не дают, но он кивает — понимает, что даже у таких людей, как Мино, могут быть сомнения, слабости и боязнь за жизнь своих близких людей. Мино открыто не говорит, что является мафией — Чонгук понимает всё сам, не глупый парень, да и кому еще нужен телохранитель, если ты не звезда и не политик? Верно, преступная группировка и Ко. — Окей, а сколько лет ребёнку? — Чонгук, признаться честно, просто думает о том, что очередному подростку такой вот влиятельной шишки нужна помощь, но уж нет! Тут дела обстоят совсем иначе. Мино как-то виновато улыбается и достаёт телефон из внутреннего кармана малинового пиджака. Открывает галерею и показывает фотографию светловолосого парня, явно ужасно привлекательной внешности. — Его зовут Тэхён, Тэхён Уоллес. Он мой муж, и его нужно охранять. — Нужно, значит буду охранять, — пожав плечами, Чонгук ждёт дальнейших указаний, а также скорой встречи со своим клиентом, ради которого он будет жертвовать собственным телом. «Интересные они, мафиозные главари», — думает Чонгук и вспоминает очертание чужого профиля, которое будет видеть теперь двадцать четыре на семь.💮
Тэхён знакомится с Чонгуком на следующее утро, когда спускается со второго этажа со слегка заспанным лицом и в одном пеньюаре на голое тело. Он незаинтересованно проходит мимо незнакомца, чтобы сделать себе кофе. И только когда чужая фигура оказывается на кухне, поднимает голову и прищуривается, проходясь взглядом с ног до головы. — Ты кто такой? — его низкий, ещё после сна охрипший голос заставляет Чонгука ненадолго выпасть из реальности и осознать, что у такого миловидного парня вполне себе может быть низкий глубокий голос. — Твой телохранитель. — А, Мино что-то говорил мне там о тебе. Чонгук, кажется? — отхлебнув порцию только что сварившегося кофе, Тэхён смотрит в глаза старшему и предлагает выпить с ним тоже горячительного напитка. — Ага, именно. Но спасибо, Тэхён, не люблю кофе. Чонгук оставляет Кима одного, теперь присаживаясь на большой удобный кожаный диван в гостиной. Для него пока нет указаний, поэтому Чон внимательно следит за тем, как Тэхён мельтешит с этажа на этаж, пытаясь собраться. — Важные дела сегодня будут? — вставая на ноги, Чонгук старается быть не назойливым. Всё исключительно из рабочего интереса; для него пока точно не ясно — зачем Тэхёну нужен телохранитель. Ким пожимает плечами и предстаёт перед старшим в уже одетом виде: чёрные классические брюки, светлая выглаженная рубашка, а поверх всего приятно-коралловый пиджак. Довольно необычно, но точно привлекательно. — Для тебя это ерунда. Для меня — обычная трата времени. Мне нужно на учёбу. — Тогда поехали, если нужно, — Чонгук позволяет Тэхёну выйти из дома первым, а после уже сам вышагивает за ним, оглядываясь по сторонам. Понимает, что здесь точно никого не будет, но рефлекс выработать на всё это — очень полезное дело. Чон открывает дверь перед Тэхёном и помогает усесться в салон автомобиля, пока водитель терпеливо ожидает их. По любым правилам на заднем сиденье Тэхён должен находиться один, как человек, на которого все остальные люди работают. Но если дело касается защиты, то тут приходится делить удобное место с Чонгуком, который уже усаживается рядом и командует трогаться водителю. Тэхён не обращает на него внимания, увлечённый тем, что наблюдает за дорогой. Чонгука в целом не волнует жизнь Тэхёна: как он связался с Мино, как стал крутиться в мафиозных кругах, зачем ему в институт, и он на кого-то учится? Все эти вопросы всплывают в голове, но Чонгук хмурится — он точно не должен спрашивать о личном. Если Уоллес захочет рассказать — непременно сделает это сам, верно? Машина останавливается, спустя пятнадцать минут перемещения, около солидного здания. Чонгук выходит первым, обходя автомобиль сзади, открывая дверь для Тэхёна. Уоллес натянуто улыбается ему и задумчиво вздыхает. — Мне нужно заходить с тобой? Об этом Мино мне ничего не говорил. Тэхён сам начинает думать, жуя при этом свою нижнюю губу, а потом качает головой. — Нет, всё нормально. К шести меня надо будет забрать. Тогда приезжай. Чонгук усваивает сказанное, прощается с Тэхёном и разворачивается обратно, чтобы теперь сесть на переднее сидение и вернуться в особняк. В целом работка и правда не пыльная, но это только первый день, верно? Мино точно просто так бы не стал нанимать телохранителя, значит для этого есть предпосылки. Чонгук искренне надеется, что всё это никак не коснется Тэхёна.💮
