В переулках разума

Я постаралась сосредоточиться на своих ощущениях. Внезапно, с удивлением я осознала, что мою шею никто не держит мертвой хваткой. Горло не болит, гортань не саднит, единственное - сглатывать немного больно и проблематично, поэтому мне пришлось откашляться. В чем дело? Меня же, вроде как, собирались задушить. Даже стало обидно, что попытка отправить меня на тот свет прервалась: момента, когда я буду настолько готова умереть может и не представиться. Уж лучше убить меня сейчас, чем потом пытать и избивать, так что, честно говоря, я нехило расстроилась. Видимо, правду говорят, что смерть всегда наступает, когда ты к ней не готов. По ощущениям - отпустили меня уже относительно давно. Получается, я все это время стояла и бредила, даже не замечая, что никто меня не собирается сводить в могилу? Вот это я отличилась. Вот это самый настоящий пессимизм. Вот это я понимаю. Может, дело в моей русской закалке: я в любом случае всегда готова к худшему. Даже так говорят: надейся на лучшее, готовься к худшему. Мой взгляд, который был устремлён куда-то в сторону от скулы Джерома, сфокусировался на рыжем мучителе. Валеска стоял, наклонив голову, и хищно изучал меня. Не знаю, что творилось в его голове в этот момент, ведь читать его мысли и предугадывать действия я ещё не научилась. Да и вообще это казалось непосильной задачей такому диванному психологу, как я. Возможно, он был тоже удивлён моему очередному перлу, либо удивлён, ну или, на крайний случай, удивлён. Иначе как объяснить его взгляд, сканирующий меня от и до. Мне стало некомфортно и я поёжилась, делая шаг назад. — Ты меня напугала. — расширив глаза, заявил Джером. — Я уж было подумал, что ты так до утра и простоишь. Меня это как-то развеселило и я улыбнулась, глядя в его глаза. Его лицо тоже озарила хищная улыбка (как будто в ответ, иначе как объяснить тот факт, что он улыбался после меня каждый раз?), а глаза все также всматривались в меня, словно изучая. Собственно, я не исключаю варианта, что так и было. Почему? Потому что в его досье чёрным по белому было написано: превосходный манипулятор. А как, не зная человека, им манипулировать? Вот и ответ. Видно, не я одна любительница составлять психоанализы людей. Джером сделал шаг вперёд. Я, безотрывно смотря в глаза, синхронно сделала шаг назад. Спасала темнота: своим и так не очень хорошим зрением я не могла разглядеть эмоции, плескавшиеся в его зрачках, а поэтому дикого страха не испытывала. Шаг назад я сделала из некой опаски. Нет, стой, где стоишь. Я и так сегодня чуть дикий стресс не пережила. Меня чуть не убили! Поимей совесть, рыжий терроризирующий индюк. — Почему ты этого не сделал? — приглушённым голосом первая разрушила тишину я. — Ты забыла, куколка, что торчишь мне речь? Нет. Меня это взбесило. Сейчас я готова к смерти, как никогда! Ну, вернее, не сейчас прямо, я образно. Но снова мучиться, зная, что меня убьют после того, как я перестану быть ему для чего-то нужной - нет, спасибо. Да и неужели он помнит про речь? Я вообще посчитала это шуткой и не придала значения. — Я подумала, что это шутка. — слегка нахмурившись, едва оторопевшим голосом сказала я. — Ты какая-то несерьезная и легкомысленная... — наигранным осуждающим тоном заявил Джером, выпятив нижнюю губу и окинув меня взглядом с головы до ног. — Все шуточки у тебя, шуточки... Если бы не щекотливый диалог, обьектом обсуждения которого являлась моя кончина, я бы засмеялась от его заявления. Чувства юмора никто не отнимал. Кто бы говорил! Под пристальным изучающим взором мне стало как-то неловко, и я уже было собиралась сказать фразу, как он меня прервал. — Я думаю, ты прекрасно впишешься в нашу компашку! — резко заулыбавшись до ушей, подытожил Джером. — Что скажешь, м-м-м? — А если откажусь, ты убьёшь меня, да? — каким-то едким голосом подметила я, взведя бровь. — Дай-ка обозначить кое-что, для ясности. — жестикулируя, начал Валеска. — Я не убиваю без повода. Я издала смешок. Это шутка? А что тогда это было минуту назад: он меня любезно обнимал, что ли, за шею? — То есть ты мен... — было начала я, как Джером жестом меня остановил. — Только тогда, когда человек мне наскучил, или время выпустить пар. — закончил он своё пояснение хищным оскалом, которое я осмелилась прервать. Спасибо. Вот это ответ. Самый ожидаемый ответ года. Интересно, его главным оправданием на все служит «скучно»? Убил человека - скучно, украл пони с двадцатью гномиками - скучно. — Но ты меня собирался задушить!— саркастическим тоном попыталась прояснить я. — Ох, какой я негодяй, божечки-крошечки! — театрально охнув и изображая раздосадованную и вот-вот готовую расплакаться мину, с наигранно опустившимися вниз уголками рта, он смахнул невидимую слезу и приложил руку к сердцу. — У меня прямо сердце кровью обливается от этой ужасной картины. Шучу. Джером неожиданно растянулся в чеширской улыбке и сложил руки за спиной в замок. Я поняла только одно: он действительно непредсказуем. Прямо реально. Короче, все ясно. Молодееец, дебил. — И вообще, это серьёзная заявочка! Если бы я собирался - то определённо задушил уже давно. — цокнув и показав пальцем под конец, говорил он, расхаживая с видом профессора, из стороны в сторону. — Напугал. — резко остановившись, пояснил он и посмотрел с безумной улыбкой на меня. — У тебя получилось. Очень правдоподобно. — сардонически закивала я. И действительно: напугал так напугал. Я чуть адреналина в штаны не наделала. Уже успела попрощаться со всеми и вспомнить все светлые времена. А я то думала, что это так долго не умираю. — Брось, это я ещё не особо старался. — как бы смущаясь и отмахиваясь, паясничал Валеска. Самодовольную и скалящуюся улыбку Джерома и мой слегка шокированный взгляд разрушила фигура, проходящая мимо нас. — Хватит разглагольствовать. Пора начинать. — с этими словами фигура в непонятном мешке на голове, закинув через плечо очередное тело, а в одной руке таща за руку другое, направилась к заброшенному зданию. Жутковато выглядело. Меня передернуло. От проходящего Пугала пронёсся шлейф ужасного запаха: какого-то резкого, как гари, и ядреного, как дёгтя. — Какой серьёзный. — наигранно обиженным тоном констатировал Валеска, помахав ладонью перед носом и скорчившись. Видимо, тоже не оценил аромата. — И вонючий. Всю малину испортил. — Наш мешковатый друг прав. Время поджимает. Пришло время закатать ему рукав: Он убийства ожидает. Джером посмотрел на Шляпника, подняв бровь, как на отсталого. Я, в свою очередь, тоже перевела на него недоуменный взгляд. — Что кого ожидает? — глупым тоном недальновидной блондинки утончила я. Шляпник, глянув сначала на Джерома, потом на меня, раздраженно выдохнул и фыркнул. — Я имел в виду, что грядёт кровопролитие!