hanabi

Исаги ещё с первого дня подколов ребят пытался им объяснить, что правда, даже не думал подкатывать к Рину, но эта шутка им слишком понравилась, чтобы остановиться. Хоть Рин ему и нравился в каком-то смысле, это действительно была случайность. С большой вероятностью, все это понимали, просто продолжали эксплуатировать тему ради веселья. Да Исаги и сам понимал, что Отоя-семпай шутил, когда писал про план. Он не обижался. Его скорее смущало, что в затянувшейся шутке была доля правды. Никто об этом не знал. Исаги сам не до конца уверен в том, что чувствовал, поэтому не хотел баламутить воду раньше времени. Пусть он сначала сам во всём разберётся в своей голове, может, даже поговорит с Рином, а потом уже будет делиться этим с ребятами. Предстоящий фестиваль казался идеальной возможностью. В этом году Танабата припала на будний день. Поэтому, разойдясь у ворот школы, они встретились всего спустя несколько часов в центре Кёвы. — Рин-чан! Спасибо, что согласился пойти с нами! Мы, кстати, договорились пойти в юкатах, так что ты тоже должен! — крикнул Бачира в след уходящему за ворота школы Рину, когда они расходились после клуба вечером. Рин, не оборачиваясь, на ходу поднял согнутую в локте руку, мол, понял. — Эх, немногословно, как и всегда, — сказал он уже тише своей компании. — Это… а мы договаривались на юкаты? — уточнил Нанасэ. — Не уверен, будет ли мне в ней удобно лапшу готовить… — Не помню такого, — Исаги покачал головой. — Но я не против. Бачира заулыбался. — Теперь договариваемся! Вон, видите, Рин-чан согласился, значит и вы, ребята, не должны подвести его доверие! От шедшей чуть в стороне в компании семпаев, отделился Карасу и навалился сзади на Нанасэ, кладя руки тому на плечи: — А что, отличная идея! — Мы согласны! — Отоя провернул аналогичное с Бачирой. Исаги молча порадовался, что не с ним. — Вот, теперь нас большинство! Так что с вас юкаты, ребята! *** Когда они наконец собрались, Исаги почувствовал восторг. В Сайтаме он никогда прежде не облачался в традиционные одеяния, чтобы просто погулять по улочкам, но здесь практически каждый прохожий был в летней юкате, а повседневная одежда, наоборот, встречалась реже, благодаря чему он мог не переживать, что слишком сильно выделяется из толпы. А ещё с головой погрузиться в атмосферу праздника. Первым делом решают навестить палатку Нанасэ. Исаги занесло в середину их небольшой толпы: за семпаями с Бачирой, но перед Наги, Рэо и Рином. Хиори рядом перекидывался фразами с впередиидущими, поэтому Исаги начал осматриваться. Был вечер и темнота постепенно заволакивала собой небо и пространство, охлаждала воздух, позволяя спокойней вдохнуть. Несмотря на уличное освещение, то тут, то там владельцы лавок начинали зажигать огни, улицу залило тёплым оранжевым светом, радостные голоса и смех толпы превратились в фоновый шум, а в нос били сотни запахов разнообразных специй. Исаги сглотнул. Он не стал ужинать дома, зная, что сможет покушать здесь разных вкусностей, и к этому времени уже порядком проголодался. — А их палатка далеко? Мы не прошли её? — Исаги чутка повышает голос, чтобы разговаривающие между собой ребята его точно услышали. — Кстати, да, я устал уже, — слышит он из-за спины голос Наги. — Мы идём две минуты, от чего ты устал? — фыркает Рин, и это, кажется, первое, что Исаги слышит от него после сухого приветствия. Он усмехается про себя: ну да, он же не общается с одноклассниками, поэтому плохо знаком с закидонами Наги. — Мы с Рэо ждали вас 15 минут… Исаги отворачивается, переводя их диалог в режим фонового шума и обращает внимание на идущих впереди. — Не, мы точно не прошли. Они ближе к площади, — объясняет Бачира. — Там как раз бамбуковое дерево