Разбитое зеркало

      В очередной раз возвращаться из мёртвых было довольно странно. Учитывая, что тело Адама пришлось воссоздавать заново, ведь оригинал был успешно уничтожен Чаком. Но, пожалуй, самым неожиданным в этот раз стало глухое одиночество. Братья доходчиво ему объяснили, что Михаила уже не вернуть. Он выбрал неправильную сторону, предав их, за что и поплатился.       Но даже после того, как Адам узнал всё, что произошло за время его отсутствия, он не переставал скучать по Архангелу, считая, что смерть для него стала неоправданно высокой ценой. Он ведь прекрасно понимал, что Михаил просто хотел спокойствия, спустя довольно немалое количество пустой и бессмысленной работы на небесах, а после и заточения в адской клетке. Им обоим хотелось этого. Они ведь даже не планировали вмешиваться в эту бессмысленную историю, которая очевидно бы закончилась чьей-то смертью.       Но все вышло даже хуже, чем Адам мог себе представить. Очнуться после смерти? Это не трудно, но вот очнуться после смерти, осознавая, что тот, кто был рядом с тобой на протяжении многих лет, попросту исчез, а возвращать его никто не намерен, было хуже. В разы хуже. Да, братья «великодушно» позволили ему оставаться в бункере столько, сколько понадобится, но разве это что-то меняет? Адам изменился с последней их встречи, а Винчестеры не настолько тупы, чтобы не замечать этого.       Комната с вечно закрытой дверью, в которой зачастую и обитает Миллиган находится недалеко от той, что принадлежит Сэму. Адам знает, что каждый раз, проходя мимо, его брат замедляет шаг и прислушивается к тому, чем занят младший. Адам знает, что Дину в этой части бункера особо нечего делать, но всё равно замечает, как тот по паре раз за день проходит мимо, а потом, доходя до конца коридора, просто стоит несколько секунд и возвращается обратно.       Да, возможно, он рано или поздно сказал бы своим старшим братьям прекратить их неловкие попытки контролировать его состояние, но это точно случится не сейчас. В данный момент ему это безразлично. Порой он молчит днями, не выходит из комнаты, и если Винчестеры в это время не на очередной охоте, то разумеется заходят к нему, приносят еду или питье. Он слышал, как эти двое спорили о его возможных предпочтениях в еде, замечал, что Сэм зачастую приносит полезную пищу и какой-нибудь чай, считая, что раз парень хотел стать врачом, то точно должен заботиться о своём питании. Дин наоборот, размышляет о том, что ещё 10 лет назад, когда они пытались вытащить его из Зелёной комнаты, видел там бургеры, а потому решил, что Адам больше любит фастфуд.       Но они не задумываются о том, что со своим уходом Михаил забрал и всё то, к чему тело парня привыкло за время, что они были вместе. Благодать Архангела согревала его, не давала проголодаться, а также позволяла не спать и практически не чувствовать боли. Михаил забирал всю боль, которую получало тело Адама.       Сейчас всё изменилось. Сэм не раз замечал, как парень всеми силами старался избегать и без того редких зеркал внутри бункера. Он не понимал причину такого странного поведения, пока однажды Дин не сказал ему о том, что видел, как Адам, проходя мимо зеркала, сказал: «Привет, Михаил.» — а когда осознание ситуации настигло его, он ещё раз взглянул на своё отражение и поспешил уйти прочь. Ну конечно же. Архангел, будучи невидимым для них, создавал рядом проекцию, которая была полной копией его сосуда. Логично, что Адам не захочет смотреть на себя так. Он ведь сможет увидеть там только Михаила, никак не себя.       