— попытался объяснить озлобленно он, переводя судорожные взгляды с меня на Валеску. Воцарилась пауза. — Ай, да черт вас побрал! — и уже было направился вслед за Пугалом. Внезапно я почувствовала холод. Действительно: уже очень поздно, мы в непонятной местности, где две трети занимает лес. Земля ледяная, а я стою без пиджака, в одном платье на лямках и босыми ногами. — Я оставила каблуки в машине. — беззаботно проконстатировала, дёрнув плечом. Джером обреченно вздохнул, и, повернувшись на каблуках, направился к грузовику. Я быстро огляделась вокруг. — Далеко наметилась!? — послышался упрекающий голос Валески, а затем я увидела со спины его указательный палец, покачавшийся в отрицающем жесте. Да как он узнал, блин? У него глаза на затылке? Ко мне поспел Джервис. Да они сговорились? Что за недоверие? Я ощутила, как Тетч стоит наготове, если что, схватить меня и пресечь абсолютно любую попытку бегства. — Что? — подняв бровь, через плечо бросила я Джервису. — Я стою здесь и никуда не убегаю! — меня уже это порядком раздражало. Я поёжилась от холода и заметила мурашки на руках. Вот обязательно надо было этот пиджак сбрасывать? Ты бы ещё платье сняла. Я уже порядком привыкла к этой темной атмосфере, лесу, жуткому грузовику и едва горящему заброшенному зданию. У меня был только один вопрос: для чего я, собственно, нужна? — Мистер Тетч, а для чего я вам нужна? — так и напрямую спросила я у Шляпника. — О, дорогая, у Валески на тебя свои планы, о которых мне невдомек. — У всех на меня свои планы. А у меня когда-нибудь будут планы на саму себя? — скорее, самой себе обречённым и усталым тоном задала вопрос. — Вы ведь работаете на мистера Уилсона? — Ну что ты, право. Скорее это можно назвать временным взаимовыгодным сотрудничеством, подошедшим к концу. — Так все говорят. — колко подметила я. Знаю я ваше сотрудничество. Вы проходили курсы по стандартным ответам на такие вопросы? Прямо все, как под копирку, говорите. Клоны ебаные. Однако меня от очередного вопроса прервала фигура, приближающаяся к нам с Тетчем. В одной руке он нёс за каблуки мои туфли, а в другой - небольшой ящичек. — Ваша обувь, куколка. — в наигранной вежливой манере, произнёс Джером с извечным оскалом. — Как ты на таких ковыляешь вообще? — покрутив в руках и осмотрев со всех сторон туфли, задерживаясь взглядом на каблуках, заинтересованно спросил он. Я потянулась рукой за каблуками, но он поводил ею вокруг моей, вслед кружившей, руки, не давая взять. Что ещё за детские игры? Тут я резко выхватила у него из рук свою вещь, чему он широко улыбнулся. Это и дураку ясно: этому засранцу нравилось играть со мной. Наблюдать. Смотреть на ту или иную реакцию, на то или иное действие, которое я могу предпринять. Было ощущение, что он мысленно в голове ставил ставки: она сделает то, или это. Да ему пора мысленный один иксбет открывать...Ну а что? Звучит интересно: «ставки на Марину - один иксбет. Большие выигрыши! Ненадежный букмекер!». От этого я ощущала себя какой-то подопытной мышкой. Да, определённо, в этой игре я являюсь не изучающим, как обычно, а подопытным обьектом. Лидерские позиции без особых усилий закрепил за собой Джером. Ну и ладно: мне, как девушке, даже нравится быть «ведомой». Очень приятно. Я немного постояла с каблуками в руке. Джером, на миг прищурив взгляд, поднёс руку и сделал вид, что смотрит на часы с усталым вздохом, мол, «поторапливайся». Я тут же резко стала надевать туфли. Почему я какая-то заторможенная? На меня так действует этот рыжий провокатор? Дальше Джером направился к зданию. За мной резко всплыл Джервис и подтолкнул грудью, чтобы я последовала за Валеской. Что за? Я вообще-то и собиралась... — Джером, можно узнать, в какие твои планы я вхожу? — поинтересовалась я, выделив слово «твои» и сверля взглядом его широкую спину, облаченную в серое классическое пальто. — Куколка, что за однотипные и унылые вопросы. От перестановки слов смысл не меняется. Я не железный и не знаю, насколько меня хватит. — и я прекрасно поняла, что он имел в виду. — Хорошо. Обувь заботливо принёс, как джентельмен. Мне бы накрыться чем-нибудь... — поёжилась я, обхватив руками плечи. Было действительно холодно. — Хочешь поскорее меня раздеть, шалунья? — Скорее, не хочу простудиться. — Смотрите-ка, а ты у нас занудная изнеженная недотрожка? — А ты у нас самовлюблённый ин... — дура! Вырвалось случайно. Я резко стихла. Кто тебя за язык тянул? Надеюсь, он не расслышал и не придал значения. Господи! Мама дорогая! — Кто-кто? — Ничего. — спокойным тоном сказала я с максимальной неподозрительностью и отстранённостью. С родителями обычно всегда срабатывало. — Я жду продолжения. — Какого продолжения? Его нет. — старалась не вскрыться я, но тона глупой блондинки избежать так и не удалось. — Не прикидывайся глупой курочкой. — Ладно. Не очень хорошим человеком я тебя хотела назвать. — Хорошая попытка. Давай-ка ещё разок. — Самовлюблённый индюк с повышенным чувством собственной значимости. — решила все-таки сказать, умиляясь «глупой курочке». Сам попросил. Тем более, как ни крути, такое обзывательство я считала одновременно очень даже лестным и комплиментарным. Внезапно я врезалась носом в его спину, не заметив, как Валеска резко замер. Все, он меня убьёт? Я во внезапном испуге отскочила на шаг назад. — Оу, да не рыпайся ты так! — вполоборота повернув голову и как-то фривольно улыбнувшись, сказал Джером. — Разве это не одно и то же? — спросил он, продолжив идти вперёд. Сначала до меня не дошло, а потом я поняла. Мне стало стыдно. Я себя реально почувствовала законченной дурой. Как я могла сказать вещи, по сути являющимися определяющими для друг друга? Гуманитарий хренов...Стало не то, что неловко, а очень стыдно. Очень. Захотелось провалиться под землю от того, что сам Джером меня поправил. Однако, спустя секунд пять, я все-таки нашла в себе вполне даже достойный и объясняющий ответ и была этому рада. — В твоём случае много не бывает: одно другому не мешает. Четко дала себе ещё десять из десяти за складную рифму, сама того не ожидая. Со спины я увидела, как поднялись уши Валески. Сто процентов снова натянул лыбу довольного кота. — Спасибушки. — Это был не компли...— быстро хотела оправдаться я, но поняла, что сама себя обманываю и именно комплимент завуалировала в оскорблении, чтобы польстить ему. — Пожалуйста! — едко выдала я, смирившись. В этом диалоге я ощущала себя в проигрыше. Он словно вечно был на шаг впереди и только и делал, что заводил меня в тупик, ставил в состояние ступора и замешательства. Ко мне подступали мысли того, что, очевидно, он все это делал специально, чтобы изучить меня, как замысловатую игрушку. — Да у нас потрясный союз пернатых получился! — веселым и задорным голосом выдал Джером. Я слегка посмеялась подмеченному факту Джерома. И действительно: птичка и индюк. Надеюсь, не курица и индюк. Мне Джером показался очень смекалистым и хитроумным парнем. Не зря в досье писали: высокий уровень интеллекта. Это я ещё поняла, когда он мне речь в такси толкал. Такому, как Валеска, не получится заговорить зубы. Он поймёт. Такому, как Валеска, не получится соврать. Он почует. Одним словом, под видом беспечного маньяка и позера скрывается тот ещё чуткий аналитик. От этого мне даже стало не по себе. Не зря, как поговаривали, Гордон и Валеска считают друг друга достойными соперниками...