***
Рене шла после работы, уставшая, но улыбка так и не покидала её лицо. Наверное, это был давно выработанный рефлекс, но ей определённо нравилось дарить хоть немного счастья окружающим. Выбирая в магазине какое взять молоко девушка почувствовала, как вибрирует в кармане её брюк телефон. Она легко достала его и понесла сразу к уху: –Да? На другом конце телефона раздаётся еле слышное: - Прошу помоги. Рене бежит со всех ног, поставив молоко на место. Она огибает всех покупателей, попутно извиняясь, выбегает на улицу и бежит прямо к дому. Она бежит так, что лёгкие тут же начинает жечь и тело наполняется жаром. Прохожие думают, куда в столь поздний час можно нестись? Время два часа ночи, а девчонка несётся сломя голову. Наверное, мама заметила, что её нет дома или что-то забыла выключить. В прочем, какое им дело? Но только Рене, знала, что ей нужно торопиться, в голове крутилось тихое "помоги". *** Жан открыл глаза и снова увидел эту тонкую струйку жёлтого цвета, что пробиралась в его комнату. Но теперь это был не едкий цвет, а словно что-то волшебное и святое, потому что сразу в проёме появилась она, его ангел. В груди всё горело, кислорода не хватало. Рене подбежала к Жану сразу, распахнув дверь полностью и впустив в тёмную комнату свет. Он дрожал, схватившись мёртвой хваткой в одеяло, пытался дышать, но совсем не мог успокоиться. Всё эти кошмары, они так реальны.. он будто снова оказывается там, чувствует эту боль, эту безысходность снова и снова. Хоть и понимает, что Рико мерт, он давно не в гнезде, но всё эти сны такие настоящие. Рене сразу залезла на кровать и обняла Жана, запустив руку в его кудри и прижимая к себе. Парень впился в неё так, что казалось сломает, он уткнулся в плечо и зажмурился. Такой жалкий и уязвимый. Рене осторожно подняла голову Жана, заставляя того посмотреть в свои глаза, и тихонько прошептала: –Всё хорошо.. это просто кошмар, ни Рико, ни остальных здесь нет. Только я , – погладила по щеке, – давай вместе: вдох и выдох. И это правда помогало. Жан все ещё сжимал ноги девушки, а та гладила его волосы, лицо и улыбалась. Когда дыхание пришло более-менее в норму, он просто обнял её, прижимаясь и утыкаясь в плечо. Рене отодвинула его, а затем легла, облокотившись головой на спинку кровати, и снова притянула к себе. Жан лёг сверху, пряча голову около шеи девушки, в её волосах. Он вдыхал её запах, крепко обнимал, боясь, что она исчезнет. Рене же гладила его спину и голову. –Хочешь, – сказала шепотом,– воды принесу? Жан ещё дрожал. – Н-нет.. не уходи.. – прижался ещё сильнее. Ощущая щит, он в безопасности. Ему сейчас ничего не нужно, только она, только её слова, что всё это сон, только её запах, только её объятия, только она. И ничего больше. Рене лишь крепче обняла Жана. Она спасла его тогда из того гнезда. Он прекрасно помнит как, казалось, хрупкая девушка одолела стаю воронов и спасла его. Вытащила из этого ада. И сейчас она снова спасает его от них, возвращая в реальность. С ней мир светлеет на глазах, страхи уходят и становится легче дышать. –Это же все просто сон?– спрашивает Жан, приходя в норму. –Просто сон, Жан, просто кошмар.. их нет, ты в безопасности, мой хороший. – Положив голову на голову парня, прошептала девушка. Она была ангелом для него, Святой девой, что спасла его из самого ада, вытащила, проходя через терновник и таща его за собой. Она была ангелом - хранителем. Навсегда для него. Ангелом в его кошмарах.Часть 1
12 августа 2023 г. в 18:48
Жан давно потерял счёт дней и в принципе времени. Каждый день был одним сплошным страданием и в конечном итоге это всё переросло в одну огромную пытку.
Он давно не видел солнца, не радовался новому дню. В гнезде воронов он был словно в клетке со стервятниками, которые разрывали его плоть, впиваясь так медленно и мучительно своими когтями. Они и правда были воронами, настоящими падальщиками, что в мучениях пожирали последние надежды Жана.
Снова руки Рико больно бьют по лицу. Удар. Правую щёку жжёт до того, что на ней появляется огромный красный след, глаза наполняются слезами. Капитан не любит это, Жан получает удар под дых, отчего мир моментально темнеет. Лёгкие ссадит из-за недостатка кислорода. Рука ложится на место удара и сжимает пропитанную потом и стекающей с шеи кровью. Жан не плачет из-за боли, это просто рефлекс, он давно перестал молить Рико не трогать его. Он давно привык к боли, каждый вечер разбиваться на тысячу осколков, запираться в ванной после «утех» воронов над ним и, сжавшись калачиком, молиться не проснуться. Заснуть навсегда.
Пальцы Рико ложатся на подбородок Жана и поднимают голову. Он смотрит прямо в его безжизненные, полные боли и ненависти глаза. Рико это нравится, его рот растягивается в ужасной, жуткой улыбке. Глаза горят.
– Ты же знаешь, Жан, –томно
проговаривал, поднося нож к горлу, - я не люблю слёзы.
Пальцы сжимают подбородок сильнее. Наверное, там будет синяк. Жан слегка напрягся, когда почувствовал лезвие у горла. Оскал Рико приобрёл больной окрас, и всё больше он был похож на голодного хищника, когда Моро чувствовал, как остриё ножа проникает под кожу, как стекает вниз что-то тёплое, как начинает щипать. Жан попытался ухватиться за стенку, стирая свои пальцы об неё.