Вечером этого же дня, в обещанное время, Чонгук вместе с водителем подъезжает к зданию университета. Немного раньше шести, поэтому телохранитель оглядываться по сторонам, чтобы после достать из кармана сделанный косяк и немного закурить. Травка всегда успокаивает его, но не дурманит рассудок. Просто кайф, без более пущих эффектов. Вдыхая ядовитые пары, Чонгук размышляет о смысле собственной жизни, о былом, о работе, о Тэхёне. Почему-то Тэхён не даёт ему расслабиться до конца, в особенности тогда, когда он идёт к нему навстречу. — Есть ещё? — принюхиваясь, младший впервые улыбается телохранителю и выжидает ответа. — Интересуешься косячком? Всегда со мной, — протягивает по итогу самоскрученную сигарету и улыбается в ответ. Самый первый нормальный контакт, что ж. Вероятно, они смогут с Тэхёном даже подружиться. Чонгук ждёт, пока Ким докурит травку, быстро кончиком языка пробежится по своим губам и только после этого сажает в салон автомобиля. День сегодня выдаётся не жаркий, окна раскрыты почти полностью, в салоне гуляет ветер и непринуждённое общение. Тэхён рассказывает о себе и том, что устал сегодня на учёбе. — Признаться честно, я думал, что ты уже закончил учёбу. Не пойми меня неправильно, ты выглядишь на свой возраст, но просто очень серьёзен, — пытается объяснить Чонгук, но закапывает себя ещё больше. — А на сколько я выгляжу? — со стороны они похожи на людей, которые только-только знакомятся, без всякого подтекста и кокетства. Однако Чонгуку приятно то, как легко общаться с Тэхёном, и что у них в целом непринуждённый диалог. — Чуть больше двадцати. Вероятно, двадцать два? Тэхён смеётся. По-доброму так, легко и весело. — Правда? Настолько серьёзен? Это даже интересно, — его губы снова трогает улыбка, и Чонгук засматривается на эти малиновые уста, не в силах отвести взгляда. Будет ругать себя позже, но пусть. — Я сказал, что думал. Поэтому мне не будет стыдно, если я промахнусь, — всё-таки убирая взгляд с младшего, Чонгук теперь оглядывает дорогу. Салон наполняется немного напряжённой атмосферой. И то из-за того, что Чонгук слишком много думает не в том русле. — Это как сказать тебе, что я думаю, что тебе тридцать и попятиться назад? — смешок. — Я что, похож на тридцатилетнего? — Чонгук правда не понимает. Он таращится в изумлении на Тэхёна, пока тот заливисто смеётся. С Чонгуком весело, на удивление. — Мне всего двадцать пять! — звучит гордо, Тэхён верит, что Чону двадцать пять. — А мне девятнадцать. Теперь понимаешь, каково это?! Повисает тишина. Она не давит, лишь даёт время больше подумать о том, что уже успевает произойти. До конца пути они ещё обмениваются парой фраз, Чонгук провожает Тэхёна до его комнаты, а после спускается по лестнице на первый этаж, чтобы прилечь, к себе. По пути он встречает Мино и здоровается с ним. — Как успехи? — Мино оглядывает его с ног до головы, не пряча интерес во взгляде. — Всё хорошо. Встретил с учёбы, уже у себя в комнате. — Утром завтра я уезжаю в Канаду. Кто-либо может активизироваться. Не вози его завтра на учёбу, проведи день с ним, займи чем-то. Сходите на танцы, Тэхён любит танцевать, покурите травку. Не знаю, чем вы там займётесь, но чтобы ему не было скучно, пока я буду отсутствовать, — Мино говорит с одной стороны обычные вещи, но такие противоречивые. Тэхён точно не ребенок, но Мино очень трепетно его оберегает. В этом точно что-то есть… — Сколько тебя не будет? — Максимум дней пять. — Всё это время Тэхён не должен посещать университет, верно? — Верно, — Мино смотрит ему прямо в глаза и уверенно кивает головой. — Я доверяю тебе, я верю в тебя, Чонгук. Он самое дорогое, что у меня есть, понимаешь? Чонгук кивает. Конечно же он понимает. Отчего нет? У всех людей есть другие дорогие для них люди. Это вполне естественно. Проводив Мино до его личного автомобиля, Чонгук возвращается обратно. Мыслей