стоит, давайте с Нанасэ пожелания напишем и отпустим его, — предложил Хиори. — Если он не сможет вырваться. — Мы так и планировали, — кидает Карасу. — Столько всего классного прошли, — Исаги вздыхает. — Вернёмся потом? — Да, я в тир хочу. — И рыбок половим. — И покушаем, там такояки были, я хочу такояки! — А во сколько фейерверки? — снова доносится сзади. Рэо. — Мы успеем подняться наверх? Или у воды будем смотреть? — А вы как хотите?.. Решили всё демократическим путём: Рэо и Наги проголосовали за второй вариант, Хиори их поддержал. Рин просто пожал плечами — ему всё равно. Исаги хотел подняться наверх, на смотровую площадку, но, к его удивлению, оставшиеся решили смотреть у воды, мол, в гэта на гору подниматься не самое приятное занятие, пусть и по каменным ступенькам. — Не расстраивайся, Исаги, — Хиори улыбается ему. — Оттуда плохо видно как фейерверки в реке отражаются, так что ты не столько упустишь, сколько приобретёшь. — Надеюсь. *** — Купите что-то? Как и обещал: сделаем вам скидку в 50%! — говорит Нанасэ, когда они уже возвращаются от бамбукового дерева обратно к их прилаву. Ребята практически одновременно начинают объяснять, кто что заприметил по дороге, и в итоге выясняется, что почти никто не будет брать. Нанасэ не расстраивается, но Исаги всё равно решает поддержать его: — Я с радостью! Я не ел уже давно, так что якисоба будет в самый раз. — Спасибо, Исаги-сан! Скоро всё будет готово! Йоичи чувствует глупую радость внутри от того, как Нанасэ просиял от его слов, даже решает заплатить полную цену. Юноша уходит за прилавок к родителям, а они встают всей своей огромной компанией в небольшую очередь. — А чего мы ждём? — вдруг говорит Отоя. — Давайте сейчас каждый своё купит, а через 20 минут соберёмся здесь и пойдём гулять. Исаги будет неудобно на ходу такое есть. — Простите, ребят. Никто его не винит, но с идеей все соглашаются и начинают постепенно расходиться кто куда. — Рин-чан, ты не пойдёшь? — спрашивает Бачира. Исаги, погрузившись в свои мысли, удивлённо оглядывается и даже немного пугается: Рин стоит прямо за ним, скрестив руки на груди и возвышаясь на полторы головы. Чёртов великан. Йоичи вздрагивает, сталкиваясь с тем самым проницательным взглядом, что и тогда после школы, а Рин, не отклоняясь от сценария, приподнимает на это бровь, в остальном не меняя выражение лица, и только потом отвечает на вопрос: — Я тоже тут поем. — Хоро-о-ошо! Приятного аппетита вам двоим! — Тебе тоже! — кидает Исаги вслед, широко улыбаясь. Всё идёт как нельзя хорошо. Его радует даже не тот факт, что они остались с Рином вдвоём, и теперь тот, возможно, чутка повысит температуру своего ментального кондиционера, а что он получает удовольствие вместе с ребятами и, главное, чувствует себя так, словно гуляет с друзьями детства: они все разные, но им легко, весело и комфортно. Никакой неловкости, никакой зажатости. Он оглядывается на Рина — даже он с начала прогулки ходит с лицом, что гораздо проще его обычной мины. Тот, чувствуя взгляд, снова приподнимает на него бровь, отчего прядь чёлки падает на правый глаз. Красивый. Исаги так часто повторяет у себя в голове это слово в отношении Рина Итоши, что самому становится неловко. Но как можно его винить? Он привык видеть Рина либо в их сине-белой школьной форме, либо в спортивной одежде тех же цветов — никогда прежде они не пересекались вне школы. Исаги даже ни разу не посчастливилось увидеть его за прилавком в «Итонаби», хотя он бывал там не раз и не два, и в будние, и в выходные дни. Сегодня Рин был одет в простенькую чёрную юкату, перевязанную самым обычным белым оби, да даже волосы у него были уложены как всегда, но всё равно умудрялся выглядеть как гребанная статуя Давида… или