Всегда Малфой!

      Мир и взаимопонимание царили между Драко и Гермионой не смотря на то что их отношения день за днем проходили сквозь испытания. Первым в списке было плотное расписание и высокая загруженность после уроков. Гермиона, помимо обычной домашней работы, уделяла большое время своему движению по спасению домовых эльфов и это сократило время и количество их встреч. Но после одной особенно шумной встречи в библиотеке, Грейнджер заново составила личное расписание которое ежедневно включало в себя пункт "Спасение Диких Хорьков". Борьба Драко за свободное время проходила еще более беспощадно. Он старался не отставать от Грейнджер в учебе, продолжал активно придерживаться позиции преимущества чистой крови, и всячески отбивался от внимания навязчивой Пэнси Паркинсон.       Вторым препятствием могла стать взаимная неприязнь между их друзьями. Драко еще сильнее возненавидел Поттера и Уизли, к слову их неприязнь была взаимной, и единственным человеком который от этой вражды страдал, была Гермиона. Компромисс с собой она в итоге нашла, при обсуждении Слизеринцев и в частности Малфоя, она обычно просто молчала, позволяя друзьям выговорить все свое негодование, а они воспринимали это как знак согласия с их мнением. С Драко она поступила иначе, вместо обсуждений своих друзей предложила ему теплые объятия, которые напрочь лишали Малфоя каких либо мыслей. Окружение Драко к его избраннице относилось не менее враждебно. Все, за исключением Нотта и Забини считали Гриффиндорцев, а особенно Гермиону Грейнджер пренеприятнейшими людьми. Встречая её в коридоре Пэнси Паркинсон, под шумный гусиный гогот своих подружек, гадко шутила насчет её внешности, голоса и характера, но к чести Гермионы, та просто игнорировала все её слова. Сложнее всего в таких ситуациях приходилось Драко, промолчать плохо, смеяться еще хуже. Каждый раз ему приходилось выкручиваться из весьма пикантной для него ситуации, щедро осыпая оскорблениями Поттера и Уизли, что после инцидента с Грюмом стало для него опасным.       Третьим испытанием чувств на прочность стал Кубок огня, а точнее его выбор четвертого чемпиона. Драко был вне себя от гнева и обвинял не кого то, а именно Гермиону в том что она помогла Поттеру обойти заклинание директора школы и подложить имя друга. Во время весьма шумного обсуждения произошедшего, казалось что это точка в их отношениях. Оба громко кричали приводя свои доводы. Драко упрекал Гермиону в необоснованной лояльности к постоянным нарушениям правил и даже закона Поттером. Гермиона что есть мочи кричала, донося до Драко что есть дружба со всеми вытекающими. Их ссору в Хогсмиде казалось было слышно и в замке и не понятно было кто сильнее злился и громче кричал. Аргументом к примирению, стали слова Гермионы:       — Драко, я не думаю что ты мог бы завидовать Гарри, но твое поведение говорит именно об этом. И это глупо!       — И чему мне завидовать? — Ехидно спросил Малфой?       — Вот именно что нечему. У тебя есть любящие родители, дом в который ты охотно возвращаешься. Тебя никто не считает лжецом, от тебя не отвернулась вся школа и лучший друг. У тебя есть все, о чем может мечтать любой студент нашей школы, да и не только нашей.       — Ну твой Поттер не пропадет, у него ведь есть ты. Персональный карманный справочник, готовая пойти и умереть за него.       — А у тебя?       — Что у меня?       — У тебя ведь тоже есть я.       Он молчал глядя в её медово-карие глаза в которых читался вопрос. Она с испугом ожидала того что он скажет. В следующую секунду Драко порывисто обнял Гермиону. Она с облегчением выдохнула теснее прижимаясь к такому теплому внутри и такому холодному снаружи Слизеринцу. Конфликт был исчерпан. После письма от отца, в котором говорилось о способах обмануть кубок огня, Драко и вовсе успокоился в адрес своей Гриффиндорки и даже испытывал чувство вины, которое не мешало ему всячески портить жизнь Гарри Поттеру.       