Стадия принятия

      Два месяца. Два месяца прошло с их навеки последнего разговора. Два месяца Кроули мучила бессонница. Два месяца количество пустых бутылок из под алкоголя лишь увеличивалось. Но два месяца закончились.       Все стадии принятия вертелись по кругу в бешенном темпе. Ни разу не дойдя до "принятия". Каждый чертов раз Кроули откатывался назад, со скоростью падал в свою яму вечных страданий, это замкнутый процесс, от которого Кроули безумно устал. Устал, до бессилия во всем теле. За все шесть тысяч лет он не был таким слабым, униженным и беспомощным. Тяжело вставать по утрам, ещё тяжелее засыпать ночью. Тяжело даже поливать собственные цветы. Правда ли говорят, что время лечит?

                  

                  Отрицание.       Кроули медленно наблюдает за отдаляющимися фигурами ангелов. Вот они заходят в лифт. Азирафель роняет взгляд в его сторону, будь он проклят самим Сатаной. Лифт закрывается и больше никогда не откроется на этой улочке Лондона.       В машину демон садится с самым тяжёлым вздохом в его жизни. Стучит пальцами по ручнику. Из-за очков не видно его крепко зажмуренных глаз. Губы дрожат, но на них до сих пор чувствуется такой знакомый аромат.       — Все хорошо. Все хорошо. Ничего не произошло, так ведь? – через пару минут демон лишь может шептать себе под нос, – Ничего страшного не произошло, ну же, Кроули, ты пережил две мировые войны, какое тебе дело до.. Ангела, хах? А даже если не все равно, то... Он ведь пошутил? Просто неудачно, черт его возьми, пошутил. Решил преподать урок за... Я даже не помню в каком году задолжал ему ужин.       Очки падают с переносицы, мужчина быстро набирает цифры в машинном телефоне. Гудки.       — Алло... Да здравствуйте, это книжная лавка... пока не знаю кого, – на другом конце линии звучит женский голос.       — Да-да, я знаю. Позови, пожалуйста, Азирафеля.       — Оу, господин, я боюсь вы слегка не успели. Он только ушел... Насколько я поняла, только никому не говорите, хорошо? Он больше не вернётся. Но я могу вам помочь, вместо него? Какую книгу желаете купить?       Кроули сбрасывает телефон, закрыв глаза.       — Черт, черт, черт! Азирафель, ты не мог...       Демон замолкает, смотря на книжный магазин напротив. В груди все сжимается, от осознания того, что только что произошло. Вместе с ним и слезы накатываются на глаза. Вдох, выдох. Ему все равно. Его не волнует Азирафель, и на самом деле никогда не волновал. Они всегда были враги друг другу, и сейчас их ситуация... Правильная. Ведь так?                         Гнев.       Дверь в кабинет хлопает с такой силой, что кажется стена за ней должна была рассыпаться на куски. Демон отшвыривает очки на стол, садясь в кресло.       — Да катись ты к черту! – Кроули с силой хлопает по столу. Кончики его огненных волос действительно озаряются пламенем.       — Кроули то, Кроули это, – мужчина пародирует просьбы ангела, – Кроули, вам следует поговорить, это решит все проблемы, – а теперь Нину, - да черт да с два!       Демон встаёт с кресла, шагая по своему кабинету и размахивая руками.       — Конечно, ну конечно, только Кроули может отказываться от Ада, так? Потому что только ему наплевать на это? Ох, какая жалость, наверное потому что Азирафелю всегда было не наплевать, а я не понимал этого, конченный придурок! – взмахом руки книги слетают со стола на пол с оглушительным грохотом       — Потому что только такой жалкий слабак будет бегать за каким то там, ангелом? Только дебилы потакают чужим просьбам, положив на себя, так ведь, ты же так думал, Кроули? Весь из себя крутой и злобный, ох, ангелочек против, ну хорошо, давай разрушим свою жизнь к чертям, да?! – голос повышается все больше. Демон останавливает напротив зеркала в углу комнаты. На него смотрит собственное отражение с дымящимися кончиками волос, – сволочь.       