hanabi

Исаги соврёт, если скажет, что совсем не переживает, но он надеется на лучшее и просто старается поменьше об этом думать. Всё решится в понедельник. Писать Рину и спрашивать всё ли в порядке он не хочет, ему это почему-то кажется странным и неловким, так что остаётся только ждать и отвлекать себя от мыслей о младшем Итоши. Почти получается. Выходные он проводит за подготовкой к тестам и играми с Наги. По умолчанию Сейширо играет сам, зовёт только в финальные дни рейтинга, но он никогда не против побегать по карте вместе. Чем Исаги и пользуется, забивая вечера после учёбы однообразным гриндом и бессмысленными ленивыми разговорами в дискорде. В воскресенье к ним присоединяется Хиори и они засиживаются до ночи. Снова. Вторую неделю подряд. В тот раз Исаги пропустил дедлайн. В этот раз он просыпает. Добираясь до школы едва ли не бегом, разве что без тоста в зубах, Йоичи думает как так получилось, что его срубило настолько сильно, что он не отоспался за ночь и не услышал утреннее трещание будильника. Наверное, удивляться не стоило, учитывая, что на прошлой неделе на него свалилась дополнительная умственная нагрузка в лице подготовки к тестам, а ещё гора новых впечатлений и переживаний от общения с Итоши Рином. «Как же с ним тяжело», — мысленно сокрушается Исаги, однако губы всё равно трогает легкая улыбка. В класс он влетает под мелодию звонка, кидает «доброе утро» всем, с кем более менее общается, не успевая толком обратить внимание на их реакцию. Время до конца четвертого урока Исаги гадает, а ответил ли Рин вообще. Он не помнит звук его голоса, но чётко слышал, как откликнулись Бачира, Рэо и даже Наги. Последних услышал только потому что те сидели совсем рядом с его партой. Странный глупый страх берет сознание в тиски и не даёт даже обернуться в сторону Рина, хотя друзьям он не показывает, что что-то не так. Ребята не раз видели как Рин бесился, но в пятницу только Исаги слышал что и с какой интонаций тот сказал, поэтому для них всё выглядело как весьма привычная ситуация. Просто в этот раз на месте кого-то из опытных семпаев оказался Исаги. Все выходные он старался смотреть на ситуацию оптимистично, надеясь на лучшее, и представляя, как подойдёт к нему с утра и как обычно поздоровается. И ответ получит в такой же манере, как и всегда. И это будет значить, что всё осталось как прежде. Однако он опоздал и шанс накрылся. Таящиеся внутри ещё с вечера пятницы переживания начинают разъедать мозг и Исаги ведёт себя как дурак — просто игнорирует Итоши до обеденного перерыва. Время до него тянется резиной, но стоит звонку с четвертого урока прозвенеть, как Исаги быстро складывает вещи и уже хочет развернуться к парте Рина — вот он, шанс прояснить ситуацию — как его отвлекают ребята. — Исаги, может сегодня с нами? Он застывает и неловко тянется почесать щеку пальцем. Он и правда стал проводить с ними меньше времени и, наверное, слоило бы согласиться, чтобы не обидеть их, но у него ведь важное дело сегодня! Прямо сейчас! «Надо придумать как вежливо…» — Эй. Исаги. Голос Рина за спиной звучит ровно. Йоичи оборачивается и впервые за день смотрит на одноклассника, выискивая любые отклонения от нормы или намёки на негатив. Рин стоит со своим привычным показательно отрешённым выражением лица, с руками в карманах и школьной сумкой на плече. Как только они встречаются взглядами, Итоши кивает в сторону двери. Совершенно обычно. Как делал в пятницу на перерыве. Словно и не было того разговора. Словно всё в порядке. Исаги чувствует себя так, словно все выходные тащил неподъемную гирю, привязанную к шее тяжёлым ошейником и такими же тяжёлыми цепями. В этот момент цепи словно разлетелись в пыль и осыпались у его ног небольшими горками. Всё было в порядке. — Простите, ребят, я сегодня с Рином. Давайте завтра? — Я скучаю по Исаги, — наигранно хныкает Бачира. Рэо и Нанасэ в шутку присоединяются к этому цирку, а остальные просто хихикают, поддерживая. Но в конце концов они сами его отпускают. — Рин-чан, завтра вернёшь нам Исаги! Итоши на это фыркает. — Пошли, — Исаги с улыбкой подходит к ждущему Рину, но тот поправляет лямку своей сумки и кивает на ту, что стояла у парты Йоичи. Тот моргает. — Зачем? — У нас химия потом. — О, точно. Все