Но время идёт, этого нельзя избежать. После нескольких месяцев его пребывания там, Адам всё же начал вести себя более открыто. Братья, понимая, что одна ванная комната в бункере может обойтись и без зеркала у раковины, если их младшему от этого станет легче, то решили пойти на такой небольшой, но важный уступок. Он, в свою очередь, стал чаще общаться с ними, пусть их разговоры и не были долгими и душевными, но они хотя бы были. Несколько раз парнишка даже помогал искать какую-то информацию в библиотеке, когда эти двое были на охоте и не могли понять, как избавиться от монстра. Кажется, и Сэма, и Дина такой расклад дел начал устраивать, поэтому и их молчаливый контроль ослаб, а дверь в комнату Адама всё чаще была открыта.       Но ведь не могло всё быть так хорошо на самом деле? Ведь так? С момента выхода Адама из клетки прошёл уже почти год. Для Винчестеров эта дата не была чем-то особенным, всё-таки день, когда они смогли победить Чака в его же игре, был для них важнее. Для Миллигана же наоборот.       Эта дата выпала на субботу. У большинства людей во всём мире это не рабочий день, но разве у нечисти бывает выходной? А это значит, что и охотники не могут отдыхать, спасать людей нужно всегда. Утром Сэм зашёл к Адаму в комнату, чтобы известить его об их отъезде. Блондин лишь пожелал удачи и вернулся к чтению книги, которую отложил, чтобы послушать брата. Кажется, длинноволосого такой ответ вполне устроил, а посему парень остался в бункере совершенно один.       Чувство одиночества никогда ему не нравилось, отвращение к этому появилось ещё в детстве, когда Кейт уходила на ночные смены в больнице. Но увы, даже когда братья были с ним в одной комнате, тщетно пытаясь завязать диалог, который включал бы себя не только ответы от самого младшего, но и хоть какие-то вопросы в их сторону, парень не чувствовал себя хорошо. От этого противного ощущения никак нельзя было избавиться, всё-таки за столь долгое время, проведённое вместе с Михаилом, Адам не может не чувствовать себя одиноко, когда такого дорогого для него существа нет рядом. И именно это состояние мрачного и нескончаемого одиночества не давало ему спокойно жить. Адам всем своим существом чувствовал, как ему не хватает ощущения защищённости, тепла и любви, которое дарила благодать Михаила, растекающаяся по каждой частичке его тела.       Парень встал со своей кровати, решив немного сменить обстановку, здесь всё равно больше никого нет, его не станут тревожить и отвлекать от мыслей своими пустыми разговорами. Он сидел за столом в библиотеке и пилил взглядом один из высоких стеллажей с книгами. За время, проведённое в клетке, Михаил успел рассказать юноше о том, как всё было на самом деле, но ведь ни до, ни после этого Адам не читал самой Библии или других книг, которые раскрывали истину о Боге и сотворении. Кажется, на одной из верхних полок он заметил слово «ангелы» и, решив, что это, вероятно, довольно близкие темы, подошёл ближе и встал на носочки, стараясь дотянуться до книги. Увы, но с ловкостью у парня были некоторые проблемы, что уж говорить о приобретённой за прошедший год заторможенности. Адам неудачно потянул за край корешка книги из-за чего та полетела вниз, больно ударяя парню прямо в нос и по губе.       — Чтоб тебя! — выругался он, быстро наклоняясь и притягивая руки к лицу, чтобы потереть ушибленное место. — Чёрт… — всё так же тихо проговорил он, замечая, что на пальцах появились красные капли, а к верхней губе уже ощутимо подтекает кровь. Не долго мешкая, Адам направился к ближайшей ванной комнате, чтобы умыться и найти ватку или ещё что-нибудь, чем можно заткнуть нос.       И казалось бы, вот сейчас он сотрёт кровь с лица, умоется и вернётся к прежнему занятию, но он не учёл одного. Ванна была не та, в которую он ходил обычно. Адам ведь пошёл в ближайшую, совершенно забыв, что там есть зеркало. Он поднял голову от раковины и тупо уставился на себя. Блондин уже так долго не видел своего отражения, зная, что это может привести к горьким непрошенным воспоминаниям или, того хуже, к слезам. Глаза забегали, изучая черты лица. Головой Миллиган отлично понимал, что в данный момент смотрит на самого себя, но разве мозг может что-то доказать сердцу?       