кого там, Исаги плохо запоминал всё, что они проходили на уроках. Это было что-то новое. Возможно, его мнение предвзято. Возможно, даже больше, чем предвзято. Ведь они сейчас на фестивале, это нормально, что человек, который ему симпатичен, в такой атмосфере кажется идеалом красоты. Страшно представить, насколько градус поднимется, когда они будут смотреть фейерверки. Рину знать об этом необязательно, поэтому Исаги, стараясь не бегать глазами, словно его поймали с поличным, переводит тему: — Расскажешь, что загадал? И только сейчас он замечает, что у него слегка ускорилось сердцебиение. Ну вот, отличный повод отвлечься. — Не сбудется же. Исаги мычит что-то себе нос, думая над ответом, и в этот момент их зовёт Нанасэ — очередь перед ними наконец рассосалась. Они забирают свои порции, расплачиваются («Исаги-сан, не стоило! Блин, Рин-сан, и ты тоже!») и отходят в поисках места, где можно спокойно покушать. — Я тебя понял. Можешь не говорить, если не хочешь, — Исаги улыбается, сдувая упавшую на лицо прядь. Он ожидал, что в толпе людей будет очень жарко, поэтому зачесал волосы назад, открывая лоб, и теперь непослушные прядки, выбившиеся из заколки, постоянно падали в глаза. Рин легонько ткнул его локтем, кивая на свободную лавку. Туда они и уселись. — А сам-то? — Я? Э-э-э, какой ты хитрый, Рин, — Исаги хихикает и переводит взгляд в сторону, где стояло дерево. Оно было не огромным, как доводилось видеть в Сайтаме, но и не маленьким, и, тем не менее, ветви уже полностью были забиты тандзаку разных цветов и длины. Рин, насколько он успел углядеть, писал на синем, а сам Исаги выбрал жёлтый. — Я пожелал разобраться с кое-каким вопросом, что беспокоит меня в последнее время. — Понятно. — Угу, — мычит Исаги, приступая к еде. Он и не требовал от Рина разговорчивости в этой теме, так что такой скудный ответ даже не расстроил. Что его сейчас действительно волновало, так это контейнер с охлаждённой лапшой у него на коленях, ароматной до текущих слюнок, и, наверняка, вкусной. Он полностью погружается в мысли о еде, так что следующую фразу, сказанную весьма искренней интонацией, сознание регистрирует далеко не сразу. — Удачи с этим. А вот лицевые мышцы после осознания реагируют моментально — улыбка растягивается до ушей. — Спасибо, Рин! Надеюсь, твоё тоже сбудется! *** — Нас тут такая толпа, что никто и не подойдёт, подумают, что придётся полчаса ждать своей очереди, — хмыкает Карасу. — Им столько и придётся ждать. Собрались они в итоге не через двадцать минут, а через тридцать, потому что угадайте кто медленно перебирал ногами, попрощались с Нанасэ, которому всё же не удалось освободиться — посетители к ним прибывали постоянно, — и вернулись на основную улицу, где и были выстроены все лавки и ларьки с развлечениями. Ещё примерно полтора часа они то распадались на группы, то собирались вновь, снуя от прилавка к прилавку, потому что всем хотелось поиграть во что-то своё. И так продолжалось до тех пор, пока они не заприметили бассейн с золотыми рыбками. Не пустой. И без очереди. Поучаствовать захотели все. Сидящий под навесом дедушка с улыбкой протягивает им два бумажных сачка: — Не все сразу, молодые люди, места не хватит. Переглядываются. — Разбиваемся на пары? — предлагает Бачира, забирая у дедушки сачки. — Мы с Наги вместе, — первым подаёт голос Рэо. Исаги хмыкает про себя. «Да никто и не сомневался, что вы…» — Да никто и не сомневался, что вы с Наги вместе, — ржёт Карасу. — Мы с Отоей тогда. — Кто бы говорил, Карасу-семпай, — тянет Наги, отчего они вдвоём начинают по дружески переругиваться. Исаги обращает внимание на оставшихся. Он, Бачира, Хиори и Рин. «Наверное, Бачира предложит мне объединиться…» Исаги даже думает, что