Шрамы

      – А меня Шисуи Учиха. А это Итачи Учиха. – показал он на молчащего всё время мальчика. – Приятно познакомиться.       – Взаимно.       – Давай руки. Они у тебя больше всего повреждены. – Шисуи аккуратно взял ладони девочки. – Итачи, осмотри Наруто. Хотя вроде, судя по его состоянию, ничего серьёзного я не вижу. А ты, Котару, хорошо дерёшься. Где-то училась?       – Нет. Я и сама от себя не ожидала. – в глазах ученицы Академии до сих пор стояла ужасная картина. – Я их не убила?       – Живы-здоровы. Только одного скорее всего мать родная не узнает.       – Господи, что же я наделала... – она закрыла лицо руками от стыда и ужаса.       – Правильно поступила. Таким нелюдям не место среди народа. Кстати небольшой такой вопрос – откуда у тебя Шаринган? Он принадлежит только нашему клану.       – Когда ты избивала второго нападавшего, у тебя был шаринган с одним томоэ. – объяснил наконец заговоривший Итачи, отвечая на немой шок девочки. – У тебя в семье был кто-то из Учиха?       – Я... Сирота... – смогла вымолвить хоть что-то она. –  Я не знаю кто мои родители. Я очнулась во время нападения на Коноху Лисом. До сих пор не знаю, что случилось со мной в ту ночь.       – Значит, узнаем. – Шисуи закончил с перевязкой. – Мы пойдём, впредь, будьте осторожнее.       – Погодите! – Котару успела обдумать слова ребят. – Если что-то узнаете, прошу, пусть кроме вас никто об этом не узнает, пусть останется в секрете. Я не хочу бросать Наруто.       – Поживём-увидим. – и после этих слов, они исчезли, оставив сирот в тишине.       Девочку охватила тревога. А что, если у неё и правда в родственниках где-то затесались Учихи? Если об этом узнают, то её заберут в клан – людьми с додзюцу просто так не разбрасываются. А Узумаки и правда может остаться один. Оставалось лишь надеяться на доброту спасших их Учих.       Даже если не скажут, что ей делать? Шаринганом кто её обучит пользоваться? Ведь разве есть такая у неё сила, грех не воспользоваться. Да и кто ей поможет обуздать её же гнев? До сих пор перед глазами те недошиноби. Пусть ей удалось победить, но она всё равно слабая. Она даже не может нормально защитить ребенка.       – Прости, Ру-чан, это всё из-за меня. – вывел её из транса голос Наруто. Мальчик сидел напротив неё и с грустью смотрел куда-то в окно.       – Что ты, нет! – девочка сразу подскочила к нему, положив руки ему на плечи.       – Перестань врать, Котару. – резко изменился в голосе блондин. – Ты прекрасно знаешь, что это правда. Вся эта необъяснимая ненависть льётся только на меня, а получаешь за это ещё и ты.       – Наруто, солнышко...       – А мы ведь даже не родные! Не семья! Я толком для тебя никто! Всего лишь сироты! – эти слова были словно нож в сердце. – Я не хочу, чтобы из-за меня ты страдала. Я не знаю, что я сделал этим людям из-за чего так...       – Семья общей кровью не заканчивается... – на душе было гадко и мерзко.       От собственного бессилия. От некой обиды – пусть она и понимала, что это слова ребёнка. От всей этой ситуации.       Чёртова людская жестокость. Глупые, глупые люди.       До неё только сейчас начало доходить – она живёт не в обычной деревне, а по факту в военном городке, где слово "убить", это обыденность. Всё это время слепо заботилась о Наруто, думая, как им прожить. Абсолютно не осознавая – обучаясь в Академии, её учили убивать. Чёрт возьми, да здесь почти всех детей обладающих чакрой учат убивать! Девочка не верила ни одному слову старших детей про крутость быть шиноби. Она видела это и в маленьком Узумаки. Ещё с момента, как он начал ходить и понимать, он слышал про ниндзя, какие они и видел, что они делают.       Котару понимала, теперь понимала, чтобы выжить, нужно быть сильной. Её никто не защитит. Учитель в Академии рассказывал про миссии после окончания обучения, с чем они столкнутся. От более опытных шиноби, когда та была на рынке.       