Его голубые глаза, которые так часто восхвалял Михаил, уверяя, что их свет напоминает ему о Рае, сейчас будто потемнели, а капилляры в них полопались, от чего вид стал лишь ужаснее. Разбитый и немного покрасневший нос, из которого вот-вот может пойти очередная волна крови. Припухшая верхняя губа, которой также досталось из-за падения книги. Волосы растрёпаны, а слегка мокрая челка прилипает ко лбу, совершенно не украшая его внешний вид. Лицо бледное, а щёки впалые. И всему виной он сам. Адам мало пил, ещё меньше ел, практически не выходил из своей комнаты, что уж говорить про улицу. Парень буквально убивал себя своим поведением. Не удивительно, что братья спохватились и начали проявлять заботу.       — Ничтожество… — сорвалось с его губ. Сказано это было настолько тихо, что Адам даже мог бы засомневаться, сказал он это в мыслях или наяву. — Михаил бы постыдился, если бы увидел меня таким… — его голос дрогнул, а глаза расширились, будто поражаясь тому, что он только что сам и сказал. Парень уставился в глаза своего отражения. Его брови нахмурились, а губы искривились от отвращения. Адам злился. Сам на себя, на братьев, на Бога, как старого, так и нового, на судьбу, но никак не на Михаила. Он не мог даже мысли допустить о том, чтобы обвинить его в том, до чего сам лично себя и довёл, пусть и понимал, что с Архангелом рядом всё было бы иначе. — Мерзость! — он выкрикнул это, после чего ударил кулаком по зеркалу. Он продолжал и продолжал бить ровно до тех пор, пока оно всё не осыпалось в раковину, оставляя лишь осколки самых разных размеров. — Отвратительно! — рычал он, не унимаясь и продолжая дробить своими кулаками и так уже разбитое зеркало, царапая и разрезая свои руки в кровь, когда наносил удары по осколкам, лежащим в раковине.       В конце концов, Адам прекратил эти издевательства, а гнев и злость сменились горячими слезами и громкими всхлипами и завываниями от боли. Его ладони были изуродованы. Он ещё раз взглянул в раковину, чтобы оценить масштабы всей проблемы, и с ужасом смотрел на месиво из осколков, крови и, кажется, немного слёз, которые падали туда в момент истерики. Адам сел на пол прямо там, пытаясь утереть слёзы, которые всё не переставали бежать по щекам, но этими попытками делал лишь хуже, оставляя кровавые разводы на лице. Из его открытого рта непрерывно исходили стоны боли, смешанной с разочарованием, и рваные всхлипы. Нормально вдохнуть не получалось, а истерика захватывала его в свои холодные и колючие объятия, не давая возможности выбраться.       Адам мог сколько угодно убеждать себя и окружающих, что за прошедшее время ему стало лучше, но разве он сможет обмануть своё сердце, которое так неприятно ныло при одном лишь упоминании ангелов, Рая или схожего имени? Ни за что. И сейчас он сидит здесь, на полу в одной из ванных комнат бункера, с каждым всхлипом и завыванием чередуя его имя и разные мольбы.       Но он один. Адам останется одиноким до конца своей жизни, ведь ничто не заменит ему его Архангела. Никто и никогда не сможет залатать эту огромную дыру, которая осталась у него в груди. Адам не знает точно, но почему-то уверен, что он был связан с Михаилом не только телом, но и душой, что так идеально переплеталась с Архангельской благодатью.       — Бог! Я знаю твоё имя! Я знаю, что ты слышишь чужие молитвы, так ответь мне! — кричал парень стараясь стереть слёзы. Адам даже не надеялся, что Джек ответит ему или хотя бы обратит внимание, но каким же огромным было его удивление, когда рядом раздался шорох крыльев. Блондин резко повернулся на звук, застыв в немом удивлении на несколько секунд, просто рассматривая молодого парня, стоящего перед ним. Но он точно знал, кем тот является на самом деле. — Ты… Ты Джек, верно? Новый Бог?       — Привет, Адам, всё верно, меня зовут Джек. — парень хотел было улыбнуться, но оценив взглядом всё, что натворил здесь человек, просто щёлкнул пальцами, прибирая беспорядок и залечивая раны Миллигана. Парень только сейчас почувствовал облегчение, осознавая, что до этого момента боль у него была не только душевная, но и физическая. — Так то лучше. — на его по-детски невинном лице всё же появилась улыбка.       — И ты так спокойно улыбаешься этому? — в недоумении спросил Адам, аккуратно поднимаясь на ноги. У него в голове никак не складывалось, что это за Бог, если он не видит проблем после этого грёбаного щелчка пальцами. — Почему ты решил прийти на мою молитву?       — Твой голос был громче других, я думаю, что это связано с Михаилом, возможно, это влияние его продолжительного пребывания в твоём теле. — с тем же спокойствием отвечал Джек. — Я знаю, о чём ты хочешь меня просить, но я не стану возвращать его, это будет слишком…       — Ничерта ты не знаешь. — прервал его Адам. — Я знаю, что Михаила уже не вернуть, но даже на Небесах или в Аду мне не станет лучше. — он заметил, как на лице юного Бога появилось непонимание. Сглотнув накопившуюся слюну, Адам продолжил. — После смерти он попал в пустоту, не так ли?       — Всё верно. Все ангелы и демоны попадают туда, когда их существование обрывается.       — Я хочу в пустоту. — немного помешкав, всё же сказал Адам, стараясь добавить в свой голос как можно больше уверенности. — На земле и других местах я буду помнить о нём, но в пустоте вечный сон. Я просто хочу быть рядом с ним. Уснуть навечно, находясь рядом. — Джек нахмурился, будто задумываясь над ответом, но блондин продолжил свою речь. — Я ведь уже был там, когда прежний Бог всех стёр. Так просто верни меня.       — Ты не понимаешь, это работает гораздо сложнее, чем ты можешь себе представить… — его вновь перебили.       — Разве пустота разгневается, если я навеки останусь спящим рядом с ним? Буду в неведении, не буду мучаться. — Адам смотрел на него жалобно, не зная, как ещё вымолить у него исполнение этого необычного желания. — Пожалуйста… Я так устал страдать… — казалось, что сейчас Джеку просто наскучит этот глупый разговор ни о чём, и через секунду тот улетит обратно, где бы он там не находился ранее, а к Миллигану вернётся его истерика, гнев, а после апатия.       — Хорошо. — глаза Адама расширились, когда он услышал ответ. — Но если пустота не примет тебя, то я просто сотру тебя. Будто никогда и не было такого Адама Миллигана. Ты согласен? — не мешкая ни секунды, блондин кивнул. — Тогда приготовься. — сказал ему Джек, на что парень слабо улыбнулся и осмелился всё же взглянуть на своё отражение в последний раз и прикрыл глаза.       Всё, что ощутил Адам это лёгкая вибрация в воздухе, а после журчащий звук, который стремительно распространялся вокруг него, своими холодными лапами загребая к себе. Он попал в пустоту. Он навеки останется там, будучи единственным человекам, который сумел уснуть в пустоте, а не попасть в Рай или Ад. Скорее всего, он и не ощутил, как рядом с ним в точно таком же глубоком сне находится столь знакомый ему Архангел. Адам уже никогда этого не узнает. Адаму больше не будет холодно, грустно или больно, но самое главное, что это мерзкое чувство горького и скорбящего одиночества тоже исчезнет. Оно навсегда покинуло его, простого парня из Миннесоты, который волею судьбы, испытал слишком много всего за свою жизнь. Теперь пришло время наконец-то отдохнуть.