it’s gonna be alright

      В долине, пролегающей среди лесистых гор, раскидано несколько домиков. Между ними сравнительно большие расстояния, так что соседям, по всей видимости, не приходилось знать друг друга близко. От одного из домов, в лес вела протоптанная тропинка, на которой совсем уже не осталось травы. Ханджи Зоэ, бывший командор развед-корпуса, шел как раз по ней. Многое изменилось с тех пор, как закончилась война и весь мир постепенно стал забывать про дрожь земли. Мужчина остановился на полпути домой, устремив взгляд в небо. Ханджи так мог стоять часами, созерцая облака, каждый раз любуясь их новыми формами и красивыми оттенками. Последнее время его очень увлекала авиация и полеты. Он обернулся и встретился с холодным взглядом уже одного серого глаза. Этот человек был неотъемлемой частью его жизни, единственной близкой душой, оставшейся рядом спустя все эти годы. Ханджи непроизвольно улыбнулся, накрыв своей ладонью руку Леви. Женщина фыркнула, направившись вперёд. В левой руке она несла полную корзину боровиков, лисичек и опят. Леви уже и не помнила с какого именно момента стало абсолютно привычным возвращаться домой вдвоём. Некоторое время после войны она провела в госпитале, затем в какой-то квартире от государства, и вот теперь живёт в своем доме. Точнее, их с Ханджи. Нормальная жизнь ощущается настолько странно, что заставляет бывшую военную чувствовать себя маленьким ребенком, который только учится ходить, разговаривать и самостоятельно питаться. При этом ее нисколько не смущает каждый день проводить в компании Ханджи. Это уже само собой разумеется. После всего пережитого, они дали негласную клятву ни за что не отпускать друг друга. Деревянные половицы едва слышно скрипнули под тяжестью шагов. Дрова потрескивали в камине, наполняя теплом всю гостиную. Ханджи зашел в комнату, он вернулся к настройке прибора, представляющего из себя ящик с выпуклым экраном, а также набором кнопок сбоку и спереди. Пока что стеклянный экран выдавал лишь шум и серые полоски, сменяющиеся такими же волнами. — Ты уже третий день возишься с этой коробкой. — Заметила Леви, бросив быстрый взгляд на полностью увлеченного своим делом Ханджи. Она нанизывала грибы на верёвку. Конечно, это занятие продвигалось бы куда успешнее, будь у нее на месте все пальцы. Впрочем, Леви привыкла. Ханджи посмотрел на женщину. Он широко улыбнулся, на его щеках даже появились ямочки. Леви никогда не признавала этого, но что-то теплое шевелилось у нее в груди каждый раз, когда она видела улыбку Ханджи. — Возможно, мы просто слишком далеко живём и до нас не доходит сигнал… — Может тогда послушаем музыку? Что поставить? Леви невозмутимо продолжила заниматься подготовкой грибов к сушке, она лишь пожала плечами. Ханджи вспомнил, как год назад был с Леви в городском театре. Это нельзя было назвать свиданием, в полном смысле этого слова, однако Ханджи хотел бы думать так. Всё это время, что они провели вместе, он не чувствовал Леви своей женщиной, она держала его на расстоянии. На службе они были прекрасными товарищами, всегда понимали друг друга с полуслова, но стоило Ханджи решиться заглянуть ей в душу — ему тут же полагалась звонкая затрещина. Даже в моменты слабости, или когда Леви захлестывали болезненные воспоминания о войне — она не видела в нем партнёра, лишь крепче сжимала ладонь бывшего сослуживца, своего командующего. Ханджи не любил долго находиться в меланхолии, поэтому прогнал мысли, что его чувства безответны. Он предпочитал фокусироваться на настоящем моменте, в гостиной, рядом со своей возлюбленной. Ему в какой-то мере даже нравилась старомодность его подруги. Ханджи демонстрировал ей чудеса прогресса, практически всегда сталкиваясь с неизменным взглядом Леви, полным осуждения и непринятия. Хотя, в последствии, женщина всё равно сдавалась и пользовалась телефоном.       