Только, мать его, сейчас.       Какой же нужно было быть глупой, чтобы про всё это забыть. Точнее, забить. Каким тогда чудом она смогла пережить Великую Отечественную? Она же тоже сражалась. За свою Родину, за мир над головой. Когда началась война, ей было 18 – почти сразу отправилась на фронт. Впредь, никогда ей не забыть тот ужас, что приходилось видеть каждый день. Сколько, сколько же погибших солдат они так и не смогли похоронить? Сколько не вернулось домой? Сколько дней она и не надеялась вернуться? Сколько лет она не могла спать спокойно, видя покойных товарищей во снах?       Пусть и умерла она в преклонном возрасте, пережив те события истории, которые вскоре напишут в учебниках истории и о них будут говорить на уроках в школах, она всегда оставалась молодой, с тем огнём в сердце, позволяющим всегда идти вперёд.       Но она всё же глупо поступила, отставив то, что каким-то образом очнулась в теле этой девочки. Очнулась в скрытой деревне, где военных было больше, чем обычных гражданских. Читая историю этого мира, сама же видела, что здесь всегда велись войны. Всегда. И последняя, Третья Мировая Война Шиноби, отгремела за год до того, как на Коноху напал биджу. А то есть, девять лет назад. И между скрытыми деревнями всё время идёт неприрывная борьба.       Может, у неё выйдет потом как-нибудь сбежать от этого подальше? Жить отдельно от всех этих войн и проблем. Ведь при случае объявления войны – она непременно попадёт на фронт как пушечное мясо. Хотя по сути, все солдаты, идущие в бой, пушечное мясо... Повезёт – выживет, нет, ну извините, мы тут воюем как никак. А всё из-за того, что верхушки этих деревень что-то не поделили. Это работало и в её родном мире. С самого начала появления сообществ людей.       Невыносимо, невыносимо больно осознавать, что ты – лишь оружие. И плевать на самом деле правителям – какое к чёрту соболезнование и сострадание к погибшим в бою солдат? Плевать. Им плевать. Но не плевать разбитому народу, потерявших родных и близких.       Тот же Наруто – он джинчуурики. И в случае чего, его используют как главный козырь в войне. Но и здесь откровенно наплевали на него – мальчик растёт в бедности и в ненависти. Да, есть вариант, что мог и полюбить деревню и готов бы свою жизнь отдать – это ведь его дом родной. И Хокаге бы всякое наплёл. Когда Котару его увидела, сразу поняла – манипулятор. Но и есть вариант, что ребёнок бы обозлился и просто в один момент бы воспользовался силой Девятихвостого и разнёс бы всю деревню. А с тем отношением, которое есть сейчас – самый вероятный. Чем вообще думает верхушка, допуская избиение их драгоценного сосуда для демона? Чего добивается?       Откровенной человеческой глупости Котару уже просто не понимала. Может в связи с тем, что мозг наконец включился и она сейчас старается принять всю информацию, может потому, что просто устала.       Ей хотелось защитить Наруто. Он не заслуживал такого отношения – не его вина, что в него запечатали Лиса. Мальчик был самим собой. Старающийся радоваться жизни и веселиться несмотря ни на что. И ещё она понимала, что нормального детства у него не будет – блондин будет шиноби и уже понимает, что это такое. Всё-таки не глупый ребёнок. Да и дети здесь взрослеют гораздо раньше. Вон, этот же разговор с ней... Всё он понимал.       А на душу словно свалили груду камней. Котару представляла, что будет дальше. И от этого ни разу не становилось легче. От чего хотелось просто разрыдаться, только позволить себе этого было нельзя. Наруто не должен видеть её слабости. Не должен видеть её слёз. Никто не должен. Она должна быть сильной и преодолеть все препятствия, которые встанут на пути. Обязана.