солнце улыбнулось

Кататься на скейтборде Слава любил до потери пульса. До самого позднего часа, с кучей неудач и падений, разбитыми коленками и отсутствием сил. Это было делом всей его жизни — количество проведённых в скейт-парках часов не даст соврать. Его окружение не знало профессионала лучше, чем Михайлов. То, как он каждый раз отдавался этому, выплескивал эмоции, находил отдушину — поражало, заставляя восхищаться. Конечно, травм от этого дела не оберёшься. Но самого Морти, в отличии от его друзей и, конечно, парня, это не волновало. Он был готов переломать все кости, получить тысячи синяков и ушибов, лишь бы добиться тех высот, которых он считал, что достоин. Юре же нравится смотреть на него, сидя рядом, закрывая глаза каждый раз, как тот падал. Кудрявый за Славу боялся невероятно. Парень в целом был достаточно неуклюжим и легко мог упасть на ровном месте, и, как назло, имел такое травмоопасное хобби. Но, конечно, запрещать Сёмин ничего не будет. У блондина каждый раз глаза горят, как выдаётся время, чтобы поговорить о скейтах. Авангард мало что понимал, но разобраться старался, показывая раз за разом свою заинтересованность в теме. — А напиши мне на скейте что-нибудь, — Морти Юре доску передаёт, следом вручая белый маркер. — Красивое. Кудрявый лишних вопросов не задаёт, аккуратными печатными буквами выводит "Любил не много, но сильно". Показывая Михайлову результат, знает заранее, что тому понравится. Блондин губу закусывает, принимая из чужих рук скейт, пальцами задерживаясь на чужой ладони. *** Слава часто парня с собой в парк зовёт, сам не до конца понимает, почему, а Сёмин только рад. Ему светящиеся искренние глаза мелкого счастье приносят, внутри что-то тёплое разгорается. Возможности похвалить не упускает, даже за самое элементарное. Слава же, по "приказу" Юры на него редко смотрит, ведь "упадёшь не дай бог, сломаешь что-нибудь". Помимо Славы в парке было кучу таких же пацанов, но ни на одного из них, Юра, конечно же, не смотрел. Они все его внимание не привлекали даже, ведь слишком обыденно на фоне места выглядели. Михайлов же светился весь, как изнутри так и снаружи, улыбаясь гордо каждый раз, как получалось что-то. Но Авангард взглядами старался не цепляться ни в коем случае, отворачиваясь каждый раз, как тот взгляд бросал невольно. Кудрявый уверен был, что это, в итоге, выльется в травму очередную. Иногда снимал на видео даже, расхваливая за кадром, делая из себя комментатора спортивного. Пару раз его Слава замечает, в ту же секунду чуть не падая, но спрыгивает вовремя, получая слегка гневный взгляд, в ответ невинную улыбочку посылая. и Юра тает однозначно. — Я заебался, — Слава садится рядом с Юрой на пол, голову тому на плечо кладёт на секунду. Устал действительно, но улыбка счастливая донельзя с лица не сходит. Рядом с собой бережно доску кладёт: с того момента, как Юра её расписал, он как зеницу ока её бережёт, никому практически трогать не разрешает. — Отдыхал бы почаще. Я соскучился по твоим глазам, — Кудрявый не лишает себя удовольствия зрительного контакта со Славой. Радужки у него светлые, блестящие, и смотреть в глаза интересно всегда, ибо они оттенок меняют иногда. — Любуйся, — Михайлов хихикает, находя чужую руку за спиной у парня. Кладёт свою сверху аккуратно, краснеет слегка. Сидят молча минут пять. С руками за спиной, химией и нежностью во взглядах одновременно и молчаливым восхищением. *** Небо темнеет быстро. С приближением вечера Слава окончательно все свои силы оставляет там, в подарок получив разбитые колени. Не в первый раз, естественно, но удовольствие сомнительное. С каждым шагом колени ныли больше, поэтому садясь рядом с Юрой раз десятый за день, идти ему уже совсем неприятно. Как только взгляд Сёмина падает на колени чужие, которые прям ему на ноги положили, на лице у него эмоции смешанные. Понимает, что Михайлову больно будет, а им, как назло, идти далековато. В ту же секунду у того лампочка в голове загорается. Повезло, что Слава меньше его весит. Поэтому он встаёт, ловит чужой непонятливый взгляд и улыбается хитро. — Хочешь я тебя понесу? — Каким образом? — Морти хихикает снова. — На руках, как ещё, — Не дожидаясь ответа, подхватывает Славу под колени и руки осторожно, отмечая про себя, что идти, конечно, будет тяжелее в десять раз, но выбора нет. Не заставит же он мелкого через боль ходить, правильно? Правильно, поэтому он спокойно идёт в сторону дома, не обращая внимания на периодические взгляды его знакомых. Знать весь город это забавно, учитывая, что он со Славой везде держась за руку ходят и реакция на это порой разная бывает. Не то что бы она его волновала. Михайлов же не возражает даже, ибо идти сам он не собирался действительно. Удивлён даже был, что Юра по дороге только шутил да улыбался, не ругаясь на того шуточно. Впрочем, его это устраивало. *** Для того, чтобы дверь в квартиру открыть, Славу он на пол поставил аккуратно, за руку держа скорее просто так, чем оберегая его от чего-то. Падения, например. — Я тебе в комнате обработаю, только аптечку принесу, — Слава уже у них на кровати сидит, ноги перед собой вытянув, пока Юра на кухне шарится в поисках нужного. Перекись он не любил, как и любые "штуки", которые физический дискомфорт доставляют. Но инфекцию в ранки занести не хотел уж точно, поэтому готов был потерпеть геройски. Авангард приходит минуты через 3, держа в руках привычно бутылёк, ватные диски и пластыри. Перекидывает на себя колени чужие, смоченным диском слегка прикасаясь. Слава, естественно, шипит моментально, поэтому Юра сначала дует на ранки, целует чуть ниже коленки каждой перед тем, как второй раз прикоснуться. Свободной рукой обхватывает ладонь чужую, поглаживает. Затем снова дует, целует и так по кругу, пока не заканчивает. Клеит на ранки пластыри, улыбается нежно мелкому, аккуратно того на свои бедра пересаживая. Лбом о чужой опирается, убирая мешающие прядки волос растрёпанных слегка и в губы целует несколько раз, шепчась о чём-то.