Один извечно, как Мориарти, заводит игру, а другой, как Шерлок, ее проходит. Идеальный тандем. Однако все это время я едва могла справиться со своим влечением к этому обаятельному мерзавцу. Хорошие девочки любят плохих мальчиков - вот наглядный случай. Дело в том, что какая-то химия между нами была, как мне казалось, это напряжение чувствовалось еще с момента нашей первой встречи. Страх перерастает в интерес, интерес в симпатию и так далее. Да и отрицать силу его обаяния я не могла: это чувствовали, мне кажется, абсолютно все рядом находившиеся, и под раздачу попала и я. Я стала осматриваться: мы уже вошли в странную для меня холлу. Пахло сыростью и пылью, но запах был приятный и напомнил мне о временах, когда я участвовала в спектаклях. — Это театр. — уверенно, воодушевленным голосом, словно сама себе, подметила я. — Знаешь, в них всегда особый и специфичный запах. Помню, когда будучи ещё подростком, постоянно играла в спектаклях и никак не могла надышаться этим воздухом. — философски, на одном дыхании также воодушевленно говорила я. Даже удивилась своему внезапному пристрастию поделиться биографической сводкой из личной жизни. А я тоже, оказывается, могу страдать литературными припадками ностальгии! — Так мы с тобой чуть ли не коллеги по цеху, выходит? — бархатным голосом с хрипотцой, подметил Джером. — Выходит, что так. — флиртующим и легким тоном подтвердила я и даже была рада этому. После этого прогремел его истеричный протяжный смех. Хоть я и не поняла, над чем он мог заливаться (вроде шутки не было?), сама непроизвольно улыбнулась. К тому, что смех без причины - признак дурачины, и это описание трактует полностью Валеску, я уже привыкла и не вздрагивала при каждом очередном смехе рыжего. А если он смеялся надо мной? Стало даже обидно. — Не забудьте и меня принять в команду артистичной ниши. — послышался наигранный стихотворной манерой голос Джервиса. Ах, ну да, он же фокусник. — Мистер Тетч, не сочти за грубость, приятель, но ты некрасивый какой-то. — наигранно сожалеющим тоном заявил Валеска. — Артисты должны не распугивать публику, а ублажать. Хотя, откуда об этом знать такому дилетанту... — Кто бы говорил, мой друг! — Самый способный, выдающийся, чертовски харизматичный и до одури симпатичный молодой человек. — От скромности ты явно не умрешь. — констатировала я. — Это предельно понятно без пояснений и фраз, Но о ком толкуешь, мой друг, ты сейчас? И я призадумался на мгновенье о том: Сам себя не похвалишь - не похвалит никто. — искусно намекнул Шляпник. — Слышь, Роберт Данкен, будь добр: попридержи коней, а то у меня кулаки начинают чесаться. Придётся лечить зуд об твою некрасивую чудаковатую физиономию. — Я могу разуверить тебя в этом выборе, любезно предоставив зеркало. Ну раунд, я считаю. Вот что за дураки, а? Дети, ей богу. Я поняла: Джером, Джервис, Джонатан - самое эффектное преступное трио Готэма и, по совместительству, видимо хорошие друзья, иначе как объяснить их извечные подколы и издёвки друг над другом? Рано или поздно кто-то по-любому кого-то прикончит, вот зуб даю, ибо терпеть шутки вроде «какой-ты вонючий» не каждый сможет. Господи, а я же иду посередине. Что, если они набросятся друг на друга и меня за компанию убьют? По крайней мере, Шляпник был более сдержанным и взрослым, что ли, и особо не реагировал на колкости Джерома. Мы шли по какому-то коридору. Я внимательно осматривалась. Внезапно, раздвинув шторку, Джером шагнул в зал. Моему взору представились самые настоящие зрительские места, занятые фанатиками Джерома, балконы, и приличная по масштабу сцена, на которой, к слову, привязанные к стульям сидели девять несчастных. Их рты были заклеены серой лентой. А ведь я могла стать десятой! Прожектора из операторской будки освещали их тела, а две массивные чёрные камеры, уверена, прилагались для съемки дальнейшего кошмарного фильма. Да, очевидно, здесь и сейчас в зале присутствовал культ поклонения Валеске. Таких было много: на глаз я бы дала человек сто. Кто-то просто был одет в чёрные, красные, белые одеяния, у кого-то лицо было разукрашено незамысловатым гримом. Прически колебались он интересных ирокезов до свободно вьющихся по плечам волос. Панки какие-то, одним словом. После того, как Джером заявился в собственной персоной, зал наполнился свистами, воодушевленными кричалками, восхвалениями рыжего маньяка. Он, проходя через ряды, наигранно прикладывал руку сердцу и кланялся головой в разные стороны, самодовольно скалясь. Я же осталась стоять с Джервисом. — Они все его почитатели? — задала вопрос я. — Это лишь малая часть. Вскоре Готэм целиком погрузится в беспросветный хаос. Они что блять, здесь живут и ночуют? Как они сюда добрались? Лесом? Еще меня удивило то, что Джером хочет погрузить весь мир в дурдом. Ну и веселуха нас ждёт! Звучит немного пугающе. Я думала, он собирался свести с некоторыми людьми личные счёты и только. Да, это очень и очень фигово...Ну не одна же я сойду с ума, верно? Единственная причина, по которой я не хочу подвергаться необычному реформированию общества Валески, это родители. Что они скажут, когда узнают, что их дочь невменяема? Брат, конечно, порадуется, что теперь не он самый долбантутый в семье...Но если серьезно? Может, это задумано, как всемирный вирус? Первым очагом поражения станет Готэм, а затем безумие разнесется по миру с небывалой скоростью? Да, я понимаю, что у каждого свои цели, все-дела, кто-то хочет захватить мир, куда же без этой банальщины, а кто-то не принимать участие и отсидеться в сторонке. А добро? Гордон, алло! Где ты пропадаешь? Разумеется, я не верила в то, что план Валески сработает сто процентно. Вот не верила и все. Если все произойдёт так - то я очень удивлюсь и разочаруюсь, серьезно. По канону Валеска антагонист-чуть злодей, а таких обязательно должны укротить. Только никто не торопится особо что-то. А вообще понимает ли Валеска сам, что план сработает лишь с вероятностно девяти процентов? Он так старательно устраивает беспределы, шоу, разбои, и даже не подозревает, ради чего? Вот уверена я, что его накроют с планами. Ничего не выйдет. И даже мне на миг сейчас действительно стало жалко Джерома: вот крутится человек, старается, а в конце пути его ждёт облом. Это как старательно готовиться к контрольной, проходить темы и изучать все материалы, а по итогу получить маленькую самостоятельную вообще другой темы. Обидно. Может, об этом с ним поговорить? Сказать, чтобы он, в случае чего, был готов к провалу? Ведь насколько ты бы не был уверен в непревзойдённости и эффективности своего плана, нужно всегда быть готовым на совсем иной исход. Первое правило реалиста. Чтобы потом не поникнуть головой и духом. Какое-то внутреннее странное чувство не давало мне успокоиться на счёт Джерома. Я не хотела видеть его поверженным. Что? Не хотела видеть его поверженным? Марина, это стокгольмка: беги быстрее отсюда! Но нет. Нет, я, разумеется, не хотела, чтобы город утонул в море безумности, конечно нет. Я именно не хотела видеть Джерома, поникнувшего головой после неудачи. Хотя кто говорил, что он поникнет? Раз - не получилось, другой - снова попробует. Он ведь дурачок-оптимист. Однако все равно надо поговорить. Человек не должен нести на себе это бремя самостоятельно. Кто-то обязательно должен знать о его плане и, судя по ответам Джервиса, даже он был не в курсе. — Леди и джентельмены! Приготовьтесь к фееричному шоу. Но ни в коем случае не отвлекайтесь, дабы не пропустить самое главное... — интригующе начал Джером под бурные овации своих почитателей в свете софитов. Все это время я так и стояла у выхода из зала и смотрела на театральные навыки Джерома. Да, работать с публикой его призвание. Никакого дискомфорта. Вот я все равно боюсь публичных выступлений, если не знаю слов или мне приходится импровизировать. Я более практичный человек, любящий действовать исключительно планомерно. — Камера! Мотор! — скомандовал Валеска. Паренёк с разукрашенным лицом встал за аппаратуру. — Меня снимает? Кхм-кхм. Джимбо-о, мой старый приятель, повторяю: приведи Брюса. Эти... — он обернулся, чтобы посчитать, наигранно такая пальцем в сторону каждого привязанного человека, — все время забываю...эти девять бедолаг ждут-не дождутся юного принца Готэма. А терпение, знаешь ли, штука не вечная, Джим, о-о-ой какая не вечная. Как я уже сказал ранее, тебе осталось ровно...