В попытках убежать

Безликий стоял и улыбался, а Алисия находилась в полулежачем положении и плакала. Монстр застал её врасплох — ему было очень интересно, какую реакцию она даст. — Ты… Ты был там? — Где? Когда твой муженек это всё делал? Нет, к сожалению. Мне крайне интересно, что же у вас случилось. — Я не хочу это обсуждать. Тем более с тобой. — Придётся. Снова монстр хищно и загадочно улыбнулся. Он без стеснения разглядывал Алисию. Волосы были растрёпанные, немного сальные; лицо было опухшим от слёз и количества капельниц за последние сутки; на щеке, куда пришелся удар, был большой синяк и припухлость; на сгибе левого локтя стоял катетер с подключенной капельницей. Остальное тело было скрыто одеялом. Вид и состояние девушки заставили Оффендера усмехнуться, даже поглумиться где-то внутри себя. С другой стороны эта ситуация его разозлила. Он знал, что этот Роджер мутный тип, но чтоб настолько? Ещё больше раздражало, что этот грязный человек посмел трогать его жертву. — Ну так что у вас произошло? От меня не отвяжешься. Привычно мерзкий и мурчащий тон голоса монстра. Он делал это специально, давил на девушку. Ему очень хотелось видеть её реакцию, но она лишь спешно утирала слёзы и сопли, пытаясь натянуть маску безэмоциональности. — Конфликт семейный. Не более. — Да-а? История твоих болезней говорит о другом, — безликий показательно достал папку с именем и фото девушки и начал её пролистывать, — ну так что? — Зачем ты всё это делаешь? Ты ведь сам всё читал и видишь сейчас. — Мне очень интересно услышать историю из первоисточника. Давай-давай, не томи, детка! Монстр говорил так невинно и игриво, будто спрашивал чем обедала девушка напротив. Продолжая продавливать её, он пытался вернуть себе интерес к её персоне, а чувства самой леди его мало волновали. У Алисии не было и капли желания что-то ему рассказывать. Девушка понимала, что монстр и так знает много лишнего. Она не понимала, как так глупо срывалась на откровения и какие-то сделки с безликим, всё было будто в пелене. Лис уже полноценно сидела на кровати и смотрела на катетер в руке; пыталась прокручивать в голове всё связанное с Оффендером, но воспоминания были покрыты туманом, среди которого был… шепот? Еле слышимый и совершенно неразличимый. Невесомое бормотание казалось лишь выдумкой сознания. Выдумкой, чтоб забыть собственную глупость и страх. Теперь, когда девушка осознала эти нашептывания, их было невозможно не замечать, от чего начала болеть голова. В попытках сбить нарастающий в голове гул, Лис заговорила. — Роджер… Он болен. Душевно. Когда мы познакомились, я знала о каких-то проблемах, но не подозревала, что всё так обернётся, — всё это время глаза девушки судорожно бегали по комнате, лишь бы не поймать безликого в ловушку взгляда, — после смерти отца всё обострилось многократно. Контроль, слежка — ты, думаю, видел. Стой, а сколько я была без сознания? — Мм, пару дней? Около того. — В общем, в тот день он… Вспылил. Думаю, можно это так назвать. Вгзляд случайно пал на безликого, который подпирал собой стену, и отвести глаза уже не было возможности. — Я прошу других подробностей, детка. В общих чертах я и сам всё понимаю. Говорить об этом очень не хотелось, но снова почувствовать чужие руки на своей шее желания не было. Да и к тому же, Алисия на что-то с безликим недавно вновь согласилась. Тяжелый вздох и стоическая попытка отвести взгляд, что не увенчалась успехом. — Я снова пыталась расстаться с ним. Поговорить как два взрослых человека, но он терпеть не стал. Возможно, я слишком надавила и он распустил руки. Было ведь очевидно, к чему приведёт этот разговор. Оффендер смотрел на Алисию и обдумывал её слова. Ему даже стало жалко эту девчонку, но одновременно с этим невероятно мерзко от неё. Сколько он находился рядом, она не предпринимала попыток решить свою главную проблему — существование Роджера. Девушка хоть и не плакалась направо и налево о своём положении, но её вид и поведение кричали об этом. За заманчивой загадочностью скрывалась зашуганность и страх, за мнимым безразличием выгорание, а за ночными слезами все попытки быть каменной леди. Девушка ловила обрывки воспоминаний о том вечере, обдумывала свои слова и действия. Неужели она действительно хотела умереть от рук Роджера? Вовсе нет. В голове Алисии