Предрассветное утро

      Утро настало незаметно. Сквозь небольшие окна комнаты просачивался солнечный свет, заставляя обоих лежащих парней зажмурить глаза. Первым проснулся, как ни странно, Боян.       Парень лишь тихо пробубнил себе что-то под нос и почувствовал, как сзади что-то или точнее кто-то обнимает его. Горячие руки обхватили его талию и прижимали к себе, а в районе шеи парень чувствовал ровное дыхание близкого друга. Боян вдруг резко задумался. Друг. Такое простое слово, но уместно ли оно сейчас?       Парень не был уверен наверняка. После всего того, через что они прошли вместе с Йере, Бояну казалось, что это всё было лишь одним большим сном. Евровидение, шуточные или не очень свидания, ночные концерты, их совместные выступления, недавний тик ток с Фрэнком, который точно наделал немало шума в Интернете, и, конечно же, просмотр финской мыльной оперы в доме Пёйхёнена. Всё это казалось лишь большой мечтой словенца. Но, к его большому счастью, из мыслей его отвлек шум за спиной бурчащего под нос Йере. Парень не мог понять, что именно сказал или пытался произнести финн, но очевидно это было точно что-то приятное.       Боян выпустил из рук Бульбазавра - любимую игрушку финна, которую нашёл ещё вечером по приезде сюда, когда раскладывал свои вещи и любовался комнатой. Сама комната напоминала ему о своем родном доме, тёплое и уютное помещение. Довольно-таки светлое и просторное. Вещи аккуратно лежали на своих полках, словно были расставлены в музее. Посреди комнаты располагалась двуспальная кровать, которая вполне себе вмещала двух человек. В комнате же стоял приятный свежий аромат соснового леса и озера, напоминающий морской. Словенец лишь потёр глаза и повернулся на другой бок, сильнее укрывая себя и финна формулой лаканат. Небольшие пряди чёрных волос упали на лицо Пёйхёнена, и у Цветичанина резко возникло желание убрать их с лица, мирно спящего парня. У него даже возникла мысль о том, каким Йере сейчас выглядел. Спокойным и умиротворенным? Да, именно так.       Боян, кажется, в первый раз видел своего приятеля таким. Обычно он полон энергии, дружелюбен и всегда светится, наполняя всё пространство своим заразительным смехом. Конечно, бывали случаи, когда финн выглядел разбитым и подавленным, словно вот-вот развалится на мелкие кусочки. В такие моменты его хотелось прижать к груди, гладить по голове и шептать успокаивающие слова. Хотелось оградить от всех проблем мира, защитить и спрятать в укромное место, как беззащитного ребёнка.       У Цветичанина лишь сжималось в груди от таких моментов, связанных с финном. Боян, похоже, только сейчас осознал, насколько дорогим и близким человеком стал ему Йере за такой небольшой период времени. Само Евровидение оказало на них сильный эффект, особенно на Пёйхёнена. Каким он был уязвимым и подавленным, когда объявили результаты итогового голосования. Как будто земля уходила из-под его ног. Как будто он падал в бездну, из которой не было выхода. Его как будто растоптали, выжали все соки, вместе с радостью и надеждой, и выкинули, как ненужную игрушку.       Сколько слез было пролито у финна, Боян не знал, но был точно уверен, что впредь этого не допустит. Ни одна слеза не должна упасть с этого лица. "Только если от счастья", ― подумал парень. Йере ведь так надеялся на победу. Хотел доказать не только себе, но и другим, на что он способен. Хотел доказать, что такая, казалось бы, простая по смыслу песня и зажигательная мелодия с постановкой смогут достичь победы. Боян хотел бы забрать всю боль этого светлого человека себе, чтобы тот не знал ни боли, ни страданий. Все эти крики, слёзы - морально и физически растоптали их обоих. Но...       Разве сейчас это имело значение?       Они ведь сейчас здесь, вдвоём. Буквально одни против целого мира. Лежат в обнимку, в одной кровати, чувствуя сердцебиение друг друга. Наверное, нет, эти пройденные испытание на их пути точно стоили того, чтобы оказаться здесь, думал про себя словенец. Он и представить не мог, что сможет найти на своём пути и тем более на песенном конкурсе такого замечательного и со светлой душой человека. Как там говорят... родственную душу?       Цветичанин лишь думал о том, какой приятный подарок судьбы приподнесла ему жизнь. И он будет ей чрезмерно за это благодарен!       Боян медленно потянул руку к лицу финна, как вдруг пара голубых глаз резко уставилась на него. Рука застыла в воздухе, так и не коснувшись лица, а сам словенец был неподвижен, словно его застали врасплох. Взгляд голубых глаз медленно блуждал по лицу лежащего перед ним человека, а вскоре взгляд поднялся и на застывшую руку перед собой. Ураган мыслей накрыл их обоих. Боян быстро впал в краску, как-будто сделал что-то непристойное и поэтому был готов провалиться сквозь землю. Он тут же отдернул руку и быстро затараторил на словенском, а вскоре стих.       