уроки класс сидел в одном кабинете, но химия из-за нужды в реагентах и особых условиях, проходила в другом. Как мило, что Рин напомнил ему об этом, чтобы Исаги не пришлось бегать туда-сюда. Когда они выходят из класса, Исаги не перестаёт улыбаться. *** Последнюю неделю учёбы клубы не работают, поэтому после тестов Исаги с Бачирой, Нанасэ и Хиори решают не погонять мяч по полю, а прошвырнуться по центру и залипнуть в игровых автоматах. Ожидая ребят у ворот и наблюдая за весело покидающими территорию школы учениками, Исаги лениво размышляет, что, наверное, погорячился, предложив «прошвырнуться по центру». Его слова звучали смешно. Всё-таки, Кёва это не Сайтама. Кёва — это маленькая деревня и в центре тут не настолько много развлечений, как даже в небольшом городке, что уж сравнивать с мегаполисом, в котором он раньше жил. — Эй. Знакомый голос отвлекает от бессмысленного варева мыслей, что забудутся уже через три секунды, и Исаги оборачивается, не без удивления лицезрея перед собой Рина, что само по себе было странно — они попрощались ещё в классе, и Исаги не мог даже придумать причины, по которой Рин вот так внезапно первый с ним заговорил. В любом случае… — Рин? Ты чего-то хотел? — В клуб на каникулах почти никто не ходит, поэтому решим всё в сентябре. — …Решим что? — Исаги искренне не понимает о чём говорит Итоши, и его вмиг нахмурившееся лицо совершенно в этом не помогает, однако именно оно и становится спусковым крючком, подкидывая воспоминания о последнем дне в клубе и том разговоре. Исаги широко улыбается, почти скалится: — Конечно, с радостью снова тебя одолею. Рин продолжает хмуриться ещё секунду, но потом складки на его лице вмиг разглаживаются и он надменно хмыкает: — Мечтай, неженка. — Так ты сказал, что мало кто ходит. Ты сам будешь ходить? — спрашивает Исаги, когда собеседник уже делает шаг в сторону выхода. — Не знаю. Если площадка не будет занята и наберётся хотя бы шесть человек. Надо в чате согласовывать, чтобы лишний раз не переться. — Понял, тогда я точно буду приходить, — заверяет Исаги. Рин кивает и уже собирается уходить, однако Йоичи снова окликивает его: — Не забудь, что мы договорились посмотреть ужастики! — Ага, бывай. — Пока, Рин! *** Расписание складывается так, что футбольный клуб занимает площадку по пятницам, так что всю неделю до неё Исаги решает посвятить отдыху и самому себе. Жара, казалось, с каждым днём только усиливалась, поэтому он по полдня сидел дома за мангой и аниме, а ближе к вечеру, когда на улицу можно было ступить, не боясь расплавиться и растечься лавой по асфальту, выходил погулять. Кёва была совсем маленьким посёлком — за прошедший год Исаги со своей любовью к прогулкам, успел обойти тут каждую улочку и близлежащие окрестности, однако выбирать особо не приходилось. Пойти тут больше некуда, а сидеть дома весь день ему было скучно. Смотреть в Кёве не на что, никаких ярких впечатлений от знакомых и засмотренных до дыр видов тоже не было, а гуляя, Исаги не мог долго забивать себе голову сюжетами прочитанной манги — в итоге мысли раз за разом съезжали к одной конкретной теме — Итоши Рину. Уже в последний учебный день, когда он поздно вечером вернулся домой, Исаги задумался когда стоит написать ему касательно их договорённости. Наверное, нужно подождать хотя бы несколько дней? Иначе будет выглядеть, словно он навязывается и вообще отлипнуть от Рина не может. Йоичи усмехается себе под нос. Он настолько привык к практически каждодневному присутствию Рина на расстоянии нескольких метров — в любой момент можно подойти и заговорить, и никуда он не денется, — что оказавшись один на один с самим собой и пропастью в несколько дней до предполагаемой встречи, понял, что заскучал. Ну правда ведь — не может отлипнуть. Пытался привязать к себе Рина, а в итоге сам провалился с головой в пропасть вл… в эту пропасть. Признаться себе было страшно. В такой ситуации он совершенно точно не хочет спугнуть Рина, поэтому писать слишком рано не стоит. А «рано» это сколько? Сколько требуется подождать? Если ничего не сорвётся в пятницу и они соберутся в клубе, то Исаги мог бы прямо там и спросить. Или лучше написать уже после? Чтобы был лишний повод пообщаться. Так проходит несколько дней. В среду