была лишь вина и стыд. Объективное восприятие реальности было напрочь отбито, а самоощущение жертвы ложно, с подачи Роджера, переросло в агрессора. Безликий очень внимательно смотрел за пустым взглядом девушки и вновь пытался читать её мысли, но безуспешно. — О чём ты сейчас думаешь, детка? Монстру не то чтобы было интересно, но детский азарт к этой персоне всё ещё не угасал. Что же за загадочный кулон? — О Роджере, о чём ещё, — наконец-то удалось отвести тяжёлый взгляд в сторону окон, где смеркалось, — я так устала. — М? От чего? Ты же только проснулась. Оффендер немного повеселел, даже немного сменил позу у стены. Неужели его ждёт душещипательный рассказ о тяжести жизни с тираном? Он слышал сотни таких, если не тысячи. Алисия же тем временем продолжала смотреть на солнце, что медленно ползло за горизонт. — В детстве я так боялась быть глупой и ничего не добиться в этой жизни. Даже не знаю, проигрался ли детский страх, — легкая усмешка от самой девушки, и теперь её глаза были направлены на собственные пальцы, что судорожно перебирали и теребили друг друга, — я столько лет в этом городе и стране, но всё ещё чужая тут. Всё, что есть у меня, стало моим благодаря Роджеру. Я могу не работать никогда в принципе, но этого ли я хотела? Под конец голос девушки задрожал, губы стало потряхивать. Ком в горле очень мешал, но проглотить его не получалось. — Я не добилась абсолютно ничего и совершенно не представляю как мне сбежать от Роджера, — слёзы стали стремительно течь и разбиваться об одеяло, а взгляд снова был направлен на безликого, — ты считаешь меня жалкой? Мне плевать. Ты никогда не поймёшь, что я ощущаю и чувствую. Оффендер действительно не понимал. В его голове побег было легко осуществить, хотя бы попытаться; безликий не особо интересовался прошлым девушки, поэтому и не знал о попытках побега и о их последствиях. Если сейчас Алисия лежала и могла двигаться и говорить, то это было великим счастьем после вспышки гнева у Роджера. Обычно такие стычки заканчивались недолгой комой, множественными переломами и частично отбитыми органами. Лис привыкла к процессу, но никогда не сможет к боли. Возможно, свою лепту в ощущение боли внесли периодичность и характер боли. Раз в несколько месяцев, а может и полгода, но неимоверно сильные избиения — к такому вряд ли возможно привыкнуть. Каждый раз кажется, будто время остановилось и дышать стало совершенно невозможно. Или просто снова Роджер душит свою женщину? В моменты измывательств не было возможности трезво мыслить и оценивать реальность. Знаете, говорят есть несколько типов реакции на стресс: бей или беги. Ещё есть третий — замри, и именно он достался Алисии. С мелким стрессом проблем никогда не возникало; даже в самые пиковые ситуации, когда кажется «всё, выхода нет», стресс не был настолько высоким, как при стычках с Роджером. Рядовые ситуации не заставляют задуматься и не дают понять, как ты отреагируешь в действительно патовой ситуации. Вот и Лис не задумывалась об этом, пока однажды мужчина всей её жизни грубо не толкнул её в стену. На невинный вопрос «Что случилось, любимый?» последовал незамедлительный ответ в виде резкого удара головой о стену. Мир вокруг поплыл, а в глазах заиграли звёздочки. Тогда, впервые, это было чем-то диким и невозможным. Ныне избиения стали очень неприятным периодическим ивентом в жизни Алисии. Не тем приятным мероприятием, что приносит пользу и создаёт досуг, а тем, что высасывает жизнь и силы. Всё это время в комнате была абсолютная тишина. Безликий размышлял о девушке напротив, а она о своей жалкой жизни. — Ты права, — резкий громогласный голос монстра разорвал гладкость отсутвия звуков. Настолько резко, что Алисия вздрогнула. — Что? — Я считаю тебя жалкой, в этом ты права. Не понимаю только одного — почему же ты сбежать не можешь? Девушка ожидала этот вопрос, но ответить не получалось. Теперь уже в её голове не укладывалось, как же Оффендер не понимает. Путаница мыслей не позволяла сформулировать что-то внятное, связное. — Случается то же самое, только в несколько раз больнее и хуже. Я пыталась, неоднократно. — Всего-то? Вы, люди, действительно жалкие существа. Для Лис последняя фраза безликого стала неприятно горькой, унылой. Да, она считала себя жалкой, но разве ужасную физическую боль возможно