Прошел час, а может два. Кроули устал. Устал злиться, круша мебель у себя в квартире. На кого он злится? На Азирафеля? На Метатрона? На Рай? А может на себя? На свою глупость и надежду на светлое, черт с ним, серое, будущее?       "— Я ангел, ты демон. Мы не друзья. Мы по разные стороны.       — Нет, Азирафель, мы по одну сторону."       Каким надо быть глупцом, чтоб вымямлить такое? Азирафель всегда был ангелом. Всегда был слишком правильным, видел мир в своих светлых тонах. Всегда творил добро. Но никогда не потакал Небесам. И Кроули верил в это до последнего.                   Торг.       За окном уже пятый день тучи. Отсутствие солнечного света влияет только на одно в его квартире - а именно на растения в комнате. Будь проклят Господь, за выдумку фотосинтеза.       — И только попробуйте завять, – демон шипит сквозь зубы, обращаясь к растениям.       Напоследок осматривает общую картину, всматриваясь в каждый лепесток.       — И не смотрите на меня так. Нет, я не могу сделать вам солнце, – мужчина закатывает глаза, растения по прежнему молчат, – потому что. Не спрашивайте меня, нет.       — Что ты сказал? Да, я буду убиваться.. Что, нет, да как ты смеешь, жалкое отродье, – Кроули подходит вплотную к несчастному цветку, – Нет, это не из-за него. Мне вообще нет никакого до него дела. Больно ли мне? Что за чушь ты несёшь?       Демон вздыхает качая головой. Дождь со стуком бьёт по окну. Шум перекрывает только его дыхание.       — Ладно, вы правы. Как бы мне не хотелось этого признавать, – Кроули садится на корточки рядом с горшком цветов, лёгким движением руки откидывая очки в дальний угол комнаты, – и от вашей правоты мне только фиговей. Конечно, мне, блять, грустно. Потому что у нас всё могло быть хорошо! Как у Нины и Мэгги, как у Вельзевул и Гавриила. Если бы он не был таким упрямым, как можно за шесть тысяч лет, не понять чего ты хочешь? Не он ли мне твердил, что Рай принимает не верные решения? Да, именно я тратил часы на то, чтоб объяснять ему, что он прав. Вот именно. Если бы не чертов Метатрон, мы бы сейчас сидели где то в забытом Раем уголке и у нас все было бы... хорошо. Неужели я хочу слишком много? Неужели шесть тысяч лет мучений недостаточно для получения счастья? Почему чертов Азирафель этого не понимает!       Кроули вздыхает, опуская голову. Кажется, сами растения опускают листву, сочувствуя ему. Или у него просто едет крыша.       — Почему я не согласился? – демон сотрясается в истерическом смехе, – да потому что вертел я их Рай. Но... Я бы мог сейчас быть.. счастливым? Был бы я счастлив с Азирафелем на небесах? Я не знаю. Даже если я был счастлив тогда.       Кроули замолкает, в скором времени и дождь. Листья цветов так и будут уныло свисать свои кончики, пока демон будет сидит на полу, рассматривая землю в горшке.                   Депрессия.       Каждый раз, когда Кроули думал, что хуже уже не будет – хуже было. Стоило демону начать вновь заниматься привычным делами, как весь Лондон так и кричал имя ангела. Кафе, где они ужинали. Где праздновали Рождество. Парк, беседка, скамейка - для них значимым было каждое место в этом чертовом городе, где они прожили... вместе? Но покидать его, демону что-то не давало. Какая то невыносимая тоска и любовь к стенам каждого здания так и молили его остаться. И сопротивляться не было сил.       