Из проигрывателя плавно доносились звуки музыки, наполняя всё пространство собой. Потрескивание дров в камине смешалось с таким же характерным звучанием виниловой пластинки. Леви отложила грибы в сторону, и подошла вплотную к камину. Её лицо обдало приятным жаром, она выставила ладони перед собой. — Прохладно? Подкинуть ещё дров? — спросил её учёный, подвигая кочергой ещё не слишком обгоревшее полено. — Нет, этого достаточно. Ханджи потянулся рукой к бедру Леви, поглаживая его лёгкими прикосновениями. Она не отстранилась, казалось наоборот подалась ближе. Зоэ подумал, что из-за безумного желания близости, это уже ему чудится, однако женщина повернулась к нему, и крепко обняла, уткнувшись лицом ему в грудь. Этот жест с её стороны был очень редким, практически вообще отсутствующим. Ханджи поднял её взгляд на себя, аккуратно придерживая за подбородок. Он рассматривал шрамы на лице Леви, зашитые его руками. Он очень хотел сохранить красоту ее лица, боялся сделать больно при каждой перевязке. Зоэ провёл пальцем по уже давно затянувшимся рубцам, наклоняясь чтобы поцеловать её в губы. На этом моменте Леви отстранилась, подставив свою щёку. — Идём наверх. Ханджи повиновался, подхватив её на руки. Он был готов отдать всю скопившуюся в нём нежность, показать свою заботу, важность Леви для него. Мужчина целовал её в лоб, пока осторожно укладывал на кровать. Аккерман самостоятельно сняла с себя свитер, обнажив небольшую грудь с многочисленными шрамами, следами пуль, ударившихся рикошетом об её тело. Она провела рукой по такому же изуродованному битвами торсу Ханджи, остановившись пальцами на галстуке боло. — Боже, Ханджи, ты серьёзно? — А что? Леви притянула его за галстук к себе, так что Ханджи чуть не клюнул в неё носом, потеряв равновесие. — Убери его наконец. Тошно смотреть, сам знаешь… — Но я хочу помнить, что Эрвин доверил мне такую непростую миссию. Да и его самого… Не забывать. Ханджи опустил взгляд, целуя её шею, ключицы и спускаясь ниже. — Что ты… — Она шумно выдохнула, прядь волос упала женщине на лицо. — Какого дьявола ты делаешь, очкастый? — Я хочу сделать тебе приятно, Леви. — Зоэ провел языком вдоль ее промежности, аккуратно придерживая её за ноги, раздвигая их перед собой поудобнее. Он делал это уже не первый раз, и знал все способы, чтобы заставить её извиваться в своих руках. Леви каждый раз смущалась и не хотела отдаваться ему, но ей нравилась настойчивость Ханджи и его легкие, невесомые прикосновения, которые он мог прекратить в одно мгновение, и насмешливо, издевательски посмотреть ей прямо в глаза, заставляя просить его продолжать. Он любил играть с эгом столь непокорного и своенравного существа как Леви. Любил показывать ей, что он смог подчинить её не хуже Эрвина. И просто саму её — любил. — Ханджи… Иди ко мне. — Неужели позволишь поцеловать тебя? — Да, — тихо произнесла Леви, подняв подбородок, разрешая ему зайти дальше. Ханджи целовал её жадно, будто в последний раз. Он хотел быть ещё ближе, чем просто находиться в ней своим телом. На ум приходили мысли только о том, чтобы она позволила ему вслух признаться в своих чувства и наконец начать жизнь с чистого листа, как будто всё, что произошло до этого момента — было не с ними. — Леви, я люблю тебя, люблю… — Выдыхал он рядом с ней, утыкаясь носом в волосы Аккерман, покрывая её плечи поцелуями. — Знаю, ты не хочешь этого слышать, но ты мучаешь меня каждый раз, когда мы остаёмся наедине. — К чёрту твои сопли, Ханджи, — Леви укусила его за правое плечо, сдерживая слишком громкий стон от удовольствия. — Трахни меня сильнее, неужели это всё, на что ты способен? Ханджи остановился, пытаясь поймать её взгляд, однако женщина выгнулась под ним, поворачиваясь задом. — Ты как всегда слишком болтливый. Он слегка сжал её за ягодицу, насаживая на себя. Ещё глубже, и затем толчок. Ханджи решил принципиально не говорить ничего, пока она сама не захочет. Наверное, так он бы потерпел чуть меньше боли. С уст Леви срывались отрывистые стоны и наконец она закричала, сжимая ладонью простынь. Не успела она войти во вкус, как Ханджи перевернул