раз парой секунд назад семпай повторил ровно то же, что он подумал, то и в этот раз сработает, но Бачира его удивляет: — Рин-чан только с Исаги так хорошо ладит, поэтому давайте вы будете в паре, океюшки? Что ж. Иногда интуиция его подводит. — Я не против, — говорит Исаги, и смотрит на Рина. Тот пожимает плечами: — Без разницы. — Даже не отрицает, — хихикает Бачира. «Интересно, он хоть получает удовольствие от этой прогулки?» Когда они с ребятами снова собрались, Рин, успевший даже побеседовать с Нанасэ о том, что было вкусно, в итоге снова вернулся к прежней версии себя, и Исаги, боясь спугнуть, не стал указывать на этот факт. Со стороны это выглядело очень очевидно: вот он сидит в весьма расслабленной позе и даже поддерживает небольшой бессмысленный разговор, а вот на горизонте виднеются Хиори с семпаями, машущие им рукой, и Рин моментально охладевает, затыкается, и голос подаёт, только если его спросить. Удивительно. «Он правда только меня в этой компании как человека воспринимает или это довод в копилку, что он интроверт?» Это ещё только предстоит узнать. Порядок игры тоже определяют через «камень-ножницы-бумага» и по счастливому стечению обстоятельств бумажные сачки оказываются в руках Рина и Исаги. Йоичи приседает у неглубокой голубой посудины в метр длиной. На воде уже плавали пластиковые мисочки с водой, в которые следовало отпускать пойманных рыбок, в углу стояла тёмная кормушка, время от времени пускающая пузыри, и большинство рыбок столпились именно у неё. В основном, они были золотыми, но то тут, то там виднелись и чёрные. «Не хочу чёрных», — думает Исаги, наклоняясь над водой и высматривая, где удобней будет ловить. Он сидел дальше от кормушки, поэтому в его углу рыбок было меньше. Йоичи никогда прежде не ловил рыбок, только каучуковые шарики, поэтому не мог понять удачную позицию занял или нет. Блуждающий по воде взгляд возвращается к Рину. Тот взял мисочку в левую руку и держал её под небольшим наклоном, а правой аккуратно, не делая резких движений, водил сачком у поверхности воды. Со своего места Исаги не было ни черта видно: свет от фонарика отбивался от поверхности воды прямо ему в глаза. — Исаги, ловить не будешь? — ненавязчиво спрашивает Хиори и Йоичи отмирает. Только сейчас он замечает, что наблюдал за Рином так же пристально, как и столпившиеся вокруг бассейна ребята, хотя должен был бы делом заниматься. — Да, сейчас… Я впервые буду сам рыбок ловить. Рин в этот момент достаёт первую рыбку. Чёрную. Прямо под цвет юкаты. «Я тоже должен постараться». Он даже чувствует некий азарт: если у Рина получается, то и он сможет. Сачок опускается под воду. Исаги, заприметив рыбку, которую хочет достать, двигает рукой в её сторону, но та тут же уплывает. Тоже самое происходит ещё несколько раз. В какой-то момент ему даже удаётся приподнять одну из рыбок, но та в последний момент срывается обратно в воду, прямо у края мисочки. «Не выходит. Наверное, надо резче двигать рукой. И ловить у стенки.» От напряжения он даже прикусывает нижнюю губу. Сосредотачивается и замирает, ожидая, пока хоть одна золотая рыбка подплывает к месту, где, как ему кажется, удобней всего ловить. Проходит всего несколько секунд, но, по ощущениям, натикивает целая минута прежде, чем это происходит. «Наконец-то.» Находящийся в нужном положении сачок делает рывок по диагонали к мисочке, так, чтобы без промедлений опустить туда рыбку, но неожиданно бумага рвётся прямо над поверхностью воды и рыбка с тихим бульком падает, стремительно уплывая на другой край бассейна. Исаги ловит себя на том, что, распахнув глаза, разочарованно смотрит ей вслед. Проиграл. — Ты слишком долго держал его в воде, — говорит Рин. В руках у него точно так же