Под крылом

Впервые за много десятков лет в родовом замке Дракулы было шумно и многолюдно. Молодые веселые голоса перекликались в коридорах, звонким эхом разносились по подземельям, песнями разливались на чердаках и крыше. О замке исстари ходила дурная слава, окрестные жители старались лишний раз не появляться в тени его высоких мрачных стен. Когда же хозяин, граф Дракула, пообещал щедрое — выше, чем крестьяне могли выручить от продажи урожая — вознаграждение за то, чтобы в замке подмели полы, очистили стены от вековой пыли и паутины и помыли окна, страхи исчезли как роса на солнце. Если старожилы ещё припоминали, что от замка и его обитателей были одни только неприятности, то молодёжь, развращенная проникшим и в эти труднодоступные уголки Трансильвании прогрессом, лишь смеялась над стариковскими сказками. Едва первые лучи солнца окрасили горные склоны в золото, из ближайших сёл с песнями потянулись юноши и девушки. Они несли в руках вёдра, швабры, мётлы и прочие инструменты, чтобы навести чистоту. Ближе к обеду в разноцветных кибитках подъехали цыгане — они собирали и увозили прочь весь хлам, который выносили из многочисленных покоев замка и который возвышался живописной кучей перед воротами. Сам граф бродил по коридорам, заглядывал в комнаты, уворачивался от швабр или потоков воды, выплеснутых на пол, время от времени одаривая таинственной улыбкой очередную милую поселянку. К его удивлению, девушки совершенно не смущались, а нахально улыбались в ответ, перешёптывались и нескромно хихикали, стоило ему отвернуться. Молодые люди же напротив, пытались воинственно подкрутить зарождающиеся усы и выпячивали грудь. В большой столовой несколько женщин постарше орудовали иголками — графу вздумалось заменить самые старые портьеры и шпалеры. Во дворе на костре в большом котле грелась вода для прачек, рядом столяр и его подмастерья перетягивали истрепавшуюся и полинявшую за десятилетия обивку. Работы закончились, когда совсем стемнело, но лишь затем, чтобы продолжиться завтра на рассвете. Прошло несколько дней, и граф просто не узнал свой замок — таким он стал сияющим, чистым, пахнущим свежим бельем и сухими цветами. Витражи сверкали на солнце как драгоценные камни, ручки горели, портреты предков в тяжелых рамах посветлели и улыбались. Дорожки были расчищены и посыпаны песком, нежно журчала вода в фонтане — Дракула уже забыл про него, заросли у стен прорежены и подстрижены по последней моде. Это было достойное жилье для представителя древнего рода. Дракула с довольной улыбкой щедро отсыпал всем золотых монет, а девушкам вдобавок подарил по отрезу ткани и цветные ленты. Граф закрыл за крестьянами дверь, убедился, что все цыгане уехали и не прихватили ничего, прошел в гостиную, вытащил бутылку вина из коллекции. Не то, чтобы он любил вино, ему нравилось собирать редкие вина и при случае делать подарки полезным людям. Сегодня был особенный случай. После долгих, мучительных обсуждений и переговоров к нему должен был приехать доктор ван Хельсинг. Граф давно так не волновался, подобное волнение он испытывал лишь в день венчания, да перед своим первым сражением с турками. Машинально он открыл бутылку, налил полный бокал вина и залпом выпил. От терпкой горечи во рту свело. Он поставил бокал на стол и вышел во двор. Вечерело. Самое время было ехать и встречать дилижанс из Бистрицы. Ещё до обеда небо затянуло низкими тучами, то и дело резкий порыв ветра грозил сорвать шляпу или хлопнуть ставнями. Дышалось тяжело — как перед грозой. Едва граф выехал из ворот замка, как пошел дождь. Сначала мелкий, он прибил дорожную пыль, умыл жаждущие влаги растения. Постепенно дождь усиливался, и вот уже сплошная стена воды стоит перед путником. На дороге собирались лужицы, текли ручейки, постепенно сливаясь в потоки. Кони возмущенно фыркали, от их копыт во все стороны летели брызги. Граф хмурился, но продолжал ехать вперед, то и дело похлёстывая коней вожжами. Когда он добрался до места, где обычно дилижанс останавливался, чтобы высадить тех путешественников, которые желали нанести визит в дикие трансильванские горы, разразилась ужасающая гроза. Молнии то и дело вспыхивали над головой, на долю секунды освещая всё мертвенно-голубым светом. Почти сразу же раздавались оглушающие раскаты грома. Дилижанса не было. Дракулу охватили дурные предчувствия. Он накинул на плечи кожаный плащ и стал ждать. Время тянулось томительно медленно, прошло два часа, а казалось — целая вечность. Шум льющейся воды и раскаты грома заглушали все остальные звуки. Даже волки попрятались по своим норам и отказывались выйти наружу. В полночь терпение графа истощилось, он тронул вожжами и заставил четвёрку двигаться вперед, по раскисшей и размокшей дороге, которую пересекали бурные речушки, грозя сбить с ног любого неосторожного путника, рискнувшего оставить уютную гостиницу. Проклиная всё на свете, начиная от небесных хлябей до своей наивности, граф упорно продвигался вперед, пока не разглядел чью-то фигуру, устало бредущую в грязи. В свете очередной вспышки молнии он разглядел, что это доктор с большим саквояжем. Хлестнув лошадей, он в одно мгновение оказался рядом с фигурой, соскочил на землю. Доктор сделал шаг назад и угрожающе выставил перед собой трость. В этой трости, как однажды успел убедиться граф, была шпага, которой ван Хельсинг владел виртуозно, но и просто тростью он мог отделать противника до беспамятства. — Доктор! Это я, граф Дракула! — закричал он, перекрывая шум дождя. — Разбойников тут нет. Ван Хельсинг опустил трость, устало оперся на неё. — В самом деле, граф. Очень рад вас видеть, прошу прощения за опоздание. Граф молча отобрал тяжелый саквояж, подсадил доктора и накинул на него свой плащ. — Вот сливовица, глотните, согрейтесь, — протянул он опутанную ремнями фляжку доктору и снова повел вожжами. Четверка послушно развернулась и поплелась обратно, загребая копытами воду и грязь. Ван Хельсинг благодарно кивнул, сделал несколько долгих глотков. — Я прошу простить за досадную задержку, граф, — повторил он, перекрикивая шум. — Из-за дождя рухнул мост, и наш поезд задержался на шесть часов. Когда я приехал в Бистрицу, всех отрядили на постройку временной дамбы, и я решил отправиться пешком. — Право, доктор, не стоило подвергать себя опасности из-за дождя и возможного наводнения, — отозвался граф. — Я не сомневался, что вы меня встретите, — улыбнулся ван Хельсинг, плотнее заворачиваясь в плащ Дракулы. — Но, кажется, дождь уже кончился? Поглядев вверх, он увидел над своей головой сгусток тьмы, формой напоминающий гигантское крыло летучей мыши. Крыло изогнулось в форме арки, защищая от дождя и частично от пронизывающего ветра. Под ним было тихо, тепло и уютно. Ван Хельсинг глотнул сливовицы, закрыл глаза и не заметил, как заснул, привалившись к боку графа… В замок они добрались на рассвете…