её на спину и снова вошёл. Он блуждал рукой по её податливому телу, притягивал Леви к себе поближе, взяв за бедра. Зоэ хотел бы в ней раствориться, и Аккерман хотела того же в этот момент. На самом деле Ханджи никогда не позволял себе кончить внутрь, хотя мечтал об этом с самого первого раза, когда переспал с Леви. На тот момент он опасался последствий в виде нежелательной беременности своей лучшей военной и самого близкого товарища, к тому же посреди нового государственного переворота. Теперь же, когда всё наладилось… Леви запустила руку в его длинные волосы, накручивая их на палец. — Не сдерживайся, чёрт бы тебя побрал, — прервала она спутанные мысли Ханджи своим резким тоном. — Я хочу всего тебя. Ханджи ухмыльнулся, он вдруг решил не дать себя использовать, как это обычно делала с ним Леви. Не то, чтобы он когда-либо прежде сопротивлялся, напротив, ему было плевать. Лишь бы только она позволяла любить её. — Правда? Тогда возьми в рот. Леви вскинула бровь, ведь, как правило, она допускала это исключительно по своему желанию. — Тц, это что… — Приказ. Выполняй. Леви неохотно встала с постели, опускаясь на колени перед Ханджи. Впервые она почувствовала, будто действительно этого хотела, чтобы Ханджи её подчинил. Ему никогда это не удавалось из-за своей лёгкой натуры, а теперь он проявил такую редкую и несвойственную себе жёсткость. Женщина провела языком от основания члена до его кончика, затем полностью взяла в рот. Леви почувствовала, как её насаживают глубже, поглаживая по голове. Это сводило с ума и возбуждало ещё больше. Она скользила языком по его достоинству, пока не почувствовала, как глотает тёплую жидкость, которой так много, что она стекает по губам, попадая ей на грудь. Аккерман вытерлась тыльной стороной ладони. Ханджи нагнулся, помогая ей встать. Он снова положил женщину на постель, укрыв тёплым одеялом и нежно провел костяшками пальцев по её лицу. — Леви, я хочу спросить тебя кое о чем. Она повела плечами, будто готова к вопросу. Ханджи поглаживал её по спине, затем поцеловал в лоб. — Ты бы хотела стать моей женой? От неожиданности Аккерман поднесла к переносице свои оставшиеся три пальца, стараясь прикрыть лицо. Снова что-то теплое зашевелилось в груди. Она отказывалась признавать, что влюблена в Ханджи, возможно даже сильнее, чем он в нее. Точнее, эти понятия для неё в принципе не существовали. Леви не раздумывая отдала бы свою жизнь за него, но ни за что бы не стала тратить время на сентиментальную романтику. Если любовь, то лишь смелая, обжигающая своей неподдельной преданностью. Что она чувствовала к Ханджи на самом деле: страх потери или настоящую любовь? — Что изменится, если мы поженимся? Меня и так всё устраивает. Ханджи провел носом по её шее до мочки уха и улыбнулся. Он крепко обнимал Леви. — В глобальном смысле ничего, но мне будет приятно. — Всё ещё улыбаясь, ответил Зоэ. — Тц, ну какая из меня жена? Я не создана для этого. — Хорошо, Леви. Я не буду тебя донимать этим предложением, мне вполне достаточно всего, что между нами происходит… Какое-то время они лежали молча, прислушиваясь к раскатам грома за окном. Повсюду веяло свежестью грозы. — Эй, Ханджи, — нарушила тишину Аккерман. Зоэ кивнул в знак того, что слушает её. — Я помню, как ты хотел сбежать перед дрожью земли. — Ох, не начинай. Все ведь ошибаются! — По правде говоря, я на тот момент тоже сильно устала. Хотела того же, что и ты. — И почему ты это вдруг вспомнила? — Подумала, что ты, наверное, рад тому, что твоя мечта исполнилась. — Леви… Я получил даже больше того, о чем мечтал.       Обычно Леви ложилась спать, приняв лекарство от бессонницы, однако на этот раз она предпочла уснуть не сразу. Разобраться получше в своих чувствах к Ханджи. Она провела кончиками пальцев по его щеке. «Быть может, для нового мира это не такая уж плохая идея, — думала Леви, поглаживая слегка вьющиеся волосы своего любовника. — Возможно, я смогла бы начать жизнь заново, отбросив оковы прошлого.»