— он поднёс руку, в театральном жесте закатав рукав и посмотрев на воображаемые часы. — уже ровно полчасика. Ох, как представлю, какой здесь скоро фарш будет - прямо аппетит не по-детски разыгрывается. Из его монолога, который наверняка сейчас передавали телеэкраны Готэма, я поняла, что если Брюс вовремя не поспеет - несчастных пленников подорвут. Интересно, а что было бы, будь я не проснувшейся тогда? Меня бы также привязали и я бы сейчас сидела, молясь благородству и отваге Уэйна? Неважно. Главное - что я сейчас не на их месте. Это хорошо. Умирать я пока не собиралась, а поэтому нужно делать для этого максимальное из своих возможностей. Но как же полиция? Я отчётливо прокричала Гордону местоположение. Почему и чего он тогда тянет? В чем причина? — Мой дорогой друг, мне велено провести Вас в Ваши покои. — шепнул мне на ухо Шляпник. — Покои? — подняв недоуменно бровь, переспросила я. — Именно. Там ты скоротаешь часы томного ожидания своей безрадостной участи. Чиво блять? Эээ, стопэ, меня никто не предупреждал об последнем словосочетании! Где эти спойлеры, когда они так нужны? К слову, я слегка побаивалась Тетча, потому что он был стремным. Именно стремным. Своими гипнотизерскими способностями. Мало ли чего, завербует - а я и не распознаю. — Что? — Следуй за мной. Фигура Тетча направилась в сторону коридора за красными шторками. Я последовала. Пререкаться смысла нет - я хочу прослыть послушной девочкой, не натолкнуться на неприятности и остаться в живых. Да и на возможную резню тех бедных смотреть не хочется. Пока я за ним шла, удивилась, каким же все-таки элегантным и классическим стилем обладают мужчины Готэма. Плащ в мелкую клетку и цилиндр вовсе не придавали моему знакомому-гипнотизёру странности и чудаковатости, а даже наоборот привлекали чертами галантности и выдержанной неординарной строгости. Мистер Тетч отворил скрипучую дверь и галантным жестом пригласил внутрь. Я вошла. Это была небольшая комнатка с деревянным полом, письменным столом, приложенным сверху стеклом, стулом, чёрным кожаным диваном и слабым светильником. Романтика - ничего не скажешь. Такие кабинеты обычно делались в театре для администраторов или приемной комиссии. Я, осмотрев свои хиленькие покои на ближайший час, посмотрела вопросительно на Джервиса. — А где двуспальная кровать, шампанское и окна с видом на лесное озеро? — попыталась отшутиться я. Или это «покоями» нынче зовётся? Вип пленнице - вип помещения. Однако моей шутки не оценили. — В Ваших необузданных фантазиях Кроется мечт кладезь заветная. Однако есть ли желаниям толк, Коль Готэм - лишь тьма беспросветная? Однако он верно хранит мечты потаенные, Спрятанные в дальних и пыльных полках души Коль хочешь того, что яро желаешь - С делами скорей поспеши: Кто ждёт и трудится без промедлений - Безусловно получит заслуженных награждений. — Вы потрясающий поэт. — кивнув, с легкой улыбкой констатировала я, чем вызвала польщенную улыбку у Тетча. Интересно, а Пушкин мог так на ходу четверостишья выдавать? Думаю, вряд ли. Хотя Тетч неправильно понял мою шутку и завёл шарманку про труд для достижения того, чего ты желаешь. Спасибо за мотивацию! — И что мне здесь делать? — спросила озадаченно я. — Постарайтесь не вытворять никаких фокусов, мисс. — сняв по-джентельменски цилиндр, сказал Тетч. — Большего и не требуется. — он поклонился и вышел, заперев дверь на ключ. — Я и не собиралась. Это по Вашей части. — тихо, сама себе сказала я. Серьезно? Меня заперли? Кругом сплошное недоверие. Чем я так им не угодила? Я разве часто пыталась сбегать? Ну разве тот раз в такси и один раз из грузовика...Всего-то. Все равно это не повод запирать меня, как дикие животное в клетке. Я снова осмотрелась. Свет был настолько приглушённым и желтоватым, что наводил одновременно и пугающий, и усыпляющий эффект. Диван, на который слегка падал лампочный свет, так и манил в свои объятия. И правда: сколько сейчас времени? В каком часу меня «похитили» и как долго везли в грузовике? Хотя, слово «похитили», как мне казалось, не очень подходило. Какая же я пленница? Мило обращаются, не бьют, спасают, возможно, мою ещё не окрепшую психику, комнатку любезно выделяют. Если я и пленница, то очевидно с пометкой «VIP» над головой. Окон не было. Жаль. Я бы без раздумий выбрала бы вариант «в окно», но они и это предусмотрели. Делать ничего не оставалось, как присесть на диван. Желания рассматривать комнатку у меня не было от слова совсем. Какая разница? Я надеюсь, что больше никогда здесь не появлюсь, тогда на кой черт мне она сдалась? Мой зад мягко поместился на широкий диван. Относительно мягкие подушки расслабили спину. Я откинула на них голову. Хоть спать и дико хотелось, но я твёрдо решила для себя пока не засыпать, поэтому осталась в положении сидя с закинутой головой и слегка вытянутыми, закинутыми друг на друга ногами. Ладно, прикрою глаза лишь на чуточку, что с этого будет? Я размышляла о многом. Вспомнила об Освальде, Викторе. Интересно, как они там? Вспомнила наши вечерние посиделки за бокалами вина на кухне с Леной. Думала о том, почему Джером ко мне так по-особенному относится. Если мой план заинтересовать рыжего парня сработал, значит, из меня вышла отменная манипуляторша. Горжусь. Главное - не испортить, ведь это я умею делать мастерски, на самом профессиональном уровне. Вскоре я не заметила, как погрузилась в дрему. Уснуть мне не давала внутренняя обеспокоенность и нежелание делать это сейчас, в такой обстановке. Приду домой - отосплюсь. Если приду. Не знаю, сколько я продремала, поскольку мое слегка затуманенное сознание резко отрезвил шум и скрип открывающейся двери. Я лениво вернула голову в вертикальное положение и наткнулась взглядом на фигуру Валески. Какого хрена он забыл в моих покоях? — Денёк выдался трудным, спящая красавица? — бархатным голосом с хрипотцой как-то тихо поинтересовался Джером. Однако что-то меня напрягло в виде Джерома. Я могу ошибаться, я не врач, но по расслабленным и слегка ссутуленным плечам и лёгкому покачиванию, мне показалось, что его тело на удивление слабо. И вопрос он этот задал скорее всего намекая на то, что сам не против выспаться. — Сколько ты уже на ногах, Джером? — как-то даже обеспокоено поинтересовался я. Нужно втереться к нему в доверие и вызвать симпатию. — Вот те на, заботишься обо мне? — Нет, интересуюсь. Выглядишь усталым. — хоть в темноте я не могла разглядеть дотошно его лицо, но почему-то интуиция внутренне подсказывала, что он изнеможден. — Суток трое...Пришлось изрядно повозиться с планами Уилсона, да потом ещё этот побег нехило исчерпал силёнок...