много по этому поводу, но он решает расслабиться, а потому достаёт из кармана очередную порцию травки, чтобы в процессе скрутить из неё косяк и затянуться. Выпускаемый дым перед лицом приносит нужный эффект; Чонгук откидывается на удобный диван и запрокидывает голову. Он не сразу понимает, что находится теперь в гостиной не один. Кажется, что проходит пару часов после крышесносного косяка, а на деле — пару минут. Тэхён стоит напротив него, заинтересованно разглядывает и пытается внюхаться в то, верно ли он идентифицирует запах. — Попахивает зависимостью, да ещё и в одиночестве, — Тэхён проходит ближе и оказывается стоящим напротив старшего. На Уоллесе лёгкая свободная футболка, чуть длиннее обычного фасона, удобная такая и мягкая — Чону бы хотелось её потрогать, но он останавливает себя и вместо этого протягивает травку, чтобы Уоллес сделал затяжку. Они заметно становятся ближе за эти пару дней, поэтому Тэхён даже не волнуется по поводу своего внешнего вида. Просто усаживается рядом, вдыхая ядовитые пары. — На пару дней придётся забыть об учёбе, — забирая свой же косяк из чужих рук, в перерывах между затяжками бормочет Чонгук и растворяется в ощущениях. По телу медленно распространяется кайф, приятным потоком добираясь до каждой клеточки. Такое невероятное чувство. — Да, Мино предупредил меня, — снова очередь Тэхёна. Он подгибает ноги под себя, показывая красоты собственного тела, а Чонгук желает всё это игнорировать, а головокружение и эфемерное возбуждённое состояние спихивает на действие лёгких наркотиков. — Уже придумал, как хочешь провести этот день? — Чонгук максимально расслаблен, взгляд чуть расфокусирован, но это не мешает ему отлично видеть и подмечать природную красоту Тэхёна. — Если честно, то я хотел побыть дома, даже подумывал о том, чтобы достать коллекционный виски и хорошенько пригубить. Ты со мной? — он зовёт с собой Чонгука так легко, что старший моментально соглашается. В конце концов, он проведёт этот день в компании обворожительного парня. Ему не на что жаловаться, откровенно говоря. Они договариваются, и Чонгук остаётся на первом этаже, решая взять штурмом кухню. У них совершенно нет еды, зато полно всяких ингредиентов для того, чтобы хоть что-то сварганить. Тэхён же отлучается в кабинет Мино для того, чтобы выудить оттуда бутылочку его любимого алкогольного напитка. Проводя время на кухне, Чонгук что-то знакомое напевает себе под нос, пока на поверхности стола располагается какое-то замороженное тесто, свежие ягоды вишни и куча муки. Тэхён даже улыбается глупо, заставая всё это перед собой. — Держи, большой мальчик. Расскажешь о себе? — Тэхён подаёт налитый бокал телохранителю, пока сам отпивает ощутимый глоток. Жидкость проскальзывает прямо в желудок по горлу, принося лёгкое возбуждение от ощущения алкоголя в себе. Тэхён смакует терпкий вкус виски на пухлых губах, а Чонгук с трудом отрывает от него взгляд. Это грёбаное сумасшествие, потому что мозг точно даёт ему сигналы перестать думать о сексе с Тэхёном. Но это безумно, просто, блять, безумно сложно, понимаете? О, должно быть, вы точно можете подумать о том, как на самом деле было тяжело Чонгуку. Но сейчас речь не об этом. Чонгук с благодарностью в глазах берёт бокал в руки и отпивает сразу добрую половину. Его руки в муке, кончик носа тоже, потому что молодой мужчина часто тёр его грязными руками, оттого он такой запачканный. Его пальцы творят какую-то грёбаную магию с тестом, потому что Тэхён заворожённо следит за тем, как отлично работают руки телохранителя. — Значит, рассказать о себе? — после недолгой паузы и сосредоточенности на том, чем он занимался, Чонгук поднимает взгляд и цепляется им за соблазнительного Тэхёна. Алкоголь одурманивает его сознание, потому щёки Уоллеса уже принимают розовый оттенок, а юркий язык скользит по пухлым губам, в надежде их увлажнить. — Ага, что-то типа того, — Тэхён долго не церемонится и присаживается на поверхность стола своей задницей, недалеко от него располагается импровизированное тесто для пирога, потому что Чонгуку приспичивает приготовить именно пирог. Вишневый пирог, если быть точным. — Я не так