превозмогать как-то? Что можно сделать, когда тебе ломают несколько пальцев один за другим, пока не дашь верный ответ? Или, например, когда слышишь хруст своих ребер и становится тяжко дышать, а хрипы сопровождаются кашлем с кровью? Для себя Алисия решила, что Оффендер никогда не проходил через подобные… пытки? Пожалуй, да, это слово тут хорошо подходит. А раз не проходил, значит не может её понять. Каждый в комнате что-то для себя решил. — Как обстоят дела с кулоном? — Пока никак. Веду поиски подобных вещиц. — Поторопись, — натянутое, как больничная простыня, молчание, и следом, — пожалуйста… Про себя монстр усмехнулся, что девушка что-то извлекла из их последней встречи. Если так подумать, девушка стала гораздо снисходительнее. Изначально пропасть между элегантным и вежливым общением безликого и грубого неприветливого общения Лис была просто невозможной, но сейчас будто всё сгладилось. Очевидно, это девушка стала осторожнее и вежливее, но и монстр больше не ведёт себя так галантно, будто предлагая себя впервые. Когда Алисия хотела что-то спросить у Оффендера, он уже пропал, а за дверью вновь послышались шаги. — Как вы, миссис? В этот раз в палату зашла медсестричка, которая была на побегушках у доктора Моргана. Видимо, тот не предупредил её, что Лис не в лучшем расположении духа. — Не видно? Уйди. — Прошу прощения. Не смею больше тревожить. Слегка напуганный и недовольный взгляд, и девушка в белом халате бегло засеменила из комнаты и потом по коридору куда-то вдаль. Тяжёлый взгляд Алисии вновь упал на окно, изучая до боли знакомую раму, буквально до боли. За окном совсем стемнело, так что ловить взглядом там было нечего, разве что луну. В мыслях девушки витала давящая пустота, но где-то глубоко на затворках, будто даже не в голове, уже давно была посеяна тревога, связанная с монстром. Первые плоды уже спели и вот-вот их нужно было собирать, иначе они перезреют и их семена разлетятся вдоль всего тела. И действительно, завидев эту гадость внутри себя, Алисия наконец-то стала в полной мере осознавать суть происходящего. На что она согласилась? Настолько ли она уверена в плате монстру? А что с Роджером? Вот появится у неё кулон, но что дальше?

Бум!

Попытки разобраться в себе подействовали как катализатор для перезревания плодов внутри. Сначала дискомфорт от тревоги был где-то внизу живота и в центре головы, но со временем, почти сразу, тревога будто утекала к стопам. Скапливалась и охлаждала организм изнутри, от чего становилось ещё хуже. Будто физически ощущая миграцию липкой и тянущейся паники, девушку накрывало. Эмоции пока не рвались наружу, но в горле уже стоял ком. От остатков тревоги в животе забурчало, Лис скрутило. Появилась невозможная тошнота и боль в местах ударов, что растекалась по всему телу импульсами. Дышать стало действительно нереально, больно и тошно. Ужасные спазмы не давали даже шанса ухватить кислород, а лишь сильнее скручивали кишки в узел. Не в силах больше держать в себе, из желудка с ужасной болью вышла желчь, а следом был ещё один удушающий во всех планах спазм. Ещё во время первых спазмов девушка упала с кровати, возможно намеренно, чтоб не испачкать кровать. Сейчас, чуть ли не сидя в луже из собственной желчи и корчясь от боли, Алисия даже не могла рыдать. Прошло не так много времени с её пробуждения, так что она даже не могла обдумать всё произошедшее как следует. Путаница в голове не позволяла ухватить хоть какую-нибудь мысль, чтоб смаковать ею. — Больно… Новый спазм подступил к горлу, и теперь желчь вышла с кровью, а после очередного залпа девушка зашлась кашлем. Руки невозможно тряслись, губы не отставали от них. В попытках утереть с губ и подбородка рвотные массы, все руки стали желтовато-красные. В попытках хоть что-то сделать, девушка чуть не упала в собственную лужу, но всё же смогла вызвать медсестру по специальной кнопке. Спустя минуту послышался встревоженный звук цоканья каблуков о кафель, а следом и не менее встревоженный возглас медсестры «Что с вами, мисс! О, боже, вы поранилась?». Но Лис не слышала всего этого за пеленой бесконечного потока мыслей и подступающихся спазмов в желудке, за которыми следом шла раскатистая боль. Сознание медленно стало покидать владелицу, чтоб не терпеть ужасную боль, что даже запах нашатыря не смог помочь.