— как-то рассуждающе заговорил он. — А я-то думал, что выгляжу, как огурчик. — наигранно разочарованным голосом подытожил Джером. — Джером. — как-то скорее жалостливо и официально позвала его я. Он вопросительно посмотрел на меня и кинул недоуменный взгляд на себя, осмотрев с ног до груди. — Не поверишь, но я в курсе, что это я. — натянув довольную улыбку до ушей, отозвался он. — Не хочешь поделиться своими планами на город? — начала я, но, видя тут же издевательскую улыбку в свой адрес, мол «с каких пирогов», поспешила продолжить. — Я имею в виду, что человеку тяжело в одиночку нести этот ответственный груз. Кто-то должен знать. — говорила я самым светлым и бескорыстным голосом. — Кто-то должен будет поддержать тебя в случае неудачи. Ты тащишь это бремя абсолютно не опираясь ни на чью-то ни было помощь. Джером наигранно призадумался, приложив два пальца к подбородку, и начал расхаживать по комнате, издавая задумчивое мычание и постукивая указательным пальцем по щеке. — Ты предлагаешь свою кандидатуру, чтобы разделить тяжесть триумфа или проигрыша? Да ты ещё безрассудней, чем я думал. — хмыкнул Валеска непривычным для него серьёзным и озадаченным голосом. — Ну, по крайней мере, я не являюсь человеком, представляющим опасность. Я не вмешаюсь в ваши планы, да и вообще я привыкла занимать зрительские места. — А что так? — растянулся в чеширской улыбке Джером. — Стесняешься внимания, куколка? — наклонив голову вбок, поинтересовался бархатным голосом рыжий. — Нет, скорее, не хочу нажить себе врагов. В театре это называется внутреколлективная конкуренция. Например, один человек получает главную роль, а другой в это время обливается ядом. — начала честно рассуждать я. Обожаю философию. — Боишься последствий? — Можно сказать и так. — пожала плечами я, закусив губу. На самом деле Валеска попал в точку. Больше всего не хочу нарваться на неприятности, занимая главные роли. Джером покивал на рассуждающий манер головой. — Уж кого терпеть не могу, так это трусих и зануд. — с обречённым вздохом и поджав челюсть, сказал Валеска. Его взгляд устремился в мои глаза, и я уже подумала, что оплошала и получу пулю в лоб, как он неожиданно озарился игривой улыбкой. — Но из тебя мне непременно хочется вышибить всю дурь. — показал на меня, щёлкнув пальцем, Джером, словно в виде исключения. Я быстро обдумала его слова. Он хочет сделать из меня другого человека? Типо там, бесстрашного, плюющего на общественные нормы, устои, порядки и мнение? Или шизика? Собирается использовать меня, как игрушку или подопытную мышку для своего эксперимента по моему преображению? Нет, спасибо. Нужно медленно и аккуратно отказываться от такого предложения. Лицо Валески за секунду сменилось на угрожающее и охотничье. Мое лицо, уверена, тоже, только диким испугом от его резкой смены настроения. Пока ещё так и не привыкла к перепадам моего рыжего оппонента, что поделать. Его фигура стала медленно, хищно надвигаться на мое и без того вжатое в диван тело. Казалось, будто я уже приросла и окончательно нахожусь в симбиозе с этой мебелью. Джером смотрел на меня внимательно исподлобья, пока подкрадывался. Я почувствовала то, что по сути бежать мне некуда: я и так вжата в диван, а времени и сил организовать ещё один незапланированной побег через открытую дверь такая себе идея, после которой мне в случае неудачи не поздоровится еще больше, если это вообще возможно. Я втянула плечи, максимально сжала ноги между собой и стала подтягивать к себе в каком-то странном защитном жесте, который бы ещё больше активировал намерения какого-либо извращенца. А что, если Джером он и есть? Неужели опыт с матерью его ничему не научил? Моя голова задиралась все выше и выше по мере приближения высокой фигуры Джерома. Я просто была сгруппирована и ожидала, что будет дальше. Что я сделала не так? Что его вывело из себя? Дыхание участилось, однако до одури неконтролируемого страха не было. Лишь паника и испуг. Я услышала щелчок. Меня передернуло. Тот самый, который ударил по ушам тем вечером в такси. Я вздрогнула и едва ли не подпрыгнула на диване, пискнув тоненькое и жалобное «Нет!» и вытягивая руки в опять же нелепом защитном жесте, как будто меня бы это спасло. Однако стоило мне сжать в панике на две секунды глаза и раскрыть, как корпус Валески уже грозной скалой нависал над моим дрожащим внутри телом. Его рука опиралась на спинку дивана по правую сторону от моей головы. Да, конечно, выглядит нереально привлекательно. Но ощущение того, что я в абсолютно беспомощном состоянии и это не очередной хоррор-квест не давало мне покоя. Однако мурашки, скорее, от такой «близости» у меня в хорошем смысле слова пошли. В другой руке красовался серебристый ножик, который он задумчиво покрутил, как бы демонстрируя мне будущий предмет для пыток. — Можно даже приступить прямо сейчас. — переведя наигранный задумчивый взгляд с лезвия на меня, сказал Джером.. — Что скажешь? Его взгляд медленно оглядел меня с головы до ног. — Как? — задала первый пришедший мне в голову вопрос я, уткнувшись ладонями ему в грудь, словно умоляя закончить эти мучения. Да, и зря я задала этот вопрос. Будь я тогда в трезвом рассудке, то этот вопрос был бы самым последним из тех, которые я бы хотела задать. Это был именно тот вопрос, который но в коем случае нельзя задавать в целях сохранения жизни, но мне казалось, что я все делаю верно. И вы сами поняли, почему. — Как? — наклонив голову набок, переспросил он, после чего изучающе вгляделся в меня и издал истеричный продолжительный смешок моему очевидно глупому вопросу. Освальд номер два. Отлично. Только этого мне не хватало: я и так одним по горло сыта. — А вот так! — резко шипящим, пропитанным ядом и приступом внезапной бушующей злостью рыкнул Джером, приставляя нож к моей щеке. Его рука схватила меня за подбородок и так сильно удерживала, что вертеть головой у меня не было возможности. Я дёрнулась по инерции назад. — Чшшш... — театрально начал успокаивать Джером. Спасибо, успокоил! — ...расслабься, иначе ничего не выйдет. Однако я в несчастных попытках сначала пыталась вертеть головой, но, осознав что это безрезультатно и поняв то, что этими действиями брыкающейся жертвы я быстрее сведу себя в могилу, резко замерла. Идея взбрела мне совершенно случайно. Я не стала думать, удачная ли она или ужасно провальная, потому что мысли были заняты инстинктом выживания и самозащиты. Что он хочет сделать? Порезать? Я не хочу остаться со шрамами на лице и уродиной до конца своих дней. Лучше убейте! — Гордон! — взглянув на дверь и выпучив глаза в искренней радости и чрезмерном удивлении, вскрикнула я. Оскара! Моя актёрская игра не вызвала подозрений у рыжего и Джером тут же с недоуменным хмыком повернул голову на дверной проем, оставаясь в таком же положении. Я, воспользовавшись этой секундной заминкой, со всей силы ударила его по руке, в которой был нож. Мою ладонь пронзила боль (бокс - не мое), в то время как ножик со звяканьем выпал на пол. Что дальше было делать - я не знала. Бежать смысла не было - все равно я бы натолкнулась на тело Валески. Так что ещё сильнее вжалась в диван. Молодец, мы сэкономили продолжительность моей жизни на десять секунд! Правильный вектор выбрали! Молодцы. Верно двигаемся. В могилу... Джером, медленно повернув голову на меня, растянулся в дикой чеширской улыбке. — Ну ты врунишка! Из тебя та ещё авантюристка, я вижу. — пожурив пальцем и сощурив глаза, констатировал он. — Так, на чем это мы остановились? Ах, да... Далее он едва нагнулся и потянулся рукой к упавшему ножику. Я, гонимая безрассудным порывом, резко вскочила с дивана и, задев его плечом, ринулась к письменному столу. Почему не к двери? Потому что я дура тупая, и пребывала в страхе. Побежала к первому, что кинулось в глаза, да и Джером преграждал собой путь к дверному проему. Обежав письменный стол, и став по противоположную сторону, я замерла и напряглась, кинув взгляд вокруг себя в поисках защиты. Если что - долбану лампой. Ну дура, нет? Что за детсадовские игры-догонялки вокруг стола? Не знаю. Мне на тот момент казалось, что я поступаю максимально умно и правильно, и вообще пиздец какая находчивая чика. Джером, медленно выпрямившись и подобрав лезвие, вальяжно обернулся в мою сторону. Его взгляд медленно пробежался по этой бессмысленной картине, а именно - по мне, «спрятавшейся» за столиком. Он разочарованно вдохнул и выдохнул, словно огорчённый родитель. — В салочки решила поиграть? — подняв бровь, поинтересовался Джером. — Мало места, не находишь? — окинув комнату оценивающим взглядом, констатировал он. — Да, для человека с ножом маловато... — первое попавшееся ляпнула я, вцепившись в спинку стула и будучи на готове. Джером медленно перевёл взгляд на свой ножик, задумчиво посмотрел сначала на меня, затем на него, покрутил, и резко выкинул себя за спину. Я вздрогнула, и в душе расслабленно выдохнула. Слава Богу, меня больше не напрягает эта штука. От этого я почувствовала себя заметно увереннее. На лице рыжего появилась игривая улыбка, которая относилась бы к разряду хуй чего предвещающего. — И что теперь? — пристально наблюдая за движениями Валески, настороженно спросила я. — А теперь поиграем. — Во что? — я ещё пребывала в состоянии отсталого овоща. — Прикидываешься дурочкой? Забавненько...