давно работаю телохранителем. Должность подвернулась случайно, поэтому я согласился. Любой другой дурак бы согласился таскать свой зад за такие-то деньги! — он смеётся, а его взгляд снова скользит по Тэхёну. Медленно, плавно очерчивая каждый чужой изгиб. — Поможешь мне выпить? Тэхён кивает. Но вместо того, чтобы передать хотя бы свой бокал, потому что бокал Чона стоит немного в другом месте, Тэхён делает большой глоток виски и придвигается к Чонгуку, бесцеремонно врываясь в его пространство наглым поцелуем. Он сквозь этот будоражащий поцелуй передаёт капли виски, потому что практически вся жидкость течёт между их ртов, повышая и накаляя градус между ними. Это самый настоящий пиздец, потому что теперь печь пироги совершенно не хочется, а прямо здесь взять Тэхёна. Но нельзя, блять. Почему же так нельзя это сделать? Чонгук берёт себя в руки, залпом допивает остатки виски из собственного бокала, чтобы скорее закончить с пирогом. Он наконец ставит его выпекаться, но его взгляд всё равно то и дело поднимается на Уоллеса. — Ты в порядке? Виски, кажется, сильно ударяет тебе в голову, Тэхён, — вспоминая недавний поцелуй, Чон все спихивает, конечно же, на него. А не на то, что они наверняка оба сексуально были напряжены. — Типа того. У нас остались сырые яйца, а в моей голове одна хуйня. Пойдём, большой мальчик, есть идея. Тэхён зачем-то протягивает молодому мужчине руку, берёт чашку с упомянутыми яйцами и идёт по направлению балкона. У Чонгука отличные предчувствия по этому поводу — в его организме тоже начинает главенствовать алкоголь, а потому мозг потихоньку отключается. И что-то мне подсказывает, что это может закончиться очень плохо. Только не ясно, для кого именно. Вероятно, сразу для них обоих. Под громкий смех парни берут по одному яйцу и начинает кидать их на улицу. И даже не важно: упадёт ли яйцо на что-то или кого-то, главное, что этим двоим безумно весело. Смех льётся отовсюду, Тэхён постоянно оказывается рядом, случайно касается, а потом в какой-то момент, когда одно яйцо случайным образом разбивается в руках старшего, Тэхён смотрит так внимательно и так пьяно на телохранителя, что шестерёнки в голове Чонгука не выдерживают. Они целуются, стоя на балконе. Испачканные пальцы Чонгука удерживают чужое лицо; откровенно говоря, уже похуй на то, какими запачканными они оба выглядят и что их кто-то может увидеть. Чонгук позволяет себе смелость приподнять Кима за бёдра и обвить свои, для удобства их позы. Они продолжают сталкиваться языками, задыхаться от ощущения вседозволенности, и только после Тэхён оказывается в гостиной, пока Чонгук ненадолго покидает его, чтобы отмыть руки, которые противно пахнут яйцами. Стоя перед зеркалом с каплями прохладной воды на лице, Чонгук сверлит своё отражение и даёт себе смачную пощёчину, потому что… — Ты грёбаный мудак, Чон Чонгук. Ты не будешь трахаться с Тэхёном, — тараторит он сам себе и тяжело вздыхает. Алкоголь делает из него какое-то похотливое животное, но ощущение, что сейчас он в целом не готов💮
Спустя день после случившегося Тэхён поздним вечером спускается на первый этаж, пока Чонгук смотрит телевизор на фоне, а в его руках находится газета. Не сказать, что между ними после секса что-то меняется, но после пробуждения у них был ещё заход в душе, на свежую, трезвую голову. И после этого раза Чонгук вообще перестаёт адекватно воспринимать Тэхёна. Их обоих устраивает статус «трахаемся в тайне от моего мужа-мафоизника», поэтому они в целом осторожны в том, какими грязными делами занимаются в стенах дома Мино. Уоллес стоит в одной футболке, как и всегда, он приветствует Чонгука и театрально вздыхает. — Свободен сегодня? Чонгук ухмыляется. Что он хочет предложить ему сегодня? — Ага, в твоём полном распоряжении, Уоллес. — Супер. Есть одна идея, пойду приоденусь. Дождёшься меня? — Тэхён очаровательно улыбается, Чонгук окончательно плывёт. — Да, всё окей, — он отпускает Тэхёна к себе наверх, пока сам желает лишь продлить эффект кайфа. Поэтому на столе появляются нужные вещи, чтобы ввести себе героин внутривенно. Чонгук купил его у своего старого наркодиллера Намджуна. Ему он доверяет, к нему, если