порванный сачок и мисочка с двумя рыбками: золотой и чёрной. Всё-таки достал ещё одну. — Нужно держать над поверхностью, чтобы не размокал так быстро. — Я никогда не играл раньше, поэтому даже не думал об этом — повторяет Исаги, отдавая инвентарь для игры дедушке вслед за Итоши. Он отходит слегка назад, когда к бассейну с весёлым «Наша очередь» протискиваются Отоя и Карасу. Спустя минуту Рин получает своих рыбок в прозрачном пакете на нитке и, кажется, выглядит довольным. Исаги слегка улыбается. «Всё-таки он наслаждается прогулкой. Ну и хорошо.» Он переводит взгляд обратно: ребята всё так же стоят полукругом, склонившись над посудиной с водой, Исаги хватает роста, чтобы более-менее всё видеть, поэтому он остаётся стоять где стоял: позади них, рядом с Итоши. — Тренировать больше надо, — хмыкает Рин. У них, видимо, у обоих есть привычка продолжать разговор, даже если тот прервался на несколько минут. — Ну, у нас ведь всего одна попытка была, — пожимает плечами, а потом ищет глазами пакет с рыбками. — Что будешь с ними делать? — У нас дома есть аквариум. — А, — выдаёт Исаги, вспоминая, что и правда видел прямоугольный аквариум позади прилавка продавца, — понятно. Ну да, если бы я выиграл мне бы всё равно не было куда их деть, тут либо отдавать кому-то, либо возвращать дедушке. — Я мог бы забрать, если бы ты выиграл. Плеск воды. Смех ребят. Шуршание пакетов и пластиковых контейнеров у мимо проходящих людей. Сбоку кто-то слишком громко сёрбнул своим напитком с трубочкой. Отоя-семпай выловил чёрную рыбку. Звук рассекающего воздух дротика. У них за спиной был тир. Всё это время Исаги со слабой улыбкой наблюдал, пусть и не особо внимательно, за небольшим соревнованием семпаев, так что фраза Рина, сказанная будничным тоном, даже не сразу обрабатывается у него в мозгу. Он удивлённо приподнимает брови, поворачиваясь к собеседнику. Рин к тому моменту, кажется, тоже замечает, что ляпнул. Исаги наблюдает, как у того внезапно расширяются глаза, держащая пакет с рыбками рука крепче сжимает нить, а бирюзовые радужки какой-то миг мечутся, прежде чем остановиться на нем. Это выражение лица кажется Исаги забавным. Он даже не замечает как расплывается в глупой улыбке. Рин цыкает и отворачивается. Можно даже услышать, как он мысленно матерится. — Рин… — Закройся Исаги. «Ох… назвал по имени.» Йоичи просто не может убрать улыбку с лица. Он ощущает себя мореплавцем, что искал медь а нашёл золото, только в его случае, маска Рина Итоши не просто пошла трещиной, маленькой и едва заметной, как он того ожидал, нет, она треснула так, что от неё отвалился кусочек и, упав на землю, разлетелся в пыль. Больше не собрать и не склеить воедино. Да и нет смысла — Исаги уже успел заметить прокол. — Больно мне нужно отбирать твоих рыбок. — Хорошо, Рин, — говорит Исаги с улыбкой, — спасибо. Тогда рассчитываю на тебя в следующем году. Треск. Звук тихий — трещинка маленькая, ещё и заглушается она воплем Карасу-семпая, у которого порвался сачок. Но какая разница? Исаги-то его услышал. Отоя, довольный собой, победоносно поднимает вверх руку с всё ещё целым сачком и ребята ему аплодируют, Йоичи тоже делает пару хлопков, давая и себе, и Рину возможность отвлечься. — Ты так уверен в своих силах? — совершенно спокойным, даже немного надменным голосом, спрашивает Итоши, когда семпаи сдают свой пост Наги и Рэо. — Конечно, — скалится Исаги. Он нихрена не уверен, но если он бросит Рину вызов здесь и сейчас, то вероятность снова уломать его сходить на фестиваль значительно повысится. — Ну посмотрим. — Значит, ты согласен пойти в следующем году? Глаза у Рина снова едва заметно расширяются, но он быстро возвращает привычное выражение и слегка кивает. — Договорились.