***

Снова пробуждение, которое сопровождалось острой головной болью. Чувства потерянности и раздражения настигли Алисию сразу же, не давая даже толком проснуться и подумать хоть о чем-то. Попытка вспомнить что-нибудь отдалась болью в голове, а в районе живота стало невыносимо больно, будто остатки вязкой и липкой тревоги в теле дали о себе знать и начали действовать. Снова стало дурно, но терпимо. Что же случилось? Кнопка вызова медсестры лежала на тумбе рядом с кроватью, так что девушка сразу решила ей воспользоваться. Спустя минуту-полторы послышался встревоженный цокот каблуков и в палату зашла та самая медсестричка. — Ох, вы пришли в себя! Рада видеть, мисс! Алисия лишь ответа взгляд в сторону от Миреллы, так звали девушку в белом халате, и вздохнула. — Что со мной произошло? И сколько я в этот раз была в отрубе? — У вас произошло внутреннее кровотечение в желудок на фоне рвоты. Ваше тело итак было изнемождено, а желудок поврежден. Сильнейшие спазмы и сокращения спровоцировали кровотечение. Чем были вызваны спазмы мы не знаем, но они продолжались ещё какое-то время после потери сознания. Честно говоря, на моей практике это впервые. — Понятно, спасибо. Долго мне ещё тут торчать? — Точно неизвестно, но думаю доктор Морган не выпустит вас раньше, чем через неделю. Алисия даже не заметила, что вопрос о количестве времени без сознания остался без ответа. Сейчас же в палате повисла тишина, а Мирелла неловко стояла около кровати. Только теперь к Лис вернулась способность мыслить и осознавать реальность вокруг, так что она заметила капельницу уже в другом катетере. Видимо, в отключке она была достаточно долго, чтоб ей успели его сменить. — Как в целом себя чувствуете, миссис? Может хотите что-то? — Более-менее, если что позову тебя. Можешь идти. Медсестра кивнула и спешно пошла к себе на пост. Алисию немного забавляло, что эта девушка на побегушках у доктора Моргана постоянно путалась в «мисс» и «миссис». На неё даже тяжело было злиться из-за этого. Саму же Лис больше удивляло, что обращаются к ней не сеньорита или сеньора, но волновало не так сильно, чтоб думать об этом. Всё-таки и доктор говорил с акцентом, был очень дисциплинированным и немного нарциссом. Выглядел и вел себя, как типичный британец. Выйдя из раздумий о докторе и его подопечной, девушка вернулась в жестокую реальность. Всё ещё было больно и тошнило, но тело немного привыкло к ощущениям, пока было отвлечено диалогом и раздумьями. Сил действительно не было совсем, даже что бы плакать, а в сон клонило так, будто Лис не спала никогда вовсе. Противиться этому желанию девушка не стала, так что она почти сразу погрузилась в мир грёз.

***

Пробуждение выдалось не из лёгких. Всю ночь девушку мучали ужасные кошмары, где безликий убивал и истязал Анжелу, хотя он не был никак причастен к её смерти. Окончательно проснуться было невероятно сложно, сил совсем не было. И вроде было радостно, что часть времени в больнице всё же пройдет мимо, одновременно было и неприятно от качества этого времени. Вдруг, Алисия задумалась. Что с безликим? Где он пропадает и почему так редко стал появляться? Здравый смысл взял верх и первые адекватные мысли относительно монстра дали о себе знать. Пунктик в голове был поставлен, осталось не забыть. Всё ещё лежа в кровати, но уже окончательно проснувшись, не было сил даже встать и пройтись. Совсем пропало ощущение времени, что было неудивительно. Какое сегодня число и сколько времени? Ответа не находилось. Желудок перестало до невозможности больно сводить, даже урчать перестал. Судорожно пытаясь вспомнить какой сегодня день, Лис бросила попытки, ведь чтоб вспомнить что-то, надо изначально знать эту информацию. Было решено позвать Миреллу. — Доброе утро, мисс! Вы вчера уснули? Как себя чувствуете? — Спасибо, уже лучше. Сколько я уже в больнице? И что с динамикой лечения? — Всё прекрасно! Идёте на поправку. Вы тут уже четвертый день. Два с половиной были без сознания после прибытия сюда. Потом несколько часов были в сознании и снова почти на сутки выпали из мира. Надеюсь эту ночь вы спали, а не были без сознания, миссис! Алисия улыбнулась очередной путанице мисс и миссис и стала обдумывать сказанное медсестрой. Раз динамика хорошая, то и выпустят скоро? — Когда