Бачира первым пишет в чат клуба и оказывается, что довольно много людей придёт. Итоши тоже. В четверг Исаги никуда не идёт, а просто сидит на энгаве и гипнотизирует взглядом их личный чат с Рином. С тех самых пор там только и осталось то самое фото и одинокое сообщение по левую сторону экрана. «Быстрее.» Это «быстрее» словно подгоняло самого Исаги поскорее что-то написать или хотя бы придумать как начать диалог и сохранить в заметки на потом. «Быстрее» с укором смотрело на него каждый раз, когда он возвращал глаза к экрану. А ещё «быстрее» выветривало абсолютно все адекватные мысли из головы, оставляя только белый шум. Привет, Рин, не хочешь СТЕРЕТЬ. Привет, Рин, когда ты свобо СТЕРЕТЬ. Привет, Рин, помнишь, мы договорились НЕ ТАК. Рин, привет. Помнишь, мы договари СТЕРЕТЬ. Здравству СТЕРЕТЬ. Абсолютно всё, что он печатает кажется ему глупым до безумия, хотя мозгом он понимает, что все эти формулировки были нормальными. Разве что, кроме последней. Слишком официально. Он бы ещё «Итоши-сан» написал. Так ничего и не решив, Исаги закрывает чат и откидывается спиной на доски, понуро глядя на постепенно темнеющее небо. Разберётся с этим либо завтра, либо устроит ещё один мозговой штурм на выходных. Учитывая, как он себя сегодня извёл, проще было бы набраться смелости и спросить ртом, а не прятаться за сообщениями в мессенджере. Проходит ещё пара минут, прежде чем Исаги снова включает телефон и открывает чат с Наги. 19:40 Исаги: Привет, Наги, ты в игре сейчас? Ответ приходит практически моментально. 19:40 Наги: ага Наги: заходи тут скучно 19:40 Исаги: Сейчас буду *** Вопреки ожиданиям и количеству откликнувшихся, людей приходит больше, однако им всё равно не хватает на полноценную игру «11 на 11», так что парни просто несколько часов гоняют мяч по полю, пока не устают и поле постепенно не редеет: сначала их было пятнадцать и играли, меняясь игроком каждый тайм, потом шансы уравнялись, а после отвалилась ещё половина. Ноа-сенсея с ними не было с самого начала. От Бачиры Исаги узнает, что на каникулах они всегда играют без тренера. Само по себе было удивительно, что тот всерьёз учил их, словно они не из бесперспективной сельской школы, которая даже отборочный этап межшкольных турниров не пройдёт, а сильная команда с большим запасом игроков, всерьёз нацеленная на национальные. Ну, Исаги когда-то был в такой. Иногда он думал, что «Ичинан» могла бы пробиться гораздо выше, будь их тренером Ноэль Ноа. — …А, прости! Я не имел в виду, что в «Иванай» плохая команда, мне просто… — Да забей, — обрывает его Рин, — ты всё правильно сказал. Нечего ему тухнуть в этой дыре, зря приехал. — Ноа-сенсей не из Кёвы? — искренне удивляется Исаги. Насколько он знал, все его знакомые в новой школе, от учеников до учителей, были местными. — Нет, он переехал сюда из столицы три года назад. — Ещё и из столицы?! Зачем? Рин пожимает плечами, ничего не отвечая. Последними их тогда покинули Карасу-семпай и Отоя-семпай, ещё через час оставшуюся пятёрку их «фестивальной компании» с территории школы выгонял охранник. Наигравшись по самое не хочу, ребята быстро разошлись и Исаги оставалось пройти ещё десять минут пути с Рином. Сейчас они неспешным шагом приближались к закрытому железнодорожному переезду, а значит осталось дождаться пока не проедет поезд, поднимется штанга и они не разойдутся на следующем повороте. Судя по тому, что солнце уже близилось к закату, было начало восьмого вечера, дневная жара уступала своё место теплому вечеру и слабому ветерку, приятно треплющему волосы. — Я не понимаю. Что такой талантливый тренер забыл здесь? — не унимается Йоичи. — У него же явно было место там, в Токио, да? Уверен, их команда многого добилась. Почему он… — Исаги на миг затихает, формулируя догадку, а потом поворачивается к Рину, словно так он лучше поймёт ответ, каким бы неожиданным он ни был. — У него тут кто-то из тяжело больных родственников или что? — Эго-сенсей разве похож на тяжело больного? — хмыкает Рин. Исаги чувствует, словно один из проводков, соединяющих слух и мозг, закоротило, и он либо неправильно расслышал, либо неправильно понял. Рин, едва повернув голову, смотрит на него, глупо моргающего и приоткрывшего рот, словно немая рыба, и явно