что, будет иметь претензии. Движения отточенные, боли уже не чувствуется, когда острая игла пронзает вену, неся за собой удовольствие. Чонгук будто ощущает, как кровь распространяет героин повсюду, как меняется организм, и как вокруг всё перестаёт раздражать. Потрясающе. Сказочно. Волшебно. — Я готов, давай, поднимай свой зад и поехали. Хочу в ресторан «Джек Рэббит Слимс». Чонгук кивает. Он поднимается на ноги, захватывая свой классический пиджак с дивана, и довольно улыбается. Он успевает убрать все свои вещи, до этого накуриться, а теперь ещё закинуться героином. Чем не прекрасное начало дня? Остаётся довезти Тэхёна до нужного места и пробыть там как можно дольше. Чонгук изъявляет желании довезти Тэхёна до этого места на своем личном автомобиле, потому, являясь, конечно же, настоящим джентльменом, открывает дверь для Тэхёна и позволяет ему занять переднее сидение, пока сам огибает автомобиль и садится в него. Они много разговаривают за поездкой, Уоллес ведёт себя открыто рядом с ним, а ещё по дороге курит, плавно выпуская перед собой дым. Чонгук считает это безумно красивым и сексуальным, однако младшему он об этом, конечно же, не скажет. Они добираются до ресторана заметно быстро. Занимают свободный столик и заказывают бургеры. Чонгук оглядывается по сторонам: он тут точно впервые, но ему нравится. Музыка, антураж немного не в его стиле, но главное, чтобы Тэхёну нравилось. Пока они ожидают свой заказ, Тэхён отлучается в туалет. Всё равно для настроения нужно ещё немного дотянуть, поэтому Тэхён достаёт из кармана брюк кокаин и быстро снюхивает сделанную дорожку. Уоллес не боится быть пойманным, он не один тут такой, кто решает продлить либо увеличить свой кайф. Разминая переносицу, Тэхён глядит на своё отражение в туалетном зеркале, холодной водой смачивает лицо и только после этого направляется обратно к Чонгуку. Он присаживается за столик, но потом не выдерживает и предлагает: — Не хочешь потанцевать?#Чак Берри — You Never Can Tell
На большой, свободной сцене проходит танцевальный конкурс, и кто Чонгук такой, чтобы отказать в этом Уоллесу? Конечно, для большей картинности он слегка ломается, но потом поднимается на ноги, ослабляя по пути узел собственного галстука. Он в привычном классическом костюме, потому что так обязывают правила, на Тэхёне тоже чёрные брюки, только более свободного и удобного покроя, и белая, даже снежного оттенка рубашка. Он выглядит превосходно, и знает об этом. Тэхён снимает обувь, и теперь начинается настоящее шоу. Его тело поддаётся полному контролю, он двигается свободно, в такт музыке, так энергично, но в то же время мягко и плавно. Он улыбается Чонгуку, и они оба стоят друг напротив друга, не сводя взгляда. — Не знал, что ты такой хороший танцор, — восхищается Чонгук, пока Тэхён отпускает себя до конца, отлично исполняя твист. Среди всех конкурсантов они с Гуком и правда выделяются из толпы, отлично дотанцовывая до конца, а впоследствии забирая главный приз себе. Вернувшись за столик с кубком, они быстро поедают бургеры, о чём-то беззаботном беседуют, а уже после поднимаются на ноги и направляются к машине Чонгука. Вечер наполняется красками, адреналин протекает по венам, и они с Тэхёном возвращаются обратно домой. Полные сил, решимости подложить этот вечер, они остаются в гостиной, где Чонгук оставляет свой плащ, не забывая выложить в карман недавно купленный героин. Намджун обещает, что он высшей пробы, только разложен непривычным образом. Не в шариках, как это было ранее, а просто в пакет. Чонгуку не важно как, главное, что наркотики вообще у него теперь есть. — Я сейчас вернусь, — предупреждает старший, быстро даря Тэхёну страстный поцелуй. Сказать честно, он уже так зависим этим, что не представляет того, что будет без Тэхёна, без его поцелуев и секса с ним. Это какое-то наваждение, верно? — Да, конечно, — Уоллес откидывается на спинку удобного дивана и провожает Чонгука в туалетную комнату, пока сам после этого встаёт на ноги и берёт чужой плащ в руки. Нащупывая там пакетик наркоты, Тэхён довольно улыбается и приступает высыпать немного содержимого прямо на журнальный столик, формируя