В игруху эту, которую ты замутила. — нет, парень, я не прикидываюсь, увы. Я сглотнула. — Всегда в ней выигрывал. — размяв и похрустев шеей, сказал Джером, словно предупреждая. — А я проигрывала. Может, тогда не будем? Это неинтересно... — начала искать пути отступления от этой затеи. На самом деле я лгала: что-что, а бегаю я быстро, и редко когда проигрывала, даже играя с мальчиками. Джером оскалился ещё сильнее. — Нет-нет, дорогуша, так это не работает... — прекрасно видя меня насквозь, констатировал Валеска. — А что будет, если ты меня догонишь? — с опаской поинтересовалась я. — Когда я был мелким и догонял своего опального братишку, то давал ему смачных таких пиночков, после которых он три дня не мог нормально сидеть. — с самодовольной улыбкой говорил он, словно ждал похвалы и одобрения с моей стороны. Я против своей воли вскинула брови в недоумении. Чего? Меня сейчас хорошечно отпинают? Ладно, всяко лучше, чем приставленный нож. Завидев мою реакцию, Валеска цокнул и махнул рукой. — Но с тобой я буду вежлив. — натянув самую что ни на есть искреннюю улыбку, закивал он в подтверждение своих слов. — Из меня тот ещё джентельмен. О, поправка: он теперь даст мне «вежливых» пиночков? — И аккуратен. — кинул он для большего эффекта, вперив на меня ожидающий взгляд. Он что, реально играть задумал? Сейчас? В догонялки? Да он с ума сошёл! Хотя о чем это я, конечно же да. — Есть одно «но»:, — натянув милую улыбочку, начала заверять я, — я не люблю проигрывать. Это была такая многоходовочка. Как ещё отвязаться от этой игры? Логично, что я не хотела играть в неё с непредсказуемым, опасным, настораживающим меня Джеромом. Да, он мне нравится. Но симпатия симпатией, а опаска - опаской. — Еще и поддаваться тебе? Ну ты, принцесса, это...не наглей, что ли. — каким-то наиграно задумчивым и расстроенным оповестил Джером. Я снова окинула оценивающим взглядом масштабы комнаты и имеющуюся мебель. Это провал. Мою реакцию заметил Джером, и, возможно, просек, что дело далеко не в том, что я не умею играть в догонялки, а в том, что я просто напросто его опасаюсь. Он сделал шаг вперёд. Я отшатнулась назад. — Да ты и впрямь трусиха. — с каким-то наслаждением протянул Валеска. — Не считаю трусость смертельным пороком. — попыталась отмазаться я. — Не-е-ет. — покачал пальцем Джером. — Не оправдывай себя, пташка. Я сглотнула. Да, отмазка получилась та ещё. Стоп, ну ничего себе мы ведём философские диалоги с этим маньяком! Нехило так, а? Удивительно, как человек может так видеть меня насквозь? У меня с момента нашей первой встречи было ощущение, что я перед Валеской - раскрытая книга, и все мои действия он уже задолго предугадал наперёд. Для меня, в обратную, он был просто загадочным и непредсказуемым лесом. Жёсткий контраст. — Что касается речи. Это же была шутка, да? — постаралась направить диалог в другое русло я, чтобы ни дай бог не вернуться ни к ножу, ни к догонялкам.— Тебе не нужны мои поправки, она, без преувеличений, впечатляющая. Льстить - так льстить. Главное, чтобы обратная тема не вернулась. — Ой, ну хватит, хватит...— в притворном смущении отмахнулся Валеска. — Это сейчас был мне комплимент? А, я тебя понял, пытаешься заговорить зубы, сладкая? Ну ладушки, поиграем в другой раз. Заодно как-нибудь поделюсь с тобой парочкой своих эскизов превращения города в психушку. Оп! Вот это я словила двойной джекпот! Я легко улыбнулась рыжему выпендрежнику. Вношу в список своих достижений: максимально незаметно сменить тему диалога и быть вскрытой ежесекундно. Почему мне со всеми удавалось направлять диалог в другое русло, но только не с ним? Я всегда умела врать. Всегда. Но этот рыжий видит меня буквально насквозь и, уверена, наслаждается. Непроизвольно кинув взгляд на Валеску, я отметила, что выглядит он слегка подбитым и очень слабым. Может, я просто прекрасно его понимала, поскольку сама начала дико хотеть спать, а он целых трое суток на ногах. Ещё и в догонялки играть собрался! Вот это мощь. Я медленно, под внимательный взгляд Джерома, стала обходить стол, ведя по нему рукой. Зачем я это делала? Не знаю. На тот момент мне казалось, что я легко его поддразниваю, не зная для чего. Плюс уверенность в том, что сейчас при Валеске не наблюдалось колющих и режущих предметов, позволяла мне чувствовать себя свободнее. Также медленно я прошла к дивану, мягко опустившись, и, наконец, бросила настороженный и заинтересованный взгляд на рыжего мучителя. В этот момент мне даже хотелось пригласить его присоединиться к тихому часу на диване, но также я боялась и опасалась. Ну и банальные правила приличия, пускай и с отмороженным психом, играли не маловажную роль. Да, он мне симпатичен, но все равно я его не знаю, он опасен и непредсказуем. Не успела я ничего предпринять или сказать, как он вальяжно прошёлся по комнатке и сам тоже плюхнулся на диван, положив голову мне на колени с ехидной улыбочкой. — А как же Гордон? Брюс? — поинтересовалась я, все-таки, он же собирался там что-то мудрить. Если он сейчас ответит «планы - планами, а сон по расписанию», то я не осужу и даже не удивлюсь, ведь это чертовски верная мысль. — Настолько рубит, что дал им ещё два часа про запас. Хоть часик покемарю, пока Джимбо везёт нашу главную звездочку программы. И да, я, вообще-то, особого приглашения ждал. Вот это я понимаю - гений! Дал как бы невзначай лишний час Брюсу, чтобы самому отоспаться. Да что с ним не так? Почему он одновременно такой ненормальный и самый что ни на есть нормальный? Прекрасно его понимаю. Этого я не ожидала. Хотя, думаю, будучи таким сумбурным и хаотичным человеком, как Джером - и не такие кренделя вытворять можно. — Ты и без него прекрасно справился. — подметила я. — А ещё бегать за мной собирался... — А кто сказал, что я собирался? — оскалился с легкой издёвкой Джером. Подкаблучник - это не про него, видимо. Однако я решила не уверять его в том, что он действительно собирался за мной бегать и выглядело все совсем по-иному, чтобы не тревожить, знаете ли, его хрупкую мужскую организацию. Джером вальяжно закинул ногу на ногу и окончательно расположился на спине, удобно поёрзав головой на моих коленях. — И смотри, куколка: сон у меня особо чуткий. Я не волчок, но за бочок укусить тоже могу. И намёк я прекрасно поняла, кивнув. Даже слегка испугалась: уж слишком угрожающе звучала эта фраза из его уст. Я аккуратно посмотрела на лицо Валески, слегка освещаемое старой потертой настольной лампой. Его глаза были уже закрыты. Мне стало очень приятно. Неужели он так доверился мне, что спокойно разлёгся на ногах и решил погрузиться в мир сновидений? Хотя я понимала отсутсвие его опасений: что я могу сделать? Да и он ясно дал понять, что мои выходки могут очень плачевно окончится. Однако мне было слегка неловко от того, что две мои руки просто опирались на диван. Я аккуратно и с долей опаски переместила свою ладонь на волосы Джерома. Не смогла