Йере, в свою очередь, подумал, что это слова извинения и хихикнул, слегка зажмурив глаза. Финн же напротив был слегка удивлён и даже тронут данной ситуацией. Он догадывался о том, что хотел сделать Боян, и оттого это вызывало у него умиление. Улыбка вмиг озарила его лицо, и как назло, лучи летнего солнца окрасили его, и Пёйхёнен стал похож на сияющий шар, отчего у Цветичанина перехватило дыхание.       Краска сползла с лица, оставив за собой лишь небольшой румянец на щеках, а глаза уставились прямо на лицо буквально сияющего парня. Сам Боян был ошеломлен настолько, что не мог произнести ни слова. Лицо его застыло, и он открыто пялился на финна. Было ли это уместно вот так глазеть на своего...кого бы то ни было человека? Очевидно, что нет. Но кто он такой, чтобы осуждать себя за свои чувства и поступки? Боян, конечно, не раз отмечал приятную и довольно-таки харизматичную внешность финна, которая тут же бросалась в глаза. Его стиль привлекал внимание, и эпатажный вид делал свое дело. Но в данный момент он казался ему другим.       Слишком радостным, слишком простым, слишком беззаботным и слишком...красивым? Забавно, словенец не раз подмечал стиль и внешний вид своего товарища, но почему-то он ни разу не думал о том, что парень действительно был очень даже привлекательным, до этого момента. Сейчас же он открыто изучал лицо лежащего рядом парня и ему было не стыдно.       Йере открыл глаза и увидел перед собой Бояна, который откровенно не сводил с него взгляд. Пёйхёнену даже стало неуютно, ведь никто раньше не смотрел на него так... Он даже не знал, как это описать.       Конечно, он ловил на себе множество взглядов от различных людей. Обычно они были от восторженных фанатов на его концертах или от прохожих, которые хотели с ним сфотографироваться или просто обнять и сказать пару ласковых слов. Родные и близкие обычно одаривали его теплыми улыбками, но в этот раз было всё по-другому и не похоже на все остальное.       Йере был уверен в одном - этот взгляд он запомнит на всю жизнь.       На секунду ему показалось, что перед ним взгляд полной любви и нежности, но он тут же отдернул от себя эту мысль, ведь это же Боян - его близкий друг. Друг. Снова это обычное слово, но почему оно было таким пресным на вкус?       ― Бойче? ― хриплым голосом позвал парня Йере.       Боян не отвечал.       Настала очередь финна, и теперь он уже вытянул руку в сторону словенца, убрав при этом руку с талии парня. Положил руку на плечо Бояна и слегка сжал его.       Цветичанин тут же вздрогнул и резко вдохнул из-за нехватки воздуха. Быстро заморгав, он перевёл взгляд с руки финна на его лицо.       ― Ты в порядке? ― спросил его слегка обеспокоенный финн.       Боян был точно не в порядке, но признаться в этом финну он не горел особым желанием, да и самому себе он признаться боялся. Не мог же он открыто сказать, что пялился на дорогого ему человека, без всякой на той причины.       Если бы Йере мог читать мысли, то скорее всего, он бы не выдержал всего хаоса, что творилось у того в голове. Вместо этого словенец быстро затараторил:       ― Да, да, ― он провёл рукой по волосам. ― Всё в порядке.       Он пытался улыбнуться, но вышло как-то криво.       ― Как концерт? ― незаметно для себя спросил Боян.       Йере несколько секунд молчал, обдумывая неожиданно заданный вопрос, и подумал, что Боян просто решил сменить тему. Спустя какое-то время финн выдохнул и произнёс:       ― Ах да, всё прошло хорошо, ― уголки губ приподнялись. ― Было много людей.       Йере с восторгом принялся рассказывать о прошедшем вчерашнем концерте, что даже его чувство беспокойства за словенца мигом улетучилось. Боян лишь мысленно выдохнул и сумел полностью расслабиться, молча слушая рассказ, в то время как губы сами превратились в легкую улыбку. Он мог слушать всё что угодно из уст финна, даже если это был откровенный бред или целая речь на финском языке, которую он не понимал, если бы комнату не пронзил громкий звук будильника. Боян шелохнулся, повернул голову, взял телефон, отключил будильник и посмотрел на время.       ― Кажется, нам пора вставать, ― слегка приподнявшись, сказал Йере и окинул парня вопросительным взглядом.       Тот лишь молчаливо кивнул и поднялся с кровати. Йере поднялся следом, стал собирать свои вещи, лишь перед уходом оглядел всю комнату и посмотрел на парня.       ― Я буду ждать тебя внизу, ― сказал он.       Последовал второй кивок, а затем звук закрывающейся двери.