при этом ровную дорожку. Доставая из тех же брюк маленькую разрезанную вдоль трубочку, Тэхён быстро снюхивает вначале одной ноздрёй, закрывая левую, а потом меняет их местами, тут же растирая нос и давая организму ощутить прилив сил после вдыхаемого. Но что-то идёт не так. Тэхён начинает ощущать головокружение, кровь из носа медленными каплями стекает прямо на его подбородок, а глаза закатываются. Тэхён теряет сознание, и всё вокруг становится чёрным глухим пятном. Чонгук, довольный и предвкушённый, выходит из туалета, закусывая губу. — Так чем сегодня займемся, Тэ? — и когда он видит бездыханное тело прямо, блять, в гостиной дома босса, его охватывает паника. — Сука, какого чёрта?! — его руки трясутся, он присаживается на корточки и спешно пытается проверить пульс младшего, который медленно продолжает терять свою жизнь. Передозировка проявляется во всей красе, а Чонгук думает только об одном, что Мино повесит его не только за яйца, но и за язык. Он, блять, заживо сожжёт его, будет мастерски издеваться, потому что Чонгук — грёбаный мудак, который не только ебался с его мужем, но и помог получить ему передоз. Беря телефон в руки, Чонгук дрожащим голосом звонит Намджуну. Именно он подсунул этот сраный героин, именно он знает, что с ним делать. — Блять, Намджун, я в дерьме. Блять, мне нужна твоя помощь. — Что случилось с твоим сучьим задом на этот раз? — голос Намджуна мягкий, плавный, будто для него слышать такое от Чонгука — адекватная норма. — Парнишка моего босса схватил передоз, нанюхавшись тем героином, что ты мне, блять, подогнал. Тишина на том проводе пугает, Чонгук клянётся, что прострелит Намджуну голову. — Бегом, блять, ко мне! Чонгук закидывает осторожно Тэхёна к себе на плечо и стартует быстрым шагом до автомобиля. Он несётся так быстро, только скорость света может обогнать его, потому что чужая жизнь отмеряется минутами. Ему так страшно, как никогда ранее. И, наверное, больше из-за того, что его собственную башку оторвут, а тело бросят гнить в канаву за городом. Чонгук приезжает к дому Намджуна, аккуратно берёт Тэхёна на руки и практически плачет, потому что смотреть больно на то, что он, грёбаный придурок, делает с младшим. Это пиздец, и он ужасно страшится последствий. — Клади его на диван, стяни эту грёбаную одежду с него, — командует Намджун, пока занимается тем, что готовит противоядие после передоза. Есть у него один действенный способ. Подходя к совершенно незнакомому парню, Намджун нащупывает то место, где расположено сердце, и делает прямую инъекцию адреналина в орган, чтобы привести парня к жизни. Тэхён приходит в себя резко; в ужасе он оглядываться по сторонам, видя, как совсем рядом сидит напуганный Чонгук, стеклянным взглядом наблюдая за тем, как Тэхён возвращается к жизни. Он подползает к нему, смотря теперь более сфокусировано, касается его лица пальцами, в надежде стереть капли крови. Но они за это время будто въедаются в бархатную кожу, и Чонгуку хочется приставить дуло пистолета к своему виску, чтобы, блять, закончить всё это. Но он молча поднимается на ноги, берет Тэхёна за руку и тянет за собой, даже толком не поблагодарив Намджуна. Сделает это потом, когда выйдет из состояния шока. Гук отвозит Тэхёна домой, не нарушая давящую тишину между ними. Он виноват. Виноват во многом: в том, что не мог свой член удержать на месте, что из-за него Тэхён получает передоз, и теперь сам находится в растерянном состоянии. Они не говорят друг другу ни слова, как возвращаются обратно. Тэхён направляется в свою комнату, кидая лишь холодное: — Мино не должен знать об этом грёбаном дерьме и капли. Чонгук кивает — соглашается. Он тоже не хочет рассказывать даже малую долю правды. Он провожает грустным взглядом Тэхёна и уходит. Уходит с работы, из этого дома и из жизни Тэхёна. Он даёт себе слово больше не причинять вреда чужим жизням. Сам хоть загнётся от этой ёбаной наркоты, но только… только не Тэхён. Пусть он будет жить дальше без него, так для всех будет лучше. Пусть Тэхён останется для Чонгука сливочным слоем маскарпоне на его гниющей душе, закрывая все неровности и превращая в жалкое подобие совершенства.💮