Рико убрал нож и ударил свою игрушку в живот, отчего тот упал на пол. Сквозь звон в ушах Жан услышал «входите». Приложил руку к шее, тут же почувствовав кровь, взглянул на открывающуюся дверь. Жёлтый свет, что был таким едким и противным, словно желчь, которой пропитан каждый здесь. Все остальные вороны стояли за спиной Рико и скалились, ожидая команды своего предводителя. Жан знал, что каждый из них рад, что не на его месте, что каждый из них настоящий монстр, которого породил Рико, это место, эта жизнь.
Они стояли и возвышались над ним, словно стая шакалов над загнанной косулей. Все чёрные, словно настоящие демоны из самого ада. Слабо светил красный цвет, жутко ненавистный Жаном, как кровь, которая проливается каждый вечер, он был такой же наводяший панику и пораждающий желание убежать, спрятаться. Он знал, что сейчас будет. Знал, что его ждёт.
Как только Рико дал команду, Жан закрыл глаза и склонил голову, пока его сокомандники устроились рядом и стали стягивать с него одежду, попутно лаская себя.
Жан не чувствовал ничего, кроме ритмичных толчков и боли от оттянутых назад волос. Он знал, что это не последний раз. Давно понял, что просить смиловаться бесполезно, всё равно ждёт эта участь. Сегодня. Завтра. Послезавтра. Всегда. Он в гнезде, в настоящей ловушке.
По комнате слышны шлепки, стоны, воздух пропитан потом и жаром. Конец круга подходил к концу, Жан уже не мог держаться, его трясло, жутко болело всё тело. Он видел, как улыбается Рико, как ему нравится наблюдать, что давно удовлетворённый Жан дрожит от каждого нового толчка, что ему больно, неимоверно больно.
Жан плакал, проглатывая стоны, совсем не удовольствия, а боли, нестерпимой боли. Его снова используют, ему противно от себя. Красные глаза смотрят вниз, пальцы стираются в кровь от желания вонзиться в пол.
Моро с грохотом падает на пол, когда последний из круга заканчивает и сбрасывает того с себя. Жан лежит без сил, часто дыша, отчего болит грудь. Закрыл глаза, запустил руку в волосы, до боли сжав их. Внутри всё разрывалось от чувства ненависти и желания умереть. Закончить все эти ежедневные страдания. Сколько бы он не старался, к этому не привыкнет. Как бы он не глушил боль, она будет пожирать его изнутри, всё больше и больше. Такое не заглушить, не забыть, оно с тобой навсегда. По телу шёл жар, пульсировало в висках, к горлу подкрадывался тошнотворным ком. Жана трясло мелкой дрожью. Он не слышал ничего вокруг, не хотел, не смотрел. Беззвучно плакал и глотал боль, словно яд, отравляя себя же самого.
Моро открыл глаза лишь тогда, когда Рико, бросив «жалкий ублюдок», вышел из комнаты. Жан приподнялся на локтях, затем медленно встал, всё ещё дрожа. Трясущимися руками он еле натянул футболку, шорты. Оперевшись на стенку, смог дойти до ванной.
Раковина служила отличной опорой. Жан взглянул на своё отражение. Опухшее от слёз лицо, тонкая полоска на шее, искусанные губы, в попытках заглушить боль.
Сейчас он дал волю эмоциям. Стукнув по раковине кулаком, почувствовал, как по руке прошлась болезненная пульсация. Стон, что пробрался через стиснутые зубы наполнил комнату. Ноги еле держали и грозили вот-вот уронить хозяина. Жану было больно, безумно. От всего, что с ним происходит. Он давно бы залез в петлю, разрезал вены, застрелился, наглотался таблеток, но ничего из этого сделать не мог. Сразу поймают, ведь он там, где люди – просто вещь, вся команда – игрушка Рико. А что с ним сделают, когда узнают, что он хотел убить себя, Жану даже страшно представить. Он кричал, кричал в душе, хриплым голосом, разрывая себя изнутри. Закинул голову назад от боли, что пропитала его грудь. Жан чувствует себя никем.. он и есть никто, просто игрушка, кукла, он чувствует себя разбитым. Ему страшно, правда страшно. Страшно от того, что эти мучения будут длиться ещё долго, он мечтал, молил богов всего мира убить его, лишь бы всё это кончилось. Но ничего не кончалось. Каждый день. Каждый чёртов день всё повторялось, а боль, которая давно должна притупиться, только росла.
Эта боль ломит рёбра, грозя стереть их в порошок, ломит колени, всё тело. За что это всё ему… Мам, пап, за что? Никому ненужный нахер стал вещью, почему всё именно так? Жан задыхался от истерики, от тихой, от отравляющей истерики. Глотая всхлипы и стоны, сжимал край раковины.
Вдруг дверь открылась. Жан увидел в отражении того, кого ненавидел всей душой. Человека, что обрёк его на все эти страдания. Он стоял, оперевшись на дверь, и улыбался так, что в жилах стыла кровь, а дыхание перехватывало.
– Ну как, Жан? Понравилось? – спросил Рико, подходя вплотную, – мальчикам вот да.
Моро ничего не ответил. Вдруг он почувствовал руки на своей шее. Он видел лицо дикого Рико, который яростно сжимал горло. Жан не сопротивлялся, потому что не было сил… он и не хотел. Наделся, что умрёт, хотя знал, что этого не случиться, иначе Рико лишиться своей забавы. Воздуха уже категорически не хватало, в глазах темнело, весь мир пошёл кругом, в ушах стоял звон. Жан закрыл глаза, утопая в темноте.