отказать себе в удовольствии их погладить и зарыться пальцами. Я отчётливо ощутила, как его тело резко напряглось, будто в ожидании и группировке. Он медленно открыл глаза и устремил их в потолок. Хоть я и испугалась, но руку не одернула, чтобы совсем не выглядеть неловко и полной дурой. Я сделала вид, мол, не заметила. Спустя несколько секунд его тело все-таки расслабилось, а глаза сомкнулись. Я мысленно свободно выдохнула. Неужели ему настолько трудно довериться человеку даже в такой мелочи? А может, никто никогда ещё не делал этого по отношению к Валеске: банальных жестов нежности и легкой заботы? Да и он так напрягался, словно подумал, что я собралась его убивать или волосы драть, серьезно. Однако мне снова стало очень приятно, что он доверился даже в таком пустяке. Но я отчётливо понимала, что для него это был не пустяк. Целое испытание. Возможно, он, поразмыслив о моем отсутствии каких-либо способностей, даже банально в физическом плане, решил, что беспокоиться не о чем. И все равно это жутко льстило. Эта ситуация напомнила мне сегодняшнюю, в грузовике. — Теперь мы квиты, получается. — тихо сказала я, после чего стукнула мысленно по лбу. Отлично. Спалилась. Но было уже поздно. Слово не воробей: вылетит - не поймаешь. Джером медленно открыл глаза и лениво забегал ими по потолку, после чего также неспешно перевёл на меня. — В таких моментах я только рад сравнивать счёты, куколка.! — медленным голосом с хрипотцой и бархатистой сиплостью протянул он. Я легонько улыбнулась. Ответить мне было нечего и я, смутившись, закинула голову на подушку. Что теперь делать? Можно ли уснуть самой, или все-таки надо охранять его сон? Я начала плавно перебирать волосы, иногда почёсывая, тем самым делая своеобразный легкий массаж. Хорошо, что у меня ноготки длинненькие, и уверена, что ему сейчас очень приятно. Что касается его волос: у меня назрел один единственный вопрос. Какими шампунями он пользовался в Аркхэме, что они у него такие шелковистые, мягкие, приятные? Да и откуда у них там расческа? Такую укладочку, которую я, наверно, благополучно сейчас испорчу, просто так руками не сделаешь. Перебирать его волосы было каким-то неземным удовольствием. То ли дело мои: окончательно испорченные всякими плойками, лаками и прочими штучками. Хотя, я преувеличиваю: хорошо, что человечество изобрело бальзам для волос. Я медленно и максимально тихо подняла голову, чтобы взглянуть на своего рыжего приятеля. Сейчас, с закрытыми глазами, со сложенными на животе в слабый замок руками он выглядел таким беззащитным милым парнем, что я не смогла сдержать умилительной улыбки. — Я симпатяжка, скажи? — не раскрывая глаз, Джером натянул, не размыкая губ, самодовольную улыбочку. Видно, улыбаться, как обычно, у него не было сил. — Я, конечно, понимаю, что ты не можешь оторвать от меня взгляда: виной всему мое кошмарное обаяние и все такое, но спать так не очень комфортно даже такому отъявленному злодею, как я. Как он вообще понял, что я смотрю? Ясновидец хренов. А вообще он сам на меня лёг, и ещё возмущается, что это я его рассматриваю? Я издала лёгкий и безобидный смешок, продолжая поглаживать его по голове. Мои движения были похожи на движения специальной железной штучки для расслабляющего головного массажа. Хоть я и не люблю делать массаж другим, потому что люблю, чтобы делали мне, в этой ситуации мой взгляд кардинально поменялся. Мне хотелось сделать ему приятно, чтобы потом не было больно мне. Считайте это своеобразным девизом. Без двусмысленного подтекста! Внезапно меня реально потянуло в сон. Я снова откинула голову назад, пообещав себе больше не смотреть на Валеску, и закрыла глаза. Просто вздремну. Уснуть окончательно по-любому не получится, зная, что на моих ногах покоится достаточно увесистая голова Джерома в ожидании длительного сеанса массажа. Зачем вообще мне взбрело в голову запустить пальцы в его шевелюру? Вот дура. Но он же так делал!? Я старалась вообще не двигаться, лишь бы не вспугнуть его и чтобы рыжему величеству было максимально удобно. Моя самоотреченность не знает границ! Для него все привилегии: и на ногах моих расположился, и почти всю часть дивана занял, и массаж ему делают. А села я не очень удобно, но ерзать и находить удобную позицию я побаивалась. Как же я завидую. Но в этот момент мне почему- то искренне хотелось, чтобы мой рыжий провокатор отдохнул. Дело ли в симпатии, или материнских инстинктах - я не знаю, но выглядел он реально уставшим. Видимо, сейчас моя задача - охранять сон маньяка, чему я, собственно, не против. Я задумалась, продолжая максимально нежно и приятно перебирать кончиками пальцев его шевелюру, легонько почёсывая. Почему мы при первой нашей встрече сразу перешли на «ты»? В Готэме со всеми незнакомыми людьми я обращаюсь на «Вы», соблюдая азы воспитания, нормы приличия и этикет, все дела, или просто из-за страха и уважения. Но мистером Валеской я Джерома так и не назвала: это я точно помню. Почему? Я его боялась, да и сейчас опасаюсь, но на «Вы» не называю. Может, дело в его относительной юности? С Виктором я тоже, вроде бы, сразу на «ты». А вообще, честно говоря, искреннее желание обращаться на «Вы» у меня вызывал только Кристофер Уилсон. Даже с Освальдом хотелось поскорее перейти на «ты», мол, «дружбан, але, как че, го гулять». А не слишком многого ли я хочу? Жопа не треснет? Скажи спасибо, что жива вообще. Подводя итог этой ситуации, я могла выяснить только одно. Да, я его опасалась, и каждый раз все равно внутренне шарахалась от каждой реплики. Даже его «комплименты» нехило настораживали. Любая фраза, брошенная мною в ответ сопровождалась в голове отголоском: «А вдруг?»: а вдруг за это он меня убьёт, а вдруг за это его симпатия, если она есть, пропадёт и он потеряет ко мне интерес, и так далее. Однако стоит признать, что моя интуиция не подводила и я, вроде, ещё нигде не промахнулась, тьфу-тьфу-тьфу. Поэтому именно сейчас я готова была, по сути, делать все: ползать у него в ногах и прочее, лишь бы вызвать одобрение, снисхождение и симпатию в его глазах, не разочаровать и не расстроить. Но не путайте унижения ради симпатии с унижениями ради сохранения собственной жизни. Это общение, которое завязалось между нами, такое ощущение, что выстраивалось на его проверке меня на прочность. И мне пока удалось не завалить это трудное испытание. Пока...Да и, знаете, есть что-то привлекательное в том, чтобы испытывать страх и симпатию к человеку одновременно. Надеюсь, это взаимно. Я про второе. Вообще, находясь рядом с этим рыжим авантюристом, я словно на иголках сидела. То все вроде безобидно, то снова непонятные и пугающие угрозы...