Уже месяц Кроули не выходил из кабинета. Месяц именно в его районе шел проливной дождь. Жалюзи были задернуты, на них скопилась пыль. Демон блокировал все звонки, пока наконец не выкинул телефон к чертям. В Аду он никому не сдался, а Нина, уж он на то надеелся, войдёт в его положение. На полу громоздились пустые бутылки алкоголя, упаковки из под готовой еды. Кажется, ему как и всегда надо лишь легко взмахнуть пальцем и в комнате воцарил бы порядок. Но даже это было непостижимо для некогда могущественного демона. Он больше не может сотворить даже маленькое чудо. Ненавидит себя за это так сильно, что больно дышать.       Не хочется видеть свою квартиру. Каждый предмет напоминает о нем. Закладки книг, пробник сладких духов, забытая ангелом в его машине бабочка. Все давно лежит в дальнем углу, чтоб не мазолило глаза. Там же сложены их совместные фотографии в огромной стопке, сделанные на каждое Рождество, с момента изобретения камер. При одной мысли о том, что этот хлам давно пора бы сжечь - на душе скребут кошки.       Каждый час превращается в вечный спор с самим собой, когда голова болит от внутреннего голоса, что повторяет одно и тоже днями. Нет сил его слушать и нет сил ему протестовать. Кто бы мог подумать, что Кроули дойдет до такого. И как кажется ему самому, проведет так до очередного Армагеддона. Но смертные правы – время лечит.                   Принятие.       За окном светит солнце, в кабинете идеальная чистота. Растения зелены, как никогда. Кроули вальяжно развалился в кожаном кресле, листая какие то рабочие бумаги.       — Можно войти? – в дверь его кабинета стучат два раза. Странно, демон никого не ждёт.       — Валяйте, – Кроули даже не отводит взгляд от документа, что лениво читает, ну или пытается вникать, последние полчаса. По взмаху руку щелкает дверной замок, позволяя человеку снаружи открыть дверь. В помещение царит идилия и спокойствие, порядок и тишина. Все, как любит мужчина, однако не быть этому так долго.       — Хах, Кроули.. Здравствуй?       Кроули замирает, а сердце пропускает удар. Органы будто завязались в один узел, в попытках задушить друг друга, к сожалению, безуспешных. Демон медленно поворачивается на стуле, откладывая газету в сторону и поправляя очки рукой.       — Здравствуй. Азерафель.       Ангел не видит, каким взглядом пожирает его Кроули, спрятавшись за своими солнцезащитными очками. На лице не дрогнет ни мышца, пока тот оглядывает нежданного гостя. За прошедшие, хоть и короткие, сроки - в нем изменились многое. Лицо похудело, возможно, как и тело, под глазами красовались темные синяки. Вид у него конечно был не как у лучезарного ангела.       — Я даже не знаю с чего начать, мы не виделись так давно... – видно, что Азирафель волнуется, привычно вертит в руках край своего жилета и отводит взгляд в пол. — Пять месяцев. Не думаю, что это долгий срок, для кого то, вроде тебя, – Кроули привстает на стуле, меняя свою расслабленную позу в... более официальную, да, пусть будет так. И что, что ни с одним чиновником Ада, да даже с самим Сатаной, он не говорил в подобном ключе. Руки крепко сцеплены в замок, пальцы сжимают их до белых костяшек.       — А, да, думаю, ты прав, я все же.. ангел, – мужчина улыбается своей натянутой, искусственной улыбкой. Азирафель был читаем, как никогда. В комнате повисает самая неловкая тишина.       — Верно и... ты что-то хотел? – демон сдерживает нервный смешок.       — Да.. да, конечно! Возможно ты знаешь, в Раю последнее время произошло много всего и это повлияло на взаимоотношения с Адом, просто я хотел бы.. Внести кое-какое предложение, я же... Архангел, да.. – речь звучит так неуверенно, что даже Кроули закатывает глаза под очками.       — Так, хорошо я понял, – демон кивает, освобождая от ненужных объяснений собеседника, – что ты хочешь от меня? Я думаю ты знаешь, конечно же потому что ты – Архангел, – демон нервно сглатывает, – что я уже давно как отстранён от дел Ада. Я не могу тебе ни в чем помочь, – Кроули тянет слова, опуская очки на кончик носа, – Тебе стоит спуститься... или послать почту, я не знаю, как вы это делаете и спросить у главного лично? Почему бы и нет?       — Конечно... но.. Кроули, ты не понял, – Азирафель делает шаг вперёд, в миг его голос смягчается и притворная улыбка спадает, – я хотел поговорить с тобой.. о нас?       Демон молчит. Его прошиб страх. Сколько раз он представлял себе их разговор. И он знает, что сейчас все будет по-другому.       — То, что произошло тогда.. не должно было произойти. И я признаю, я тогда принял не верное решение. Да, это полностью на моей ответственности, и.. и я хотел извиниться. Прости меня, Кроули, – ангел не разрывает зрительный контакт. В глазах читается грусть? – я очень виноват перед тобой.       — Я прощаю тебя. Слова звучат резко, демон не думает над ответом. Но в голосе нет ни капли радости, а на лице улыбки.       — Да? Правда? Господи, я так рад! Я, я... Я так волновался перед этим разговором. Спасибо, Кроули. Может, сходим куда нибудь? Я задолжал тебе ужин, нет, целый пир! Хочешь блинчиков? – ангел сияет всем своим нутром, на лице светиться самая искренняя и светлая улыбка. В такие моменты он особенно... нежный.       Демон молчит, из-за чего в кабинете опять виснет тишина, напрягая обстановку. Слова застряли в горле, все тело бьёт холодом. Мужчина тяжело вздыхает, впервые за их разговор снимая очки и откладывая на стол.       — Нет. Я не говорил такого, – Кроули мотает головой, янтарные глаза устремились устремились на ангела. Его сияние тухнет с каждой секундой, – Я прощаю тебя. Я не держу на тебя обиды. Но нет. Между нами все кончено. Я думал, мы вдвоем это поняли тогда. И как это тяжело признавать... Это так.       — Но... Кроули, послушай. Я понимаю, ты злишься на меня и я признаю свои ошибки... Но дай мне второй шанс? Дай его нам и нашему будущему? – в голосе читается мольба, – Кроули, я.. я люблю тебя.       — Я тоже. Я тоже, Азирафель. Люблю, так же сильно, как и тысячи лет назад. Именно поэтому – нет. У нас нет никакого будущего. Ты – ангел, я – демон. И это неизменно.       — Но.. Но, Кроули, я в Раю и я могу это решить...       — Нет, Азирафель, дело не в этом, – демон перебивает собеседника, – и ты уже не можешь ничего решить. Прости меня. И... если ты ценишь нашу... дружбу, то пожалуйста, соверши настоящее чудо. И сделай так, чтобы мы больше не пересекались.       Азирафель молчит. Огонёк в его стеклянный голубых глазах погас. Он сам, как будто потускнел.       — Хорошо, Кроули. Я прощаю тебя, – ангел кидает последний взгляд и оборачивается к двери. Касаясь ручки и замирает, – тогда, прощай?       — Прощай.       Дверь закрывается, замок щелкает. Кроули остаётся в кабинете один. И навсегда.       На душе опять боль, одиночество и тоска. Перед глазами стоит его собственное отражение трехмесячной давности. Он слишком боялся вернуться туда. Слишком боялся почувствовать тоже самое. Именно поэтому, ответ на этот разговор Кроули знал три месяца назад. И он будет сожалеть об этом всю свою жизнь. И слова, произнесенные сегодня, долго будут сниться по ночам. Но он никогда не вернётся в самые ужасные два месяца его жизни. И не желает этого для Азирафеля. Любовь – сложная штука, даже для бессмертных.