меня выпишут? — Ещё несколько дней минимум. Поймите, состояние было критическим, вас надо стабилизировать. — Я поняла. Поможешь мне встать? Очень хочется пройтись и размяться. — Да, сейчас! Суетливая медсестричка спешно положила папку с историей болезней Алисии и подошла с другой стороны кровати, после чего придерживая помогала сначала сесть, а потом и встать с кровати. Не торопя Лис, Мирелла осторожно приподнимала и держала пациентку, казалось, что все это для медсестры происходило совсем без усилий. — Вот так, да. Понемногу. Сначала черновласую посадили, а после острожно помогли слезть и ровно встать на ногах. Катетер на левом запястье мешал, а сгиб болел из-за прошлого катетера, но выбора не было. Капельницы были единственным способом Алисии не умереть от истощения на период реабилитации. — Спасибо. Можешь идти. Голос и интонация истощенной девушки были обыденно сухими и грубыми. Звучали слова благодарности, но так неискренне. Было решено сначала немного размяться, а потом прогуляться по больнице и сходить в душ. Первый шаг плана — разминка, дался не без проблем. Задубевшему тело очень туго давались элементарные потягивания тела и попытки убрать напряжение в мышцах. Кое-как справившись с заданием, последовала прогулка по знакомым коридорам этого места. Алисия бывала здесь не так часто, но от элементарной скуки в период выздоровления местность она знала прекрасно. Вот на повороте направо будет пост с медсёстрами, налево проход к другим палатам и подсобке для уборщицы. Пройдя дальше было просто окно, которое завершало этот коридор. Проходя в обратном направлении, девушка решила выйти из отделения. Блуждая по весьма запутанным для обывателя коридорам, девушка наконец-то увидела надпись «Отделение реанимации и интенсивной терапии». На выходе стоял охранник, явно не местный. «От Роджера?» — мысль, которая сразу же появилась в голове девушки. Желание идти туда сразу же отпало, а Алисия резко развернулась и пошла обратно к палате, решив пораньше перейти к плану с душем. В палате девушки был индивидуальный санузел, что в больнице зачастую было роскошью. Хоть госпиталь и был частный, но всё же нередко и душ был 1 на 2 палаты. Данная же комната всецело принадлежала Роджеру, он специально выкупил её на случаи внезапных болезней себя или Лис, но по итогу только девушка тут и лежала. В самом санузле обстановка была скудная, но всё ещё лучше, чем у других — ванна без шторы, базовые средства гигиены, унитаз, умывальник и зеркало в пол рядом с ним. Последнее было пожеланием Алисии, о чём в дальнейшем она не раз пожалела. И сейчас снова корила себя за это глупое и неуместное зеркало. Оттуда на девушку глядело худое и бледное тело, в синяках и шрамах. Поймав собственный взгляд с другой стороны реальности, отвернуться уже не получалось. Бледное лицо с очень впалыми скулами и синяками под глазами устало глядело откуда-то издалека, из-за стекла и амальгамы. Спутанные черные волосы чуть короче плеч выглядели сухо и грязно. Очень, даже чересчур худое тело выгдядело болезненно. Талии практически не было, зато тазовые кости и ребра торчали очень явно; ноги выглядели как 2 палки, в которых ширина в бедрах почти не отличалась от икр; худоба не пощадила и грудь — некогда чашка лифа B теперь была немного обвисшей единичкой с сосками. Многочисленные шрамы раскидисто и гордо украшали тело от икр и до шеи. Вот где-то чуть выше лодыжки был свежий порез от недавно разбившегося стакана, выше, на левом бедре — неудачное и полусведённое тату по кривому эскизу совы. Алисия как сейчас помнит как истерил Роджер из-за тату, но тогда он ещё был «в себе», а значит дальше словесной ругани дело не ушло. Смотря на, казалось, неживое тело пробивало на дрожь даже саму Лис. Она помнила себя другой, здоровой и счастливой. В голове возник момент из сна с безликим, где действия стали подвластны девушке — там волосы были длинные, а тело выглядело живым. Были бедра, грудь, талия; сейчас же в зеркале стоял скелет обтянутый кожей. Алисия уже не придавала значения своему внешнему виду, будто и не была роковой красоткой когда-то давно. Очень завороженно девушка смотрела на себя, будто никогда ранее и не видела это тело нагим, но спустя пару минут вернулась в реальность и двинулась к