Одним словом - не расслабиться: нужно быть вечно готовым к таким перепадам состояний. И это было существенным минусом. То он нож к лицу приставляет, то удобно и по-свойски оккупирует мои ноги, словно ничего до этого не было. По прошествии минут двух я отчётливо уловила размеренное и приглушенное дыхание Валески. Неужели заснул? Я медленно подняла голову и аккуратно пригляделась: сказать наверняка хоть и не могла, но выглядел он доподлинно спящим человеком. Бедняга. Надо же так вымотаться, чтобы отрубиться за пару минут. В таком умиротворенном состоянии Джером нравится мне больше, намного больше. В моей голове пронеслась мысль, что, по сути, будь у меня сильные руки, то я, возможно, могла бы отправить рыжего на тот свет, просто задушив. Вот именно, что просто. Как же повезло физически сильным людям в Готэме! Тут даже женщины отличаются железным стержнем и прочной физической выносливостью. У нас в России таких просто не существует. А я что? А я даже по канату лазить не умею: о какой физической силе может идти речь...? С этими мыслями я невольно впала в дрему. Пробудили меня от легкой дремоты шаги за дверью. Я тут же встрепенулась и подняла голову. Дверь медленно открылась и в проем высунулся цилиндр, а за ним и полностью голова Джервиса Тетча. — Не у Вас ли Валес... — он замер на полуслове, разглядывая представленную картину. Глаза Шляпника поползли наверх, а челюсть упала с громким звяканьем на пол. Ну я бы тоже удивилась на его месте. Понимаю. Джервис медленно открыл рот и прикрыло его ладошкой в наигранном жесте и уже был готов завопить, как я прервала: — Чшш... — едва различимо шепнула я. Не знаю, входило ли в мои обязанности оберегать сон рыжего маньяка, но я почему-то сочла это необходимым. Да и неловко было как-то. — У Вас новости? Вы можете сказать мне. — не без гордыни приглушённым голосом уведомила я. Имею ли я право теперь обладать такой информацией, раз держу на своих коленях спящую мордаху Джерома? Мне кажется, вполне. Джервис, впрочем, тоже оценил мои «привелегии» и решил, что обоснованным решением будет доложить мне о положении вещей, раз я так «успешно» наладила связи с Валеской. Ага, хотелось бы верить... — Обожаемый Джим заявил, Что юного Брюса нам стоит ждать. Часы уж давно перекатили за полночь: Пришла пора к шоу приступать! — Они уже здесь? — Прибудут с минуты на минуту. Я медленно вылезла из под Валески, аккуратно придержав его голову. Мои ноги вздохнули с облегчением. Было ощущение, что все это время по моим ляхам ездили тракторы и сейчас они сладко ныли. Я одернула платье и посмотрела на Джервиса. Будить, по крайней мере, лично Валеску мне очень не хотелось: вообще, сон - деликатная вещь, особенно если это сон человека, в руках которого твоя жизнь и который по совместительству является объектом твоих томных вздохов. Внезапно воцарившуюся тишину нарушил возникший за спиной Джервиса Джонатан Крейн. — Поторапливайтесь! — сказал Пугало, но, увидев спящего Валеску, забасил. — Доброе утро! От его мощного голоса не только я непроизвольно вздрогнула, но и сам Тетч схватился за сердце. — Срань Господня! — поднялся корпусом с дивана Валеска, заткнув и крутя пальцев в ухе. — Чего ж так орать-то. На самом, блин, интересном месте прервал: мы едва шалить начали. — красноречиво под конец бросил на меня взгляд он, растянувшись в ехидной улыбке. Потом, недоуменно глянув на Шляпника и Пугало, добавил поясняющим тоном. — Ну-ну, без вас, маленькие извращенцы. Я непроизвольно закатила глаза и цокнула. Послышался обречённых вдох Джервиса. Джером рывком подскочил с дивана, показательно протяжно потянулся в разные стороны и размял шею. — Пока ты дрыхнешь с девками, Валеска, мы должны выполнять за тебя всю работу. — рыкнул Джонатан. — Мешкоголовый, а разве не я - мозги нашей отъявленной команды злодеев? Ну и должен же кто-то занимать место на лаврах, в конце-то концов. — многозначно глянув на Крейна, оскалился Джером и довольно улыбнулся. — Признай, что без нас твой план бы сейчас не работал, Джером. — Товарищи, нам предстоит важное дело, а Вы театр абсурда устроили! — вклинился Тетч. — И то верно! Поторапливаемся! А вы тут кашу развели...Очень не по-профессиональному, мда! Какая неорганизованность! — пожурив приятелей с самым возмущающимся видом, Джером похлопал в ладоши. Они уже было направились на выход, как шаги Валески прервал Джервис. — А с ней что, дорогой друг? Правда, а что со мной? Хороший вопрос, хороший... Джером остановился, после чего резко обернулся и окинул меня каким-то пренебрежительным, презрительным и изучающим взглядом с головы до ног, словно увидел впервые. Стало очень обидно. Моя самооценка упала до невиданных глубин. — С ней... Ай, заприте ее. По барабану. Но не выпускайте! — махнув рукой, будто я неинтересный и лишь отнимающий время мусор, без интереса скомандовал Валеска и направился в дверной проем, насвистывая. — Вы слышали, мисс. — кивнув мне головой, сказал Джервис. — Прошу меня извинить, но приказ Валески никак не могу осудить. — стихотворно попрощался Тетч. Пугало и Шляпник вышли. Я, в свою очередь, осталась стоять на месте, ощущая вкус подбитой гордости и обиды. Да как ты смеешь говорить про меня такое? Послышался щелчок. Меня опять нагло заперли. Кинули, как лоха. Я была очень подавлена. Как же так? Надеюсь, это биполяр-очка идёт...Он лежал у меня на коленях, все было прекрасно. А тут внезапно вообще даже презрительно отнёсся... Лично у меня ответ был только один: я его не привлекаю. И от этого очень стремно. Я ведь всегда считала себя вполне себе симпатичной. Хорошо, очень симпатичной. И столкнуться с таким открытым равнодушием ко мне, как к девушке, было для меня равнозначно падению на самое дно. Не все должны друг другу нравится, ведь у нас должен быть богатый генофонд, но моя внешность — самая обыкновенная из тех, что нравится всем. Нет у меня каких-либо характерных черт, типа греческого профиля или груди восьмого размера, которые кому-то могут быть приятны, а кому-то нет, или изюминки вроде ямочек, родинки или разного цвета глаз, от которых могут потерять голову...Я просто заурядная девушка с симпатичной мордашкой, и этого должно быть вполне достаточно...В общем, это колоссальный удар по моему самолюбию. Гудела звонкая тишина. Я даже была рада тому, что осталось запертой и не увижу возможной мясорубки. От мысли о том, что, возможно, тех девятерых несчастных могут спокойно подорвать, пока я сижу в этом же здании в комнатке, меня затошнило. Реально затошнило. Вопрос один: куда блевать, если что? Я стала ходить по комнате в поисках чего-то емкого, потому что делать это прямо на пол мне не хотелось. Стыдоба. Поняв, что здесь нет вещи, в которую я могу выплеснуть своё внутренне содержимое, я легла целиком на диван плашмя на спину. Пожалуйста, только не блевани. Умоляю. Вроде, при таком положении, мой рвотный порыв успокаивается. Полежав так минуты две, я услышала звук сирен и какой-то шум за стенами. Видно, действие началось. Смутно, краем уха я слышала паясничавший голос Джерома, крики его ненормальной свиты. Брюс уже там? Что вообще происходит? От осознания того, что я не держу контроль над ситуацией, мне стало не по себе. Все-таки, будучи в неведении событий чувствуешь себя максимально дискомфортно и уязвимо. Я вскочила с дивана и стала нервно передвигаться по комнате, словно собака, ищущая себе место. Иногда подходила к двери и прикладывала ухо в надежде что-то расслышать, но все попытки были безрезультатными и тщетными. Минут десять спустя раздался дикий грохот. Да что там происходит, черт возьми? Внезапно я услышала шаги, сопровождаемые серьёзными голосами. Это точно не Валеска с его собратьями. Кто это? Полиция? Я ринулась к двери и максимально громко забарабанила кулаками, истошно вопя «Я здесь!». Ура. Наконец-то этот ужас закончится. Пребывание в темной комнате, которая вкупе с желтым светом наводила ужас итак к моему вечно опасливому состоянию. Все это закончится. Слава Богу. Дверь сначала дернулась, а затем послышался выстрел в скважину. Я шарахнулась. Моему взору предстал помощник детектива Гордона, однако имени я его, увы, забыла. За ним была ещё парочка копов. Неужели меня спасли! Я была так сильно рада и пребывала в умилении. Да, я знаю, что это их обязанность - спасать, но все равно мне это жутко льстило. Что может быть лучше нескольких импозантных мужиков-полицаев, спасающих юную девушку? Разве что дружба с Освальдом. И я знаю, о чем говорю.