Казалось что все хорошо, все наладилось, Драко и Гермиона продолжали свои тайные встречи. Они все так же спорили друг с другом, но всегда на нейтральные темы, читали, болтали. А самым любимым совместным занятием для обоих, было лежать на самом верху астрономической башни под теплым пледом, наслаждаясь прохладным ноябрьским небом.       Когда Драко в очередной вечер поздно вернулся в спальню, его ждали друзья с весьма сердитыми лицами.              — Ну и где ты снова был? — Спросил недовольный Блейз.       — Читал мамочка. — Ехидно ответил Драко.       — Эта твоя книга понимает что помимо нее, у тебя есть друзья и жизнь вне романтической связи? — Спросил Тео.       — Разумеется. — Ответил Драко снимая с себя мантию.       — И? — Спросил Блейз.       — Что и? Что вам не нравится то? — Раздраженно спросил Драко.       — На уроках ты учишься, в большом зале ешь, в библиотеке делаешь уроки, в спальне ты спишь, в коридорах препираешься с Поттером. В гостиной ты зачаровываешь значки, в "поддержку" все тому же Поттеру. После отбоя ты куда то сбегаешь и возвращаешься когда мы уже спим, по утрам уходишь до того как мы проснемся, а Нотт и вовсе подозревает что ты тут не ночуешь.       — Я все еще не понимаю в чем ваше недовольство? Я делаю все что положено и там где положено. Не так ли? — Недоуменно спросил Драко.       — Он хочет сказать, что ты совсем забыл о нас. Ты находишь время для чего угодно кроме нас. — Сказал Тео, жестом руки останавливая поток негодования Блейза.       — О так вы скучаете по мне? — С кривой улыбкой спросил Драко. На душе потеплело, всегда приятно когда ты кому то нужен. А тут у него и девушка и друзья. Жизнь удалась.       — Да пошел ты. — Обиженно отмахнулся Забини глядя на его самодовольную ухмылку.       — Ну ладно тебе Блейзи. Гадкий, нехороший Драко обещает поиграть с тобой завтра вечером. А хочешь прямо сейчас? — Издевательски спрашивал Драко. Вместо ответа в него прилетела подушка.       — Я могу добавить. — Сказал Тео поднимая с полу ботинок и уже через минуту, трое друзей катались по полу в шуточной борьбе, под дружный храп Крэбба и Гойла.       На следующий день, он как и обещал отменил встречу с Грейнджер, которая восприняла эту новость с тщательно скрытым облегчением. Гермиона наконец выспалась, а Драко ожидала долгая бессонная ночь в компании друзей. Они обсуждали романтические отношения Тео, излишнюю любвеобильность Блейза и чемпионат трех, точнее четырех волшебников. Пришли к выводу что Нотту стоит быть менее требовательным к себе, Забини все таки попытаться определиться с подружкой, а Поттер обречен на смерть.       — Мне не нравится обсуждать моих подружек в контексте с Поттером. — Сказал Блейз кривя губы.       — Что же тебя смущает? — Спросил Тео.       — В самом деле Нотт? Что меня может не устраивать? Я никогда не считал Поттера выдающимся волшебником или хотя бы умным человеком. Его участие в чемпионате, я воспринимаю как хорошо обыгранный спектакль. Не удивлюсь если к этому приложил свою морщинистую руку старик Дамблдор. А мои дамы достойны большего, чем обсуждения их с этим выскочкой. — Возмущенно ответил Забини.       — Кстати, ты ведь можешь быть прав. Я и не думал об этом. — Задумчиво сказал Драко.       — Конечно ты не думал! Кому вообще могут быть интересны чувства Блейза Забини? — Обиженно воскликнул Блейз.       — Согласен с тобой. — Сказал Тео обращаясь к Драко.       — Неужели я вижу здравый смысл перед собой? Наконец то мы перестанем говорить про этого очкастого. — С улыбкой изрек Блейз.       — Отец писал мне что для того что бы шрамоголовый стал одним из чемпионов, мало просто положить его имя в кубок. И ведь он стал не единственным избранником кубка огня. — Сказал Драко.       — Ты думаешь старик и в самом деле пошел бы на это? — Спросил Тео.       — Тот старик, который в самом конце каждого года награждает Гриффиндор очками за то что Поттер снова влез неприятности? Я почти уверен что да, но все же есть сомнения.       — Вы сечас издеваетесь надо мной? — Обиженно спросил Блейз.       — Какие сомнения? — Спросил Тео игнорируя негодующего мулата.       — Чемпионат опасен, потому и ввели ограничение. Значит тот кто отправил Поттера участвовать, вполне готов к тому что он погибнет. И это собственно и может быть основной целью. Поэтому либо Дамблдор не тот кем хочет казаться, либо это сделал не он. — Сказал Блейз под внимательные взгляды друзей.       — Да ты прав. — Скал Драко.       — А твоя лохматая информаторша ничего не говорила? — Спросил Тео.       — Мы не обсуждаем чемпионат. — Сказал Драко и почему то стал покрываться розовыми пятнами.       — А что же вы такого обсуждаете? — Спросил Блейз с ухмылкой.       — Не важно. Но о её ущербных дружках мы не говорим. — Сказал Драко поправляя ворот рубашки.       — То есть мы тебе тут душу раскрываем, а ты молчишь? — Спросил Нотт. Он редко заговаривал о Грейнджер с Малфоем, потому что любое упоминание им Гриффиндорки воспринималось с подозрением и даже некоторой враждебностью.       — А что тебя так интересует Нотт? — С подозрением спросил бледнеющий Драко.       — Малфой это уже не смешно. Зачем Нотту твоя зану.. Твоя Грейнджер? — Осекся Блейз под тяжелый взгляд Малфоя. — И как мне теперь жить, зная что я не могу сказать о ней ничего?       — Конечно можешь, где то там на задворках своего сознания, можешь говорить о ней все что хочешь. — Ответил Драко с ледяной улыбкой.       — Ты меня пугаешь беловласка. — Сказал Блейз.       — Малфой, он прав. Ты и в самом деле немного повернулся. — С нарочитой легкостью в голосе сказал Нотт.       — Не немного, а основательно и боюсь бесповоротно. — Возразил Забини.       — Вы преувеличиваете. — Отмахнулся Малфой.       — Ну ну.. — Добавил Нотт.       — И вообще, я что то проголодался. Есть что перекусить? — Спросил Драко.       — У наших спящих тюленей наверняка найдется. — Сказал Нотт кивая головой в сторону храпящих Крэбба и Гойла.              В самом деле, у этой крупной парочки всегда имелось еды про запас. В их прикроватных тумбах, где обычные люди хранили личные вещи вроде палочки, очков или любимой книги, нашлось некоторое количество кексов с разнообразными начинками, пару килограмм шоколадных конфет и драже, две коробки печенья, засахаренные дольки различных фруктов. А в тумбе Гойла тарелка запеченных куриных ног и большая бутылка сливочного пива. Они устроили пышное застолье и с благодарностью любящим поесть друзьям съели все под казалось нескончаемые разговоры. Субботним утром проснулись под возмущенное бурчание Гойла, который громко сетовал о выпитом сливочном пиве.       — Не ной Гойл, я отдам тебе за него бутылку вина. — Пробубнил Блейз поудобнее устраиваясь на спине Малфоя, который в свою очередь спал на ногах Нотта.       — Вы почему так спите? — Спросил Крэбб.       — Сейчас так модно Гойл, ты ничего не понимаешь. — Ответил Забини.       — Я вообще то Крэбб. — Обиженно сказал Винсент.       — Просто ложись рядом и помолчи. — Сквозь сон сказал Малфой.       — Нет уж. Мы лучше пойдем завтракать. — Сказал Гойл и ушел из спальни.       — В последнее время они стали слишком требовательны. — Пробурчал Нотт.       — Который час? — Спросил Блейз.       — Восемь утра. По субботам эти двое всегда завтракают в восемь. — Ответил Тео.       — Мы уснули всего пару часов назад. — Жалобно протянул Блейз.       — И нам уже пора вставать. Вечером ляжем пораньше. — Сказал Драко неохотно поднимаясь с пола.       — Какой же ты зануда Малфой. — В унисон сказали недовольные Забини и Нотт.       В большом зале было полно народу. С момента как в школу прибыли иностранные гости, никто не опаздывал на завтраки, обед или ужин. Более того, ученики заимели привычку являться в большой зал на перекусы или просто почитать в компании гостей. Гермиона уже завтракала с Джинни когда Драко наконец добрался до большого зала. Не смотря на бодрящий душ и свежую одежду, Драко выглядел уставшим после очередной бессонной ночи. На Забини вообще было больно смотреть. Он был похож на человека которого долгое время пытали, болезненно красные глаза, бледная кожа, на щеке ссадина, последствие утреннего падения в спешке переодеться. Только Нотт выглядел как обычно. Он спал на мягкой подушке, накрывшись одеялом, мешал только улегшийся на его ногах Малфой. Его темные, кудрявые волосы сильно отросли и прикрывали уставшие глаза, а бледная кожа только добавляла контраста, подчеркивая правильные черты лица брюнета. К ним подсели свежие и отдохнувшие Пэнси, Дафна и еще несколько Слизеринок, в компании которых они и провели это долгий, пасмурный день. Вечером того же дня, Драко не в силах больше терпеть отсутствие сна прилег отдохнуть перед встречей с Грейнджер и к своему ужасу проснулся только на следующий день. Воскресенье было долгим и полным извинений, которые упрямая Гриффиндорка отказывалась слушать. Она решила что Драко устроил очередные посиделки в подземельях Слизерина и просто проигнорировал встречу с ней. Ситуацию усугубляла Паркинсон, которая с каждым днем все более активно проявляла неподдельный интерес к блондину, надеясь получить от него взаимность.       Не желая пропускать третью встречу с Гермионой, Драко перешел к отчаянным мерам. Зная её болезненную тягу к чтению, он отправился за ней в библиотеку и под удивленный взгляд мадам Пинс, закинул её себе на плече и уволок в пустующий кабинет истории магии.       — Малфой ты сошел с ума? — Спросила ставшая пунцовой Гермиона когда он наконец спустил её на пол.       — Ты меня не слушаешь, что еще я должен был делать? — Спокойно ответил Драко.       — Зачем мне тебя слушать? Я прождала тебя полтора часа. Как полная дура! — Возмущалась Гермиона.       — Я же тебе говорил что произошло. Я не виноват, это все Нотт и Забини.       — И только они? — С подозрением спросила Гермиона.       — Да, мы всю ночь болтали втроем в спальне, я не выспался, днем поспать тоже не получилось. Я прилег на полчаса, а когда открыл глаза уже утро. — Оправдывался Драко.       — Разумеется днем у тебя не было времени, ты же провел весь день с Паркинсон! — Наконец сказала то что её заботило больше всего Гермиона.       — Грейнджер, ты что ревнуешь? — С веселой улыбкой спросил Драко.       — Не говори глупостей Малфой! Мне просто не нравится ждать того, кто и не собирался ко мне приходить. — Ответила Гермиона вновь становясь пунцовой.              Драко откровенно хохотал, от чего негодование Гермионы росло все больше, и когда она уже хотела уйти, Драко остановил ее взяв за руку и притянул к себе. Она обиженно отвернулась от него пока Драко шептал ей на ухо извинения и заверения того что он не готов променять встречи с ней на кого бы то ни было. Его прервал скрип открывающейся двери и появившаяся на пороге Паркинсон.       — Я так и знала!