ванне. Долгожданный и такой приятный душ обдал тело ласковым теплом, а спустя пару минут наполнил комнату запахом геля для душа и паром от воды. Последние несколько дней прошли очень коматозно, так что помыть своё тело практически приравнивалось к мытью сознания. После горячего душа девушка вновь почувствовала себя живой, к тому же это помогло расслабить тело и немного снять боль. В шкафу, что так незаметно стоял в углу палаты, лежало несколько комплектов чистой одежды. Они были тут с самого первого попадания Алисии в больницу, так что некоторые вещи стали велики ей, но в больнице это было не так важно. Теперь же, после водных процедур, дневной план был выполнен как-то слишком быстро. Главное с чем приходилось бороться в больнице — скука, и пока что она побеждала Лис, которая снова смотрела в окно, из которого был виден внутренний двор кольцевого здания больницы. Думать уже было не о чем, за недолгие моменты последних дней все мысли уже были обдуманы и пережеваны, осталось переварить. От транса наблюдения за сотрудниками снаружи Алисию оторвал шорох позади — сразу стало понятно, кто был его источником. Так и оказалось, безликий стоял и улыбался перед девушкой, пока она безразлично в пол оборота смотрела на него, хотя на самом деле радость вероятного досуга переполняла её. — Привет, детка. Очень манерно и галантно монстр снял шляпу и сделал неглубокий реверанс, чем вызвал улыбку уже у Лис. — Давно не виделись. Что нового расскажешь? — Мне кажется, или ты стала общительнее. Неужели больница так влияет? Нового почти ничего, но! Смотри, — мужчина протянул что-то в крафтовой упаковке, — открой. Алисия с интересом и недоверием оглядела небольшой квадрат коричневого цвета и принялась открывать его. Внутри лежал кулон в виде красного полумесяца. Почти как настоящий, оригинальный, но что-то было не так. — Почти. Что-то не то. Роджер точно заметит разницу. Может, цвет или сам материал? — Не знаю, детка. Я видел эту безделушку несколько раз на твоём муженьке, и ищу практически наугад. Сложную же ты задачу дала мне, лучше бы захотела сбежать отсюда. От последней фразы девушка поежилась и фыркнула. Действительно, почему она не попросила именно это? Ответ был очевиден — страх неизвестности и неприспособленность к жизни. — Ты продолжишь искать? Не знаю, может как-нибудь проберешься к Роджеру и слепок сделаешь? — Я ещё думаю. Это ведь не конечный вариант. К слову, у тебя как дела тут? Выглядишь поживее, чем при прошлой нашей встрече. Безликий резко появился прямо перед Алисией, которая стояла уже спиной к окну. Теперь она смотрела на монстра и ждала его следующих действий. — Ну так что? Оффендер пугающе бездействовал, но можно ли напряжённый взгляд назвать бездействием? — Всё уже лучше, — девушка попыталась сначала отвести взгляд, потом отвернуться, но монстр поймал её подбородок и повернул на себя, — в душ вот сходила и в принципе наконец-то прогулялась. Алисия неловко хлопала ресницами и старалась отводить взгляд от монстра, как вдруг её что-то подхватило и усадило на подоконник. Что-то белое и длинное… — Что ты… Девушка не успела договорить, как этот же белый отросток обвился вокруг её головы и закрыл рот. Оставалось лишь мычать и пытаться вырваться. Резко в голове снова появились мысли, которые можно обмозговать, но было совсем не до этого. — Может мне действительно забыть про сделку и завершить начатое, как ты думаешь? — девушка судорожно стала отрицательно махать головой, всё ещё пытаясь убрать отросток со рта. Было безумно страшно — монстр мог учудить что угодно. Из-за спины безликого появилось ещё несколько векторов, которые стали лезть под одежду и пытаться снять её, отчего Алисия запаниковала ещё сильнее. Вот один из белых змеев до боли сжал правую грудь, а Лис лишь попыталась что-то сказать, слегка выгнулась от боли и частично расслабила тело, что позволило монстру погнать свои отростки к штанам и под них. Видимо, многозадачность монстра отвлекла его от верхнего вектора настолько, что Алисия смогла укусить его. От этого действа тентакля уползла обратно к безликому, а тот лишь зарычал и пропал, оставив до ужаса напуганную девушку на подоконнике. — Что сейчас, блять, произошло..? Вопрос был задан в пустоту, а Лис в панике пыталась понять произошедшее.