забавляется. Йоичи настолько стопорится о только что услышанное, что забывает насладиться моментом внимания. Возможно, он слишком громко думает, потому Итоши расщедряется на объяснение: — Они живут вместе. От этого лучше не стало. — Что? Откуда ты знаешь? В смысле… с чего ты взял? — Это же деревня, тут все друг о друге всё знают, — Итоши пожимает плечами и останавливается в метре от шлагбаума. Смотрит он ровно вперед. За год жизни здесь Исаги и сам успел это заметить: все друг с другом здоровались, неважно, будь то друзья, соседи или вообще жители с разных краёв деревни. Иногда Йоичи в школе становился свидетелем странных разговоров: ребята обсуждали незнакомых ему людей, даже не называя их имена, а пользуясь нарицательными прозвищами, и все прекрасно понимали о ком речь. Как-то раз Хиори упомянул, что они уже знали о новичке ещё за неделю до приезда всей семьи Исаги в Кёву — вся деревня обсуждала это после того как Исаги Иссэй приезжал выбрать дом вместе с риэлтером из окружного центра. В поток этих мыслей прорывается воспоминание о том самом глупом разговоре на физкультуре — когда Исаги говорил об «Итонаби» так, словно Рина с ними рядом не было. Как же глупо он, городской мальчик, звучал со стороны. Вдали слышится тяжёлый стук колёс. Интерес душит сильнее неловкости, Исаги тихо говорит: — Прости, что расспрашиваю, но… они родственники или… друзья? — громко сглатывает, надеясь, что за нарастающим шумом приближающегося поезда, этого не слышно. Рин продолжает смотреть вперед, не двигаясь и не поворачивая головы. — Мы думаем, что они в отношениях. Поезд приближается, а Исаги чувствует себя так, словно эта фраза подожгла фитиль, который вот-вот догорит и взорвётся у него в голове фейерверком мыслей. Так и случается. Вместе в пронёсшимся мимо носом грузового поезда резкий порыв ветра бьёт в лицо, сметая чёлку. Исаги правда об этом не знал. И не догадывался даже. Он бы и не подумал. Эта новость своей неожиданностью вызывает в нем лишь искреннее удивление, и ни капли негатива. «— У него тут кто-то из тяжело больных родственников или что?» «— Эго-сенсей разве похож на тяжело больного?» Естественно, он ещё после этих слов начал об этом думать, но больше всего Исаги интересовала реакция Рина. Впервые с начала их знакомства вслух прозвучала тема гомосексуализма. Это была отличная возможность узнать, стоит ли Исаги вообще хоть на что-то надеяться, или стоит сматывать удочки, если только он не хочет получить в лицо и закончить их с трудом выстроенную дружбу. Говоря об учителях, Рин не выказал ни капли отвращения или неодобрения. По правде, он вообще ничего не выдал, кроме сухих фактов — он застыл, словно статуя, и отвечал словно робот, делая вид, что его это вообще не интересует. — Прекращай пялиться. И даже это он говорит ровно и безразлично. Ни в плюс, ни в минус — ноль на системе координат. Время заканчивается. Поезд скоро проедет мимо и момент будет упущен. Исаги не уверен, что ему хватит смелости спросить, когда с фона пропадёт столь громкий шум, сейчас же он словно заглушает боязнь выйти из сладкого неведения и узнать ответ, который либо даст ему зелёный свет, либо перечеркнёт все надежды. — Что ты об этом думаешь? Вы… я имею в виду, вы же с ребятами наверняка это обсуждали. — Мы с братом помогаем в магазине по очереди, — говорит Рин спустя пару секунд. — Если бы я был гомофобом, я бы не подменял Саэ настолько часто. Исаги не выдерживает, наклоняется и бессовестно заглядывает Рину в лицо. Хвост поезда пролетает перед ними за секунду, после чего шлагбаум начинает медленно подниматься. Маска на лице Рина трескается, а с остаточным ветром уносится прочь осыпавшаяся крошка, являя взгляду проблески смущения на лице младшего Итоши. Тот его явно упорно давит, но Исаги уже наловчился замечать детали. Скошенный в сторону взгляд и слегка поджатые губы. Итоши первый ступает вперед, когда путь окончательно освобождается, и Исаги спустя короткий миг шагает ему вслед, давя улыбку и оставляя позади себя вылетевшую бабочку. Эта уже очень долгое время билась о стены клетки, сновала туда сюда, болезненно оцарапывая сердце и ткани. И именно поэтому её высвобождение ощущалось самым большим облегчением и безмерной радостью. «У меня есть шанс.»